Тысяча Сынов: Незабытые Имена

Мхотеп, Солдат Предназначенья

Мы ничего не знаем о послужном списке Мхотепа до Ереси Хоруса. Вероятно, это опытный воин-ветеран, потому что к моменту событий, описанных в «Битве за Бездне» Бена Каунтера, он имеет звание капитана и командует боевым крейсером «Убывающая Луна». Мхотеп прошел генетическое вознесение как минимум полвека назад (потому что Каламар, его смертный друг и конюший, служит легионеру именно столько, пятьдесят лет). При этом сюжет романа показывает нам Мхотепа как умелого и мудрого воина, а также сильного псайкера, так что его высокое положение в рядах Пятнадцатого закономерно.

Любопытно, что в списке персонажей Мхотеп ошибочно назван сержантом, хотя дальше по тексту звание указано верно – капитан. Это определенно ошибка, ведь сержант не может командовать боевым крейсером.

Мхотеп, как и остальная часть его легиона, отказался принять Никейский Эдикт. Он демонстративно продолжал использовать свои психические силы и даже практиковал колдовские ритуалы, однако не был запятнан варпом. Команда «Убывающей Луны» и Гвардия Шпилей Просперо, служившая под началом Мхотепа, знала о том, что капитан корабля не подчинился приказу Императора, но это не вызывало вопросов. Вероятно, все отлично понимали, что Тысяча Сынов не может отказаться от собственной сути. Тем более, что Мхотеп был корвидом, то есть спектр его оккультных интересов касался достаточно специфической темы – провидения. Поэтому его изыскания проходили в медитативной тишине, для этого капитан на «Убывающей Луне» организовал себе небольшое святилище.

Мы знаем, что незадолго до Битвы за Калт, Мхотеп, находясь на некоей миссии, прозрел будущее. Поэтому, завершив свои дела, он направился не на Просперо, а к Вангелису. Туда же прибыл капитан Лисимах Цест из Ультрамаринов, который на Вангелисе дожидался со своим отрядом «Кулак Макрагга», но корабль так и не пришел. Цест получил обрывочное астропатическое сообщение, из которого следовало, что «Кулак Макрагга» атакован неизвестным врагом, возможно даже уничтожен. Поэтому Лисимах решил собрать всех Астартес, которые в тот момент находились на Вангелисе и двинуться по координатам Ультрамаринского корабля, чтобы отыскать противника.

«Кулак Макрагга» был легендарным линкором, которым командовал прославленный капитан Гектор. Его миссией было искать затерянные людские колонии. После приведения к Согласию Аркената Гектор получил от Робаута Жиллимана приказ двигаться на Вангелис, забрать там группу Ультрамаринов и прибыть на Калт для участия в кампании против орков в системе Веридан. Однако прежде, чем «Кулак Макрагга» вошел в варп, он был атакован линкором класса «Бездна».

Темные Механикус построили три таких линкора для Лоргара Аврелиана, корабли назывались «Яростная Бездна», «Трисагион» и «Благословенная Леди». «Яростной Бездной» командовал капитан Задкиил, который решил уничтожить «Кулак Макрагга» в качестве проверки боевой мощи своего корабля. Задкиилу надлежало двигаться к Макраггу, чтобы атаковать Формаску, луну родного мира Жиллимана. Прикрываясь осколками Формаски, как щитом, «Бездна» вышла бы на дистанцию орбитального удара, чтобы экстерминировать Макрагг.

Но вернемся к Вангелису, где Цесту удалось собрать великолепную солянку, в которую помимо Ультрамаринов и воина Тысячи Сынов вошли Космические Волки и даже Пожиратели Миров. Все они, конечно, сомневались в гипотезе Лисимаха о некоем неизвестном враге. Но под конец ультрамарин резонно заметил, что линкор, несущий пять полный рот Астартес, не может просто исчезнуть при столкновении с какими-то ксеносами. А финальным штрихом стало то, что Цест встал перед братьями на колено, прося их о помощи. У каждого из воинов нашлись собственные резоны помочь Лисимаху, Мхотеп своих не скрывал:

Вам всем известно о событиях на Никее, относящихся к моему примарху и легиону, и о санкциях, наложенных в тот день. Я жажду восстановить добрые отношения с братскими легионами, а с кого лучше начинать, как не с прославленных сынов Робаута Жиллимана?

Хотя мы не можем назвать его слова ложью, истинная причина прибытия капитана на Вангелис – будущее, которое он прозрел. По этой же причине воин согласился присоединиться к Цесту. Более того – Мхотеп отдал под командование капитана Ультрамаринов «Убывающую Луну». Лисимах не превосходил его в звании и не имел особых полномочий, поэтому мы должны понимать, чего Сыну Магнуса стоило передать свой корабль и своих воинов (пусть даже это были смертные) другому капитану. Тут мы видим либо его абсолютное доверие смутному предвиденью, либо искреннее уважение к боевому брату из другого легиона и уверенность в его мотивах.

Вот внешнее описание Мхотепа для полноты образа:

Одетый в темно-красные с золотом доспехи легиона Тысячи Сынов, чопорный и гордый, как памятники Просперо, этот воин представлял собой внушительное зрелище…. Легионер Тысячи Сынов, обладающий мрачной красотой, лишенный боевых шрамов и следов восстановительной аугметики, почти неизбежных после долгих лет непрекращающейся войны, производил странное впечатление. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу Цеста.

Сложно однозначно трактовать отсутствие шрамов. Я уже сказал, что он воевал как минимум полвека. Возможно, сам Мхотеп не так часто оказывался на передовой, направляя своих воинов и координируя их благодаря дару корвидов. Либо же он был действительно великим воином, так что ни разу клинок врага не коснулся его лица.

Так или иначе, сводной группе под командование Лисимаха удается нагнать «Яростную Бездну», которая уничтожила «Кулак Макрагга». Но Цесту и остальным об этом ничего не известно. Поэтому Мхотеп вызывается приблизиться к чудовищному кораблю, который не удается идентифицировать. «Убывающая Луна» двигается в сопровождении фрегата «Бесстрашный». Сын Магнуса связывается с капитаном Задкиилом, командующим «Яростной Бездной». Задкиилу не удается обмануть Мхотепа, тот чувствует ложь в его словах. Тогда Несущий Слово предлагает Мхотепу присоединиться. И тот отвечает, но не Задкиилу, а своим людям:

Приготовиться к абордажу.

Разумеется, он недооценил мощь «Яростной Бездны», как и Цест. Фрегат был уничтожен с первого залпа. «Убывающая Луна» получила несколько критических повреждений от орудий Темных Меахникум, но дальше уже Задкиил ошибся. Он переключил орудия на другие корабли, посчитав, что воин Тысячи Сынов отступит перед столь неодолимой мощью. Мхотеп же грамотно маневрирует и атакует врага бортовыми залпами, правда, это не дает результата – «Бездна» слишком хорошо защищена, а ее ответная атака плазменным излучателем практически уничтожает судно Мхотепа.

Действия капитана на умирающем корабле многое говорят о нем. Во-первых, он сразу же отдает команде приказ двигаться к спасательным шлюпкам. Во-вторых, глядя на мертвых, Сын Магнуса не сожалеет о них, а гордиться ими, потому что они исполнили свой долг до конца. В-третьих, он благодарит своего слепого слугу Каламара за службу и стреляет ему в голову, потому что старик не в состоянии покинуть корабль, но не хочет умирать в муках. Мхотеп стреляет, «собрав крупицы сострадания, чудом не вытесненные холодным рассудком».

Он последним покидает свой корабль, ощущая неконтролируемый гнев по отношению к команде «Яростной Бездны». Для капитана неприемлемо, чтобы Астартес стреляли в Астартес, и ненависть к предателям – единственная эмоция, которую он позволяет себе испытывать в этот момент. Его капсулу подбирает «Гневный», флагман Цеста. Там воин Тысячи Сынов принимает участие в военном совете, и ему многого стоит сдержаться, не отвечая на выпады Бриннгара, Космического Волка.

«Гневный» следует за «Яростной Бездной» в варп. Однако поле Геллера корабля-эскортника оказалось повреждено и его захватил демон. А когда он состыковался с флагманом, на «Гневный» хлынули орды матросов, чьи разумы больше им не принадлежали. Мхотеп, Бриннгар и Скраал (Пожиратель Миров) оказались на палубе грузового дока, откуда на них двигалась волна смертных.

Сам демон находился в доке, Мхотеп тут же его почувствовал. Капитан Тысячи Сынов мгновенно принял решение – он войдет в док и закроет за собой дверь, активировав цепь самоуничтожения. Это позволит ему ценой своей жизни уничтожить демона. Когда тот был изгнан и опасность миновала, Космический Волк сказал Цесту:

Он отдал свою жизнь ради этого корабля и тем самым спас всех нас. Он заслужил вечную благодарность Русса. А я должен признать, что недооценивал его.

Однако это не было правдой. Мхотеп не собирался активировать цепь самоуничтожения. Вместо этого он использовал свой психический потенциал и изгнал демона, после чего все матросы (еще остававшиеся в живых) пришли в себя. Поэтому когда Цест открыл портал дока и воины вошли внутрь…

Из руин, бывших главным доком, хромая, вышел живой Мхотеп. От его почерневших, облепленных полупрозрачными ошметками доспехов поднимались струйки дыма. Несмотря на крайне непрезентабельный вид и множественные ранения, на его лице сохранилось выражение благородного высокомерия, свойственного всем сынам Просперо.

Разумеется, Мхотепа заключили под стражу. Бриннгар не сомневался, что воин Тысячи Сынов нарушил Никейский Эдикт, но Цест сказал, что сначала нужно провести расследование. Никого не волновал тот факт, что если бы не действия капитана, все они уже погибли бы. Лисимах приставил к каюте Мхотепа охрану и сказал, что уверен в своем брате – тот не попытается бежать. Мхотеп, конечно, не пытался. Ведь он следовал своему предназначению.

Пока Сын Магнуса сидел в добровольном заключении, «Гневный» перехватил «Яростную Бездну» в Бакке Триумверон. Корабль Несущих Слово все же получил некоторые повреждения в битве у Вангелиса, поэтому был вынужден зайти в док на четырнадцатой луне Бакки – единственный док по пути от Терры к Ультрамару, который мог принять корабль такого размера. Команда Астартес с «Гневного» под руководством ультрамарина Антига попыталась пробиться на вражеское судно, но они вновь недооценили своего врага. Атака провалилась, выжил только Скраал, хотя Бриннгару и остальным об этом не было известно. Пожиратель Миров единственный пробрался на вражеское судно.

«Гневный» вновь двинулся по следам «Яростной Бездны». Во время стычки на луне Бакки Бриннгару удалось захватить воина Несущих Слово. Космический Волк обещал Цесту расколоть пленного, но не сумел сделать это даже при участии апотекария Лаэрада. Тогда Лисимах приказал освободить Мхотепа. Тот поведал, что Несущие Слово знали о засаде «Гневного», потому что их предупредили демоны. Но для Цеста важнее было получить информацию от пленного. Конечно, Лисимах начал читать Мхотепу лекции о том, что он действует против своей воли, но у него нет выбора, и что Сыну Магнуса не избежать расследования… На все это капитан ответил:

– Ультрамарин, ты можешь не говорить о своем отношении ко мне. Я уверен, что, если когда-нибудь и будут созданы отчеты о сегодняшнем дне, там будет указано, что ты действовал под давлением чрезвычайной необходимости, – без запинки высказался Мхотеп, и на его лице мелькнула тень улыбки, быстро исчезнувшая под обычной маской бесстрастия.

Мхотеп сломил волю Несущего Слово, но потерял много сил. Однако же он принял участие в битве с демонами, которые вновь атаковали «Гневный». Сын Магнуса снова спас корабль, уже без всякого стеснения демонстрируя Цесту и остальным свои силы. А затем рухнул на палубу и не приходил в себя несколько дней. За это время многое успело произойти. Например, Бриннгар бросил Цесту вызов. Дуэль до первой крови должна была решить судьбу воина Тысячи Сынов. Цест чудом победил.

Когда Мхотеп пришел в себя, он передал Лисимаху все, что узнал от пленного Несущего Слово. Сын Магнуса использовал психическую связь, чтобы сэкономить время. Он заметил, что:

Я поделился с тобой своими воспоминаниями, вернее, воспоминаниями Ултиса. Принцип действия тот же самый, что и у омофагии, с той только разницей, что память передается через психическую связь, а не путем биологического поглощения.

Теперь Цест точно знал, куда и зачем направляется «Бездна». Тем не менее, он заявил, что Мхотеп будет находиться в камере и когда «Гневный» прибудет на Макрагг, капитан Тысячи Сынов предстанет перед судом за нарушение Никейского Эдикта. Реакция Сына Магнуса бесценна:

– Какой же ты узколобый, – прошептал Мхотеп, упираясь взглядом в стену камеры. – Ты совсем не хочешь понять того, что происходит.

С ним трудно поспорить. Мхотеп уже осознал, что началась война. Но важнее другое. Важнее, что он осознал, как именно и каким оружием эта война будет вестись. Он увидел, что лояльные силы не готовы, потому что их лишили главного оружия. Однако Мхотеп мог все изменить. Помогая Цесту, он уже не позволил «Яростной Бездне» уничтожить Макрагг и решить исход войны. Капитан знал это, потому что видел – позже, когда «Бездна» и «Гневный» достигнут системы Макрагга, команде Цеста удастся пробиться на корабль Несущих Слово, где все они погибнут, но остановят проклятого левиафана. В том числе потому, что Мхотеп внедрил в разум Лисимаха точные планы «Бездны».

Относительно собственной судьбы воин Тысячи Сынов точно знал, что умрет на «Гневном». Он не сразу понял, почему именно так. Но когда Лисимах повел воинов на абордаж, Сын Магнуса прервал медитацию и покинул камеру. Направляясь к мостику, он осознал, что корабль уже несколько недель как отравлен варпом, в нем живет демон. Этот демон сводил с ума членов экипажа, подпитывал ненависть Бриннгара и едва не подчинил себе разум самого Мхотепа. Его звали Всорик.

Демон оказался исключительно силен, что не удивительно, ведь он на протяжении недель питался душами команды «Гневного». Однако Мхотеп не боялся поражения. Он принял свою судьбу и бился с демоном на пике психических возможностей. Мхотепу удалось не просто изгнать Вскорика, он уничтожил врага, сначала заставив полностью перенести свою сущность в материальный мир, а затем… Иронично, что Вскорика сразило не псайкерство, а граната, которую умирающих капитан Тысячи Сынов засунул в тело демона. Потом сам он погиб в огне, когда «Гневный» упал на Формаску. Воин умер с улыбкой на губах, точно зная, что выполнил свое предназначение.

Амон, Хранитель Ключей

Магистус Амон родился на Просперо задолго до того, как на планету упала гестационная капсула с Магнусом. Он был величайшим мыслителем и самым сильным псайкером в своем родном мире. Амон обладал развитым даром предвидения и имел уникальную способность скрывать свое присутствие от окружающих. Эту способность он мог передавать другим, что позже сделало его главой тайной разведки Пятнадцатого легиона.

Когда примарх оказался на Просперо, Амон был уже зрелым мужчиной. Он взял Магнуса под свою опеку и обучил всему, что знал сам. Но это были не только тайные искусства, оккультные практики и эзотерические доктрины. Магистус пытался донести да своего подопечного мысль о том, что великая сила порождает великую ответственность и каждое желание имеет свою цену. Амон отлично понимал, что Магнус не скован смертностью и его потенциал невозможно осознать. Однако даже выдающийся разум, этот неутомимый дух нуждался в умении сдерживать себя, действуя обдуманно.

Магистус Амон искренне полагал, что добился цели, привив Магнусу осторожность и выведя необходимость сомнения во всем на уровень инстинктов. Но, как показали дальнейшие события, он ошибался. Перед самым Сожжением Просперо примарх, уже лишившийся частицы себя, признает, что не усвоил уроки Амона и это привело его к краху.

Согласно просперианским легендам, Магнус превзошел Амона во всем через год обучения. Однако примарх всегда прислушивался к своему наставнику. Они вместе несколько раз покидали Тизку и сталкивались с психонойенами. Именно эти столкновения открыли Магистусу, кем в действительности является его ученик. Они же подтолкнули его к дальнейшему изучению Великого Океана. Исследовать Эмпиреи вместе с Магнусом было куда проще, однако Амон продолжал настаивать на осторожности.

Именно эти двое – учитель и ученик – создали Культы Просперо. Магистус Амон стал первым Магистром первого Храма, который позже назовут Храмом Корвидов. Он продолжал совершенствовать предвиденье, эмпатию и интуицию, в психическом потенциале уступая только примарху. Сложно сказать, насколько в действительности был силен Амон. Например, был ли он сильнее Атхарвы или Аримана? Про Атхарву вопрос остается открытый, а вот насчет Азека кое-что можно сказать.

Мы не знаем, почему в какой-то момент Магистром Храма Корвидов стал Ариман. То есть Амон уступил свою должность, оставшись лишь капитаном Девятого Братства. Вероятно, но совсем не обязательно, что Ариман был сильнее как корвид. Вполне возможно, что таково было решение Магнуса, которому Амон нужен был в первую очередь как независимый советник, коим он и являлся на протяжении всего Великого крестового похода. Однако как у Магистра Храма у него были и другие задачи, поэтому когда Алый Король увидел кандидатуру на это место, он освободил Амона от должности, чтобы тот мог постоянно находиться подле своего генетического отца.

Кстати, это тоже любопытный момент. Долгое время предполагалось, что Амон не был полноценным Астартес, как Кор Фаэрон или Лютер. Ведь когда на Просперо прибыл Император, Магистус уже давно вышел из возраста, который считался оптимальным для генетического вознесения. Мы не можем сказать, что он был глубоким стариком, но определенно звезда его смертной жизни уже клонилась к закату. Однако же из «Пекла» Блая нам известно, что Амон все-таки стал полноценным Астартес. И он был не один такой, кто прошел генетическое вознесение в преклонном возрасте.

Эти операции контролировал личном Магнус. Помимо стандартных этапов имплантации он использовал свой психический потенциал, искусство биомантии павонидов и запретные алхимические практики Просперо. Это позволило ему добиться успеха в ста процентах случаев.

В легионе Амона знали как сильного псайкера и могучего воина. Его называли Хранителем Ключей и Сокрытым. Оба прозвища он получил, потому что почти никому не было известно о том, чем он занимается вне тех моментов, когда находится рядом с Магнусом. Со временем братья узнали, что Сокрытые – это тайная организация внутри Пятнадцатого легиона, которая занимается внешней разведкой. Что-то вроде легиона внутри легиона (привет Альфе).

Мы знаем, что Амон лично отбирал и обучал Сокрытых, в том числе передавая им свой уникальный талант становиться невидимым. Для других легионов Сокрытые были просто скаутами и они действительно помимо прочего выполняли типичные разведывательные миссии. Однако их истинный потенциал раскрывался в войнах, о которых никто никогда не узнает. При этом считается, что в рядах Сокрытых были не только Астартес. Амон вербовал в том числе смертных (опять же, как это делала Альфа).

Иногда в качестве примера Сокрытого приводят Каспера Хавсера, который якобы не сам пришел к Космическим Волкам, а его разум был запрограммирован Амоном и в действительности он с самого начала являлся шпионом Тысячи Сынов. Проблема этой версии в том, что у нее нет подтверждения. Более того, все это известно только из уст демона, который на Никейском Совете принял личину Амона, чтобы спровоцировать другие легионы против Тысячи Сынов (тогда как настоящий Амон в это время находился подле Магнуса).

Также Амон командовал Орденом Слепоты. Это один из трех так называемых Красных Орденов, самых таинственных и смертоносных. Астартес из Ордена Слепоты исполняли роль лазутчиков и диверсантов. Они сеяли хаос в рядах противника, устраняли высшее командование, порой работали вместе с отрядами Разрушителей. Один воин Ордена Слепоты мог провести целую группу Разрушителей мимо передовых позиций противника в тыл. Также предполагается, что Орден Слепоты управлял Сокрытыми.

Еще одно подразделение, которое курировал Амон, называлось Тайные Аммитары. О них даже в легионе почти ничего не знали. Судя по всему, Аммитары входили в Орден Слепоты, вероятно, выступая его элитой. Если они, к примеру, устраняли вражеского командующего, об этом никто не знал даже в Пятнадцатом. Нередко Аммитары действовали как разведчики или шпионы, их отличительной чертой выступало виртуозное владение снайперской винтовкой. По одной из версий, Тайным Аммитаром мог стать только одаренный корвид. Это объясняет, как они поражали цели на немыслимых расстояниях вне прямой видимости, предвосхищая передвижения объекта.

Однако, по всей видимости, среди Аммитаров были и рапторы. Дело в том, что единичные свидетельства, которые повествуют нам о том, как действовали Аммитары, сходятся в одном – выпущенные ими снаряды летели не только сверхточно, но также обладали неестественной скоростью и аномальной разрушительной мощью. Именно поэтому родилась теория, что Аммитары действовали парами – корвид совершал выстрел, а раптор заряжал снаряд кинетической энергией.

Но вернемся к Амону. В легионе он был фигурой легендарной, к нему относились с почтением, но также с некоторым недоверием. Попросту потому, что о нем слишком мало знали. А еще потому, что он мог исчезать даже для истинного зрения своих братьев. Это особенно поражало Аримана, который с первых дней в легионе считался едва ли не самым одаренным корвидом. Если Магистус не хотел этого, Азек не мог увидеть его ни физическим зрением, ни истинным.

И тут я снова не могу не задаться вопросом, почему Корвидов возглавил Ариман? Если бы он был более могущественным прорицателем, было бы логично передать ему командование разведкой и сетью шпионов, цель существования которой как раз и заключалась в том, чтобы знать все о намерениях противника. Но эту должность бессменно занимало Амон. Более того – известно, что только Магистус мог практиковать тайные гадательные ритуалы, которые даже по меркам Тысячи Сынов считались колдовством. Очевидно, он делал это под покровительством Магнуса.

В целом, личность Амона довольно противоречива. В том смысле, что перед нами наставник, который сам стал учеником. Технически его ситуация схожа с ситуациями Фаэрона и Лютера. Но в отличие от этих двоих у Магистуса никогда не было проблем во взаимоотношениях с примархом. Они отлично понимали друг друга и всегда находили консенсус. Если Амона и коробил тот факт, что без Алого Короля он был бы величайшей личностью на Просперо, нам об этом ничего не известно. Да и едва ли Магнус держал бы Амона при себе, если бы сомневался в нем.

Нам известно, что Магистус Амон наставлял многих воинов, которые впоследствии достигли ранга адепта в своем Культе. Например, Хатхор Маат, магистр Храма Павонидов, с благодарностью вспоминал время, когда учился у Амона. В частности, он навсегда запомнил присловье Магистуса:

Исключительно маловажный параграф.

Амон всегда говорил так, когда очередной его ученик расценивал какие-то комментарии как что-то, что можно пропустить мимо ушей. В действительности, этим Магистус хотел сказать, что не бывает незначительных или малозначительных сведений. Потому что любые события имеют последствия, а истинная мудрость заключается в том, чтобы постараться эти последствия предвидеть и учесть.

Во время Великого крестового похода Амон почти всегда был рядом Магнусом. Он был в том числе на Моргенштерне, хотя и не принял участия в основных событиях. Мы знаем это из «Алого Короля» Макнилла, где Магистус не помнит ничего о Моргенштерне, но знает само название и имя древней столицы того мира – Жаррукин – тоже кажется ему знакомым. Это значит, что Амону, как и остальным воинам (кроме, похоже, Атхарвы) примарх стер память.

Амон всегда был верен отцу. Например, он вместе с Ариманом и Анхку Аненом хладнокровно убил летописца Каллисту Эриду, чтобы прозреть грядущее. Однако и у его доверия нашлись пределы. Магистус усомнился в примархе, когда тот убил Утизаара в попытке скрыть продвижение к Просперо Обвинительного Воинства. Примарх же со своей стороны доверился бывшему наставнику и нынешнему советнику, показав ему флот Кустодиев и Волков. Когда Магнус заявил, что не намерен сражаться, Амона обуял гнев, он отказался принять это. Вот финал их диалога из «Сожжения Просперо» Грэма Макнилла:

– Дело не в том, можем мы защитить себя или нет. Конечно, можем. Дело в том, должны ли мы это делать.

– А почему нет?! – воскликнул Амон. – Мы Тысяча Сынов, и для нас нет ничего невозможного. Для нас нет потайных троп и скрытых судеб. Прикажи Корвидам заглянуть за пелену будущего. Павониды и Рапторы могут усилить наших воинов, а Пирриды будут жечь наших врагов, и Атенейцы прочтут мысли их командиров.

Магнус, слыша в словах Амона лишь страстное желание нанести упреждающий удар, едва не впал в отчаяние.

– Неужели ты не слышал, что я сказал?! – вскричал он. – Я не стану драться, потому что именно этого ждут те, кто мной манипулировал с самого первого моего дня на Просперо. Они хотят, чтобы я с оружием в руках восстал против своей участи и тем самым подтвердил все, что говорят наши противники.

Амон отсутствующим взглядом смотрел вдаль, на Тизку, и по его щекам текли горькие слезы утраты.

– До твоего появления на Просперо я часто видел один и тот же кошмар, – сказал он. – Мне снилось, как все, что мне дорого, было разрушено и уничтожено. Это видение преследовало меня долгие годы, но, когда ты упал в наш мир яркой кометой, кошмары прекратились. Я больше никогда не видел этого сна и убедил себя, что это был лишь всплеск атавистической памяти из Древней Ночи. Но теперь я знаю, что это не так. Все, что мне дорого, будет разрушено.

Магнус повернулся к Амону.

– Несмотря на все, что я сделал, моя судьба в моих руках, – сказал он. – Я верный сын Императора и никогда ему не изменю. Я и так уже разбил его сердце и уничтожил величайшее творение. Я приму свою судьбу, и, хотя история может заклеймить нас предателями, мы будем знать истину. Мы будем знать, что остались верными до самого конца, потому что покорились своей судьбе.

Сказать, что Амон принял активное участие в Битве за Просперо, значит ничего не сказать. Потому что большая часть крови Волков и Кустодиев лежит на руках его Ордена Слепоты. Строго говоря, воины Амона были самым результативным подразделением Тысячи Сынов во время этого трагического столкновения. В итоге Магистус исполнил последнюю волю примарха и передал Книгу Магнуса Ариману, что, согласно сюжету «Сожжения Просперо» (но не сюжету «Пекла») позволило Алому Королю спасти остатки легиона.

На Планете Чернокнижников Амон присоединился к группе Аримана. Он первым понял, что примарх расколот и вскоре окончательно сойдет с ума, если его хотя бы частично не восстановить. Чтобы понять, где находятся осколки, Амон провел ритуал, пережив последние мгновения существования Алого Короля. Это дало жестокий побочный эффект – Магистус получил те же раны, которые получил примарх в поединке с Руссом. В том числе у него был сломан позвоночник и даже павониды не смогли его полностью восстановить. С этого мгновения Амон каждую секунду своей жизни испытывал жуткую боль.

Пока группа Аримана искала осколки, Амон остался на Просперо, чтобы контролировать «основного» Магнуса. Они вместе путешествовали в Великом Океане, и Магистус был вынужден соглашаться на все авантюры примарха, понимая, что тот не в себе и с ним нужно действовать осторожно. В какой-то момент Алый Король потерял связь с окружающей действительностью. Он принял Амона за Утизаара, затем обвинил его во лжи и исчез. Без защиты примарха Магистус остался один во тьме варпа против тысяч нерожденных, желавших забрать его душу.

Амону удалось спастись и он двинулся через не-пространство и не-время Планеты Чернокнижников, чтобы отыскать отца. Он пережил бессчетное множество приключений, сразил столько врагов, что даже не помнил. Из-за причуд Великого Океана его путь растянулся на века, но в итоге сын нашел отца и вернул его легиону.

Позже, когда Магнус в очередной раз перестал понимать, что происходит, Амон спас его от колдовской молнии. А затем еще на протяжении столетий сидел подле неподвижного отца, готовый в любой момент попытаться вразумить его, снова спасти или двинуться на очередные поиски.

Когда на Планету Чернокнижников вернулся Ариман с большей частью осколков, Амон постарел настолько, что его вид поразил Азека. Магистус даже ослеп от старости. Ариман вернул брату зрение и они частично восстановили Магнуса, который принял решение сражаться на стороне Луперкаля. Но лишь для того, чтобы вернуть себе осколок, оставшийся на Терре.

После этих событий Амон сильно изменился. Что не удивительно, учитывая, какие ужасы он пережил и какие мучения вытерпел, лишь бы не дать отцу умереть. Магистус начал завидовать положению Аримана, который стал гораздо ближе к примарху после того, как принес осколки его души. Тем не менее, эти мысли Амон мог доверить только своему оккультному дневнику и никогда ни о чем подобном не говорил слух. Хотя все ощущали, что отношения между двумя братьями теперь довольно натянутые.

Амон вместе с Ариманом, Менкаурой и Атрахасисом вошел в состав группы, которую Магнус повел в Императорский Дворец. Об этих событиях я уже неоднократно рассказывал во всех подробностях. Что касается непосредственно Амона, он сразился с Бёдваром Бьярки и не смог одолеть фенрисийского псайкера из-за телефирных оберегов. В какой-то момент он был ранен болтом в лицо и отключился. Позже его вместе с другими воинами Магнус телепортировал за пределы Дворца.

После Ереси Амон вступил в Кабал Аримана и участвовал в создании Рубрики. Когда Магнус изгнал Кабал с Планеты Чернокнижников, Амон попытался найти Азека. Он хотел узнать все о Рубрике, но не для того, чтобы спасти големов. Магистус не верил, что это возможно. Он считал, что рубрикаторам нужно подарить вечный покой, прервав их страдания.

Амон основал Братство Праха и завербовал многих воинов из Тысячи Сынов, чтобы добраться до Аримана. В итоге ему это удалось. В последней дуэли на флагмане Амона Ариман использовал часть заклинания Рубрики, чтобы убить своего бывшего брата. Он превратил тело и душу Амона в пыль, а его доспехи забрал себе. Большая часть флота Амона также перешла к Ариману.

История Магистуса Амона, Хранителя Ключей, закончил быстро и жестоко. На мой взгляд, он не заслужил такого финала. Но вы ведь помните, такова судьба Тысячи Сынов – вечно гнаться за истиной и вечно упускать ее. Амон перестал существовать, когда спасал Магнуса от него самого на Планете Чернокнижников. Он веками искал отца и не заметил, как потерял себя в этих поисках. Стоила жертва Амона того, чтобы вернуть Алого Короля? Я затрудняюсь ответить, но сам Амон не сомневался бы ни секунды, если бы ему вновь предложили такой выбор. Именно поэтому его имя достойно навеки остаться в анналах истории Пятнадцатого легиона как символ бесконечной преданности генетическому отцу.

Хатхор Маат, Жертвенный Принц

Маат родился на Просперо до того, как на планету прибыл Магнус. К тому моменту, как Император нашел своего Пятнадцатого сына, Хатхор находился в идеальном возрасте для генетического вознесения. Еще будучи мальчишкой, он демонстрировал высокий псайкерский потенциал с явным уклоном в биомантию, поэтому закономерно стал одним из нефитов первого просперианского набора.

Нам практически ничего не известно о ранней службе Маата. Его имя возникает в хрониках Великого крестового похода, когда он уже имел звание капитана. Для капитанов Тысячи Сынов было обычной практикой повоевать вместе с каждым другим легионом. Хатхор прославился в ряде кампаний, когда был прикомандирован к Детям Императора.

Нам известно, что сам Фулгрим оценил безупречную красоту Маата и его воинское мастерство. Все то время, что Хатхор и его воины сражались вместе с Третьим легионом, Фениксиец не выпускал Сына Магнуса из поля зрения. Апофозом этого знакомства стала совместная кампания Детей Императора и Лунных Волков, после которой Фулгрим взял с Хатхора Маата Клятву Момента, что их легионы будут вовеки связаны тесными узами дружбы, а сам Маат однажды обязательно вернется, чтобы вновь сразиться плечом к плечу с третьим примархом.

В хрониках Великого крестового похода упоминается, что Маат был исключительно красив и возможно больше походил на Сангвиния, чем на Магнуса. У него были горделивые патрицианские черты лица и великолепные золотые волосы. Как и все Павониды, Хатхор был довольно тщеславен, ему нравилось производить впечатление. Впрочем, это никогда не являлось проблемой для воина, он был хладнокровен и не поддавался сиюминутным порывам, сдерживая свою эмоциональность тисками дисциплинированной воли.

Во второй половине Великого крестового похода Маат командовал Третьим Братством и являлся Магистром Храма Павонидов. Он был самым сильным псайкером в своем Культе и одним из самых могущественных псайкеров в принципе. Хахтор настолько виртуозно изменял биохимию человеческого организма, что мог в считанные минуты исцелить самые страшные раны. Его лекарское мастерство было хорошо известно за пределами Пятнадцатого легиона.

И хотя Маат был сильным боевым псайкером, его имя среди Тысячи Сынов ассоциировалось в первую очередь с физиокинезом. Это дисциплина биомантии, разработанная самим Хатхором. Он обучал других павонидов тому, как можно манипулировать химией тела, чтобы изменять свой внешний вид. Фактически Маат мог преобразить собственное лицо в лицо любого другого Астартес.

Развивая физиокинез, Хатхор научился останавливать обезвоживание и другие потенциально летальные состояния вплоть до некроза тканей. Кроме него и группы павонидов, которые обучались под началом своего Магистра, никто не обладал подобными способностями. Благодаря своим уникальным талантам Хатхор Маат и его павониды спасли бессчетное множество жизней Астартес, когда апотекарии уже ничего не могли сделать.

Однако у физокинеза была и другая сторона. Капитан Третьего Братства научился использовать электричество, вырабатываемое его собственным телом, усиливать его психически и метать во врагов цепные молнии. Эти удары заставляли кровь вскипать, а сердца взрываться.

По неизвестной причине павониды в бою иногда теряли над собой контроль, сея кровавый хаос и смерть там, где разумнее было остановиться. Они без всякого милосердия истребляли обращенного в бегство и даже сдавшегося противника. Их братьям многого стоило осадить павонидов.

В качестве показательного эпизода можно привести Битву за Гелиос (он же Сорокопут) во время покорения Приюта Ковчега в 000.М31. Когда Тысяча Сынов встала на защиту Библиотеки на Утесе Феникса, а Космические Волки пошли на них, образовав скъялборг, Ариман приказал Маату атаковать разумы Сынов Русса. Хатхор и его воины мгновенно выполнили приказ и десятки Волков рухнули на мостовую. Из-под их шлемов текла кровь, тела воинов перестали им служить. Спустя несколько секунд Азек понял, что павониды убивают Волков и не намерены останавливаться. Ему потребовалось несколько раз окликнуть Хатхора, прежде чем тот со злобой остановился.

Сначала Маат служил в 28-ом Экспедиционном флоте, затем присоединился к флоту Магнуса. Он принимал участие в большинстве крупных кампаний своего легиона. Например, он был на Моргенштерне и книга «Магнус Красный: Повелитель Просперо» Грэма Макнилла рассказывает нам о Маате все, что мы должны знать об этом воине. Особенно показательна третья глава, которая начинается со слов:

Хатхор Маат отлично знал, что умственные способности смертных оставляют желать лучшего, но не до такой же степени.

Маат пришел на гору Кайлас, чтобы эвакуировать местных жителей, потому что вулкан под горой начал пробуждаться. Лидер гражданских по имени Феликс Тефра отказался. Хатхор меньше чем за мгновение проанализировал организм Тефры и увидел, что его легкие и бронхи сильно поражены из-за пирокластического пепла, который старик вдыхал долгое время. Маат коснулся Феликса и в одно мгновение полностью восстановил его тело.

Хатхор пообещал, что он и его воины помогут всем жителям деревни, но им нужно уходить прямо сейчас. Тефра все равно отказался, он был фанатично предан своим языческим верованиям, не зная, что это происки демона. Маат некоторое время пытался убедить смертных, что им нужно спасаться. При этом павонид изо всех сил сдерживал кипящую в груди ярость и внешне оставался совершенно спокоен. Он дал выход эмоциям позже, в разговоре с Железным Воином, вместе с которым они должны были эвакуировать поселение.

Магнус отправил Хатхора с Атхарвой на руины Жаррукина, чтобы понять, как Моргенштерн пережил Долгую Ночь. Они нашли терранский колониальный звездолет и Атхарва некоторое время колебался, не будучи уверен, что им стоит его открывать. Но Маат настаивал на том, что этой планете и так немного осталось, времени почти нет. Павонид не скрывал, что ему просто интересно, что там внизу и он хочет одним из первых увидеть это.

Кстати, в этом эпизоде у звездолета мы видим еще одну уникальную способность Маата. Он изменил плотность своих мышц, увеличив физическую силу, чтобы открыть входной люк.

Потом были кампании на Агхору и уже упомянутый Гелиос, а затем Никея. Дальше Маат участвует в Битве за Просперо, причем он сражается от начала и до конца, вплоть до того момента, когда кровавая бойня развернулась под стенами пирамиды Фотепа. Маат вместе с Ариманом командовал последними воинами Тысячи Сынов, которые стояли между пирамидой и объединенными силами Русса и Вальдора. Они нанесли противникам колоссальный урон, но были обречены. Их спасло заклинание Магнуса-Аримана-Тзинча.

На Планете Чернокнижников Маат присоединился к группе Аримана и участвовал вместе с ним в поисках осколков Магнуса. Дальше Хатхор из гордого и яростного, но благородного воина превращается в настоящее чудовище. Он заключает сделку с Афоргомоном, который помогает Маату справиться с Перерождением Плоти. Взамен Маат сначала приносит в жертву смертных, а затем меняет одну строчку в Книге Магнуса. В финале поисков Аримана на Никее Азек раскрывает правду о том, что тоже заключил сделку с Афоргомоном. Он отдает демону тело Хатхора и Кайрос перерождается в материальном мире, а Маат перестает существовать.

История Хатхора определенно не такая интересная, как у Арвиды, Атхарвы или Амона. Однако это яркий и достаточно рельефный персонаж, который неплохо оттеняет других воинов Тысячи Сынов, которые у Макнилла во многом идеализированы. Хатхор же упивается своей мощью, за маской дисциплины прячется импульсивный нрав истинного павонида. По всей видимости, Планета Чернокнижников сильно изменила его, сыграв на единственном страхе воина, который боялся стать чудовищем. Иронично, что чудовищем он все же стал, потеряв сначала свою человечность, а потом собственное тело и душу.

Хотя, возможно, Маат и заслужил свою судьбу. Ведь получается, что именно он стоит за чудовищными последствиями Рубрики. С другой стороны, это было вопросом времени. Ни Маата, так кого-нибудь другого Кайрос обязательно сломил бы. Ибо в противостоянии с Архитектором Судеб еще никто не выходил победителем.

Фозис Т’Кар, Адепт Гнева

Т’Кар был просперианцем, он входил в первый внетерранский набор неофитов Пятнадцатого легиона. Считался самым одаренным раптором и одним из сильнейших псайкеров в легионе. В чем-то он походил на Маата, но в отличие от павонида Фозисом управляла холодная ярость, которую он не старался сдерживать. Т’Кар был куда менее авантюрен, но и меньше скован догмами своего легиона. Когда Великий крестовый поход был на пике, Фозис командовал Вторым Братством и являлся Магистром Храма Рапторов.

Как и другие капитаны Тысяч Сынов, Фозис Т’Кар много воевал вместе с братскими легионами. Целый ряд кампаний он провел вместе с Лунными Волками, заслужив уважение и дружбу таких воинов как Иезекииль Аббадон и Хастур Сеянус. Фозис был известен как великолепный воин и умелый командир, а его способности раптора позволяли ему в одиночку ломать линию фронта. Особенно он отличился во время противостояния с кейлекидами, сражаясь в одном строю с Аббадоном и Сеянусом.

Позже Фозис встретился со своими старыми друзьями на Улланоре во время Великого Триумфа. Он прибыл на планету вместе с Магнусом и Лунные Волки были искренне рады видеть своего боевого брата. В дальнейшем Т’Кар участвует во всех кампаниях вместе со своим примархом, включая Агхору, где он продемонстрировал свою истинную мощь. Но я забегаю вперед, потому что сначала был Моргенштерн, где, как и в случае с Маатом, Фозис показал нам себя без прикрас.

На тот момент Главным библиарием Тысячи Сынов являлся Атхарва, а Т’Кар был его заместителем. Столь высокое положение явно указывает нам на выдающиеся воинские качества и высокий психический потенциал. Так про Т’Кара говорил Атхарва:

Его окружала воинственная аура исследователя, сметающего любые научные проблемы тараном прямолинейной логики. Методы Фозиса не отличались утонченностью, но давали результаты.

Впервые мы видим Т’Кара, когда они с Атхарвой ожидают возвращения Магнуса из магнитной бури. Фозис несколько раз говорит Атхарве, что им пора улетать, но библиарий не может оставить отца. Т’Кар без запинки отвечает, что буря не может навредить Алому Королю. Это говорит о его абсолютной вере в примарха, хотя даже у Атхарвы такой веры нет.

В дальнейшем они вдвоем спасают десантную машину со смертными, а потом Атхарва отправляется в шторм за отцом, приказав Фозису улетать. Однако, несмотря на свои предыдущие заявления, Т’Кар отказался улетать и остался дожидаться Атхарву и Магнуса.

Дальше следует довольно показательный эпизод с советом, в котором участвуют Магнус, Пертурабо и их приближенные воины. Вот фрагмент этого совета:

– Империуму будет лучше без таких глупцов, – заметил Фозис. – Зачем нам тратить время и силы, стараясь помочь тем, кто не хочет помогать себе сам?

Пертурабо наклонился вперед, опершись на стол, и Т’Кар вздрогнул под его жестким взглядом. Железный Владыка неторопливо заговорил, как учитель, разочарованный в ученике:

– По той же причине, по какой я не позволю ребенку собирать цветы на краю утеса, какими бы прекрасными они ни были. По той же причине, по какой я не разрешу тебе бродить по минным полям перед этой крепостью, пока ты не возьмешь карту Четвертого легиона и не научишься читать ее. Мы должны отвергать незрелые мысли вроде твоих и делать то, что следует. Теперь ты понял, почему мы обязаны спасти как можно больше жителей Моргенштерна?

– Да, владыка Пертурабо, – ответил Фозис. – Спасибо, что указали на мои заблуждения. Я в долгу перед вами.

Здесь мы видим несдержанность и прямолинейность Т’Кара, о которой говорил Атхарва. Тем не менее, раптор умеет признавать ошибки и остывает так же быстро, как вспыхивает. Позже, когда примархи остаются одни, Пертурабо признает, что в словах Т’Кара есть рациональное зерно, на что Магнус говорит:

Фозис Т’Кар лучше всего оперирует абсолютными понятиями. Истина и ложь, верное и ошибочное. Он превосходно разбирается в эмпирических формулах, но никогда не станет гением полемики или нравственной философии.

В этом смысле Т’Кар по-хорошему прямолинеен. Он вовсе не глуп, просто всегда ищет самый простой и самый эффективный путь решения проблемы при наименьших ресурсных затратах. Тем не менее, он опасался использовать свою силу при Железных Воинах и стал делать это только после прямого приказа Магнуса. А затем происходит критически важный эпизод, который отзовется на Агхору.

Магнус, направляясь к планетарному губернатору, сталкивается с тяжелой техникой мятежников и получает несколько некритических ранений. Когда он позже телепатически связывается с Т’Каром, тот сразу чувствует состояние примарха. Алый Король видит, что его сын в замешательстве, потому что считал отца неуязвимым. Магнус признается, что и сам до этого момента почти считал себя таковым.

Позже, когда колоссальный транспортник «Люкс ферем» начал падать на Калэну, столицу Моргенштерна, Т’Кар помог Магнусу остановить катастрофу и спасти десятки тысяч смертных. Чуть позже между Фозисом и Ариманом происходит короткий диалог, вот его основная часть:

– Не каждую планету удается спасти. Возможно даже, не каждая из них заслуживает спасения.

Азек резко развернулся к Т’Кару.

– О чем это ты?

Раптор пожал плечами.

– У Моргенштерна слабые корни. Империуму не стоит опираться на миры с осыпающимися фундаментами.

– И кто же будет их отсеивать? – спросил Ариман. – Ты?

– Почему бы и нет? Разве мы не превосходим всех прочих там, где требуется умение мыслить? Или мы не предвидим будущее? Если не нам определять, какие планеты станут надежной основой для державы Императора, то кому же?

Не могу не согласиться, что хотя в словах Фозиса нет гуманизма, в них есть определенная логика. Та же логика, что двигала Ночным Призраком и его Детьми Ночи до «теневой реформы» Гендора Скрайвока. А история Кёрза недвусмысленно говорит нам, что Т’Кар прав – не все миры заслуживают спасения.

После этого Фозис вместе с Ариманом отправляется на поиски первой экспедиции Тысячи Сынов в Жаррукин и вступает в бой с братьями, которых подчинил себе Шай-Тан. Азека шокирует тот факт, что ему приходится сражаться с такими же легионерами, как и он. Но для Фозиса это не составляет проблемы. Он хладнокровно убивает атенейца М’элтана, пробив ему кулаком грудь. В этот момент, коснувшись крови падшего брата, Ариман провидит гражданскую войну между легионами, но не понимает этого.

Они продолжают сражаться с марионетками Шай-Тана, причем Т’Кар не стесняется в выражениях, постоянно ругаясь («Чертовы корвиды», «чертовы павониды»). Дальше в событиях на Моргенштерне он уже не играет значимой роли. Поэтому перенесемся на Агхору, где Фозис продолжил ругаться («чертовы волки»).

Выше я выделил фрагмент из сольника Магнуса, когда Фозис впервые осознал, что его отец не бессмертен. Это помогло ему на Агхору, где он успел среагировать, когда один из отравленных варпом эльдарских титанов рухнул прямо на Магнуса. Т’Кар успел поднять телекинетический щит и, вероятно, спас своего отца если не от смерти, то он потенциально смертельных ран. Однако сам он едва не погиб, истощив свой пси-потенциал до предела. Фозис выжил только благодаря лекарскому мастерству Хатхора Маата.

Т’Кар участвовал и в последующий кампаниях, всегда сражаясь на острие фронта. Например, на Гелиосе он вместе со своими рапторами буквально пробивал путь сквозь вражеские порядки для других воинов Тысячи Сынов. Он присутствовал во время столкновения у Библиотеки – именно его кинетический щит не позволял Сынам Русса приблизиться.

На Никее Т’Кар не присутствовал, но вскоре вернулся на Просперо и оказался одним из немногих, кому примарх рассказал про Обвинительный Флот. Также Фозис помог спасти летописца Камиллу Шивани – пока Маат оперировал ее, Т’Кар удерживал тело женщины без движения телекинезом.

После этого мы видим Т’Кара уже во время Битвы за Просперо. Он первым воспротивился решению примарха не выступать против Волков и сразу присоединился к Ариману, когда тот объявил, что намерен защищать свой дом. Фозис был очарован мыслью о том, что ему предстоит сразиться с Кустодиями и он даже успел пролить кровь Золотых Воинов, пока не столкнулся с Сестрами Безмолвия. Т’Кара едва не убил фенрисийский волк, но Сыну Магнуса удалось его победить, и в этот момент Фозис понял, о чем говорил его примарх:

На Фенрисе нет волков.

Затем Т’Кар осознал, что если не видит Сестер Безмолвия психическим зрением, то может таким образом определить их местоположение. Тутеларий Фозиса по имени Ютипа помогал ему и Т’Кар сумел убить нескольких Сестер с дальней дистанции, освободив часть фронта от их влияния.

После того, как в бой вступил «Канис Вертекс», Русс и Вальдор двинулись в обход титана под храмами-аркологиями. Фозис видел, как сражается Волчий Король и понимал, что примарха нужно остановить любой ценой. В этот момент раптор отчетливо понял, что достиг пика своих сил, его переполняет мощь Великого Океана и если кто-то здесь и сейчас способен сразить Русса, то это он, Фозис Т’Кар.

Вместе с ним под храмы-аркологии пошел Аурамагма, Магистр Храма Пирридов. Они вдвоем вырезали всех Волков и Кустодиев, которых встретили, и готовы были сойтись в бою с Руссом и Вальдором. Волею случая Т’Кар столкнулся не с примархом, а с Первенцем Императора. Тогда они оба – Константин и Фозис – осознали, что раптор действительно может убить легендарного воина. Строго говоря, он бы и убил его, если бы не увидел на лице Вальдора ужас и отвращение, эмоции, столь несвойственные Кустодиям.

Оказалось, что до них уже докатилась психическая волна от гибели Фаэля Торона и Т’Кар сам не заметил, как поддался Перерождению Плоти, превратившись в мутировавшее чудовище. На миг он осознал всю кошмарность произошедшего и замер. Этого мгновения Вальдору хватило, чтобы нанести смертельный удар и сразить измененного воина.

Фозиса Т’Кара мне искренне жаль. Он был честным и отважным воином, преданным и бесхитростным. Я не могу сказать, что на Просперо он стал предателем. Ведь, как и большинство участников тех событий, раптор не знал истинной подоплеки происходящего. Он бился за свой дом, свой легион, своих братьев. Это достойно восхищения. Как и тот факт, что Т’Кар не сомневался ни минуты, пытаясь остановить Русса и Вальдора, вероятно, величайших воинов Империума. И ведь он едва не преуспел. Едва.

Источники:

• «Тысяча Сынов» Грэм Макнилл;
• «Сожжение Просперо» Грэм Макнилл;
• «Магнус Красный: Повелитель Просперо» Грэм Макнилл;
• «Алый Король» Грэм Макнилл;
• «Битва за Бездну» Бэн Каунтер;
• «Ариман: Изгнанник» Джон Фрэнч;
• «Ересь Хоруса – Книга 7: Пекло» Алан Блай.