Конрад Кёрз – В начале был страх…
Моя цель – справедливость, а единственный инструмент ее достижения – страх.
Конрад Кёрз
Общие сведения
Конрад Кёрз (в более верном переводе – Куртц) также известен как Ночной Призрак и Темный Король. Был примархом VIII легиона Адептус Астартес Повелители Ночи. Психика Кёрза была серьезно повреждения в процессе его становления на жестоком мире Нострамо. Кроме того, Конрад всю жизнь страдал от провидческого дара, который не мог контролировать, что еще больше усугубляло его состояние.
Во время Великого крестового похода легион Повелителей Ночи специализировался на карательных операциях. Он привел к Согласию бессчетное множество миров, жестокостью и тотальным террором достигая абсолютного повиновения и беспрецедентного уровня контроля над населением покоренных планет. Кёрз, безусловно, был жесток. Однако он никогда не убивал невиновных… Впрочем нет, убивал. Но это было много позже…
Во время Ереси Хоруса Ночной Призрак сражался на стороне Луперкаля. Но не потому что верил в Воителя или преследовал аналогичные цели. А потому что знал, что все произойдет именно так и не сомневался в том, что судьбу – его и всего Империума – невозможно изменить. Он просто играл свою роль, делая то, ради чего его создал Император. Неся справедливость и порядок во все уголки галактики. К сожалению, к концу Ереси и он сам и его легион по большей части стали лишь тенью того, чем они были вначале. Тем не менее, лишь единицы Повелителей Ночи поддались Силам Хаоса, это единственный из легионов-предателей, которому удалось сохранить свое геносемя неоскверненным (вероятно, именно поэтому среди основателей Серых Рыцарей был псайкер из этого легиона).
По официальной версии Кёрз погиб на планете Тсагуальса, позволив убить себя имперскому ассасину из Храма Каллидус по имени М’Шен. Но на самом деле запись обрывается, едва ассасин появляется в тронном зале крепости примарха. И хотя Конрад считал свою смерть необходимой и приказал сыновьям не мстить за него, Повелители Ночи все равно объявили охоту на М’Шен и Талос Валкоран, прозванный Кёрзом Ловцом Душ, настиг ассасина и убил ее.
Кёрз искренне верил, что только страх позволяет достичь законности и справедливости. Страх неминуемого наказания за свершенное преступление. Этот постулат был единственной константой в непростой судьбе Конрада Кёрза, который понимал устройство мира куда лучше, чем любой из его братьев. И сегодня мы в этом убедимся…
Но в этих признаках скверны не было его вины. Его вины вообще ни в чем не было.
«Конрад Кёрз: Ночной Призрак» Гай Хейли
Приход на Нострамо
Гестационная капсула с Конрадом Кёрзом упала на Нострамо, мрачный мир-улей, погруженный в беспросветную мглу. Капсула пробила бесчисленные уровни столичного улья Нострамо Квинтус до самого дна, где в фосфоресцирующей тьме были лишь разлагающиеся трупы, горы мусора и ядовитые болота радиоактивных отходов. Но капсула не остановилась, она разрушила адамантиевое основание города и замерла лишь у самого ядра планеты. Так Arcana Progenitum описывает Кёрза, выбирающегося на поверхность планеты:
«Это был светящийся образ ребенка, выползающий из Ямы на разрушенную улицу. Расплавленный металл с шипением капал с его конечностей. Без сомнения, он выглядел как демон с телом младенца и лицом старика. Лицом, с которого на нас смотрели черные холодные глаза цвета обсидиана».
Нострамо был старым миром, вращающимся вокруг умирающей звезды, которая едва одаривала планету теплом и почти не источала света, доживая свои последние миллионы лет. Но этот мир был технологически развит и даже богат – за счет колоссальных залежей адамантия, которые располагались по всей площади планеты под ее корой. Вот только всеми богатствами, которые планета получала от геологической деятельности и внешнесистемной торговли, оседала в руках элиты – нескольких мафиозных кланов, бессчетные века управлявших этим миром, в равной степени погрязшем во тьме и беззаконии.
Большая часть населения влачила жалкое нищенское существование, почти непрерывно работая в рудниках. Преступность не контролировалась – ее просто некому было контролировать. На Нострамо не было полиции, а правящей верхушке было плевать на «простых смертных». Более того – постоянные убийства и самоубийства позволяли без лишних вложений решать одну из ключевых проблем планеты – перенаселение. Позже имперские эксплораторы заключили, что к моменту прибытия Кёрза подавляющая часть населения планеты из-за критического уровня преступности, постоянной темноты и отсутствия перспектив находилось в состоянии хронической депрессии, зачастую выливавшейся в различные формы психоза.
В отличие от большинства других примархов, Конрад Кёрз никем не воспитывался. Там, на дне Нострамо Квинтусон не нашлось семьи, которая хотела или могла бы приютить столь странное существо. Конечно, его боялись. И конечно – его ненавидели, потому что на Нострамо все ненавидели друг друга, эта эмоция – ненависть – была едва ли не единственной отдушиной в жизни людей, которые никогда не видели вокруг ничего кроме мрака, смерти, крови и нечистот.
Ребенок-примарх рос в совершенном одиночестве, скитаясь по нижним уровням Нострамо Квинтус. Он выживал, убивая мутировавших зверей. Он мог полагаться лишь на свои врожденные способности, которые уже тогда порой подводили его, ведь Конрад с самого детства испытывал вспышки прозрения, которые калечили его разум, принося душе и телу мальчика нечеловеческие страдания. Одинокий, без сомнения – напуганный, не знающий иного мира, кроме тьмы, постоянного голода и нескончаемой битвы за выживание, Кёрз рос и учился. Учился тому, что на самом деле людьми правят инстинкты. И самый сильный из них – инстинкт самосохранения…
Правосудие должно быть непреклонным, чтобы обеспечить диктат закона. Ибо люди таковы, что всегда нарушают законы. Даже и особенно те, что придумали сами.
Конрад Кёрз
Становление Ночного Призрака
Конрад Кёрз засыпал под крики людей, которых маньяки истязали в черных подворотнях. Он просыпался под хохот опьяненных наркотиками убийц и садистов. Он бродил по темным улицам, где его каждый день пытались убить. И он вынужден был убивать в ответ. Вынужден? Без сомнений, ибо до того, как впасть в безумие, он никогда не убивал ради прихоти или потому что мог. В Нострамо Квинтус маленький примарх убил бесчисленное множество людей, но он никогда не падал, всегда лишь защищаясь.
Находясь в полной изоляции, терзаемый приносящими боль видениями о далеких кровопролитных сражениях, Конрад не понимал, кто он и почему отличается от людей вокруг. Иногда ему не хватал мяса мутантов, которых он убивал. И ему приходилось есть мертвых людей, которых в Нострамо Квинтус всегда хватало на улицах и в полуразрушенных домах. С плотью мертвых убийц, со звуками и запахами отвратительного мира преступности Конрад Кёрз впитал весь беспросветный мрак Нострамо. Едва ли он мог назвать себя полубогом, как многие из его братьев. О нет! В таких мирах вырастают не боги, но чудовища…
Так кем должен был стать этот одинокий ничего не понимающий мальчик в мире беззакония? Несомненно, он мог начать убивать ради себя. Ради власти. Он мог стать во главе коррумпированной машины правящих кланов Нострамо, для него это не стало бы проблемой. Он мог возглавить этот Соддом, но… Конрад избрал для себя иной путь. Точнее – он увидел этот путь, ощутил его в своей крови. Позже он узнает, что именно для этого Император создал его – чтобы нести в мир высшее из возможных благ – справедливость.
Едва Кёрз понял свою суть, с нижних уровней Нострамо Квинтус стали исчезать убийцы и насильники. Затем целые банды. Под эстакадами и на стенах покосившихся высоток начали появляться распятые изувеченные тела, подчас буквально вывернутые наизнанку.Его стали звать духом мщения и среди людей для незримого убийцы убийц родилось новое имя – Ночной Призрак. Это имя произносили шепотом, и в голосах, говоривших это имя, Кёрз всегда слышал одну из двух эмоций – страх, либо надежду. Смотря кто произносил его имя.
На Кёрза объявили охоту. Сначала банды, а потом и кланы-лидеры Нострамо Квинтус. Ведь он мешал бизнесу. Он убивал тех, кто держал рабочих в страхе, а самим рабочим давал ту самую надежду. Надежду на то, что может быть лучше. Надежду на то, что возможно где-то в мире и правда есть справедливость! И Конрада устраивало, что на него охотятся. Ведь так ему больше не нужно было бегать за виновными – они приходили к нему сами и получали заслуженное наказание за свои преступления.
Без страха нет порядка.
Конрад Кёрз
Он убил почти всех, кто пришел за ним. Почти. Некоторых пытками о сводил с ума и, возвращаясь к дворянам Нострамо, они постоянно выкрикивали единственную фразу: «Я иду за тобой!» И Кёрз пришел за всеми ними. Он начинал убивать тех, чьим преступлениям сам становился свидетелем. Например, в «Ночном Призраке» Хейли описан эпизод, где он спасает женщину от насильников. Но женщина даже не может его поблагодарить Кёрза – ее сковывает страх при виде того, кто спас ее.
Но Конрад решил не останавливаться на достигнутом. На мостах начали находить коррумпированных чиновников с содранной кожей. Главари банд стали исчезать, а потом вновь появляться на своих местах – уже по частям. И вскоре город затих… Имя Ночного Призрака перестало произноситься с трусливым шепотом или в форме молитвы с надежной на будущее. Теперь его говорили лишь с холодным ужасом в сердце. Вся планета была объята тотальным страхом, проникшим в душу каждого. И на улицах перестали убивать. Больше не было изнасилований и исчезновений, а ночные выстрелы были теперь случайными, а не закономерными.
Однако Кёрз пошел еще дальше. Еще дальше, чем легендарный герой, имя которого сейчас вспомнил каждый из нас. Да, на Нострамо Конрад сначала был чем-то вроде Бэтмена, Темного Рыцаря Готэма. Но Бэтмен, при всем к нему уважении, недостаточно хорошо знал природу человека. Он не понимал, что человек греховен априори и едва ты позволяешь себе ослабить оковы страха на его шее, он тут же начинает лгать, убивать, посягать на чужую свободу и даже на собственную жизнь.
В романе Хейли показателен эпизод, когда Ночной Призрак пришел к женщине, которая потеряла мужа и решила покончить жизнь самоубийством. Она действительно была готова это сделать. Друзья и знакомые женщины знали о ее решении, а значит – знал и Кёрз. И он опередил ее. Он пришел к ней и сказал, что так нельзя. Что любая жизнь священна и посягательство на нее – преступление. Даже если это твоя жизнь. Потому что убивая себя, ты открываешь этот путь для других и становишься ответственным за тех глупцов, которым твое решение покажется выходом. За миг до смерти женщина осознала свою ошибку и стала молить оставить ей жизнь. Но Конрад не остановился. Потому что справедливость не знает прощения, а человек… человек ответственен за каждое свое решение. Конрад убил ту женщину – чтобы никто больше не смел обрывать свою жизнь. Потому что теперь каждый знал, что намерение – уже преступление, а Ночной Призрак выносит преступникам лишь один приговор, в сравнении с которым пуля в сердце – милость бога, которого не существует.
Я убивал, мучил и пытал. Все так. Но жертв всегда было ровно столько, чтобы тупое стадо остановилось, подумало и спрятало оружие. Я говорил им – удержите свою руку и я удержу свою.
Конрад Кёрз
Темный Король, первый монарх Нострамо
Подумайте, насколько это удивительно – Ночной Призрак рос один во тьме (во всех смыслах этого слова), но он не начал ненавидеть людей, отнюдь. Он, конечно, и не любил их, но решил посвятить им свою жизнь. Куда там Вулкану до такого гуманизма! И я говорю это без капли сарказма – Кёрз не боялся увязать в крови по локти лишь бы люди перестали убивать друг друга.
Тем не менее, этот мир не мог не наложить на него свой отпечаток. В «Ночном Призраке» Гая Хейли есть эпизод с молодым мальчишкой-преступником по имени Карцен. Кёрз загоняет его на крышу здания и в какой-то момент после ожесточенной борьбы парень выбился из сил и увидел перед собой не ночного монстра, а…
Совершенство… – прошептал он. – Что ты такое?
– Правосудие, – ответил Кёрз.
В этот момент Конрад увидел будущее. Он увидел, как протягивает мальчику руку и помогает ему подняться. Мальчик учится у Ночного Призрака его доктринам и вырастает сильным лидером, непримиримым к преступности и угнетению. И тысячи тысяч других становятся рядом с ним, вырастая такими же подле Ночного Призрака.
Но одновременно Конрад увидел и другое будущее. Он видел, как протягивает Карцену руку, а тот выхватывает из-за спины нож и чудом попадает под ребра будущему примарху, поразив его основное сердце. Кёрз выживает, но Карцен сбегает. Он становится живой легендой – единственный, кто пережил встречу с Ночным Призраком. Спустя годы он поднимается на самую вершину в бандитской иерархии, проливая океаны крови невинных…
В обоих вариантах будущего в финале мальчик говорит Кёрзу: «Ты меня создал». И Ночной Призрак сделал выбор. Он не стал протягивать парнишке руку, хотя какой-то частью сознания отметил, что нож его лежит слишком далеко. Он убил Карцена, потому что… потому что у справедливости нет альтернативы. Справедливость не полагается на вероятности, лишь на силу страха перед неизбежным наказанием. А тот, кто выносит приговор, должен быть готов исполнить его.
Кто знает, каким бы Кёрз мог стать, если бы Нострамо не отравил его душу. Или если бы нашелся в этом мире тот, кто сумел бы помочь ему хотя бы с его проклятым даром. Но все сложилось иначе. В итоге, Кёрз пришел к лидерам Нострамо Квинтус и предложил им выбор – закон или смерть. Так Ночной Призрак стал править темной планетой, на которой уже почти не совершалось преступлений. Потому что если кто-то все же нарушал тотальный диктат закона, шепот ветра приносил ему короткую фразу. «Я иду за тобой». И Ночной Призрак лично приходил за каждым.
Удивительно, но Кёрз оказался великолепным правителем, стратегом и логистом. При нем не только исчезла преступность, но также утроился экспорт адамантия в соседние системы. Он оптимизировал производственные мощности, улучшил жизнь людей. Но насколько правильным было жить так? Ведь Нострамо и вся одноименная система стали миром всеобщего изобилия. Однако никто не смел иметь больше, чем его сосед, не потому не хотел, а потому что боялся навлечь на себя гнев Темного Короля. Так хроническая депрессия сменилась хроническим ужасом.
Вскоре Кёрз придумал еще одно решение – он приказал повесить пиктеры во всех жилых квартирах всех миров-ульев системы. И каждый день транслировал по ним результаты своей охоты на преступников. И это сработало. Десятилетиями на планетах системы вообще не совершалось убийств. Миры стали сосредоточием света, прогресса и умиротворения. Да, все это существовало под неусыпным оком страха. Но… не лучше ли так, чем то, что любой из нас каждый день видит в Интернете, по телевизору, за окном?..
Я знал, почему корабль Императора изменил курс на эту мрачную сферу, даже до того, как сверился с картами Малых Арканов. Они описывали великое богатство, процветание, стабильность. Луна, Мученик и Монстр лежали в треугольнике. Король лежал перевернутым у ног Императора. Странно, но знак Надежды тоже перевернулся, и ужасающий аспект Смерти лежал над всеми картинами. Но курс был установлен, а мои опасения были просто дыханием против водоворота Его воли.
Фрагмент личной записи астропата Токая о прибытии экспедиционного флота Императора в систему Нострамо.
Пришествие Императора
Прибыв в систему Нострамо Император увидел миры всеобщего благоденствия, где честные и открытые люди никогда не лгали друг другу и не думая о личной выгоде работали на благо всех. Он наблюдала за Нострамо некоторое время и Кёрз знал, что отец видит его. К этому моменту он давно понял, кем и для чего создан. Конрад осознал, что здесь он достиг пика и готов к выполнению своей истиной миссии – нести правосудие всей галактике.
Высадившись на Нострамо Квинтус, Император со своей делегацией пешком прошествовал к центральному шпилю и это шествие позже назовут Шествием Света, ибо люди, привыкшие жить в почти полной темноте, едва могли смотреть на существо, лучащееся подобно тысяче солнц. Все они знали, кто он и зачем пришел. Ночной Призрак давно видел это событие, а карты Таро, которые иногда помогали ему читать видения, предсказали, что с пришествием его отца начнется закат Нострамо.
Смертные, рискнувшие взглянуть на Императора, тут же ослепли, и остаток жизни они провели, ничего не видя, но и ни о чем не жалея, ибо они узрели истинного бога. Первым к Конраду вышел Дорн – Преторианец кивнул брату, признавая в нем равного. Кёрз ничего не ответил, но увидел в отголосках будущего, как Рогал умирает во чреве темного корабля от сотен ран.
Вторым к нему вышел Лоргар, в глазах которого стояла печаль по судьбам людей Нострамо, что никогда не знали доброго ласкового солнца. Он тоже кивнул Конраду, но Ночной Призрак вновь не ответил. Он видел Аврелиана, охваченного психическим огнем, как тот кричит в небеса и от этого крика небеса разрываются…
Третьим к нему вышел Феррус Манус с темными, но не холодными глазами. На его кивок Конрад тоже не ответил, увидев, как в будущем руки другого воина сжимают мертвую голову Мануса. Четвертым к нему подошел Фулгрим – и он один улыбнулся новообретенному брату, он единственный посмотрел на Кёрза с теплотой. Его будущего Ночной Призрак не видел, ибо образ Фулгрима постоянно менялся, как и окружающее пространство.
Когда Император вышел к Кёрзу и развел руки в стороны, разум Конрада охватило болью невероятного видения, из-за которого он упал на колени и попытался вырвать себе глаза, но отец остановил его. От прикосновения Императора жестокая буря улеглась в голове Ночного Призрака. Он поднял глаза и увидел бога, принявшего облик смертного.
– Спокойно, Конрад Кёрз. Я пришел к тебе. И собираюсь отвезти тебя домой.
– Но это не мое имя, отец. Мои люди дали мне другое имя, и я буду носить его до самой смерти. И я… я прекрасно знаю, чего ты хочешь для меня.
«Принц Воронья» Аарон Дембски-Боуден
Великий крестовый поход
Конрад Кёрз подчинился воле отца и взял под командование VIIIлегион космодесанта. Он быстро влился в ряды крестового похода, приняв Имперские Истины и найдя в них место для себя и своих методов. При этом Ночной Призрак постигал галактику под покровительством Фулгрима, который в первые годы стал ему кем-то вроде наставника.
Повелители Ночи покорили множество миров, но вскоре стала очевидной их «проблема». Они даже не задумывались о том, что кроме тотального террора можно как-то еще приводить планеты к Согласию. Они прибывали к очередному миру и если тот отказывался стать частью Империума, легион больше не вел переговоров. Сотни тысяч жизней сгорали в чудовищной агонии невероятных мук, которые смертные не в состоянии даже представить. Они не вели открытой войны, но сеяли среди населения истинный хаос и террор. Зато это всегда давало требуемый эффект. Всегда.
Кёрз повелел легиону использовать вселяющую страх атрибутику, например – крылья летучей мыши на шлемах и изображения черепов на доспехах. Повелителей Ночи за глаза прозвали Охотниками на Ведьм, потому что их излюбленными операциями были карательные миссии и они истребили бессчетное множество мутантов и несанкционированных псайкеров. Вскоре миры, задерживавшие десятину, выплачивали ее в стократном размере, едва слышали о том, что к ним идут воины Ночного Призрака.
Нет сомнений, что жестокость была краеугольным камнем сущности Повелителей Ночи, она текла по их венам, определяясь генетикой легиона. И со стороны многим казалось, что легион Кёрза убивал, потому что им это нравилось, а не потому что было необходимо. Но самом деле все было иначе. По крайней мере – вначале.
Им нужны уроки боли, чтобы напоминать об ответственности за каждое деяние.
Конрад Кёрз
В романе Хейли есть эпизод, когда Кёрз приказывает без необходимости начать орбитальную бомбардировку только что приведенного к Согласию мира. Севатар в поисках своего отца обнаруживает ужасную правду – бомбардировка должна была скрыть преступление Повелителей Ночи и тот приговор, который Ночной Призрак вынес своим детям. Он истребил целое тактическое подразделение своих воинов, объяснив это тем, что они убивали не потому что так было нужно, а потому что хотели этого, потому что таким образом удовлетворяли жажду крови, переполнявшую их отравленные сердца.
Тут важно отметить, что некоторое время Конрад Кёрз действительно почти не управлял своим легионом, поручив это капитанам. Он учил их, что убивать нужно лишь по необходимости, в наказание, и отец видел, что дети верно поняли его уроки. Но в то же время он видел в них свое отражение, отлично понимания, что и он сам и его дети – чудовища, убийцы. Он знал, что убийство остается убийством, даже если оно совершено ради общего блага, ради светлого будущего человечества. Однако с каждым кровавым шагом по этому пути он терял часть души, часть своей человечности.
Поэтому Кёрз ненавидел себя. Поэтому он ненавидел и презирал своих сыновей (хотя не всех, но об этом позже). И поэтому в какой-то момент он отстранился от управления легионом, что стало критической ошибкой. За спиной Ночного Призрака власть на Нострамо вновь взяли преступные кланы, но они этого не афишировали, номинальная оставаясь частью Империума и стабильно выплачивая десятину. Тихий переворот совершился под покровительством Гендора Скрайвока по прозвищу Крашеный Граф, одного из капитанов легиона Повелителей Ночи, у которого в правящей элите Нострамо были родственники.
– Отребье! – сказал он. Голос, звучащий из динамиков шлема, налился свинцом.
– Пока да, – согласился Скрайвок. – Но они помогут нам перековать легион в новом образе. Создать невиданное доселе воинство убийц, лишенных жалости и сострадания. Пусть другие будут мечом Императора, мы же станем его кинжалом, разящим в ночи.
– Они слабы, Гендор. Это убийцы и преступники. Нельзя давать им нашу силу.
– Тогда может мне стоит забрать ее у твоего брата?
– Это безумие! – зарычал Келлендвар. – Сообщи примарху. Перебей этих скотов. Ничего хорошего из этого не выйдет.
«Конрад Кёрз. Ночной Призрак» Гай Хейли
Так Скрайвок перековал легион. Он стал набирать не лучших, а худших. С Нострамо ему стали присылать самых мерзких отбросов, «скотов», как верно сказал Келлендвар. Крашеный Граф хотел власти. Он обучал молодняк по собственным доктринам и год за годом, десятилетие за десятилетием Повелители Ночи изменились, постепенно превратившись в тех, кого в них всегда видели. Жестоких убийц, уже не понимающих, что страх – это инструмент правосудия, а смерть – это приговор только для виновных, а не для всех подряд.
Бессмысленно спорить с тем, что это была самая главная и самая страшная ошибка Кёрза, который был слишком занят трактовой видений, которые с каждым годом становились все безумнее, все невероятнее и все больше сводили его с ума. С другой стороны – можно ли его винить в этом? Он видел, как братья будут убивать друг друга, но не понимал – почему? Он видел, как галактика пылает в огне, но не знал, что стало тому причиной. Он видел собственную смерть от руки убийцы, посланного Императором, и его сердце обливалось кровью, потому что у него не было ответа на этот вопрос – за что?
Искания Кёрза можно понять. Можно понять, почему в какой-то момент ему стало буквально не до проблем своих сыновей (забавно, ведь Императору НИКОГДА не было дела до того, что на самом деле происходит с его сыновьями… судьба? карма?.. грехи отцов?..). А потом, когда примарх понял, что произошло с его легионом, было уже слишком поздно…
Не бывает правосудия без страха. А страха – без страданий.
Конрад Кёрз
Преступление и наказание
У нас нет сведений о том, что терранскую часть легиона набирали из преступников. Аналогичным образом вряд ли сам Кёрз набирал в свой легион убийц и маньяков, хотя, вероятно, были и исключения – тот же Келленкир. Но скажем честно, садисты и социопаты встречались во многих легионах космодесанта, просто потому что такие люди встречаются в принципе.
Но после того, как Крашеный Граф начал перекраивать легион, в ряды Повелителей Ночи действительно начало вливаться все больше отребья, набираемого из тюрем миров-ульев системы Нострамо. Ведь после ухода Кёрза, как я уже сказал, власть вновь перешла к нострамским дворянам, а значит – преступность вернулась…
А Кёрз в это время воплощал великую мечту отца, все больше и больше сходя с ума от чудовищных видений необъяснимого будущего. Апогея этот процесс достиг в тот момент, когда Повелители Ночи, Дети Императора и Имперские Кулаки вместе приводили к Согласию систему Чаро. Фулгрим застал один из трансов Кёрза и тот рассказал брату, какие видения его мучают. Обеспокоенный этими видениями Фениксиец направился к Рогалу Дорну, но тот отреагировал довольно жестко – он обвинил Конрада в том, что тот осмелился осквернять имя Императора. Вскоре Дорна нашли без сознания, едва живого. А над ним сидел Ночной Призрак и плакал, переполненный чувством вины и отвращением к себе.
Кёрза заключили под стражу и он не сопротивлялся этому. Но пока Фулгрим и Дорн решали, что делать дальше, Ночной Призрак убил одного из хускарлов Рогала и сбежал, а вслед за этим флот Повелителей Ночи исчез в варпе…
Восьмой легион наполнился людьми, которые наслаждаются процессом, но не видят цели. Они радуются возможности причинять боль, но брезгливо морщатся при упоминании принципов преступления и наказания.
Конрад Кёрз
Обратив взор на собственный легион, Ночной Призрак быстро понял, что на самом деле произошло. В разговоре с Севатаром Кёрз пояснил, что их родной мир должен быть наказан, потому что Нострамо – истинный источник скверны, проевший легион изнутри. Ведь уходя, он оставил им все, чтобы они могли жить справедливо. А еще Темный Король оставил им завет, что если они отступят от пути, который он им указал, он обязательно вернется. И тогда умолять будет уже поздно.
При этом Конрад отлично понимал, что никто из его братьев не в состоянии увидеть тьму в сердце Нострамо. Истинную тьму, порожденную не богами и демонами, а людьми. Тьму, которая все равно раз за разом будет подниматься, как приливная волна. А ситуация с Фулгримом и Дорном лишь еще больше укрепила его в мысли, что братья не доверяют ему и никогда не смогут понять его мотивов. Поэтому он решил исполнить то, что давно видел в своих пророческих снах. Он приказал флоту бить ленсами в одну точку, в место, где кора планеты была тоньше всего. Это вызвало взрыв ядра, разметавший планету на мириады осколков.
Временами, в экстазе боли, я видел, что должно было произойти. В этих снах наяву я отнимал бесчисленное количество жизней голыми руками, забирая головы в качестве трофеев. Я снова и снова умирал от рук моего отца, в то время как мои сыновья резали и калечили своих братьев. Мое имя стало синонимом страха. Но наиболее ярко и часто я видел мой мир, пронизанный копьем чистейшего света, раскалывающим его, превращающим в пыль.
Откровения Конрада Кёрза, «Тьма. Часть II»
Уничтожение Нострамо окончательно свело Кёрза с ума. Приступы видений становились чаще и продолжительнее, и каждый из этих приступов испепелял в примархе то немногое, что еще оставалось от его личности. Обостренное чувство справедливости, вложенное в гены Кёрза Императором, все легче уступало место беспричинной жестокости, впитанной им с воздухом Нострамо в далеком детстве.
Повелители Ночи, теперь по большей части состоящие из тех, кого в легион набрал Гендор Скрайвок, не просто приводили миры к Согласию. Они стали убивать больше, чем необходимо. Они стали убивать просто так, потому что могли. В итоге, Император был вынужден отозвать Ночного Призрака из рядом Великого крестового похода, приказав ему вернуться на Терру. Но было поздно, потому что Луперкаль сделал свой ход и галактика запылала…
Ужас – это чистый клинок, он обезоруживает, не нанося вреда. Ужас – друг послушания. Страх – дорога к цивилизации.
Ашменкай Вор, воин из отделения Севатара
Ночной Призрак в годы Ереси
С началом Ереси сам Кёрз и его легион начали стремительно меняться. Они все чаще убивали ради удовлетворения жажды крови, которую теперь ничто не сдерживало. Безумие окончательно овладело Конрадом и его молниевые когти – Милосердие и Всепрощение – больше не несли мирам Согласие. Только боль, отчаяние и бесконтрольный ужас.
Когда после Истваана III считавшиеся лояльными легионы космодесанта были призваны для того, чтобы покарать Хоруса, многие были удивлены участием Повелителей Ночи. Но по иронии судьбы Кёрз сам стал предателем, отринув Имперские Истины. Он стал тем, кого десятилетиями нещадно истреблял и запугивал по всей галактике. Почему же он присоединился к Хорусу? Потому что видел, что так будет. Что так ДОЛЖНО быть. Он видел свою смерть от руки отца (пусть даже клинок держал посланный Императором убийца, а не сам Повелитель Человечества). Он видел братское истребление. Но самое главное – он видел, что Император не более чем тиран, а его Империум – лишь увеличенная копия Нострамо, где только страх и страдания могут держать в узде низость и жестокость, заложенные в самой природе человека.
И пусть порой нож лежит слишком далеко, это вовсе не значит, что до него нельзя дотянуться. Это вовсе не значит, что за ним не потянется чья-то рука. И лучше отрубить руку, чем прятать нож. Потому что спрятанный нож рано или поздно найдут, но отрубленная рука напомнит каждому, кто начнет забывать – возмездие придет.(с)
Ночной Призрак считал своего отца лицемером. И здесь стоит вспомнить эпизод, описывающий их первую встречу на Нострамо, когда Император одним прикосновением избавил сына от боли. Почему он больше не делал этого? Почему не попытался помочь Кёрзу, ведь даже Ангрона он пробовал спасти? Почему не научил Ночного Призрака контролировать свой дар? Не всем же повезло так, как повезло, например, Сангвинию, которому было, у кого учиться мудрости. А их поединок – Кёрза и Сангвиния – на Макрагге из «Забытой Империи» наглядно показал, что эти два брата стоят друг друга, во всех смыслах. Оба пророки, оба великие воины. Но лишь один из них видел мир таким, каким он был на самом деле.
Поэтому во время Резни в зоне высадки на Истваане V Ночной Призрак убивал без раздумий. Охваченный безумием (но отнюдь не скверной варпа, как многие из его братьев) Кёрз спас Лоргара от Коракса, который в поединке поверг Золотого. Жаль, но этот поединок не продлился долго и Коракс ушел. О, едва ли он испугался. Но ему нужно было спасать своих детей, уводить их прочь с плато, черный песок которого в тот день стал ярко-алым. А ведь они ненавидели друг друга, об этом явно говорится в «Ночном Призраке» и «Повелителе теней» (обе книги – авторства Гая Хейли). Мотивы Коракса я приберегу до подробного разбора образа Владыки Воронов, но вот Кёрз…
По его собственным словам, он действительно ненавидел Корвуса. Но не потому что тот был лучше, и не потому что его больше уважали. Нет, Ночной Призрак не был тщеславен и ему было плевать на такие мелочи как всеобщее уважение, значившие для тех же Коракса и Жиллимана гораздо больше, иногда даже слишком много. Кёрз ненавидел Коракса, потому что ворон действительно был владыкой теней. Буквально. Он умел растворяться в них, становясь полностью невидимым. Конрад мог лишь мечтать о таком даре и искренне по-черному завидовал своему брату. Так об этом говорит сам Ночной Призрак:
Я ненавидел его, сильно. Но не за то, что он был лучше. Хотя… он действительно был лучше. Ведь он стал тем, кем я не смог. Он говорил пламенные речи там, где я лил кровь. Однако он так и не покорил свой родной мир, а просто отдал его Механикум. Но на самом деле я ненавидел Коракса за то, что тени любили его.
Кстати, возможно пророческий дар Кёрза не в полной мере был связан с варпом. Этот его генетический дефект (или все же – дар?) передавался некоторым из его детей (самый известный из которых, безусловно, Талос Валкоран). Считается, что в действительности Конрад не походил на Сангвиния в плане предвидения, потому что Великий Ангел был несомненно сильным псайкером, однако недуг Ночного Призрака предположительно имел иное происхождение, не связанное с эмпиреями. Он похоже вообще никак не был связан с варпом в отличие от большинства братьев. Поэтому скверна не затронула его, он не вознесся до демон-принца как Лоргар, Пертурабо, Фулгрим или Ангрон. Ему это было не нужно, он не собирался служить Богам Хаоса.
Нет смысла подробно описывать участие Повелителей Ночи в истваанской битве и последующих сражениях Ереси Хоруса. Можно лишь вспомнить о том, как обезумивший Кёрз захватил на Истваане Вулкана и пытал его в лабиринте, который Пертурабо построил на флагмане Повелителей Ночи по просьбе Конрада. Из этого лабиринта невозможно было выбраться, и Ночной Призрак убивал в нем Вулкана десятки, сотни, а может и тысячи раз, сводя его с ума, приближая в безумии к самому себе. В итоге, он даже использовался колдовство жрецов Давина, чтобы провести разум примарха Саламандр через ряд психических ловушек.
В итоге, Вулкану удалось сбежать благодаря молоту со встроенным телепортом, но… слишком легко это произошло. И я не сомневаюсь, что Конрад Кёрз позволил своему брату сбежать. Либо же, что вероятнее, он хотел узнать, чем на самом деле ценен этот таинственный молот. Так или иначе, но Вулкан телепортируется к Макраггу и там он вновь встретится с Кёрзом, а пока…
У людей сильное воображение. Убейте тысячу, и они будут ненавидеть вас. Убейте миллион, и они выстроятся в очередь, чтобы противостоять вам в праведном гневе, обуянные все той же ненавистью. Но убейте лишь одного человека, и они увидят монстров и дьяволов в каждой тени. Они будут кричать и рыдать в ночи, они почувствуют страх, а не ненависть. Так достигается послушание, сыновья мои. Они низкие подлые звери, эти люди. И мы можем это использовать.
Конрад Кёрз
Трамасский крестовый поход и дальнейшие события
Я уже подробно описывал Трамасскую кампанию в стриме про Льва Эль’Джонсона, и не вижу смысла повторяться. Если кратко, то после Истваана Повелители Ночи отправились к Тсагуальсе на Восточной окраине галактики, чтобы оттуда вести кампании против секторов Трамас и Херолдар. В этих секторах располагалось много миров-кузниц Механикум, плюс с этого направления нужно было прикрыть восточный фланг армады Воителя. Защищали регион Темные Ангелы.
Кампания длилась три года. В какой-то момент Кёрз вызвал Льва на личную встречу и попытался переманить его на свою сторону. Переговоры вылились в поединок, в котором Кёрз едва не убил брата, если бы его не отвлек один из Темных Ангелов, атаковавший Ночного Призрака со спины. В итоге, примархов разняли и противостояние продолжилось уже в пустоте подсектора Эгида. В какой-то момент Льву удалось устроить засаду на флот своего брата и Повелители Ночи были разгромлены. Кёрз едва не умер от ран, полученных в бою со Львом, и Севатар с удивлением слушал вокс, по которому – пока их отец лежал на хирургическом столе – разносились плач и молитвы.
В итоге, Яго Севатарион вместе с отрядом терминаторов-антраментаров предпринял безумную атаку нафлагман Темных Ангелов. Все Атраментары погибли, а Севатар был взят в плен. Ночной Призрак, также проникший нафлагман Льва, на многие месяцы поселился на исполинском корабле. Эль’Джонсон безуспешно охотился за своим братом, но так и не сумел его выследить (да-да, на собственном флагмане!).
В итоге, благодаря свету Фароса флот Темных Ангелов прошел через Руиншторм к Макраггу и Кёрз спустился на планету на одном из дроп-подов. Он в одиночку сеял хаос и террор на улицах столицы Магна Макрагг Цивитас, пока Льву и Жиллиману не удалось загнать его в старую часовню. О, ну это они думали, что заманили Ночного Призрака в ловушку. На самом деле это он их поймал.
В жестоком поединке Кёрз успешно отбивался от обоих братьев и оказалось, что он заминировал часовню. Ночной Призрак неминуемо убил бы Льва и Робаута, если бы не Дантиох и Полукс, которые телепортировали примархов на Соту благодаря ксеносской технологии. В дальнейшем Конрад Кёрз пришел к Сангвинию, который тоже был на Макрагге. Они сразились, но их силы оказались равны, ибо каждый мог предсказывать действия другого. Конрад попытался объяснить брату, что происходит и к чему это приведет. Великий Ангел не воспринял посыл, но Ночной Призрак заронил в нем семя сомнений.
А затем Кёрз вновь сразился с пробудившимся Вулканом, но их поединку не суждено было завершиться честно. О том, как владыка Саламандр был убит фульгуритом и как Конрад Кёрз бился с демонами в варпе я не буду рассказывать. Все это подробно описано в «Забытой Империи» Дэна Абнетта. Да и вообще этот цикл – «Вулкан жив», «Забытая Империя» и «Фарос», на мой взгляд, является одним из лучших циклов серии «Ересь Хоруса».Он продолжается в «Смертельном огне» и «Старой Терре», но там уже речь идет в основном о Саламандрах, чей доблестный путь, без сомнения, стоит рассмотреть, но – в другой раз.
Если бы не их слепота, они просто перебили бы друг друга. И это было бы правильно. Да, правильно.
Конрад Кёрз о своих братьях-примархах
Спустя множество не менее интересных событий, которые рассматривать здесь будет лишним (и еще потому что, как я уже сказал, они рассмотрены в стриме про Льва), Эль’Джонсон все же настигает Кёрза на Макрагге и побеждает брата в поединке. Но не убивает его, просто не может. Или потому что судьбу не изменить, м? Ведь Конрад знал, как умрет, и уж точно не от рук Льва. Сангвиний, Жиллиман и Лев судили Конрада. Тот не оправдывался, он лишь сказал, что Император создал его таким, каков он есть. И он всегда делал лишь одно – устанавливал справедливость и порядок в галактике. Что касается цены, то цена определенно того стоила.
Лев в гневе бросается на Кёрза, но Жиллиман с Сангвинием останавливают его. Потом эти события повторяются в кривом зеркале истории – когда Сангвиний уже готов был казнить Конрада, неожиданно к нему телепортируется Эль’Джонсон и останавливает брата. Так или иначе, но после посещения Давина Сангвиний все же избавился от Конрада – он уложил брата в стазисную капсулу и выбросил в открытый космос. Однако волею судьбы (или чьей-то еще?..) Ночного Призрака подобрал небольшой торговый корабль, истребив команду которого (кроме ученика рулевого), Кёрз направился к Тсагуальсе.
На Тсагуальсе к нему пришли многие из его сыновей, разбросанных по галактике. Их привели те, у которого, как и у отца, в генах жил проклятый дар предвидения. Конрад приказал достроить некогда незавершенную крепость. Затем он заперся в своей башне и сотворил из трупов смертных жуткого манекена, пытаясь воссоздать образ отца. К этому моменту в воспаленном сознании Ночного Призрака едва ли оставались хоть крупицы чистого видения, не замутненного безумием, отравившем тело и душу примарха. Там он придался глубочайшей рефлексии, а затем прошествовал в тронный зал, где стал ждать своего убийцу.
Считается, что М’Шен действительно убила его, хотя, как я уже говорил, запись с пиктеров в тронном зале обрывается, едва ассасин подходит к Конраду. Дальше Талос Валкоран убивает М’Шен, а его братья начинают охоту за артефактами, оставшимися от отца (Мантия Кошмара, Корона Ночи и другие). Легион Кёрза после гибели/исчезновения примарха окончательно рассеивается по галактике, ведь не осталось тех, кто мог бы снова объединить Повелителей Ночи. Судьба первого капитана Севатара также оставалась неизвестной.
В итоге, большая часть Повелителей Ночи отзывается на призыв Хоруса и они вместе с остальными легионами-предателями штурмуют Терру. Но затем, после разгрома и смерти Луперкаля, не отступают в Око Ужаса, а растворяются во тьме глубокого космоса. Многие из них остаются преданы отцу по сей день, кто-то даже ищет искупления за грехи легиона. А кому-то просто хочется выжить. Талос Валкоран мог стать тем, кто вновь объединил бы Повелителей Ночи, но… О судьбе этого героя, столь же трагического, сколь и сильного духом, вы либо уже знаете, либо скоро узнаете из трилогии «Ловец душ», «Красный Корсар» и «Разведчик Пустоты». Ее рекомендую к прочтению настоятельнейшим образом, ибо в ней Аарон Дембски-Боуден в очередной раз раскрывает перед нами свой литературный гений.
Виновные должны быть наказаны. Это непреложный закон цивилизации, ибо без наказаний она не способна существовать. Это суть учения нашего генетического отца. Мы убиваем нескольких, чтобы многие могли жить. И неважно, кто эти несколько – незнакомцы или наши родственники.
Первый капитан легиона Повелители Ночи Яго Севатарион
Анализ образа Ночного Призрака
Так каким же был Конрад Кёрз на самом деле? Вероятно, с самого начала в нем боролись две сущности. Первая – это Кёрз, созданный Императором в гималазийских лабораториях. Существо с обостренным до крайности чувством справедливости. Как говорил сам Конрад: «Я никогда не ценил человеческие жизни. Я ценил порядок». По сути, он задумывался, как воплощенная справедливость – холодная, не знающая милосердия. Он был судьей, решения которого диктовались лишь общим благом, но не благом для одного. Он был палачом, который не убивал, а исполнял приговор. Я уже вспоминал Брюса Уэйна, теперь же не могу не вспомнить Судью Дредда. Есть у всех этих персонажей что-то общее, не правда ли?..
У правосудия не может быть любимчиков. Оно слепо и безжалостно, а я – его воплощение. Я не имею права просто взять и помиловать мир лишь потому, что я там вырос. Все должны быть равны перед правосудием, иначе нельзя найти баланс и преступники будут процветать.
Конрад Кёрз
Сложно не согласиться с этими словами. Сложно не согласиться со всеми словами, которые Ночной Призрак когда-либо произносил. Но и здесь я вижу иронию злобной судьбы – ведь справедливости положено быть слепой, однако Кёрз…Кёрз видел все и даже больше. И эта его способность, этот его проклятый дар, который он так и не научился контролировать, не просто в итоге свел его с ума. Он породил в Конраде второе я, которое помимо прочего понимало: Ночной Призрак – идеальный инструмент правосудия, но в итоге он должен будет вынести приговор самому себе и своим детям. Ведь исполняя то, ради чего их создавали, они сами стали чудовищами.
Ты можешь это представить – быть созданным ради единственной цели, и в один прекрасный день понять, что ты сам – препятствие для ее достижения. И каждый день видеть свою казнь, исполненную по приказу отца?.. И этот приказ был отдан лишь потому, что я следовал путем, который указал мне ты. Ты создал меня вершителем правосудия. Ты создал меня чудовищем. Невозможно совместить обе эти сущности в одном теле. Неудивительно, что я сошел с ума.
Конрад Кёрз
Этот короткий монолог отвечает на все вопросы по самоидентификации Конрада. Но прав был Кёрз? На мой взгляд, в одном он прав не до конца. Вершителем правосудия его создал отец – несомненно, но чудовищем его сделали в большей степени обстоятельства. Какие именно? Можно загибать пальцы. Он единственный из примархов рос один. Ну да, еще Лев молодчиком в одиночку скитался по калибанским лесам, но врагами Эль’Джонсона были мутанты, а не люди. Кто из них опаснее? Думаю, ответ очевиден. Ибо Великие Звери Калибана хотя бы не калечили людские души.
Нострамо, без сомнения, закалил Ночного Призрака, но и оставил на нем свой отпечаток. Плюс пророческий дар и недоверие братьев. И тут нужно заметить, что Император никогда не выступал против методов Конрада, пока его легион силами Скрайвока не двинулся по наклонной, а сам Кёрз не обезумел. И кстати – о безумии. Насколько на самом деле безумным он был? Ведь если человек признает, что безумен…безумен ли он? Вспоминается «Уловка 22» Джозефа Хеллера… А относительно своего дара и понимания людской сущности Кёрз говорит достаточно наглядно, впрочем, оно обо всем так говорит:
Ты, отец, такой же как я. Все видишь. И Сангвиний тоже видел, хотя и заблуждался. А воспринимая мир так, как мы, разве можно верить в человеческую природу? Там только тьма, уныние и недостойные стремления. Я заглядывал в их души, и в их будущее. Там только тени. Ты же сам дал мне дар предвидения. Почему же не пожелал ничего обсуждать ни со мной, ни с остальными? Почему ничего не объяснил? Почему мы должны так страдать?
Конрад Кёрз
И снова Ночной Призрак прав лишь отчасти. За Императора сложно говорить, но Сангвиний определенно видел настоящее и будущее не так, как его видел Кёрз. Они были диаметральными противоположностями – в одном родной мир взрастил искреннюю бесконечную любовь, в другом же – ненависть к человеческой греховности. И на мой взгляд, оба эти чувства справедливы.
И еще я не уверен, что Император действительно дал Ночному Призраку предвидение. Потому что судье и палачу предвиденье не нужно, разве нет? Оно лишает объективности. Тем более, что, как я уже сказал выше, есть версия, согласно которой проклятие Кёрза проистекает не от варпа. У него другой источник. Трилогию про Талоса я прочел раньше романа о Конраде и, честно говоря, уже в самом начале задумался о том, что эти его «прогностические трансы» не похожи на псайкерство. Талоса запирали, когда на него «накатывало», а Севатар всех гнал прочь, когда отец прозревал. Потому что они переставали себя контролировать, потому что они становились… другими. Визуально это скорее напоминает ангроновские Гвозди, но не в мозгу, а душе.
И кстати, о Севатаре. Кёрз ведь любил его. В финале «Ночного Призрака» диалог примарха и его первого капитана отлично показывает их симпатию, которая как минимум видится мне настоящей дружбой. Но скорее всего, там нечто большее, вероятно – семейные узы, замешанные не только на генетике, но и на личностной близости. Потому что так могут общаться только люди действительно близкие. Их дружеские шутки, теплота в словах Кёрза и то, как он строит предложения. Обязательно прочтите этот эпизод и поймете, о чем я. Вот лишь фрагмент:
– Иногда мне становится любопытно, что случилось бы, заставь я тебя сделать что-то, что ты считал бы несправедливым? – спросил Кёрз.
– Тогда я напал бы на вас, – ответил Севатар. – и погиб бы в бою.
И ведь потом, после трамасской кампании, когда разум уже перестал надежно служить ему, Кёрз постоянно звал Севатара, не помня или не понимая, что тот пропал на флагмане Темных Ангелов. В такие моменты Ночного Призрака особенно жаль. Эти же моменты отлично объясняют его состояние после того, как проклятый дар полностью захлестнул его. Хотя и по этому вопросу лучше самого Кёрза не сказать:
В свою защиту могу пояснить, что очень сложно сосредоточиться на настоящем, когда будущее постоянно ломится в мысли, будто незваный – и нежеланный – гость. Как я мог видеть зло, творящееся на Нострамо, когда каждый день моей жизни наполнялся, словно через ядовитую капельницу, мучительными картинами будущего?..
И еще, уже из разговора с Севатаром:
Да, сын мой. Когда-то они были просто картинками, всплывающими перед внутренним взором, и для понимания будущего я обращался к картам. Но теперь они почти неотличимы от реальности, и их ярость изливается через меня.
И я вновь вынужден задать этот вопрос – почему Император не помог сыну? Ведь я уверен в этом, он мог. Мог хотя бы попытаться, как с Ангроном. Или может он пытался, просто мы об этом не знаем? Или ему, как обычно, было плевать на желания своих детей и на их проблемы? Его волновала только их эффективность, их способность реализовать его мечту о светлом будущем для всего человечества. Обратите внимание – ЕГО мечту. Чья еще это была мечта? Ну может Дорна. А еще?..
И ведь Кёрз любил не только Севатара. Еще у него был бесконечно преданный Шенг, которого Конрад приблизил к себе, потому что «человек, чье сердце наполнено любовью, никогда не придаст того, кого любит». Вот только оказалось, что эти чувства взаимны (так, без всяких подтекстов!) и в романе Хейли про Ночного Призрака Конрад сам признается себе в этом. Так что он был способен не на одну лишь ненависть, отнюдь. Он умел любить, и любил. А то отребье, которым Крашеный Граф наполнил его легион, он презирал и ненавидел. И был,безусловно, прав.
И еще я думаю, что Конрад, несмотря ни на что любил Императора. Именно поэтому он создал то ужасное изваяние из плоти и исповедовался ему. Ведь это была исповедь. А еще – попытка оправдаться, попросить прощения. Потому что, повторюсь, Ночной Призрак понимал, во что превратился, но ничего не мог с этим сделать – проклятый дар и обстоятельства, в сумме все это было сильнее его и кого бы то ни было. Ведь он не хотел убивать невинных и когда это происходило, он корил себя, совершенно искреннее и глубоко переживал. Вот вам подтверждение:
Примарх устало привалился к стене и уставился на окровавленные руки.
– Я виноват, – прошептал он, обращаясь сам к себе. – Смерть Фашманали была несправедлива.
Примарх дрожал от шока и стыда.
От шока и СТЫДА. Конечно, ему было стыдно за то, каким он становится из-за того, что не может контролировать свою темную сущность. Ему было больно, причем во всех отношениях. И читать книгу Хейли на самом деле очень тяжело, если действительно попытаться понять ее главного героя. Если попробовать поставить себя на его место, хотя бы представить, как он страдал…
А теперь самый главный вопрос – предавал ли он отца? Возможно, рекруты Крашеного Графа верили в то, что говорил им Скрайвок. В то, что их сила не должна растрачиваться в пустую, и что они должны использовать ее для получения единственного, что в этом мире имеет значение. То есть для получения власти. Собственно, эти размышления и устремления вполне в духе кланов Нострамо, из которых, как я уже говорил, происходил сам Крашеный Граф.
Но остальные? Сам Кёрз, Севатар, Талос, Ксарл, Келлендвар? Едва ли они кого-то предавали. И ведь, например, Конрад в отличие от Пертурабо искал поддержки у братьев. Но когда Фулгрим предал его, рассказав все Дорну, а потом Рогал едва не обвинил его в Ереси (пока это еще не стало мейнстримом), Конрад понял, что со времен его юности на Нострамо ничего не изменилось. Он по-прежнему один. Хотя… нет. У него ведь были Севатар, Шенг и остальные. Но это уже ничего не меняло. Потому что не по своей вине, но он начал проливать кровь невинных. А это достойно наказания, лишь одного наказания.
Так Конрад Кёрз позволил М’Шен исполнить ее миссию, потому что того требовала справедливость. И да, он действительно хотел таким образом показать Императору, что до самого последнего момента был ему предан. Ему, но не его мечте. Я повторяю эту мысль в каждой статье, посвященной примархам, потому что она видится мне одним из ключевых лейтмотивов всей Ереси Хоруса. Примархам (почти всем) было плевать на Имперские Истины. Но им не было плевать на свою семью. Ей они были преданы в первую очередь и ее то как раз никто из них не предавал (исключая, возможно, Лоргара, но это тема отдельного разговора).
По этой причине – из-за семьи – Леман пощадил Хоруса. По этой причине Кёрз позволил себя убить. Да, они оба предпочли близких всему человечеству. Но разве это неправильно? Разве неправильно любить своего ребенка больше, чем других детей? Разве неправильно любить свой народ больше, чем любой другой? И на злобу дня – жизни важны. Все жизни важны, независимо от цвета кожи. Вот только жизни родных важнее, и это правильно. Я думаю, это в нашей природе. Это делает нас людьми. И это помогает нам выживать.
В заключении
Не могу не отметить, что Кёрз, по всей видимости, догадывался о чем-то таком, о чем даже не думали его братья. О том, в чем многие сейчас не сомневается. Снова цитирую роман Хейли:
Ночной Призрак размышлял: вдруг окажется, что Император замешан в каком-то жутком преступлении, и это оправдает все предвиденные ужасы? Но подобное немыслимо! Отец всегда идеально все планировал. Он всеведущ! Примарх допустил шальную мысль, что Он предвидел такое развитие событий и сам спровоцировал конфликт. А сейчас просто сидел и ждал. Кёрз раз за разом отметал крамольную догадку, но все же никак не мог избавиться от подозрения, что опустошительная война изначально входила в план Императора…
Если уж Ночной Призрак предполагал подобное, то теперь эта возможность кажется мне куда более вероятной. Но – это уже совсем другая история, почему Император мог так поступить и какие у него могли быть мотивы. В разрезе нашей темы куда интереснее заключительный диалог из «Ночного Призрака». Логичнее и вероятнее всего, что Конрад говорил сам с собой. Но быть может это и правда был его отец? Почему-то мне хочется так думать. Возможно потому, что в этом случае мы узнаем об Императоре что-то новое. И на душе становится тепло от мысли о том, что он не злится на сына, не считает его предателем. И прощает ему все, что тот совершил. Такой вот странный положительный финал у этой мучительной истории, в которой не было ни капли света, лишь всепоглощающая тьма отчаяния…
Он улыбнулся. Если бы кто-то видел падшего примарха в эти мгновения, то поразился бы невыносимой боли, отразившейся на бледном лице.
– Отец, отец, отец… – протянул он. По грязной щеке скатилась одинокая слеза. Крохотная часть утраченного величия проступила сквозь покров скверны. – Будь у меня еще один шанс и свобода выбора, я никогда бы не стал Конрадом Кёрзом. Он был предателем. Он сомневался. Он помешался. Но хуже всего, отец, что Конрад Кёрз был слаб. А в созданном тобой варварском аду слабость – это самое большое преступление из всех…
И еще, из диалога толи с Императором, толи с самим собой:
– Ни один отец не хочет видеть, как страдают его сыновья, независимо от того, какую ношу он вынужден был взвалить на их плечи.
– Это что, извинения? – рассмеялся Кёрз. – А что дальше? Ты меня простишь? Сангвиний говорил, что ты мог бы…
– Мне не за что тебя прощать. Ты действовал так, как я задумал, но в мои планы вмешались. Твое безумие – не моя вина. И не твоя.
– Ложь! – оскалился Кёрз. – Все шло по твоему плану!
– Ты ни в чем не виноват…
Однако дальше «Император» либо противоречит сам себе, либо просто говорит то, что Кёрз хотел услышать (что логично, если Конрад на самом деле общается с самим собой):
– Смерти нет. Это просто форма перехода. Я прощаю тебя, Конрад, хочешь ты этого или нет.
– Меня нельзя простить, – прошептал Ночной Призрак. По его лицу текли слезы…
Он сам вынес себе приговор, потому что знал, что виновен. Но действительно ли он искал прощения отца? Вряд ли. Ему не нужно было, чтобы его прощали. Ему нужно было, чтобы его поняли. А в этом финальном диалоге – был ли то Император, или всего лишь второе я Кёрза – не важно. Кем бы ни был его собеседник, он все равно не дал Конраду того, что тот хотел. А смерть от руки императорского убийцы – идеальный финал. Идеальный для того, кто окончательно сломлен и у кого больше нет сил продолжать борьбу с целым миром… А закончить я хочу уже прозвучавшими словами Гая Хейли (на этот раз не Кёрза, нет):
Но в этих признака скверны не было его вины. Его вины вообще ни в чем не было.
Символизм имени
В финале этого, уж извините, весьма объемного труда, нельзя не сказать про аллегоризм имени Ночного Призрака, которое дал ему отец. И хотя вариант «Кёрз», на мой взгляд, более благозвучен для русскоязычного читателя, однозначно верным вариантом, без сомнения, является «Куртц».
Куртц – имя одного из главных героев приключенческой повести «Сердце тьмы» Джозефа Конрада (ага, вот откуда Конрад). По сюжету, Куртца отправляют в Центральную Африку, где он многие годы в одиночестве, в отрыве от цивилизованного мира занимается сбором слоновой кости по приказу Компании, сотрудником которой является. Повествование идет не от имени Куртца, а от имени моряка Марлоу, который, прибыв в место назначения, ужасается как условий, в которых живут африканские аборигены, так традиций этих странных существ, которых он может назвать людьми лишь с большой натяжкой. Но больше всего Марлоу страшно от того, во что в этих условиях превратился Куртц. Впечатления моряка описаны в книге следующими словами:
Дикая глушь жестоко отомстила Куртцу за фанатическое вторжение. Думаю, она шёпотом рассказала ему о нём самом то, чего он не знал, и этот шёпот зачаровал его и гулким эхом отдавался в нем, ибо в глубине его была пустота.
Однако в больше степени Куртц стал известен широким массам благодаря культовому фильму «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Копполы. У Копполы его зовут полковник Уолтер И. Куртц, а играет его легендарный актер Марлон Брандо. Фильм не повторяет сюжет повести. Но киношный и книжный Куртц почти идентичны. Так героя Брандо описывают критики:
Полковник Куртц – некий сверхчеловек, разгадавший загадку войны и наконец-то подчинивший своей воле тысячи других, но настолько сильно запутавшийся в самом себе, что распутать этот клубок стало возможно лишь одним способом. Он – идеальный военный, гордость американской армии. Не Куртц ли быстрее всего понял бессмысленность войны? Невозможно вот так победить целый народ, он осознал это, за что и был предан анафеме собственной же страной. Куртц понял все куда острее, понял по-своему, понял особенно.
Из журнала «25-й кадр»
А теперь слова критика Алексея Гусева, которые… ну тут я не буду комментировать, лучше просто прочтите:
Сам полковник, воздвигающийся из мрака: воплощенный темный хаос инстинкта. Абсолютная свобода от чего бы то ни было: добра и зла, любви и сострадания, людских мнений и мнений о людях. Презрение к жизни и смерти. Свобода убивать и быть убитым. Божество племени безмолвных аборигенов, превращенное в жертвенное животное. Круг замкнулся. Зверь вознесся и стал богом; бог пал и стал зверем. Хаос сделал его гением, Хаос его и поглотил.
Думаю, очевидно, что фильм Копполы оказал колоссальное влияние на авторов GW, когда они создавали образ Конрада Кёрза. А что до слов Гусева – пожалуй, невозможно точнее описать судьбу Ночного Призрака. Тем не менее, это единственный примарх-предатель, которого я не буду оправдывать. Потому что он единственный, кто не нуждается в оправдании.
И напоследок - монолог полковника из фильма:
Я видел ужасы те, что и ты. Но у тебя нет права называть меня убийцей. У тебя есть право убить меня. У тебя есть это право… но права судить меня тебе никто не давал. Невозможно словами описать, что необходимо для тех, кто не знает, что такое ужас. Ужас… У ужаса есть лицо… и ты должен подружиться с ужасом. Ужас и смертельный страх являются твоими друзьями. Потому что если это не так, то они станут настоящими врагами, которых ты будешь бояться. Страшными врагами! Я помню, когда еще служил в спецназе…кажется, это было тысячи лет назад. Мы зашли в одну деревню, чтобы сделать прививки детям. Когда мы сделали детям прививки от полиомиелита, мы ушли. Нас догнал старик, он рыдал. Мы вернулись туда, где после нас побывали они. Они отрубили каждому привитому ребенку руку, в которую был сделан укол. Они лежали целой грудой. Куча детских ручонок. И я помню… Я…Я… Я заплакал, зарыдал, как старая бабка. Я хотел вырвать себе зубы, не знал, что делать. И я хотел запомнить увиденное, чтобы никогда не забыть. Ни за что не забыть! И тогда я понял… как будто алмаз прошил меня…как будто мне выстрелили в лоб алмазной пулей. Я тогда подумал, Господи… ведь это гениально, гениально. Именно такая воля необходима, чтобы совершить подобное. Идеальная, истинная, полная, прозрачная, чистая. И вдруг я понял, что они сильнее, чем мы, потому что они смогли выдержать такое. Это были не монстры, это были солдаты, прекрасно подготовленные солдаты. И эти солдаты сражались без злобы, у них были семьи, дети, их сердца были наполнены любовью… чтобы им хватило сил…сил…чтобы совершить такое. Если бы у меня в распоряжении находилось 10 дивизий таких солдат, наши проблемы во Вьетнаме быстро оказались бы позади. Нужны такие солдаты, которые не только обладают понятием о нравственности, но и еще способны пользоваться первобытным инстинктом убивать без всяких эмоций. Без малейших эмоций и без суждений… без суждений! Потому что именно суждения губят нас!
Полковник Уолтер И. Куртц
Источники:
- «Фулгрим» ГрэмМакнилл;
- «Первый еретик» Аарон Дембски-Боуден;
- антологии «Эпоха тьмы», «Тени предательства» и «Примархи»;
- «Повелитель ночи» Саймон Спурье;
- серия «Повелители Ночи» Аарона Дембски-Боудена;
- «Вулкан жив» Ник Кайм;
- «Забытая Империя» Ден Абнетт;
- «Фарос» Гай Хейли;
- «Конрад Кёрз: Ночной Призрак» Гай Хейли;
- «Сыновья Фенриса» Ли Лайтнер;
- «Ересь Хоруса - Книга вторая: Резня» Алан Блай;
- кодексы Хаоса и Космодесанта Хаоса.
