Битвы Ереси. Исстван V: Как пали великие

Фаза 1 – Прибытие

Наступление Первой волны на систему Исстван V ознаменовало появление в реальном пространстве варп-катера «Ад Темпеста», принадлежавшего Гвардии Ворона. Обладая новейшими системами подавления, «Ад Темпеста» являлся самым скрытным кораблём во всём имперском флоте. Ещё в точке Мандевилля он отключил вторичную инфраструктуру и двинулся к ядру системы на гравитационных двигателях.

Команда «Ад Темпеста» видела всё, сама оставаясь невидимой. Катер прошёл над Исстваном III, ужаснувшись тому, что некогда густонаселенный мир-улей превратился в отравленную пустошь с дымящимися руинами. Это подтвердило вести о чистке в легионах Сынов Хоруса, Детей Императора, Пожирателей Миров и Гвардии Смерти. Однако теперь мир был мёртв, и казалось, что предатели покинули систему. Но Гвардейцы Ворона продолжили поиски.

Когда «Ад Темпеста» приблизился к Исствану V, его усиленные сенсоры сумели пробиться через плотную атмосферу и обнаружить тщательно скрытые энергетические сигнатуры. Катер сразу же передал астропатическое сообщение Первой волне, где его приняли с гневом и решимостью. Данные говорили о том, что Хорус возводит на Исстване V могучую крепость, восстанавливая древние оборонительные рубежи в развалинах Ургалла.

Сканирование подтвердило наличие сотен тысяч легионеров на поверхности, но флота предателей нигде не было видно. Командование Первой волны предположило, что Хорус направил корабли для усиления отдаленных систем в рамках подготовительных мер к масштабному восстанию, тогда как Исстван V готовился к планетарному бою. Столь дерзкое решение вполне было в духе Воителя, который, как теперь стало понятно, давно планировал этот ход. Тем не менее, тогда еще никто по-настоящему не осознавал, что происходит.

На военных советах, которые командующие Первой волны проводили, пока их суда двигались к Исствану, постоянно поднимались вопросы о мотивах Хоруса и его братьев. Лояльные силы, не обладая всей полнотой информации о разворачивающихся событиях, были уверены, что превосходят врага во всём (разумеется, учитывая ресурсы Второй волны, которая двигалась за первой по пятам).

Тогда неоспоримым оставался лишь факт предательства Хоруса, который занял стратегически важную систему, находившуюся при этом довольно далеко от сердца Империума. Учитывая положение Исствана на галактической карте, было очевидно, что Воитель планирует наступление на Сегментум Солар через Сегментумы Ультима и Обскурус. Стремительная атака на его нынешние позиции, где он сосредоточил основные силы своей армады, выглядела со всех точек зрения разумным решением. В противном случае предатели очень скоро сформировали бы несколько ударных кулаков и их дальнейшие действия было бы крайне сложно предсказать.

Феррус Манус, который, согласно пришедшим с Терры приказам, был назначен командующим Первой волной, намеревался разобраться с врагом быстро и с максимальной жестокостью. Горгон не стал ломать голову над тем, почему в системе нет флота предателей. Он не сомневался, что Гвардия Ворона обнаружит засаду, если она есть. Но «Ад Темпеста» не увидел ничего вне поверхности Исствана V. Феррус решил использовать это преимущество.

Манус предположил, что выходка Фулгрима во время кампании против Диаспорекса, а также неожиданное спасение «Эйзенштейна» во время чистки на Исстване IIIпозволили лояльным силам узнать о предательстве раньше, чем планировал Хорус. Горгон сделал логичный вывод о том, что враги не готовы и инициатива в его руках. В его Железных Руках, которые не даруют пощады тем, кто посмел ударить Империум в спину.

Первая волна осознавала, что их прибытие при всём желании не останется незамеченным, поэтому им надлежало двигаться к планете со всей возможной скоростью. По замыслу Дорна, который Манус поддержал без возражений, Первая волна должна была связать противника боем, Вторая усилить натиск и дать перегруппироваться авангарду, а Третья стала бы резервом и гарантией победы. Третью волну также прозвали Карающим флотом, Рогал включил в нее треть собственных кораблей и она полностью состояла из контингента Имперских Кулаков, которыми командовал легендарный Хашин Йоннад. То есть, Карающий флот, помимо прочего, должен был обеспечить превосходство с пустоте.

По иронии судьбы (или, скорее, согласно некоему плану) Третьей волне вообще не суждено было прибыть в систему Исстван. Хотя Карающий флот едва ли сумел бы склонить чашу весов в пользу лоялистов на поверхности пятой планеты, нет никаких сомнений, что корабли Йоннада нанесли бы предателям чудовищный урон и смогли бы спасти куда больше лоялистов с чёрных песков Ургалльской долины. Впрочем, теперь это неважно.

Система Исстван примечательна тем, что сохранила остатки материальной культуры некоей ксеносской цивилизации, позволившей колонистам с Терры успешно пережить эру раздора. Третью планету, судя по всему, терраформировали в древности и она идеально подходила для людского вида. В противовес ей пятая планета системы, опустошенная тектонической нестабильностью, не имела ресурсной значимости и классифицировалась как мир смерти. Однако на ней остались оборонительные сооружения ксеносов, возведенные с применением неизвестных технологий. Эти конструкции из молекулярно упрочненного искусственного камня стали идеальным фундаментом для крепости Луперкаля.

Вулкан советовал Феррусу дождаться Второй волны. Коракс молчал, но его лицо явно выдавало глубокие сомнения. Горгон Медузы к моменту выхода флота в реальное пространство уже смоделировал сотни вариантов развития событий и с учётом обновлённых данных об отсутствии вражеского флота, полученных с картера «Ад Темпеста», пришёл к выводу, что оптимальным вариантом является полномасштабная атака с минимальным резервом.

Манус был глубоко оскорблён тем фактом, что Фулгрим рискнул попытаться переманить его на сторону предателей. Для сердца Ферруса, всецело преданного делу отца, это казалось извращённой жестокостью, за которую может быть только одно наказание. Безусловно, ярость, которую Фениксиец пробудил в брате, сыграла свою роль, но неверно полагать, что Горгон рвался в бой бездумно, отринув всякую подготовку. У него было достаточно времени, чтобы спланировать атаку.

Манус знал, что основные силы предателей сосредоточены в регионе Ургалл. Здесь вулканическое плато, называемое Ургалльской долиной, упиралось в гряду скалистых холмов и ложбин, на которых ксеносы построили свою крепость. Со всех сторон Ургалльскую долину прикрывали утёсы и теснины, такой ландшафт сильно затруднял маневрирование крупных формаций или даже делал его невозможным. Хорус выбрал безупречную диспозицию (конечно, с учетом возможности прикрыть себя силовыми щитами от орбитальной бомбардировки).

Таким образом, единственным вариантом для атакующих оставалось движение по самой долине, которая протянулась на тридцать километров до крепостных укреплений, а в самой широкой части не превышала расстояние в двадцать километров. Она изобиловала холмами и ложбинами, а также искусственно возведенными фортификациями, которые должны были замедлить атакующих, заставить их увязнуть в грязных траншейных боях.

«Ад Темпеста» обнаружил множественные сигнатуры в долине, которые говорили о подготовленных боевых постах, тогда как на дальней стороне плато в колоссальных пещерах сканеры выявили реакторные всплески, указывавшие на замаскированных Титанов.

Хорус был готов противостоять любой силе. Даже если бы впоследствии Вторая волна не атаковала тылы Первой волны, Луперкаль имел все шансы пусть не на триумф, но на затяжной конфликт, в котором могло и не быть победителя. Стратегическое мастерство Воителя никогда не могло быть поставлено под сомнение, но на Исстване V оно достигло своего апофеоза. Учитывая реальное положение вещей со Второй волной, лоялисты не могли победить при Ургалле ни при каких обстоятельствах. Они были обречены, просто ещё не знали об этом.

Фаза 2 – Столкновение

В -7 по терранскому времени объединённая группировка трех лояльных легионов вышла в реальное пространство системы Исстван. Феррус Манус спланировал всё так, чтобы авангард флота оказался на самой границе зоны Мандевилля, как можно ближе к пятой планете системы. Таким образом, он почти не оставил предателям шансов на превентивные меры. Хотя здесь мы также должны отдать должное навигаторам Гвардии Ворона, Саламандр и Железноруких, которые обеспечили безупречную синхронизацию тысяч судов в условиях варпа. Варпа, который, кстати говоря, благоволил лоялистам, и неспроста.

Ургалльское плато мгновенно ощетинилось ранее скрытыми пусковыми установками. По краям долины открылись замаскированные шахты, из которых вылетели эскадрильи гибридного орбитально-атмосферного прикрытия. Навстречу им во главе атакующего фронта лоялистов двигался «Феррум», флагман Железного Десятого. Шквал ракет ударил в его пустотные щиты. Эта атака могла бы сокрушить крупный рейдерский флот, но «Феррум» даже не замедлился. За ним двигались боевые баржи и линейные крейсеры, окружённые гроздьями эскортников. Все они начали массированную высадку, едва приблизились к Исствану на достаточное расстояние.

Здесь требуется небольшое ретроспективное отступление. Долгое время среди имперских хронистов ходило много слухов о том, почему Феррус Манус не атаковал предателей с орбиты. Первичная гипотеза гласила, будто Горгон так жаждал лично убить Феникса, что наплевал на все стратагемы и бросился в самоубийственную атаку. Но при ближайшем рассмотрении эта версия не выдержала критики. Тогда родилась теория, согласно которой Ургалл прикрывали пустотные щиты невероятной мощи. Это оказалось правдой, и тем не менее, начни объединенный флот Первой волны орбитальную бомбардировку, лоялисты смогли бы нанести предателям катастрофический ущерб. Обе стороны отлично это знали и тем не менее Феррус повёл войска на поверхность. Почему?

Истинную причину хронисты узнали лишь когда удалось вскрыть запечатанные терранские архивы спустя столетья после Ереси. Оказывается, таков был приказ Рогала Дорна, Преторианца Терры, голоса Императора. Дорн приказал не уничтожить предателей, а казнить их. Жизни вероломных братьев надлежало отнять не аннигилирующим пламенем из пустоты космоса, а мечами и и болтерами. Так Империум исконно поступал с теми, кто смел бросать ему вызов. Горгон не видел смысла спорить с Преторианцем, а Ворон и Вулкан не смогли бы переубедить Ферруса. Кроме того, их легионы разделяли взгляд Рогала – воины хотели напоить свои клинки кровью лжецов и отступников.

Так или иначе, макрогрузовозы Имперской Армии, барки Механикум и десантно-штурмовые корабли Астартес обрушились сквозь напоенные кислотой штормовые небеса Исствана Vна позиции предателей. К тому моменту ближний варп уже пестрел от сигналов другой армады, которую условно называли Второй волной. Ещё четыре легиона стремились поддержать атаку своих братьев и казалось, что исход кампании предрешён…

В первые часы битвы объединенные флоты Первой волны всё же атаковали крепостные укрепления Ургалла с орбиты. Но это были точечные удары лэнсов, направленные на дестабилизацию щитов, которые в противном случае не позволили бы провести высадку. На несколько минут атмосфера планеты обратилась чистым пламенем, а когда ослепительный огонь рассеялся, сокрушительный рёв заставил Исстван V содрогнуться до проклятого ядра. Миллионы солдат, сотни тысяч Астартес, десятки тысяч единиц тяжелой техники и сотни Титанов вошли в Ургалльскую долину и сразу же открыли огонь. Предатели не остались в долгу и чёрный песок долины начал превращаться в оплавленное стекло.

Практически все фортификации предателей, которые находились в долине, перестали существовать в течение первых минут боя. Но основные укрепления на другой стороне Ургалла не удалось повредить с орбиты. Впрочем, такой цели никто и не ставил – лэнсы, которые били по ним, должны были отвлечь, но не сокрушить. Тем не менее, системы ПВО главной крепости собрали кровавую жатву. Манус верно рассчитал орбитальные залпы, которые смогли ослепить целеуказатели врага. Вот только десантирование было столь плотным, что предателям не нужно было даже целиться.

Последующий анализ показал, что войска Хоруса сбили в среднем одну капсулу из десяти или пятнадцати. Для тех условий это был выдающийся результат, который лишь подчеркнул великолепную скоординированность лояльных сил и грамотное планирование высшего командования. Разумеется, Феррус Манус никогда не позволил бы себе отсиживаться на орбите. Он первым ступил на Исстван V и повёл в бой элиту Железноруких из клана Аверниев. И снова я не могу не отметить общепринятое заблуждение, согласно которому Горгон плохо подготовил атаку. В действительности, он сделал всё для победы, и даже больше.

Например, Манус рассчитал локацию высадки таким образом, чтобы она находилась на пределе зоны поражения орудий предателей, защищавших Ургалльскую крепость. Он провел глубокий анализ системы траншей и бункеров, возведённой в теле долины, вычислил огневые мешки и позиции для отхода. Гениальный разум Горгона позволил ему учесть тысячи возможных точек соприкосновения и он выбрал те, где его воины имели преимущество. Поэтому хотя со стороны могло показаться, что Железнорукие несутся вперёд безо всякого тактического взаимодействия, вскоре предатели сполна ощутили на себе холодную ярость медузийцев.

Железные Руки шли в лобовую атаку, но в последний момент растекались и неожиданно выходили во фланги или даже в тылы передовым частям противника. Прикрывающие группы неумолимо продвигались блочными формациями, которые перестраивались в строго рассчитанные моменты времени согласно планам Ферруса. Многие предатели, едва покинув укрытия, неожиданно осознавали, что враг уже среди них. Сотни погибли, не сделав ни единого выстрела. Этот бой должен был стать триумфом Имперской военной доктрины. Должен был…

Стремительный натиск Железноруких истребил большую часть предателей в долине, выжившие бежали. Десятый выиграл время для Гвардии Ворона и Саламандр, которые теперь могли беспрепятственно высадить основные силы. Сыновья Горгона жаждали продолжить наступление, но дисциплинированно дождались братьев. Три легиона перегруппировались меньше чем за час и двинулись в атаку единым фронтом. Ещё через час противостояние достигло апогея – лоялисты подошли к стенам крепости. Здесь их продвижение замедлилось. Порядки Десятого, Восемнадцатого и Девятнадцатого нещадно полосовало огнём с идеально рассчитанных оборонительных рубежей. В бой вступили ранее замаскированные силы предателей, а их смертная ауксилия была брошена в бой в качестве живого щита. Сотни людей гибли за секунды, лишь бы остановить наступление верных Трону ещё на один шаг, на одно мгновение.

Левый фланг держали Саламандры. Северная часть плато, по которой они двигались, представляла собой почти идеально плоскую равнину. Здесь предатели возвели больше всего траншей и фортификаций, которые являлись ни чем иным, кроме как смертоносных лабиринтом, напичканным ловушками и огневыми мешками. Именно здесь стоял основной контингент Гвардии Смерти. Саламандрам, которых возглавлял Вулкан, пришлось нелегко, и всё же они продвигались, заливая пламенем одну траншею за другой.

Сыновья Мортариона выпускали на позиции, занятые лоялистами, всевозможные яды и продавали свои жизни столь дорого, что достигни Змии победы, из-за понесённых потерей она могла быть только Пирровой. Тем не менее, самую большую опасность на левом фланге представляли собой вовсе не Гвардейцы Смерти. По приказу Луперкаля в эту сторону выдвинулись несколько Титанов во главе с «Диес Ирэ» из Легио Мортис. То был Титан класса «Император», он представлял собой одну из самых могучих боевых машин из когда-либо созданных. Каждый его залп уносил сотни верных жизней.

Рельеф правого фланга разительно отличался от левого, и конечно, Манус совсем не зря направил сюда Гвардейцев Ворона, которые среди стоячих скал, каменистых холмов и обрывов чувствовали себя как дома, ежеминутно находя десятки мест для хитроумных манёвров, ложных отступлений и скрытых проникновений во вражеские тылы. Однако штурмовые отряды Девятнадцатого нашли здесь достойного противника в лице Сынов Хоруса, которых прикрывали линии Эгиды. Шестнадцатому даже удавалось периодически проводить контратаки, которые проливали немало вороновой крови. И всё же лоялисты теснили врага.

В это время центральный фронт вырвался вперёд. На острие бились Горгон и тысяча воинов из клана Аверниев при поддержке шести манипул боевых автоматонов Железноруких. Феррус Манус сражался голыми руками, буквально разрывая врагов на части. Авернии уверенно теснили Сынов Хоруса и Детей Императора. У самых крепостных стен Железный Десятый встретился с шумодесантниками и другими чудовищами, которые когда-то гордо именовали себя Сыновьями Фениксийца. Их мощь была столь же непостижима, как и их гротескный внешний вид, но даже эти монстры не смогли остановить продвижение Горгона.

К этому моменту лоялисты закончили развёртывание тяжёлой техники, которая поспешила поддержать авангард. Орбитальный обстрел завершился из-за опасности дружественного огня. На левом фланге железный клин из тридцати «Лэндрейдеров» и «Спартанцев» Семнадцатого легиона уничтожил несколько Титанов класса «Гончая» и заставил отступить «Диес Ирэ». А вскоре в бой пошли «Малкадоры» и «Гибельные клинки». В этот момент фронт предателей критически прогнулся. Прорви его Железнорукие в тот момент и Битва за Исстван V закончилась бы иначе. Но, разумеется, Хорус был готов к этому.

Потом было лишь убийство и выживание. Никаких манёвров, никакой тактики. Их доспехи были как у нас, оружие – тоже. Кровавая баня, никаких преимуществ, никакой передышки, никакой пощады, только смерть. В считанные минуты кончились снаряды, и нам осталось только обирать убитых и продолжать стрелять.

Это воспоминание Жакоса Занака из 5-го ударного когтя 19-ой роты Гвардии Ворона, который бился на первой линии и был спасён Железнорукими из клана Аверниев у стен Ургалльской твердыни. Жакос вспоминал, что никто и никогда не участвовал в подобных сражениях. Астартес не готовили для таких сражений, никто (кроме Жиллимана) даже не предполагал, что армия транс-людей с Терры когда-нибудь будет биться против абсолютно такой же армии. Поэтому Битва на Исстване V не просто изменила мировоззрение лоялистов, она сломила их. Но не предателей, ибо те были сломлены задолго до той эпохальной бойни.

В этот критический момент Хорус приказал своим силам контратаковать. Пожиратели Миров, которые ещё не участвовали в битве, ринулись сплошным красным потоком под предводительством Ангрона и глубоко вклинились между Железнорукими и Гвардией Ворона. Отделив центр фронта от правого фланга, Красный Ангел принялся истреблять Девятнадцатый легион. В это же время на левом фланге в бой вступил Мортарион и предвестьем его появления стали клубящиеся миазмы ядов, против которых не могли устоять даже Астартес в неповреждённой броне. Навстречу основным силам лоялистов вышли Сыны Хоруса во главе с Абаддоном, бесстрашные и несокрушимые юстаэринцы несли смерть каждым выстрелом, каждым взмахом.

Наступление замедлилось, а потом остановилось. Манус приказал ввести в бой резервы – смертную ауксилию, которая за счет своей многочисленности и тяжёлого вооружения должна была изменить исход сражения. Однако едва Имперская Армия выдвинулась на позиции, за ее спиной открылись замаскированные бункеры, из них вырвались самоубийцы из Гвардии Смерти и Пожирателей Миров. Эти воины не должны были пережить схватку, их задачей было нанесение максимального ущерба тылам лоялистов и они исполнили свою миссию.

К третьему часу битвы фронт окончательно замер. Ни одна из сторон не могла взять верх. Погибли уже десятки тысячи и еще десятки тысяч продолжали сражаться, окровавленные, изнурённые. Многие не имели возможности пополнить боезапас и когда их силовые или цепные клинки ломались, они просто подбирали оружие врага и снова шли в бой. Другие забыли обо всех правилах и тактиках, бросаясь в рукопашную, как звери. Никто даже не вспоминал о чести и достоинстве, в братоубийственной бойне не было места таким понятиям. В братоубийственной бойне вообще не было места ничему, кроме рек крови и гор расколотых черепов.

На этом этапе Феррус Манус не планировал использовать своих Титанов, но командующий Легио Атарус связался с Горгоном и сказал, что его воины больше не могут оставаться в глухой обороне. Манус знал, что Разжигатели уступают в численности и огневой мощи Головам Смерти, а их выживание на поле боя не превышает 13%. И всё же он дал разрешение на атаку, потому что у него не оставалось резервов до подхода Второй волны. Кроме того, Феррусу было известно, что это личное – Легио Атарус и Лего Мортис десятилетиями недолюбливали друг друга и лишь Бог-Император ведает, как им удалось так долго удерживаться от прямого столкновения.

Манипула Разжигателей включала два «Разбойника» и три «Гончих», плюс ковентант Легио Кибернетика и вспомогательный эскадрон бронетехники Механикум. Со стороны Голов Смерти в бой вступил «Повелитель войны», два «Разбойника», «Ночной упырь» и два разведывательных Титана. Ауксилия Мортиса состояла из десятков «Хищников», а также нескольких эскадронов быстрого реагирования Сынов Хоруса и Пожирателей Миров. В таких условиях Легио Атарус не намеревался получить тактическое преимущество или хотя бы выжить. Их целью было нанести предельный ущерб и облегчить битву для союзных Астартес.

Разжигатели ринулись в центр вражеского строя, забыв о защите. Они били скоординированными залпами, устраняя одну цель за другой, и не считались с потерями. «Красный наг», Титан класса «Разбойник» принцепса Маракару, который командовал манипулой Легио Атарус, бесстрашно устремился под вражеским огнём прямо к «Дыханию грома», Титану класса «Повелитель войны» Легио Мортис. Маракару не волновал тот факт, что враг вдвое превосходит его по тоннажу и огневой мощи. «Красный наг» схлестнулся с давним противником и вырвал его проклятое сердце силовым кулаком, но тут же его собственный реактор взорвался от множественных попаданий.

Не вполне понятно, какой ущерб Разжигатели смогли нанести Головам Смерти. Манипула Титанов Легио Атарус пала в полном составе, но атака вражеских Титанов захлебнулась, а выжившие машины получили тяжёлые повреждения и были вынуждены отступить. Своей гибелью воины Маракару купили лоялистом бесценные минуты. При этом другая фланкирующая группировка Богомашин Легио Мортис была уничтожена Покорителями Железноруких. Они не смогли пробиться в центр строя через завалы, поэтому по приказу Горгона остались в Зоне Высадки и атаковали вражеских Титанов с дистанции, истребив их всех до последнего. После этого ряды противника смешались, он был опрокинут на левом фланге, но даже не смог отступить – ярость Железноруких стёрла саму память о тех, кто отвернулся от Трона.

Наконец, в +2,8 часа по терранскому времени сражающиеся приняли решение разойтись по исходным позициям. К тому моменту потери с каждой стороны составляли примерно 40% личного состава Астартес, ауксилариев и техники. Мощь орудийного огня лояльных сил накрывала предателей столь плотно, что даже Мортарион с Ангроном были вынуждены отступить. Вулкан и Коракс понимали, что их воинам также требуется перегруппировка, однако Железнорукие продолжали сражаться в самом сердце адской бури.

Восемнадцатый и Девятнадцатый долгое время гнались за Десятым, стараясь поддерживать темп наступления Горгона. Они теряли воинов в этой безумной гонке, но понимали, что не имеют права оставить Ферруса и его Аверниев в одиночестве. Не только потому, что в противном случае Железнорукие были бы сметены фланговыми ударами. Главная причина заключалась в том, что никто, кроме Мануса с его Морлоками не мог бы удерживать центр атакующего строя. Он стал стержнем этой битвы, его направляющим вектором, не просто главнокомандующим, но символом ярости и неминуемого триумфа. Однако теперь, потеряв едва ли не половину воинов и оставшись без связи с союзниками, Кораксу и Вулкану пришлось сделать тяжелый выбор.

Они приняли решение отступить к Зоне Высадки, чтобы как можно быстрее пополнить запасы, перегруппироваться и вернуться к Феррусу Манусу. Никто из них не сомневался, что к тому моменту Горгон ещё будет сражаться. Никто из них не мог поверить, что медузийца можно убить или хотя бы остановить. Он был богом войны, неустрашимым и непобедимым. К тому же, до настоящего момента его план приносил свои плоды и у лоялистов оставались неплохие шансы на победу. Таким образом, Гвардия Ворона и Саламандры покинули поле боя.

Железнорукие, которые на удивление потеряли гораздо меньше воинов, чем братские легионы, продолжали биться в полном окружении на территории в двадцать квадратных километров. Всю эту зону покрывали остовы покорёженной техники, развалины ургалльских укреплений и трупы, множество трупов. Несмотря на локальные успехи лоялистов и огромные бреши, которые они смогли пробить в обороне Луперкаля, главная крепостная стена всё ещё стояла и поливала их огнём своих орудий.

Железнорукие видели, что их судьба висит на волоске. Им оставалось только стоять и ждать. Либо своей смерти, либо подкрепления. А подкрепление уже было на подходе – небеса Исствана Vвновь озарило пламя, такое же, как и во время высадки Первой волны. Повелители Ночи, Несущие Слово, Железные Воины и Альфа-легион явились поддержать Ферруса Мануса, Корвуса Коракса и Вулкана в битве с вероломным Хорусом. Их приход должен был ознаменовать коренной перелом в ходе кампании и многие воины из Железных Рук начали биться с удесятерённой яростью, понимая, что смерть хоть и стоит за их правым плечом, но ей, похоже, придётся опустить косу и попробовать снова замахнуться ею в другой раз. Но всё это было ложью. С самого начала…

Фаза 3 – Истребление

Вторая волна прибыла на Исстван V в +3,4 по терранскому времени. Четыре легиона развернули свои порядки в Зоне Высадки со стремительностью, на которую могут быть способны только Астартес, прошедшие сотни кампаний по всей галактике. Долгое время было принято считать, что Вторая волна высадилась там же, где и Первая, но это не так. Вновь прибывшие обосновались южнее своих предшественников, то есть позади них. Авангард сразу же выдвинулся к тыловым позициям Саламандр, Гвардейцев Ворона и Железноруких.

Всё выглядело так, будто Альфа-легион спешит укрепить левый фланг союзников, а Несущие Слово – правый. Повелители Ночи равномерно рассредоточились по всей зоне боевых действий, тогда как Железные Воины высадились отдельно от остальных, на самом краю равнины, где перегруппировывалась отступившая Имперская Армия из Первой волны. Четвёртый легион в считанные минуты возвёл укрепления, которые, казалось, не уступают ургалльским. Таким образом Железнорукие, Саламандры и Гвардия Ворона оказались зажаты меж двух крепостных стен, чьи орудия были направлены на них. Но в тот момент никто из лоялистов не заподозрил жестокой симметрии.

Отступающий Девятнадцатый уже приближался к Зоне Высадке, Саламандры отставали, но тоже шли назад для перегруппировки. Хотя Вулкан и поддержал Коракса, Владыке Змиев претила сама мысль о том, чтобы оставить Ферруса в одиночестве. Впрочем, Горгон не слишком убивался по этому поводу. Узнав о том, что Вторая волна уже высадилась, Манус, который, напомню, сражался в окружении с противником, превосходившим его численностью в несколько раз, приказал своим воинам оставить оборонительные позиции и пойти в новую атаку на Ургалльскую крепость. Именно в этот момент против Железноруких выступил основной контингент Детей Императора во главе со своим примархом.

Общеизвестно, что Горгон и Феникс были не просто братьями, но друзьями. Их глубокая симпатия, возникшая ещё в кузницах горы Народной, оказалась взаимной и всепоглощающей, никто не мог даже помыслить о том, что эти двое когда-нибудь сразятся в смертельном бою (причём Фулгрим опасался спарринговаться с Манусом). Но также мы хорошо знаем, что больше всего Феррус Манус ненавидел слабость, а предательство в его глазах было высшим её проявлением, истинным апофеозом неизгладимого изъяна души и разума. Как я уже отметил, на самом деле его задело не то, что Флугрим предал, а то, что он посмел предложить Горгону присоединиться к предателям. Для Мануса это было прямое обвинение в ещё большей слабости. Обвинение жестокое и страшное, неизгладимый удар по его достоинству.

Так или иначе, едва Горгон и Феникс сошлись в поединке, всё изменилось. В небо над Ургалльским плато взлетела чёрная ракета и её взрыв окрасил всё вокруг в багровые сумерки. Это был знак. Ловушка захлопнулась. Дальнейшие события известны нам лишь по обрывочным докладам выживших, которые были отрезаны друг от друга, и поэтому точную хронологию восстановить невозможно. Тем не менее, общий ход событий не вызывает сомнений.

Первыми о предательстве Второй волны узнали Гвардейцы Ворона. Они вышли к позициям, где развернулись Несущие Слово, и вызвали своих братьев по воксу. Истекающие кровью Сыны Коракса полагали, что сейчас их наконец сменят на передовой. Но Семнадцатый легион не ответил на входящие передачи. Зато ответили их болтеры и тяжелые орудия, которые первым же залпом смели десятки ничего не подозревающих Гвардейцев Ворона. Буря лазерных лучей и ракет врезалась в отступающих лоялистов по всей линии фронта. Фактически Вторая волна била в упор и ни один залп не пропадал впустую.

На головы Гвардейцев Ворона и Саламандр начали сыпаться кассетные и фосфексные бомбы, которые сбрасывали штурмовые корабли Повелителей Ночи. Затем на них обрушились Рапторы Восьмого, опьянённые предвкушением величайшей резни в истории Империума. В это же время легкобронированные группы Альфа-легиона возникли у Саламандр на флангах и рассекли порядки Восемнадцатого легиона. Одновременно воины Альфы ворвались в апотекарионы Зоны высадки и безжалостно вырезали раненых. «Вихри», «Скорпиосы» и «Минотавры» Стор Бехашх, легендарной артиллерии Железных Воинов, ударили слаженным залпом из-за стальных укреплений, посеяв в рядах преданных братьев кровавый хаос.

О поединке Ферруса и Фулгрима мы поговорим чуть позже. Сейчас важно выдержать общий ход событий. Вскоре после того, как вскрылось предательство Второй волны, Горгон пал от руки демона, которому Фениксиец отдал своё тело и душу. Тут же из Урргальской крепости донёсся триумфальный вой, в котором не было ничего человеческого. Основная группировка Пожирателей Миров под руководством Ангрона вновь вышла из-за стен и рванулась в безумную атаку на сломленных и рассеянных лоялистов. Вслед за ним вернулся Мортарион и наконец сам Хорус Луперкаль явился на поле битвы.

К тому моменту хоть какое-то подобие порядка оставалось только в рядах Железных Рук. Феррус Манус хорошо подготовил своих сыновей, они умели адаптироваться к любым условиям. Несмотря на то, что их отец пал, и одновременно с ним был сражен первый капитан Габриэль Сантар, живая легенда Великого Крестового Похода, порядки Аверниев не смешались. Более того – они даже не собирались отступать. Но не потому, что были упорны до глупости. Железный Десятый отлично понимал – победить невозможно, враги со всех сторон и их слишком много. Поэтому воины Горгона сплотились как никогда прежде и ряды Морлоков были прорваны лишь когда их атаковал Луперкаль и вернувшийся в битву «Диес Ирэ».

Вскоре в бой вступил Лоргар Аврелиан, который тогда потерял почти всех своих Гал Ворбак. Он сошелся в поединке с Корвусом Кораксом и сделал вид, что проигрывает, дабы вынудить Кёрза помочь ему. Тогда уже Владыка Воронов не решился продолжить ассиметричный поединок, понимая, что выживание остатков его легиона важнее, чем попранная гордость и кипящая в крови ярость, порождённая вероломностью предателей. Ему удастся вывести из боя почти три тысячи легионеров, с ними Коракс будет скрываться от предателей на протяжении девяноста восьми дней.

В итоге, Ангрон прижмёт его к Легранскому хребту и у Корвуса не останется другого выбора, кроме как принять бой. В тот момент Владыка Воронов чётко понимал, что это конец. Он знал, что ему не выстоять против Ангрона, а его сыновей слишком мало, чтобы противостоять десяткам тысяч кровавых берсерков. О дальнейших событиях я подробно рассказывал на серии стримов про Гвардию Ворона. Сейчас достаточно сказать, что остатки Девятнадцатого уцелели лишь потому, что их спасением занимались сразу две могущественные силы – Боги Хаоса, которые через Кабал направляли Альфария, и Император, даровавший Марку Валерию видения про резню на Исстване.

Но всё это произойдёт спустя три месяца после самой резни. В действительности, спустя несколько часов с момента атаки Второй волны на отступающих лоялистов, Гвардия Ворона окажется самым многочисленным легионом из тех, что высадились с Первой волной. Как я уже сказал, Кораксу удастся сохранить три тысячи своих воинов (это спустя девяносто восемь дней, то есть, скорее всего, изначально с Ургалльского плато сбежало больше). Нет точных данных о том, сколько выжило Саламандр и Железноруких. Тут важно учесть, что подавляющее большинство воинов, которые позже сформируют Расколотые Легионы, не были на поверхности планеты. Из тех, кто высадился, погибли почти все. Выжили лишь единицы вроде Атеша Тарсы из Восемнадцатого и Сабека Вёлунда из Десятого.

Тот же Шадрак Медузон не был на Исстване V, он находился на боевом крейсере «Айронсайд», который прибыли одновременно со Второй волной. Кстати, контингентом Железноруких во Второй волне командовал Амадей Дюкейн, бывший лорд-командующий Несущих Бурю. Дюкейн погиб не на планете, а на борту своего флагмана, который Сыны Хоруса взяли на абордаж. Мы можем по пальцам пересчитать корабли лоялистов, что сумели вырваться из системы. Полагаю, самые известные из них – «Сизифей» Ульраха Брантана и «Веритас Феррум» Дуруна Аттика.

Таким образом, с поверхности Исствана V вернулось в лучшем случае несколько сотен Саламандр и Железноруких. Повторюсь, основу тех сил, которые позже будут вести партизанскую войну против Луперкаля, составят легионеры, сражавшиеся на орбите. Но многие из них также не пережили ту битву, ведь корабли Второй волны развернули свои орудия против дружественных судов, едва началась резня на поверхности. Первый же залп уничтожил несколько десятков лояльных судов, выжить в том аду могли только пустотные левиафаны капитального класса не ниже линейного крейсера.

Вскоре к Исствану Vподошли флоты Сынов Хоруса, Гвардии Смерти и Пожирателей Миров. Объединившись с кораблями Альфа-легиона, Несущих Слово, Железных Воинов и Повелителей Ночи они заблокировали подступы к планете. Нескольким группам лоялистов удалось бежать, но большинство из них не достигло точек Мандевилля. К тому моменту, когда флот Гвардии Ворона с Освобождения прибыл для спасения Корвуса Коракса, в системе ещё шли бои. То есть некоторые корабли верных Трону продолжали сражаться с предателями больше трёх месяцев. Вопрос о том, почему они не покинули систему, остаётся открытым. Вероятно, некоторые были повреждены, тогда как другие не имели достаточной скорости и манёвренности, чтобы оторваться от вражеских флотилий быстрого реагирования, прикрывавших зоны Мандевилля.

Также мы вполне можем допустить, что нашлись те, кто просто отказался уходить. Например, так могли поступить некоторые Железнорукие. Особенно так мог поступить кто-то вроде Кастигана Улока, на корабле которого были Ключи Хель. Один такой корабль с несколькими сотнями боевых братьев вполне мог месяцами пить кровь предателей, если его капитан был достаточно умелым, чтобы всякий раз уходить от преследования и скрываться в гравитационных искажения планет, лун и астероидных полей. На самом деле, такие эпизоды нам известны, например – история Крия.

Так или иначе, у нас нет точных цифр относительно потерь, понесённых предателями и лоялистами во время Битвы на Исстване V. Со стороны сохранивших верность своим клятвам однозначно были истреблены все полки Имперской Армии. От легионов Гвардии Ворона, Саламандр и Железных Рук почти ничего не осталось. Смертная ауксилия предателей также погибла практически в полном составе, потери среди Астартес имели место, но летописцы оценивают их как умеренные. По разных оценкам в Ургалльской долине погибло не меньше 200 тысяч легионеров с обеих сторон.

Горгон и Феникс

Я решил обособленно рассмотреть поединок примархов, потому что он имеет концептуальную значимость не только в рамках отдельно взятой битвы. Гибель Ферруса Мануса и первый этап перерождения Фулгрима во многом определили течение Ереси Хоруса и имели ряд последствий, вскрывшихся только спустя 10 тысячелетий.

У нас есть лишь один источник, подробно описывающий схватку. Это роман «Фулгрим» Грэма Макнилла. И хотя многие факты, приведенные в книге, перечеркнуты многочисленными ретконами, сам поединок сохраняет свою каноничность. Согласно тексту Макнилла, Феррус Манус собственными глазами видел, как Коракса накрыло болтерным штормом, а на позиции Вулкана расцвел ослепительный гриб испепеляющего взрыва. Но учитывая описание битвы из «Резни» Алана Блая, это крайне маловероятно. В том смысле, что вряд ли Горгон действительно мог это видеть, ведь Железнорукие к тому моменту находились сильно впереди и были окружены, Авернии не имели визуального контакта с другими подразделениями и не могли связаться с ними по воксу.

Так или иначе, Фулгрим выходит к Манусу, и между братьями происходит короткий диалог:

– Теперь ты видишь, Феррус. Тебя не ждет ничего, кроме бесславной смерти и вечного забытья, – развел руками примарх-предатель. – Хорус приказал уничтожить тебя, но в память о нашей былой дружбе мне угодно предложить тебе сдаться и выжить. Ты окружен, выхода нет.

Манус с трудом оторвал взгляд от сцены истребления, на его лице застыл ледяной оскал неутомимой вулканической злобы его родного мира.

– Пусть так, предатель, но единственное, что страшит меня – бесчестье, – прошептал Горгон. – Верные Императору воины никогда не сдадутся пред лицом смерти – ни сейчас, ни через тысячи лет. Хорусу придется перебить всех нас до последнего!

– Да будет так! – закричал Фулгрим, бросаясь вперед и одновременно взмахивая громадным молотом.

Напомню, что Фениксиец лгал – Луперкаль не давал разрешения на убийство Ферруса. Однако на тот момент Фулгрим не в полной мере был собой. Демон лаэранского клинка ещё не подчинил его тело своей воле, но сломил дух примарха и подточил его разум. Впрочем, злобная тварь кое-что даровала ему взамен – Фулгрим стал ещё быстрее и сильнее, чем был прежде. Фактически его перерождение в Демон-принца уже началось.

Ещё один важный момент – изначально Фулгрим владел Огненным Клинком, который для него выковал Феррус, тогда как примарх Железноруких сражался молотом Крушитель Кузниц, что создал его брат. Оба оружия были сотворены под горой Народной на Урале, когда Горгон и Феникс впервые встретились. Словесный спор перерос в состязание кузнечного мастерства, но в итоге им пришлось признать, что они равны друг другу. После уничтожения Диаспорекса и провальной попытки Феникса переманить брата на сторону предателей, он забрал Крушитель Кузниц, а Манусу оставил Огненный Клинок. Так орудия смерти вернулось к своим создателям.

Примархи продолжили обмениваться сильнейшими ударами невероятной мощи. Сила, способная уничтожать целые армии и рушить высочайшие горы, рвалась в мир смертных, освобожденная неудержимой, обоюдной ненавистью полубогов, сошедшихся в смертельном поединке. Феррус Манус яростно орудовал Огненным Клинком, но каждый пламенный взмах уверенно отражался темной рукоятью боевого молота, которым он сам сражался две сотни лет в бесчисленных войнах и самых жутких уголках галактики.

Фулгрим же наносил широкие, размашистые удары по идеальным траекториям, тяжелое оголовье Крушителя Кузниц, способное раздробить ногу Титана, гневно ревело в воздухе. Оба примарха бились с яростью, какую могут испытывать друг к другу только братья, разделенные войной. Их броня почернела, покрылась трещинами и пробоинами, понемногу уступая чудовищной ненависти их поединка.

Схватка описана ярко, динамично и пафосно, но в контексте сегодняшнего разговора для нас важны отдельные детали. Первую кровь пролил Фулгрим – когда Феррус сбил с него наплечник, Фениксиец контратаковал и проломил Манусу череп. Тот упал на колено, но встречной атакой вогнал Огненный Клинок в живот брата. Фулгрим выронил молот и тоже опустился на колено.

– Мой брат, – прошептал он со слезами на глазах, – мой друг…

– Ты потерял право называть меня так, – прорычал Феррус, невероятным усилием поднимая себя на ноги и медленно направляясь в сторону Фулгрима с Огненным Клинком наперевес.

Феникс закричал – но не от боли и страха – и его рука сама собой метнулась к поясу. Время загустело, сжалось, несущееся к его шее лезвие меча Мануса обратилось застывшей пламенной дугой – и серебряный клинок Лаэра злобно сверкнул в полумраке Ургалла. Мечи столкнулись, Огненный Клинок, свистнув, пронесся в сантиметре от лица Фулгрима – лишь малой толики ловкости не хватило могучему примарху Железных Рук для того, чтобы навсегда покончить с предателем.

– Нет! – плачущим голосом прокричал Феникс. – Это неправильно! Это не я! Так не должно быть!

Аметист в навершии его серебряного меча полыхнул злобным огнем, озаряя лицо Ферруса Мануса неестественным фиолетовым светом. Потоки энергии, почти зримые, стекали с поверхности клинка. Неясный густой туман струился вокруг лезвия, неразличимые звуки и неслышные вздохи мерещились Фулгриму. Призрачный образ чего-то чудовищного словно вырисовывался в воздухе. Какая-то безымянная нечеловеческая сущность понемногу проявлялась в реальном мире, более смертоносная и ядовитая, чем любое из творений галактики.

Дьявольская сила вдруг наполнила тело Феникса, и он с первобытным воплем рванулся навстречу Феррусу Манусу, замершему на миг от неожиданности. Развернувшись на месте, Фулгрим весь вложился в размашистый выпад – и достиг цели.

Боль от потенциально смертельного ранения в живот на несколько мгновений очистила сознание Фулгрима. Вновь обретя себя, он попытался остановить это безумие, но его попытка натолкнулась на кипящую ярость Ферруса Мануса. Горгон не знал, что бьётся не со своим братом. А если бы знал, что бы это изменило? Полагаю – всё. Слишком сильна была братская любовь и открой Горгон правду, он не мог не попытаться воззвать к Фениксу. Я не сомневаюсь, что с его помощью Фулгрим сумел бы одолеть демона, пусть не в полной мере, пусть на время, но схватка не закончилась бы гибелью одного из примархов.

Увы, но зло оказалось достаточно хитро, чтобы не оставить такой возможности. После победы над Диаспорексом демон не зря толкнул Фулгрима на безрассудную попытку переманить Ферруса. Он обладал памятью Фениксийца и точно знал, что Горгон никогда не предаст отца. Та выходка имела единственную цель – распалить Ферруса, заставить его оборвать братские узы и возжелать смерти того, кого он любил всей душой. Воистину, от любви до ненависти один шаг. Гамбит лаэранского демона был рассчитан безупречно, поэтому на Исстване V у братьев не было шансов услышать и понять друг друга.

Горгону не хватило мгновения, мимолётного усилия безупречных мышц, чтобы положить всему этому конец. Тогда как скорость Фулгрима, усиленная демоном, позволила ему провести идеальную встречную атаку и пронзить нагрудник Ферруса. Тот снова упал, теперь уже на оба колена. Вероятно, дело было не только в глубокой ране, но также в порче лаэранского клинка, которая начала распространяться по телу Мануса. Он выронил Огненный Клинок, судорожно вдыхая воздух Ургалльской долины.

– Он должен умереть! Иначе он убьет тебя!

Фулгрим посмотрел в серебряные озера глаз поверженного брата – и увидел в них своё истинное отражение.

В миг, растянувшийся на тысячелетия, он с беспощадной ясностью осознал, в кого превратился и частью какого омерзительного преступления стал. Вечность утекала сквозь пальцы, а Фулгрим вновь и вновь думал о той чудовищной ошибке, которую совершил, вытащив из камня лаэранский клинок. Миллионы лет минули с той секунды, как он заглянул в глаза Мануса – и лишь тогда Феникс решился выбросить проклятый меч.

Но ладонь его лишь крепче стиснула рукоять, и, поняв, как низко он пал, Фулгрим тут же увидел, что обратного пути не существует. Эта истина показалась тем горше, когда он постиг суть лживых замыслов Воителя и увидел себя со стороны – бездумное орудие грязных планов Хоруса.

Время по-прежнему не желало течь с нормальной скоростью, и Феникс смотрел, как Феррус Манус долгие столетия невероятно медленно тянется к лежащему в шаге от него Огненному Клинку, как его пальцы смыкаются на рукояти, как меч вспыхивает яростным пламенем, отзываясь на прикосновение своего создателя.

– Ещё миг – и он убьет тебя! РЕШАЙСЯ!

Казалось, сам клинок в руке Финикийца дернулся, взывая к примарху – но тот уже не нуждался в чьих-либо советах. Ведомый страхом за свою жизнь, Феникс взмахнул мечом.

Серебряное лезвие устремилось к Феррусу Манусу, а Фулгрим ощутил неудержимый взрыв торжества той древней твари, что так долго скрывалась в тёмных лабиринтах его души. Понимая, что сейчас произойдет непоправимое, он отчаянно попытался остановить руку, отвести удар в сторону – тщетно. Собственные мышцы уже не повиновались примарху Детей Императора.

Противоестественная, откованная в пучинах варпа сталь встретилась с железной плотью непреклонного Горгона, и её пламенеющая кромка прошла сквозь кожу, мускулы и кости Ферруса Мануса с визгливым воем, эхом отдавшимся в краях, неведомых никому из смертных.

Кровь хлынула из раны – но тут же испарилась в потоке энергии, от рождения заключенной в теле сына Императора. Фулгрим отшатнулся и рухнул на спину, ослепленный её невыносимо ярким светом. Меч Лаэра упал на камни рядом с ним.

Он услышал крик, подобный хору баньши, закружившийся вокруг него подобно призраку, холодные когтистые руки охватили его тело, тысячи голосов на разные лады застонали в его голове.

Призрачные вихри подняли и завертели Феникса, играя им, будто клочком бумаги и понемногу сжимая в жестокой хватке. Фулгрим почувствовал, как трещат его кости и рвутся жилы – мстительные вихри, похоже, решили разорвать его на части в знак отмщения. Он не сопротивлялся, зная, что заслуживает такой кары за братоубийство – но тут вновь явилась та сила, что направляла его руку в миг удара, то существо, что незримо следовало за ним с Храмового Атолла.

Словно хищник, стоявший над телом добычи и взрыкивающий на бродящих рядом, незримое создание бросилось на защиту Феникса – и вихри, отпустив его, исчезли, стеная от мучительного разочарования.

Увы, но Фениксиец оказался слаб. Рассуждая об этом поединке, многие почему-то забывают, что стало той брешью, которая позволила демону окончательно подчинить себе Фулгрима. Это было вовсе не осознание правды о происходящем или понимание того, что ничего нельзя исправить. Страх смерти – вот, что оказалось истинной слабостью Феникса. Он настолько боялся умереть, что предпочёл обречь на смерть любимого брата, лишь бы спасти себя. Хотя при этом Феникс отлично знал, что если кто-то из них двоих и достоин мучительной гибели, то уж точно не Горгон.

Обратите внимание на финал процитированного эпизода, он рисует довольно интересную картину – некая сила, которую Фулгрим воспринимает как ослепительный свет, возникла в момент гибели Ферруса и едва не разорвала на части примарха-предателя. Феникса спасло лишь покровительство Четвёрки. Но что это было? Частица Императора, которую он вложил в своего верного сына? Сущность самого Мануса, который, возможно, обладал могучим психическим потенциалом, но не сумел раскрыть его при жизни?

Мне вспоминается финал романа «Гарро: Рыцарь в Сером» Джеймса Сваллоу, где Император даёт Натаниэлю силы, чтобы биться с Мортарионом на равных. Тем не менее, в обоих случаях верные сыновья Империума погибают. Точнее – погибают лишь их тела. Феррус Манус позже вернётся по зову отца для защиты врат в Паутину, и Гарро после физической смерти также станет эйнхерием Императора – это в книге указано прямо:

Облачённый во злато воитель по-отечески кивнул ему и протянул свою раскрытую длань. Натаниэль знал, что если коснётся её, если по-настоящему примет и обретёт веру, свободную от сомнений и колебаний, однажды наступит тот день, когда он, боевой капитан Гарро, сможет возродиться.

С дрожью волнения сын Альбии и Терры, Сумеречный Рейдер, Гвардеец Смерти и Странствующий Рыцарь потянулся, чтобы принять длань Воина-Во-Злате. Как только руки их сомкнулись, Гарро увидел, что металл его латных перчаток, равно как и плоть и кости под ними, рассыпаются прахом и разлетаются на ветру. Но это больше не имело ни малейшего значения. Материальное вещество его бытия не значило ровным счётом ничего. Отныне душа человека, которого звали Натаниэлем Гарро, обретёт жизнь вечную.

Учитывая эти строки, аналогия кажется мне вполне прозрачной. Император знал о смерти Ферруса и каким-то образом через своего верного сына попытался дотянуться до Фулгрима. Но ему не хватило сил и Лаэранский демон защитил предателя. Но вознесение Феникса только начиналось….

Преодолевая пылающую ледяным огнем боль от ран и невыносимую тяжесть на душе, Фулгрим поднялся на ноги. Кровь и изуродованные трупы окружали его, несколько оставшихся в живых Детей Императора – Марий и Юлий среди них – пораженно смотрели на обезглавленное тело Ферруса Мануса.

Феникс невидящим взглядом уставился на убитого брата. Упал на колени, воздев руки к небу. Закричал, и в голосе его, казалось, соединилась вся боль потерь, что испытывали люди от начала времен:

– Что я наделал?! Трон Терры, что я сотворил?! Отец… отец, спаси меня, прошу!

– Ты сделал то, что нужно.

На сей раз шепот невидимого создания донесся из-за спины Фулгрима, его горячее дыхание согрело похолодевшую шею примарха. Тот быстро обернулся, но увидел лишь скалы и чёрный песок до горизонта, странный советчик не собирался открывать себя.

– Он мертв, – прошептал Феникс, боль потери сковала его губы, дело собственных рук казалось немыслимым. – Я убил его.

– Именно так. Своими руками ты лишил жизни родного брата, который искренне любил и уважал тебя, верно сражался рядом с тобой долгие годы.

– Да, да, это был мой любимый брат…

– И он также любил и почитал тебя превыше иных.

Всё усиливающееся присутствие того, кто говорил с ним, окружило Фулгрима плотным облаком, чьи-то нежно-жестокие пальцы с нестерпимой лаской коснулись глаз, и примарх унесся в глубины собственной памяти, вновь оказавшись в «Огненной Птице», летящей к флагману Диаспорекса. И «Железный Кулак» вновь спас его от неминуемой гибели. Лишь теперь, когда пелена злобы и недоверия исчезла, Фулгрим увидел все чистосердечие, всю самоотверженность брата, и понял, что поступок, который он принял за нечто само собой разумеющееся, на деле был актом чистейшего героизма.

Грубые шутки, насмешки, которые порой позволял себе Манус, оказались вовсе не оскорблениями, роняющими честь Феникса. То были всего лишь неуклюжие и добродушные попытки встревоженного брата воззвать к его здравому смыслу сквозь растущую ледяную стену гордости и предубеждения. Атака на Диаспорекс, которую он в гневе и злобе называл «безумием» и «желанием отнять победу» истекала из характера Ферруса – прямого и честного, не терпящего изворотов.

Так же прямо и честно он бросил в лицо Фулгриму правду о его предательстве, до конца оставаясь его другом и пытаясь спасти от вечного проклятия. Увы, Феникс понял это слишком поздно.

Делает ли Фулгриму честь то, что под конец он осознал все свои ошибки? Возможно. Вот только он отказался их исправлять. Фениксиец подобрал Огненный Клинок и хотел уже оборвать собственную жизнь, но демон не позволил, пообещав вечное забвение. Фулгрим тут же отбросил клинок и согласился почти без колебаний. Почему так легко? Причина всё та же – он боялся смерти, истинной смерти. Демон же обещал покой, исчезновение из ткани реальности без боли и мук. Мне во многом импонирует Фулгрим (чего только стоит его девиз: «Удел сильных – защищать»). Но на поверку оказалось, что в его сущности корениться чудовищный изъян, неискоренимая слабость. Его страх перед смертью был сильнее дружбы, любви, долга и чести. Из-за этого он предал всё, что искренне ценил.

Дальнейшие события хорошо известны. Лаэранский демон обманул Фулгрима – когда примарх открыл ему свой разум, тот просто подчинил себе его душу и полностью завладел телом Фениксийца. Со временем Фулгрим сумел вернуть себе контроль, что подтверждает рассказ «Расколотое отражение» Макнилла. Впрочем, там тоже не всё однозначно и нет сомнений в том, что примарх больше не был собой.

Тогда, на Исстване V, убив Ферруса Мануса, Фулгрим убил и себя самого. Его перерождение началось на Лаэре, первая веха была на Исстване, вторая – в неизвестный момент времени, когда примарх сумел побороть демона в себе, а точнее – стать с ним единым целым. Финалом этой линии стал Ийдрис и окончательное становление Фулгрима в образе Демон-принца. Некогда блистательный и вдохновляющий воин, образец всех добродетелей, превратился в существо, не вызывающее ничего, кроме омерзения. За своё предательство он получил сполна.

Кстати, в эпизоде, который я процитировал выше, есть одна важная деталь, о которой все забывают. Авернии бились в окружении с противником, который многократно превосходил их числом и огневой мощью. Тем не менее, они унесли с собой в могилу почти весь авангард Детей Императора, выжили только Марий и Юлий, да ещё пара легионеров. Позже в «Ангеле Экстерминатусе» это подтвердит Молот Олимпии:

– Ты лжешь, – сказал Пертурабо. – И тебе-то следует знать, что воинов Железного Десятого нельзя игнорировать.

– На Исстване они умирали достаточно быстро, – ухмыльнулся Фулгрим.

– У тебя плохая память, брат, – сказал Пертурабо. – Они умирали долго и умирали сражаясь.

Что касается Ферруса Мануса, то, как я уже отметил, он не погиб окончательно. Мы знаем, что его тело было буквально разорвано на части безумствующими Детьми Императора. Похоже, остались только руки и голова. Одна из рук в итоге вернулась к Десятому легиону. Обезумевшие от горя Железные Отцы использовали её, чтобы собрать жуткого голема. Так они пытались вернуть отца, гибель которого не готовы были принять. Этому положил конец Вулкан, уничтоживший руку Мануса ударом Урдракула, одного из двух молотов, которые Владыка Змиев выковал на Ноктюрне под психическим влиянием Императора после своего перерождения в горе Смертельный огонь. Напомню, что Урдракул мог уничтожить любой материальный объект, тогда как второй молот, который назывался Талисман Семи Молотов, обладал аналогичным воздействием на нематериальные сущности. В частности, он дарил демонам окончательную смерть, а не просто изгонял их в варп. Всё это подробно описано в романе «Старая земля» Ника Кайма.

Судьба второй руки Горгона нам неизвестна, а вот голову Фулгрим принёс Хорусу в дар. Луперкаль периодически разговаривал с ней, хотя, конечно, это были не диалоги, а монологи. Одна из таких «бесед» описана в аудиодраме «Воитель» Джона Фрэнча. В частности, Хорус сокрушается о том, что ему рядом очень не хватает «стратега и человека долга», такого как Горгон. Позже, когда Жиллиман узнал о Резне в Зоне Высадки, он был шокирован гибелью сразу трёх своих братьев, но отметил, что больше всего ему будет не хватать именно Мануса. Об этом он говорит в романе «Не ведая страха» Дэна Абнетта.

Напомню, что Горгона Жиллиман включал в свою «Четверку Бесстрашных». Робаут прикидывал, что будет, если все легионы по какой-то причине отвернуться от Императора. В своих теоретических выкладках он пришёл к выводу о том, что Ультрамарины в одиночку не смогут противостоять всем остальным, им понадобится союзник. Жиллиман рассчитал, что сможет победить предателей, если на его стороне будет хотя бы один из этих четверых – Сангвиний, Русс, Дорн или Манус. Их он и назвал «Четвёркой Бесстрашных».

Но сейчас не об этом. В романе «Саламандры: Перерождение» Ника Кайма есть косвенное указание на то, что после Ереси голова Мануса оказалась у лоялистов. Жиллиман и Дорн передали её Железноруким в обмен на их согласие принять Кодекс Астартес. В этом же романе (а также в «Оке Медузы» Гаймера) говорится, что в настоящий момент голова находится в Кузнице Горгона и охраняется Отцами Хель, которые не едят, не пьют и вечно бдят, ожидая возвращения примарха.

Кузница Горгона стоит отдельного упоминания. Это уникальный комплекс на Медузе, который выстроил Феррус Манус для защиты самых таинственных и смертоносных реликвий легиона. Кузница защищена некими устройствами из Тёмной Эры Технологий и, как говорят, хранит запретные СШК. В Кодексе Железных Рук (8-е издание), а также в «Первом основании» (справочная книга) есть указания на то, что некоторые технологии кузницы могут помочь вернуть примарха, но Железнорукие пока не сумели их расшифровать. Тёмные Эльдары неоднократно атаковали Кузницу Горгона, но все их рейды закончились тотальной неудачей. Вероятно, это одно из самых защищённых мест в Империуме.

И хотя в «Железной Ярости» Ника Кайма демон Слаанеш говорит, что видел голову Мануса и «она до сих пор кричит», по всей видимости, это жалкая ложь, призванная распалить сержанта Морвокса. Впрочем, ничего нельзя отрицать. Даже другой безумный слух, согласно которому части тела Ферруса в итоге были доставлены на Марс, где Механикум в тайне либо уже вернули примарха к жизни, либо работают над этим.

Так или иначе, в таймлайне 40к Орден Железных Рук не сомневается, что их отец вернётся. Особо рьяно в это верит клан Кааргул, который несёт бессменную службу в Кузнице Горона на Вершине Карааши (информация из Дополнения к Кодексу Железных Рук, 8-е издание). Кроме того, в уже упомянутом «Первом основании» говорится, что Феррус Манус каким-то образом связался с Железных Советом ордена и сказал, что вернётся в самый тёмный час. Эта информация подтверждается в «Оке Медузы» Гаймера, где указано, что не только Астартес верят в святость Горона и его возвращение:

Культ смерти. Убийца. Ходили слухи, будто в Землях Теней есть храм, отвергнутые верования которого основывались на том, будто примарх, вечный и спаситель, Феррус Манус, бессмертный, собирал из этих падших безумцев армию душ. И когда настанет последний Чёрный Крестовый Поход, он поведет эту армию из загробного мира в бой.

В «Голосе Марса» Дэвида Гаймера Железный Отец Кардан Стронос путешествует в манифольде и встречает некий пережиток эры ТЭТ, с которым, по легенде, состязался Феррус Манус. В «Песне о путешествиях», главном эпосе Железноруких, существо названо «Титаном Тёмных Веков», но население Медузы называло его Химерой за чудовищный гротескный вид и несколько голов. Диалог Строноса и Химеры любопытен во многих аспектах, но в контексте нашей сегодняшней беседы важно то, что существо отрицает смерть Мануса, оно говорит, что это ложь и гибель Горгона невозможна.

И конечно, нельзя не процитировать «Повелителя Человечества» Аарона Дэмбски-Боудена. Невозможно не вспомнить об эпизоде, когда орды демонов во главе с Драхниеном вот-вот прорвутся в Императорский Дворец через врата в Паутину и Император вынужден призвать души верных воинов, павших на полях сражений гражданской войны:

Фигуры бушевали в огне – тени и наваждения сражались с демонами, их пламенные силуэты выглядели нечёткими и постоянно меняющимися. Рождённые огнём воплощения павших Десяти Тысяч бились по колено в психическом огне и пронзали врагов пламенными копьями. Образы преданных и убитых на Истваане космодесантников сражались секирами, клинками и когтями, символы вырезанных легионов скрывал пепел почерневших доспехов. Гигант среди гигантов с огромными обнажёнными руками бросался вперёд на гребне огненного прилива. Десятый сын умирающей империи ненадолго возродился в жертвенном гневе своего отца.

Нет сомнений, что эйнхериев Императора возглавлял Горгон. В сочетании с другими приведенными эпизодами, намекающими на то, что примарх может каким-то образом вернуться в мир живых, получается слишком много недвусмысленных указаний, чтобы их можно было трактовать как совпадения или случайности, не имеющие под собой никакой почвы. Но и это еще не все. В рассказе «Фигуры Расставлены» Гэва Торпа Император и Малкадор играют в регицид, разыгрывая основные события Ереси Хоруса. Весь рассказ я цитировать не буду, особенно в свете того, что некоторые его моменты неоднозначны и подразумевают вариативные трактовки. Сейчас нам важны следующие строки:

Разочарованный Малкадор схватил Совершенство и снёс им Железного Генерала. Фигура упала, увенчанная солнечными лучами голова покатилась по доске.

– Грубо, – сказал Откровение. Он взял обе части способной изменяться фигуры и положил в деревянную коробку рядом с доской. – Возможно, я починю это позже, когда будет время.

Здесь трактовка однозначная – Фулгрим отрубает голову Феррусу. Все обращают внимание на фразу «починю это позже», но важна не только она. Во-первых, Император говорит «возможно», то есть технически он способен это сделать, но окончательное решение не принято и фигура будет восстановлена лишь при определенных обстоятельствах. При каких – на это указывает конец фразы, «когда будет время». По всей видимости, возвращение Горгона – непростая задача даже для Повелителя Человечества, она требует больших ресурсов. Что очевидно, иначе Император возвращал бы Ферруса раз за разом.

Сразу вспоминаются Ключи Хель, которые позволяли делать именно это – возвращать воинов из мёртвых, буквально. Этой технологией владели только Железнорукие и она, как я отмечал выше, помогла им сразить множество предателей. Однако у Ключей был побочный эффект – с каждым возвращением воин терял часть себя и в итоге превращался в бездушную машину. Не этого ли боялся Император? Не потому ли он берёг Горгона для самых критических моментов? А прибытие Драхниена с бесчисленными ордами демонов определенно было критическим моментом, ведь тогда Терра могла пасть задолго до прихода Луперкаля.

С другой стороны, описание возвращения призрачного Горгона не соответствует тому, что мы знаем о технологиях, называемых Ключами Хель (их применение описано, например, в рассказе «Расколотый» Джона Фрэнча). То есть, по всей видимости, Император использовал что-то другое. Но тут мы можем лишь высказывать гипотезы, которые на данный момент невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.

Так или иначе, Феррус Манус уже возвращался из мёртвых и нам слишком часто указывают на то, что он может вернуться снова. В самый тёмный час, разумеется. И тут уместно вспомнить «Первое основание», где сказано, что триггером может оказаться появление Великого Разлома. То есть возвращение Великого Железного Отца близится. По крайне мере, Железнорукие верят в это всем сердцем…

Можно было бы закончить эту часть нашего разговора, но есть ещё один важный момент. Тот самый, который отозвался спустя 10 тысяч лет после Исствана V. В миг, когда Фулгрим обезглавил Ферруса Мануса, родилась демоническая сущность, которую позже прозвали Сапфировым королём. Демон стал квинтэссенцией разочарования Горгона и стыда Феникса. Он был связан с Железнорукими и терзал осколки легиона, а потом и одноимённый орден на протяжении тысячелетий. Сапфировый король питался эмоциями, которые Железные Руки сдерживали в себе, принимая за слабость. Они считали, что Манус был сражён Фулгримом как раз потому, что пошёл на поводу у эмоций. И это было правдой.

Влияние Сапфирового короля достигло зенита в 460.М41. Это событие известно как Гаудинианская ересь и оно достойно отдельного стрима. Сейчас достаточно сказать, что Сапфировой король развратил Железного Отца Кристоса и сотни преданных ему воинов. Демон Слаанеш заставил некогда верных сыновей Империума повернуть оружие против своих братьев. Кардан Стронос первым понял, в чём дело. Он осознал, что чем сильнее Железнорукие подавляют свои эмоции, тем мощнее становится Сапфировый король и его влияние на них усиливается. Стронос передал по воксу приказ отключить ингибиторы эмоций. Впервые за тысячи лет Железнорукие дали выходит гневу и ярости.

Почти все братья вернули себе контроль, а те, кто не смог этого сделать, были уничтожены. Железнорукие истребили авангард атаковавших Гаудинию Прайм Детей Императора, лишь немногим предателям удалось сбежать. Сапфировый король перестал существовать и орден освободился от своего проклятья.

После резни

Изначально я планировал описать только саму битву в Ургалльской долине. Однако поединок Ферруса и Фулгрима, а также последствия этого поединка оказались слишком важны, чтобы можно было рассмотреть их поверхностно или тем более проигнорировать. Но теперь я могу с чувством выполненного долга вернуться на Исстван V, чтобы привести этот разговор к логичному финалу.

При Ургалле предатели нанесли лоялистам сокрушительное поражение. Первая волна была уничтожена практически в полном составе. Обратите внимание, что данные из «Фулгрима» Макнилла в настоящий момент неактуальны, ведь там говорится, что у Хоруса было около 30 тысяч, тогда как Феррус вёл в бой не более 40 тысяч (имеются ввиду только Астартес, без учёта Имперской Армии). Но последующие книги цикла «Ересь Хоруса», а также тома за авторством Алана Блая дают другие данные. Как я уже отметил, Блай говорит о 200 тысячах павших с обеих сторон. Мы не знаем точную численность Саламандр и Железноруких, которые приняли участие в битве на Исстване V, но кое-что можно подсчитать.

Гвардейцев Ворона на поверхности было 80 тысяч, из них выжило 3 тысячи (плюс 1 тысяча базировалась на Освобождении под командованием Бранна). Саламандр к моменту Ереси насчитывало 89 тысяч, но Вулкан привёл на Исстван только 84 тысячи, из которых выжили в лучшем случае несколько десятков, может сотен. О Железноруких хроники говорят, что к финалу ВКП в легионе Ферруса Мануса состояло 113 тысяч легионеров, но в Первой волне по разным данным было не больше 85 тысяч. Таким образом, от Гвардии Ворона осталось около 4 тысяч, от Саламандр не более 5 тысяч, от Железных Рук – до 28 тысяч.

Выходит, что во время Резни в зоне Высадки из легионов Первой волны наименьшие потери понес Десятый легион, но лишь потому, что значительный контингент не участвовал в сражении. Это подтверждается хотя бы тем фактом, что большую часть Расколотых Легионов составляли именно Железнорукие. Но данные из книг Блая тоже противоречивы. Ведь простые подсчеты говорят о том, что на Исстване V погибло как минимум 239 тысяч лояльных Астартес. Это не стыкуется с числом в 200 для обеих сторон, хотя оно также взято из книг Блая, в которых прямо сказано, что потери предателей были существенны. Гораздо существеннее, чем планировал Воитель.

Так или иначе, результатом Исстванской битвы стало почти полное уничтожение легионов Саламандр и Гвардии Ворона, а Железные Руки потеряли две трети личного состава или больше. Что немаловажно – флоты трёх легионов были уничтожены, уцелели лишь отдельные корабли. Таким образом, Луперкаль фактически вычеркнул их из списка серьёзных противников, ведь ни один из этих легионов не имел достаточной численности и оснащения, чтобы участвовать в полномасштабных сражениях. Безусловно, не всё пошло по плану. Некоторым лояльным кораблям и даже группам судов удалось сбежать. Они предупредили ближайшие форпосты, распространили весь о предательстве и потом ещё нанесли врагам немалый урон – в рядах Расколотых Легионов, Чёрных Щитов или регулярных сил лоялистов.

Но главным следствием победы Хоруса на Исстване V стала возможность выйти на оперативный простор Сегментумов Обскурус и Ультима, чтобы подготовить массированную атаку на Сегментум Солар. Разумеется, параллельно готовились и другие кампании. Например, Кровавые Ангелы были направлены на Сигнус Прайм, а Тёмные Ангелы – в Щитовые Миры. Позже с Первым должен был разобраться Кёрз при Трамасе, что он фактически и сделал. Ближайшие планы Луперкаля включали атаку Несущих Слово на Калт и Макрагг, плюс Лоргар пообещал разорвать галактику пополам Гибельным Штормом.

Опять же, не всё из этого получилось. «Воющая Бездна» была остановлена «сборной солянкой» под командованием Цеста и Макрагг не подвергся атаке. Кровавые Ангелы выжили на Сигнусе, а Лев слишком быстро вернулся из Щитовых Миров. Потом благодаря предвиденью Великого Ангела его легиону удалось вернуться на Терру. Были и другие просчёты, которые, впрочем, никак не помешали Луперкалю в начале восстания.

Важнее всего то, что Хорус уничтожил Первую волну при приемлемых потерях со своей стороны. Смерть Ферруса Мануса, возможно, стала ещё более значимой победой, ведь эта весть сломила не только Железноруких, но и весь Империум. Пленение Вулкана также сыграло свою роль, из-за этого Владыка Змиев выбыл из игры вплоть до Осады Терры, а в противном случае мог вернуться на Ноктюрн и объединить 5 тысяч оставшихся сыновей в борьбе с предателями. Судьба Коракса в этом контексте выглядит, вероятно, самой трагичной. Альфарий спас его лишь для того, чтобы отнять у Ворона последнюю надежду и впоследствии заставить его принять самое тяжёлое решение в жизни (я имею ввиду судьбу изменённых Рапторов).

Вывод очевиден, но огласить его необходимо. Без Резни в Зоне Высадки Хорус не имел шансов дойти до Тронного мира. Одновременно реализовывались и другие планы, которые могли дать результат только в комплексе. И они дали его – сначала в виде выхода к Бета-Гармону, а потом к самой Терре. Но с точки зрения потерь, понесенных лоялистами, Резня в Зоне Высадки стала самой результативной операцией предателей, столько же верных Астартес погибло, вероятно, лишь при Осаде.

Однако здесь мы должны отдать должное не только Воителю, но и Саламандрам. И Гвардейцам Ворона. И Железноруким. Ведь они продолжили сражаться. Обескровленные и сломленные, чудом пережившие ад предательства, некоторые из этих воинов дошли до Осады Терры и пережили её. Они пережили гибель мира и… пошли дальше. Снова в бой, раз за разом. С именем Императора на устах. Ради будущего Человечества.

Источники:

• «Ересь Хоруса, Том 2 – Резня» Алан Блай;
• «Фулгрим» Грэм Макнилл;
• «Ангел Экстерминатус» Грэм Макнилл;
• «Расколотые легионы» (сборник рассказов);
• «Легенды ереси» (сборник рассказов);
• «Эпоха тьмы» (сборник рассказов);
• «Примархи» (сборник рассказов);
• «Тени предательства» (сборник рассказов);
• «Заветы предательства» (сборник рассказов);
• «Безмолвная война» (сборник рассказов);
• «Расколотый» Джон Фрэнч;
• «Расколотое отражение» Грэм Макнилл;
• «Потерянное освобождение» Гэв Торп;
• «Где ангел не решится сделать шаг» Джеймс Сваллоу;
• «Не зная страха» Дэн Абнетт;
• «Старая Земля» Ник Кайм;
• «Сыны Селенара» Грэм Макнилл;
• «Проклятье Пифоса» Дэвид Аннандейл;
• «Битва за Бездну» Бен Каунтер;
• «Фигуры расставлены» Гэв Торп;
• «Гарро: Рыцарь в Сером» Джеймс Сваллоу.

На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!