Мерир Астелян: Сигиллит Человечества
Его Воин
О происхождении Астеляна мы знаем немного, хотя и значительно больше, чем о большинстве терранцев, ставших Астартес. Этот вопрос мельком затрагивается в двух рассказах – «По зову Льва» и «Повелитель Первого» Гэва Торпа. Нюанс в том, что в этих произведениях даются противоречивые сведения.
В «Повелителе Первого» говорится, что Астелян родился на берегах реки Динепри, и, как он сам утверждает, «там, многое походило на старый Калибан». Очевидно, Мерир подразумевает густые калибанские леса, которые после прихода Империума были практически уничтожены.
Кажется, все очевидно: Динепри – это видоизмененное название реки Днепр, в которое добавили пару лишних букв. Для лора Вархаммера подобные языковые финты – не нонсенс (Египет – Гипт/Гиптус, Америка – Мерика, Бразилия – Хай Бразил). Кроме того, берега Днепра действительно довольно лесисты и Астелян вполне мог бы сравнить их с Калибаном.
Однако в рассказе «По зову Льва» Мерир, описывая резные деревянные двери в операционный зал своего флагмана «Копье Правды», говорит:
Я сам сделал эти двери. В течение многих часов я трудился, копируя из памяти образы, которые видел в длинных залах Сибранских степей Терры – места, где я вырос.
Здесь вроде бы не менее прозрачно: «сибранские» значит «сибирские». Степи есть только в Западной Сибири (Ишимская и Кулундинская), и они, мягко говоря, не отличаются обилием лесов. Это болотистый регион с обилием пойм, сравнить его с Калибаном не выйдет при всем желании.
То есть Астелян в двух разных произведениях называет своей родиной две разные локации, и эту ошибку Торпа не получится списать на изменения постапокалиптической географии Терры, обусловленные смещением тектонических плит (что, судя по всему, имело место). Слишком велико расстояние, там по прямой больше трех тысяч километров (я взял крайние точки навскидку, это не принципиально).
Если верен вариант с берегами Днепра, то Мерир по национальности русский, украинец или беларус (Днепр протекает по территории всех трех стран). Если верен вариант с Западно-Сибирской равниной, то здесь пара дюжин этносов – ненцы, энцы, ханты, селькупы и другие. Русские тоже живут в регионе.
Кажется, вопрос снимает официальный арт Астеляна, его единственный официальный арт без шлема, на котором он однозначно не похож ни на один самодийский народ (это те самые ненцы, энцы и иже с ними). Но и на славянина он здесь тоже не похож. Думаю, тут не нужен глубокий анализ расовых черт, все довольно прямолинейно – внешне он точно армянин. Получается, Торп с географией и происхождением персонажа, что называется, не заморачивался. Либо по лору в Эру Раздора берега Днепра и/или Западную Сибирь населяют армяне.
На самом деле, этот факт в контексте истории Мерира вообще ничего не значит. Но мне всегда было интересно выуживать из произведений такие вот, казалось бы, незначительные детали, которые в действительности делают персонажей значительно рельефнее и даже реалистичнее для восприятия. Например, немногие знают, что Кхарн и Ксафен (который из Несущих Слово) родом с Урала.
Мы знаем, что Астелян хорошо сохранил детские воспоминания. Во-первых, это подтверждает вышеприведенный эпизод, в котором он говорит, что восстановил узоры на двери по памяти. Во-вторых, Мерир четко описывает, как покорили его страну:
– Мне вспомнился день, когда штурмовые корабли Императора обрушились на мой народ. Я помню стрекот роторных пушек и крики умирающих. В ответ громыхали зенитные орудия на крышах наших мегафортов, отбивая воздушную атаку, но скоро наземные войска ворвались внутрь. Громовые Воины, Мелиан. Ты когда-нибудь видел их?
– Нет.
– Примитивные в сравнении с воинами Легионес Астартес, которые вскоре после этого рекрутировали молодого Мерира Астелана, но намного сильнее любых техноварваров нищих кочевых кланов Сибрана. Это была бойня.
– Вы скорбели по вашим родичам?
– Только до момента, когда меня завербовали в легион Императора.
– Первый легион…
– Единственный легион. Я был в числе первых пяти тысяч. Тебе никогда не понять, какие чувства вызывала подобная честь.
Обратите внимание – Астелян был одним из первых Астартес, на базе которых позже будет создан весь легион Темных Ангелов и другие легионы. Это значит, что у него была безупречная генетика – никаких физических или психических нарушений. Также это значит, что он буквально стоял у истоков всего, это один из наиболее «ветеранистых» легионеров, которых выбирал лично Император.
Но дальше в его истории снова возникают несостыковки. В рассказе «По зову Льва» говорится, что к моменту первой встречи Мерира с Белатом перед кампанией на Византисе (967.М30) Астелян был Магистром Ордена. Уточняется, что он прошел путь до Магистра от сержанта за 14 лет. То есть в 953.М30 он был еще сержантом. Покорение Солнечной системы завершилось в 803.М30. Я сознательно опускаю Объединение Терры, потому что мы не знаем, в какой конкретно момент были созданы первые 5000 Астартес, включая Астеляна. Но и без Объединения получается, что Мерир 150 лет Великого Крестового Похода служил рядовым и затем младшим офицером, а потом за 14 лет резко сделал карьеру от сержанта до Магистра.
При этом в «Падших Ангелах» Майка Ли говорится, что Магистром Ордена Астеляна назначил Лев вскоре после того, как воссоединился со своим легионом (то есть после 848.М30, хотя в 953.М30 он вроде как еще был сержантом). А в «Повелителе Первого» (имеется ввиду аудиодрама) указано, что Магистром Мерира назначил Император до обнаружения Эль’Джонсона. Эти сведения косвенно подтверждаются в рассказе «По зову Льва», где Астелян упоминает некие заслуги перед Императором, за которые Повелитель Человечества лично воздал ему и его Ордену «боевые почести, уважение и похвалу».
Слишком много нестыковок всего с одним персонажем, не находите? Я никак не могу это подтвердить, но кажется, будто ошибки введены намеренно, чтобы казалось, будто мы действительно немало знаем о Мерире Астеляне, хотя в действительности не можем однозначно опираться ни на один из этих фактов, потому что они противоречат друг другу. Возможно, дальше станет понятно, почему так много вопросов возникает уже в самом начале его истории…
DX-619: Шаг в Бездну
Вне зависимости от того, как и когда Мерир Астелян получил титул Магистра Ордена, не подлежит сомнению, что заслуги ветерана были весомыми, ведь к 967.М30 он командовал собственным экспедиционным флотом. Но Лев не доверял ни Мериру, ни другим терранцам. Поэтому к каждому флоту, которым руководил кто-то из терранского ядра Первого, Джонсон приставил по «теневому» калибанскому флоту. Калибанские флоты следовали за терранскими на почтительном расстоянии, но в любой момент готовы были вмешаться в спорную ситуацию с санкции примарха.
Этот момент великолепно показан в рассказе «По зову Льва», но лично я, читая этот рассказ, не сразу понял, что происходит. Для меня предназначение «теневых» флотов и даже само их существование стало очевидным лишь после прочтения «Ангелов Тьмы» Торпа, где Астелян рассказывает об этом Борею, сея в душе капеллана-дознавателя семя сомнения, которое взойдет спустя многие годы в системе Писцина.
Так или иначе, к 967.М30 у Астеляна тоже был «теневой» калибанский флот, которым командовал молодой воин Белат, фанатично преданный Льву. На тот момент Мерир еще ничего не знал об этих флотах и о недоверии примарха. Он был воином с колоссальным опытом, но крайне наивным в вопросах политики. А как известно, если ты не занимаешься политикой, политика рано или поздно займется тобой. Так и произошло с Мериром, история которого в этом контексте довольно трагична.
Итак, к 967-му году экспедиционный флот Мерира Астеляна насчитывал девятнадцать боевых кораблей, включая его флагман «Копье Правды». Он уже 5 лет путешествовал между спиральными рукавами галактики в поисках людских колоний, переживших Эру Раздора. Прошло 4 года с того момента, как флот в последний раз виделся с другими Темными Ангелами и пополнял запасы.
Неожиданно в системе DX-619 был обнаружен радиосигнал, который вскоре идентифицировали. Это была развитая людская колония. Именно в этот момент в систему прибывает флот Белата. Астелян не знал Белата, но его не удивило, что флотом командует столь молодой воин. Мерир знал, что в последнее время приток калибанцев увеличивается и Лев все чаще назначает их на высокие посты.
Удивительным в этой ситуации было то, что Астеляну вообще послали подкрепление, хотя казалось, будто его флот давно забыт. Что немудрено, ведь Мерир путешествовал за пределами имперского пространства, обозначенного на актуальных астрокартах.
Так или иначе, мир, обнаруженный в системе DX-619 и называемый местными Византис, на взгляд Астеляна вполне мог войти в состав Империума мирным путем. У планеты не было единого государства, но имелось что-то вроде общемирового совета, объединявшего лидеров стран. После первого неудачного контакта (который оказался неудачен по чистой случайности – Астартес высадились возле военной базы и местные восприняли это как угрозу, открыв огонь) Мерир тем не менее был уверен, что нужно добиваться консенсуса дипломатическим путем. Ведь это не какие-то деградировавшие варвары, а – цивилизация.
Белат воспротивился такому подходу, завив, что с Византисом незачем договариваться. Нужно высадить на планете военный контингент Астартес и захватить власть, подавив всякое сопротивление. Это быстро и эффективно. Вот, что Мерир ответил молодому командиру:
Также как и я, ты командуешь более чем тысячей самых прекрасных воинов в галактике. Император дал нам силу и власть, но при этом требуется трезвый ум, чтобы владеть ими мудро. Я не знаю, что ты узнал о войне в своем Ордене, но то, что я от тебя услышал, является кровавым и бессмысленным, и только дурак может поступить так.
Белат полагал, что нет смысла тратить время на уговоры. Блицкриг с использованием подавляющей мощи Астартес поставит на колени мир, технологии которого хотя и были достаточно развиты, все же не позволили Византису даже выйти в космос. Астелян, который прошел долгий путь со времен Объединительных Войн и большую часть этого пути сражался рядом с Императором, был шокирован тем, как молодой воин видит Великий Крестовый Поход.
На самом деле, весь их диалог великолепен, но приведу лишь ту его часть, которая лучше всего описывает морально-этические установки Мерира и его миропонимание:
– У нас есть возможность установить мирный контакт, – сказал Астелян. – Зачем ее игнорировать?
– В планетарном национальном единстве мало толку, – обосновал Белат. – Два государства сейчас в состоянии войны, все остальные на протяжении прошедших столетий время от времени не раз сталкивались между собой. Сокрушим каждое государство поодиночке, и мир падет.
– Здесь есть всеобщий совет – Комитет Наций, – сказал Астелян. – С их помощью ситуацию легко исправить.
– Большей частью дипломаты и послы, – стоял на своем Белат. – Ты не слышал того, что слышал я. Комитет Наций считают слабым и неэффективным. У них нет реальной власти и контроля.
– Тогда мы дадим им такую власть, – сказал Астелян. – Мы принесем извинения за непреднамеренный конфликт и свяжемся с советом. Правительства государств будут вынуждены вести переговоры с нами через Комитет Наций, и из этого мы выкуем общую судьбу всей планеты.
– А если они откажутся? – сказал Белат, выпрямившись. – Мы просто дадим им больше времени, чтобы они увеличили мощь своих армий. И мало того, что дальнейшее оттягивание событий позволит им собрать свою мощь, к тому же они распространят пропагандистские слухи о своей воображаемой победе над нами.
– Мне претит не позволить этим людям решить проблему мирно, – стоял на своем Астелян. – Что будут думать о нас потомки? Чем бы сейчас был Калибан, если Император пришел бы с сомкнутым кулаком вместо открытой длани?
– С Калибаном все обстояло иначе, – сказал Белат.
– Потому что это твой мир? – спросил Астелян, шагнув к Белату.
– Потому что у нас был Лев, – уверенно произнес Белат. – У Императора не было другого выбора, кроме как вступить с нами в переговоры. Любое вторжение было бы неэффективным и стоило бы очень дорого.
– И лишь потому, что здесь не обитает примарх, мы не должны дать им шанса? – прорычал Астелян, встав напротив упорствующего Белата. – Их кровь и жизни стали менее ценны только из-за воли случая?
Белат здесь откровенный солдафон, и нарастающий гнев Астеляна можно понять. Доводы Мерира логичны, его позиция справедлива. Он понимает, что мир, который поставят на колени с оружием в руках, едва ли окажется Империуму верным союзником. Но если доказать Комитету Наций, что присоединиться к Терре выгодно и Согласие пройдет мирно, это позволит избежать ненужных волнений среди населения. Ведь в этом случае лидеры стран сами разберутся с недовольными, а им люди в любом случае доверяют больше, чем чужакам.
Белат не соглашается с Астеляном, но номинально этой миссией командует Мерир, поэтому последнее слово остается за ним. Он вместе с Белатом спускается на поверхность мира и начинает переговоры с Комитетом Наций. Переговоры проходят стабильно, что дает шанс урегулировать вопрос. Но внезапно оказывается, что Белат, ранее предлагавший просто разбомбить планету, уже разместил свои корабли на орбите над крупнейшими городами всех шести государств Византиса.
В этот момент мы понимаем, что Белат все-таки никакой не солдафон. Просто у него есть прямые приказы от примарха, которые он выполняет. Очевидно, приказы заключались в том, чтобы формально дискредитировать Мерира Астеляна в глазах легионного командования. Лев не мог не знать, к кому он посылает Белата. Он видел послужной список Астеляна и понимал, что тот предан не Калибану и тем более не своему примарху, а Императору. Такому человеку Эль’Джонсон не мог доверять и послал Белата, который, надо отдать ему должное, справился на все сто.
В разгар переговоров Комитету Наций сообщили, что корабли чужаков готовы бомбить их города. Так Белат своими действиями объединил Византис против нового врага, показав, что Империум – угроза для всех государств на планете. Солдаты, находившиеся на совете, попытались схватить двух легионеров. Было очевидно, что они не могут представлять угрозу для Астартес, поэтому Мерир попытался их остановить. Он отдал Белату прямой приказ, чтобы тот ничего не делал, но молодой вион, «взглянув на Астеляна с холодной враждебностью», отдал распоряжение о телепортации в зал совета Терминаторов, которые тут же открыли огонь. Практически все лидеры планеты были убиты.
Мерира ситуация ужаснула и разгневала, но он понимал, что ничего не исправить, поэтому разрешил Белату отдать приказ о полномасштабном штурме Византиса. Астелян справедливо заявил, что кровь десятков, а может и сотен тысяч невинных людей теперь на руках Белата, и молодой воин должен понести за это наказание. Белат возразил, что как раз он наказан не будет. Вот его последние слова Астеляну в той кампании:
Мои астропаты уже послали на Калибан весть о том, что здесь произошло. Скоро ты узнаешь о последствиях неповиновения, рожденный на Терре.
Обратите внимание – Белат приказал астропатам отправить сообщение до того, как Комитет Наций был истреблен. Значит, он не сомневался в исходе переговоров. А своими словами насчет неповиновения и происхождения Астеляна он косвенно подтверждает, что это спланированная дискредитация «своенравных» терранцев.
Зачем это было нужно Льву, я уже пояснил. Хотя мне непонятно, почему Астелян мог быть так опасен для примарха? В конце концов, он не Лютер, несмотря на все свои заслуги. Легион к тому моменту уже во многом стал калибанским, а не терранским. И разумеется, к «рожденным на Терре» калибанские воины доверия не питали.
Могу предположить лишь одно. Ниже я расскажу, что разума Астеляна коснулся сам Император. Лев, вполне вероятно, пытался понять, что на уме у Мерира. В своем сольнике Эль’Джонсон проникает в разум крава, и кто знает, возможно, он мог проникать в разумы людей (это, кстати, объяснило бы, как он узнал о сомнениях Лютера). Так или иначе, пси-защита, наложенная Императором на разум Астеляна, могла насторожить параноидального Льва. Либо же он просто планомерно избавлялся от терран, не доверяя им всем.
Альтис: Воля и Жертвы
Мы не знаем точную дату этой кампании, но в ней участвовал целый Орден Темных Ангелов, и это был Орден Астеляна. Руководил лично Эль’Джонсон. Очевидно, события произошли после приведения к Согласию Византиса, так как именно Альтис стал причиной «отставки» Астеляна.
В этой системе на одноименной планете была обнаружена человеческая колония, пережившая Эру Раздора, но ее захватили орки. Первый легион высадился на поверхность и разбил основные силы зеленокожих. Так как орков было слишком много, полное очищение Альтиса заняло длительное время. В какой-то момент внезапной контратакой ксеносы разгромили восьмую роту в ущелье, обнаружив слабое место в линии фронта, но не развили наступление, а двинулись к мирному городу Келтис.
Лев приказал позволить оркам войти в город и истребить его население. Астелян воспротивился приказу, потому что мог силами двух рот сдержать зеленокожих до прибытия основных сил. Лишь потом Мерир понял, что примарх намеренно ослабил фронт и подставил восьмую роту под удар, чтобы выманить врага из ущелий. А город стал приманкой, где орков было легко накрыть артиллерией. Но Астелян имел возможность перехватить орков на равнине, пока они не достигли Келтиса. Да, он понимал, что его роты понесут потери, и часть орков может сбежать, но будут спасены мирные жители.
Я спросил примарха, разве уменьшение числа сражений может послужить оправданием для полумиллиона человеческих смертей? И он ответил: полумиллион этих смертей спасет жизнь сотне космодесантников.
Я был потрясен. Такое не для нас – если защищаешь людей, нельзя ставить собственную ценность превыше их жизни. Наш долг – оберегать человечество от чужаков, а не использовать людей ради собственного спасения.
Мерир в разговоре с Бореем сам говорит, что зачастую жертвы среди мирного населения неизбежны. И порой воины вынуждены допускать эти жертвы, чтобы получить тактическое преимущество и оперативно разбить врага, избежав таким образом еще больших жертв. Такова война.
Но в ситуации на Альтисе (по крайне мере, как ее описал Астелян) необходимости жертвовать пятьюстами тысячами мирных граждан не было. И я верю, что Лев мог так поступить, потому что это было бесчеловечное решение, хотя и оправданное с той точки зрения, что уничтожение полной группировки орков в городе завершило бы войну.
Астелян нарушил приказ. Он пошел в атаку с двумя ротами и остановил орков, пока не подошли основные силы. Часть зеленокожих сбежала в ущелье и за ними потом пришлось еще гоняться. Но пятьсот тысяч жизней были спасены. Астелян и его бойцы сделали то, ради чего были созданы. Они защитили смертных. Эль’Джонсон же пришел в ярость и как следствие – Мерир потерял все. Свой флот, свой Орден, свое будущее.
Несмотря на то, что я поддерживаю решение Астеляна, события на Альтисе могли бы выглядеть для нас двояко. Ведь с точки зрения Льва, его старший офицер намеренно не подчинился приказу. Вообще, это трибунал, и Мериру повезло, что его просто сослали.
Да, ситуация с Келтисом выглядела бы именно так, но только в том случае, если бы не было DX-619, и если бы в паре секторов от Альтиса не дежурил калибанский «теневой флот», «страхующий» Орден Астеляна. Правда, им командовал не Белат, а Ментеус. По меркам космических расстояний он прибыл мгновенно, чтобы принять командование над флотом разжалованного Мерира. Учитывая этот примечательный факт, я склонен предположить, что и Альтис Лев спланировал, окончательно «убив» послужной список терранца и получив наконец возможность убрать его со значимой должности.
Калибан: Бремя Верности
Итак, сразу после Альтиса у Астеляна забрали корабли, отстранили от командования Орденом и направили на Калибан вместе с несколькими старшими офицерами из его экспедиционного флота. Флагман, «Копье Правды», впоследствии передали Белату. Волею судьбы оно позже вернется к Мериру, но лишь спустя почти сорок лет.
В рассказе «Повелитель Первого» упоминается, что Астелян был не одинок в своем изгнании. Помимо него на Калибане находилось еще как минимум два Магистра Ордена, которых отстранили при невыясненных обстоятельствах. Их звали Неридес и Темур, оба ветераны-терранцы. Это подтверждает версию о том, что у Льва не было личных причин отстранять Астеляна от активных кампаний, он проделал это со всеми воинами из терранского ядра легиона. У Мерира потом будет любопытная версия на этот счет, в которой я улавливаю весомую долю истины:
Внешне Лев стал культурным, красноречивым, интеллектуальным, но в душе он оставался напуганной жертвой охоты… Думаю, примарх начал нас бояться и не по своей вине он замечал вокруг одну лишь угрозу.
Когда Астелян оказался на Калибане, Лютер приблизил его к себе, потому что знал послужной список ветерана. Это был честный и опытный воин, весьма уважаемый среди терранцев. Сам будучи великолепным лидером и отличным стратегом, Лютер не мог не обратить внимание на прославленного ветерана, и очень скоро Астелян стал вхож в условный внутренний круг его приближенных. Не потому что Лютер ему доверял. А потому что оба они оказались заперты на планете и оба задавались вопросом, почуем на самом деле это произошло. При этом оба честно исполняли полученные приказы, но всем сердцем желали покинуть это место, чтобы вновь сражаться среди звезд.
Спустя тридцать пять лет после назначения Астеляна на Калибан вспыхнуло восстание, о котором я подробно рассказывал в стриме про Лютера. Теперь мы посмотрим на эти события сквозь призму восприятия Мерира. Итак, Лютер долгое время не хотел задействовать Астартес в подавлении мятежа, но был вынужден это сделать. Магистр назначил командовать операцией Захариила, потому что доверял ему. Мерир вызвался добровольцем и Захариил был рад, что к нему присоединился столь прославленный воин.
Когда Захариил и Астелян сражались против скверны Хаоса в аркологиях под поверхностью Калибана, Мерир использовал нестандартный боевой клич. Не «За Льва!» и даже не «За Императора!», а «За Лютера!». Это удивило Захариила и действительно выглядело странно. На мой взгляд, это переломный момент в истории Астеляна.
Взгляните на его ситуацию со стороны: тридцать пять лет он, как и Лютер, ждал, что от примарха поступят новые приказы и им наконец позволят продолжить Великий Крестовый Поход. Безусловно, Мерир понимал, по какой причине оказался здесь, и все равно ждал, честно исполняя полученные приказы и следя за подготовкой рекрутов.
Обратите внимание – изначально Астелян едва ли ненавидел Льва. Была лишь обида, но также была и надежда. Что подтверждается на допросе Борея, вот этот эпизод:
– Наш славный и якобы мудрый примарх нас бросил. Он отвернулся от появившихся без него, хоть мы приветствовали Эль-Джонсона, будто вновь обретенного отца, и приняли его мир как собственный.
Волна холода прокатилась по телу Астеляна, когда он подумал о событиях, заставивших его обратиться против примарха.
– Он совершил серьезный промах, но мы дали клятву верности и не нарушили бы её. Мы надеялись, что наш примарх поймет свою ошибку. Я собрал депутацию, но она вернулась, не получив ответа. Даже ответа не дал! Эль-Джонсон промолчал и издали окатил всех нас презрением.
А потом Мерир увидел, что тьма пустила корни в сердце этой планеты, и решил действовать. Конечно, он изменился не за один день. Все эти годы чувство обиды (вполне справедливое!) подтачивало его. Его, легендарного воина, одного из первых пяти тысяч, того, кто бился плечом к плечу с Императором и заслужил похвалу из уст Повелителя Человечества. И теперь по приказу некоего примарха, с которым Астелян никогда не ощущал родства, он вынужден оставаться на никому не нужном мире, наблюдая, как Империум уничтожает его.
Но это еще не все. Учитывая последующие события и особенно речи Мерира Астеляна во время допроса Борея, очевидно, что тогда, на Калибане, бывший Магистр не собирался восставать против Империума. Однако он видел, что сыновья Императора не понимают мечты отца. Они ведут Великий Крестовый Поход не так, как это делал Он. И Мерир изменился, осознав масштаб происходящего. В этом кроется жестокая ирония: Астелян понял, что Белат был прав. Нельзя объединить людей, не пролив их кровь. Нельзя строить империю на фундаменте доверия.
На Калибане было немало воинов, в основном – терранских офицеров, для которых авторитет Астеляна много значил (это показано в «Повелителе Первого»). Однако их было меньше, чем калибанских офицеров. И конечно, их было в разы меньше, чем калибанских новобранцев. А все калибанцы видели своим лидером Лютера и не сомневались в нем. Лютер же старался идти путем мира, он никогда не хотел войны и крови. Вероятно, это напомнило Мериру, каким был он сам. Да и цели Лютера, как я показал на стриме про него, были искренни и благородны.
По сумме факторов Мерир признал в Лютере лидера и стал всецело поддерживать его. В том числе придумав этот новый клич «За Лютера!». Что касается самого Великого Магистра, он во многом понимал мотивы Астеляна и то, кем он стал. Но не во всем. Вот как позже Лютер будет думать о Мерире:
Номер один – Астелян, интриган. Опытный, изворотливый, сосредоточенный. Первый магистр открыто признавался Лютеру, что желает только отомстить за себя Льву. Временный союзник, ничем не обязанный ни Калибану, ни гроссмейстеру, он редко выходил на авансцену, предпочитая бросать реплики из-за кулис. Поэтому Астелян в некотором роде был лучшим из троих: пока не решен вопрос с Эль’Джонсоном, Мерир станет всеми силами помогать Лютеру оставаться у власти, рассчитывая на помощь с возмездием примарху.
Лютер верно понимал, что Астелян обижен на Льва, и к тому моменту его обида уже переросла в нечто большее. Повторюсь, когда Мерир принял решение последовать за Лютером, он, как и сам Лютер, не шел против Империума, он шел против Эль’Джонсона. Но Лютер не понимал того, что конечная цель у Астеляна совсем другая. Его задачей всегда было вернуть Великий Крестовый Поход в русло, намеченное Императором. Вот, как эту цель Мерир позже объяснит Борею:
Мое слово – это слово Императора. Мой меч – его меч. В каждом бою я дрался во имя Его. У него было видение, мечта – отбросить чужаков и мутантов, объединить человечество под своей властью и управлением. Он хотел, чтобы люди получили обратно звезды, которые раньше были нашими, и которые мы потеряли из-за ничтожных стремлений и поклонения технологиям. Император поднялся из пепла Эры Раздора, чтобы вернуть нам галактику, покорить космос и защитить наше будущее. Он один увидел это, наш Император, который нас создал, чтобы воплотить свою мечту. Мы, космические десантники, должны были стать инструментом созидания. Это был наш долг, наша общая цель – превратить сон Императора в реальность.
Астелян точно знал, о чем говорит. Именно этого хотел Император. Но чего хотели его сыновья? Кто-то – завоевывать, как Феррус Манус. Кто-то – утолять свою боль, как Ангрон. Кто-то просто исполнял приказы, как Дорн или Сангвиний. А кто-то хотел разрушать и обращать все вокруг в пепел, как Лев, и заодно потворствовать собственным амбициям, тоже как Лев. Истинные цели таких как Хан, Коракс и Мортарион были загадкой для всех.
Полагаю, Астелян успел повоевать со многими легионами. Возможно, он даже видел многих примархов. Как минимум, он точно знал о проводимых ими кампаниях, по которым нетрудно было определить личностные черты того или иного сына Императора. И Мерир осознавал, что никто из них не понимает, ради чего они были созданы. В каком-то смысле так и было. Поэтому Ересь Хоруса и половина примархов, перешедших на сторону Хаоса, в чем-то закономерны.
Эти мысли довольно емко высказывает сам Астелян на допросе Борея:
Появление примархов почти уничтожило Империум, я имею в виду их всех, а не только изменивших во время Ереси Хоруса. В начале Великого Крестового Похода мы, космодесантники, и Император были единым целым. Но когда командование легионами приняли примархи, их личная гордость, честь, амбиции и традиции испортили своей суетностью ясную мечту Императора. С этого момента Империум был обречен на падение.
Ради этого Мерир изменился. Из дипломатичного и миролюбивого воина он превратился в, как сказал Лютер, изворотливого интригана. При этом никуда не делся его командирский опыт и исключительное воинское мастерство. Подтверждением тому – короткая схватка в Ангеликасте из «Повелителя Первого», где Астелян в считанные мгновения убивает четверых легионеров, которые тоже были ветеранами.
Но я забегаю вперед. Когда Темные Ангелы поняли, что их мир отравлен порчей, они решили скрыть это от Империума, опасаясь экстерминатуса. Библиарий Израфаил, который проводил первичную инспекцию Калибана, подтвердил, что если бы о порче узнали, то мир был бы уничтожен. Однако Израфаил считал, что это недопустимо – скрывать правду. Когда обстановка накалилась, Захариил обратил внимание, что Астелян положил руку на рукоять клинка и был готов атаковать Израфаила. Тогда именно Захариил не дал пролиться братской крови.
Почему Мерир хотел пойти на крайние меры? Все просто – в Израфаиле он видел Белата. Оба слепо выполняли полученные приказы, не думая о том, к чему они могут привести и насколько это правильно. Конечно, приказы не обсуждаются, на то они и приказы, но зачастую это объяснение становится щитом для малодушия. А Израфаил был терранцем, как и Мерир. Полагаю, его шокировало, что его боевой брат и ветеран легиона мыслит столь узко.
Так или иначе, Лютер назначил Астеляна командовать силами планетарной обороны Калибана, что было логично, учитывая опыт Мерира. Позже, когда восстание достигает критической точки и Лютер начинает обличать Льва, Израфаил на встрече с лидерами мятежников начинает с ними бой.
На всякий случай напомню, что Уробороса они еще не видели, и демоническое существо не «присосалось» к Захариилу и его мистикам.
После того, как Израфаила удалось усмирить, Лютер отдает Астеляну, как фактическому главнокомандующему контингента Астартес, приказ захватить высших офицеров Империума и представителей Администратума. Захариил в этот момент видит миг сомнений в глазах Мерира, и секундная нерешительность ветерана понятна. Ведь он понимал, что это переломный момент и события разворачиваются быстрее, чем можно было себе представить. После исполнения приказа Лютера ни для кого в этой комнате пути назад не будет. Их объявят изменниками. Именно поэтому Астелян колебался, а потом его взгляд обрел жесткость и он ответил «Будет сделано».
Дальше сюжет «Падших Ангелов» Майка Ли завершается историей с Уроборосом, тогда как арка Мерира Астеляна продолжается в рассказе «Повелитель Первого» Торпа, который я уже неоднократно упоминал. В этом рассказе к Мериру обратился ротный капитан Мелиан, который ранее служил в Ордене Астеляна и участвовал в кампании на Византисе. Мелиан рассказал бывшему командиру, что некоторые воины сомневаются в том, что курс, выбранный Лютером, верен. Мерир поддержал сомнения воина и попросил встретиться с лидерами этого «заговора».
Он заверил их в том, что согласен с ними, и предложил план действий. Рядовые легионеры должны были захватить вторичный узел связи, чтобы отправить сообщение Льву и на Терру с целью восстановления исходных протоколов командования. Лидеры заговора, включая самого Астеляна, в это время арестовывают Лютера. Хотя некоторых заговорщиков несколько смутил тот факт, что, согласно исходным протоколам, Астелян получит абсолютную власть над планетой, они добрили его план.
Когда Астелян и четыре лидера заговорщиков пришли к Лютеру, Мерир связался с полковником Тилейн, которая командовала смертными подразделениями в башне связи, и отдал приказ приступить к ранее согласованным действиям. Армейские части и рота Темных Ангелов, верных Лютеру, атаковали заговорщиков, которые шли штурмовать башню. Некоторых командиров убили, остальные сдались. Дальше происходит эпизод, который я уже описал выше. Астелян бросается на зачинщиков мятежа и убивает четверых, не особенно напрягаясь. На этом в «Повелителе Первого» сделан акцент, вот цитата в подтверждение:
Терранец, не колеблясь, двумя небрежными ударами отсек голову Орну.
Под терранцем здесь подразумевается Астелян. Для него не стало проблемой одолеть четверых ветеранов в замкнутом пространстве, пока Лютер расправлялся с пятым. Сам Мерир получил лишь скользящий выстрел в наплечник. Это говорит нам о его выдающемся воинском мастерстве. Далее Астелян разъясняет Лютеру свои мотивы:
Мои причины поддержать вас просты. Я не знаю всего, что произошло между вами и Львом, но я могу сказать, что вы больше не служите его целям. Когда Император истребил мой народ, я не горевал. Я понимал, что применение силы могло быть оправданным, даже если принесло страдания. Сопротивление было бессмысленным тщеславным поступком, который привел к гибели. Когда меня приняли в Легион, я стал частью этой силы – элементом ее приложения. Сейчас я вижу, что поднимается другая сила и недооценивать ее так же бессмысленно. Умным словам я предпочитаю действие, великий магистр. Лев испорчен. Все, что произошло с Первым Легионом после обнаружения вашего отсталого мира обусловлено его необоснованными действиями. Чтобы противостоять ему и всем тем несчастьям, что он причинил нам, я готов поклясться в верности более достойному повелителю.
В его словах нет лицемерия. Он действительно видел в Лютере более достойного лидера и, на мой взгляд, это отчасти справедливая оценка. Как справедливо и то, что после прихода Льва многое в легионе изменилось не в лучшую сторону. Это даже если не брать ситуацию с Калибаном. Ведь Лев намеренно отстранял от командования ветеранов-терранцев, чтобы вести войну по собственному разумению. Как я говорил на одном из предыдущих стримов по Темным Ангелам, при Льве Первый действительно стал другим. Они больше не защищали людей, а убивали их врагов. Это разные вещи.
Кстати, хочу обратить внимание, что в «Повелителе Первого» Астелян намеренно убил только лидеров мятежа, остальных он приказал по возможности брать в плен, избегая крови. Он расширил подземелья под Альдуруком, чтобы посадить туда восставших, потому что был уверен – со временем их получится переубедить.
В финале этого рассказа старый друг Астеляна по имени Галедан (который присутствовал на Византисе) сомневается в мотивах Мерира, а тот дает прозрачный намек, что, быть может, все действительно не так однозначно с его верностью. Но то, что Мерир действительно был предан Лютеру, признав в нем лидера, будет недвусмысленно показано в «Ангелах Калибана» и к этому мы еще подойдем. Что до позиции Галедана, то отчасти он был прав – Лютер для Астеляна не мог быть врагом, но являлся лишь временным союзником. Мерир мог доверять Лютеру во всем, что касалась противостояния Льву. Вот, как Астелян понимал его ситуацию:
Не подлежит сомнению, Лютер сам оказался пострадавшим. Для примарха он был как отец, был ему близким другом и союзником. Спас Эль-Джонсона от смерти в лесу. И чем тот ему отплатил? Загнал на Калибан, как и всех нас. Оставил Лютера гнить там, а для себя тем временем искал славы.
Дальше идет сюжет «Ангелов Калибана», где Астелян уже действительно превращается в виртуозного интригана. Торп всю книгу показывает нам, как Мерир заботится лишь об одном – чтобы любыми средствами сохранить свое положение при Лютере. В связи с этим персонаж, который вроде как печется лишь о собственной выгоде, вызывает у читателя некое отторжение. Но ровно до финала книги. Этот эпизод я уже анализировал в стриме про Лютера, но с другого ракурса.
Когда на Калибан прибыл флот Белата, которого Корсвейн послал за пополнением, Лютер решил переманить на свою сторону как можно больше вновь прибывших. Ему это во многом удается, начинает сомневаться даже Белат, но в решающий момент Астелян, действуя без санкции Лютера, захватывает «Копье Правды» и тем самым провоцирует битву. Хотя на самом деле даже не он ответственен за все. Первую кровь пролил Захариил, уже развращенный к тому моменту Уроборосом. Он атаковал Белата психической молнией, солгав, что предвидел его нападение на Лютера.
После бойни Лютер общается с Астеляном по гололиту и этот эпизод я считаю ключевым для истории Мерира. В первой половине стрима я неоднократно указывал на миролюбивость натуры терранца (насколько это возможно для ветерана Первого легиона, чьи руки в крови по шею). К моменту кампании на Византисе он был открыт и честен, искренен и благороден. Он действительно хорошо понимал цели Великого Крестового Похода и свое место в нем. Вот, чем он стал в итоге, во что превратил его Лев:
– Я слишком хорошо сужу о тебе, cap Лютер. – Мерир выпрямился, чтобы его изображение стало менее угрожающим. – Ты веришь в честь. Я – нет. Не так, как ты. Я нужен тебе для бесчестных, но неизбежных поступков, о которых ты даже подумать боишься. Ты черпаешь силы в праведности, пусть так и остается. Думаешь, Гриффейн или Захариил согласятся быть твоим кинжалом во тьме? Если кто-то из них решит избрать собственный путь, отличный от твоего, ты сразишь отступника своей рукой?
Гроссмейстер промолчал, но начал ходить взад и вперед за столом, то пропадая из поля обзора, то вновь появляясь на экране. Астелян ждал ответа, зная, что у Лютера нет выбора.
– Недопустимо думать, что миром можно править бескровно. Меч гражданской власти должен быть алым от крови, и таким он будет, – Рыцарь поскреб бороду, не глядя в визуальный передатчик. Казалось, он говорит сам с собой. – Но гроссмейстеру нужна безупречная репутация, не запятнанная подозрениями.
– Твои руки останутся чистыми, мой господин. Я знаю, в чем мои насущные интересы, и они совпадают с твоими. Тебе не придется даже порочить себя размышлениями о подобных делах. Я буду оставаться наготове, держать глаза и уши открытыми, и никто не повредит твоему положению в Ордене.
Ничего не напоминает? Ведь именно так думал и действовал Малкадор Сигиллит. Это отлично показано в «Немезиде» Джеймса Сваллоу, где раскрывается, что Регент создал Официо Ассасинорум и тайно управлял им. Император даже не знал об этой организации и Сигиллит намеренно скрыл ее от Повелителя Человечества, чтобы не порочить репутацию лидера. Чтобы не марать его руки в крови и грязи, которых можно избежать. В которых замарать свои руки может он, Малкадор.
Не сомневаюсь, что Гэв Торп намеренно провел между строк эту параллель. Я даже сначала хотел назвать стрим «Мерир Астелян: Сигиллит Лютера» (вспоминая, как в «Ярости Магнуса» Алый Король назвал Регента Сигиллитом Терры). Но в вышеприведенном фрагменте Астелян честно говорит Лютеру, что он с ним, потому что их интересы на данный момент совпадают. Ведь истинная цель Мерира все это время не менялась – вернуть людям звезды, как и мечтал Император. Поэтому правильнее будет назвать его Сигиллитом Человечества.
Не торопись с выводами, прочувствуйте этот момент. Меня Астелян изначально привлек неортодоксальностью образа. На заре своей истории он действительно сильно отличался от большинства Темных Ангелов, причем в лучшую сторону. Прославленный воин, заслуженный Магистр Ордена, как и положено легионеру Первого – всегда на острие человеческой экспансии. Он бесстрашно исследовал дальний космос, готовый в любой момент встретиться со злейшими врагами человечества. Однако истребление не было для него самоцелью. Он искал осколки Золотой Эпохи, чтобы вернуть их в лоно Терры и строить новую Золотую Эпоху.
Но предательство генетического отца (иначе я действия Льва не могу классифицировать) сломили этого сильного человека. А он, без сомнения, был сильным. Ибо лишь сильный может удержать руку, когда проще всего доказать свою правоту физическим превосходством. И тем не менее, почти сорок лет он продолжал верить. Но сорок лет в изоляции – слишком много для того, кто был создан, чтобы действовать. Но в итоге образ Мерира стал лишь трагичнее. Потому что Астелян обагрил свои руки в крови братьев, чтобы этого не пришлось делать другим («Ангелы Калибана») и чтобы в итоге пролилось как можно меньше крови («Повелитель Первого»).
Он осознанно пошел на эту жертву, навеки запятнав собственное имя, чтобы образ Лютера остался чист. Чтобы образ Империума остался чист. Ведь в момент захвата «Копья Правды» он намеренно показал, что действует по собственному желанию. И для всех, как и для самого Лютера долгое время, он оставался человеком себе на уме, которому нельзя доверять. Даже Галедан в нем сомневался. И здесь Торп демонстрирует исключительное писательское мастерство. Потому что финальный диалог Мерира и Лютера раскрывает нам правду.
Ни капли амбиций, самолюбия или потворствования личным целям. Абсолютная жертвенность. Как и раньше, когда он вел свой экспедиционный флот по неизведанным космическим далям, Астелян каждый свой шаг посвящал будущему человечества. Поэтому, несмотря на вынужденное двуличие, интриганство и кровь братьев на руках, он достоин уважения. Ведь с тем же успехом мы можем недолюбливать Малкадора, который использовал аналогичные методы для достижения целей, бессовестно манипулируя людьми и с легкостью вводя их в заблуждение своими словами и действиями. Даже обрекая их на смерть.
Но история Мерира на этом не заканчивается. Когда после Ереси к Калибану прибыл Лев, силами самообороны планеты по-прежнему командовал Астелян. Лютер оставался правителем мира, Гриффейн руководил флотом, а Захариил уже стал Сайфером и по совместительству оставался Магистром мистиков, занимаясь всеми колдовскими вопросами. Кроме них никто не знал кодовую фразу «Звездный огонь», после которой орбитальная оборона автоматически считала враждебными все пустотные объекты, не принадлежащие флоту Гриффейна.
Многие считают, что именно Астелян произнес кодовую фразу. Я склонен согласиться с этой версией, хотя мы не можем быть в ней абсолютно уверены (Сайфер из «Непрощенного» мог и соврать, пусть я не вижу в этом смысла). Но, учитывая, что Мерир к тому моменту уже действительно ненавидел Льва и признавал в нем того, кто извратил мечту Императора ради собственных амбиций, его решение отдать приказ кажется закономерным. Что делал сам Астелян во время боя, мы не знаем. Но в итоге вместе с остальными Падшими он был затянут в варп-вихрь из-за действий Магистра Азраила в таймлайне 40к.
Новый Империум: Цена Надежды
Астелян не помнил, что произошло с ним, когда его втянул варп-вихрь. Очнулся он на пустынной планете Скаппе Дельве. Это был шахтерский мир, жители которого проводили большую часть времени в подземных убежищах из-за агрессивных условий окружающей среды на поверхности. Когда Мерир вышел к смертным, те, разумеется, не поняли, кто он. Они видели перед собой космодесантника, Ангела Смерти Императора.
Астелян был потрясен, ведь с момента его исчезновения с Калибана прошло 9000 лет. Причем он на тот момент не знал, что Калибан уничтожен, позже это станет для него очередным шокирующим известием. Изучив архивы Скаппе Дельве и узнав от местных об актуальном состоянии Империума, Мерир понял, что человечество где-то свернуло не туда. Вот, что он сказал по этому поводу Борею:
Миллиарды адептов пытаются найти в этом смысл, их повелители в цитаделях, вплоть до великих домов Терры, лорды которых претендуют на власть во имя Императора, – все они не могут контролировать то, что сами же и создали. У человечества больше нет лидеров, есть лишь слабые люди, которые отчаянно пытаются удержать то, что имеют. Да, немногие просвещенные личности все же были, такие, как Махариус, который возжег факел и попытался отодвинуть тьму, но галактика, в которой они жили, не терпит героев. Она поддерживает безликую посредственность и отнимает у человека право стремиться к славе.
Сложно спорить с этими словами. И невозможно спорить с тем, что история Лорда-командующего Солара Махариуса столь же героична, сколь и трагична. Позже я обязательно сделаю отдельный подкаст об этой легендарной личности и те, кто не знаком с историей Махариуса, поймут, почему Астелян ставит его в пример.
Если кратко, то после Ереси Махариус собрал величайшую армию в галактике и без всяких Астартес дошел до самых границ пространства, освящаемого Астрономиконом. Он был великим воином и лидером, но не понимал одного – космос слишком огромен и чудовищен, чтобы смертным было по силам его покорить. Император это знал, поэтому для завоевания галактики он создал транс-людей, тогда как обычные люди должны были ее населять, но не покорять.
Астелян придерживался того же мнения.
Вскоре на Скаппе Дельве зашел Вольный Торговец Розен Триалартес. Он согласился взять Мерира на свой корабль «Сан Карте», но не мог доставить воина на Калибан, потому что никто не знал о таком мире, а координаты, которые Астелян дал Вольному Торговцу, оказались пусты – на астрокартах в этом регионе космоса ничего не значилось.
Мериру пришлось последовать вместе с Триалартесом до Порта-Империалис, тайной космической станции, которую контрабандисты использовали как верфь, рынок, склад и Император ведает что еще. Там Астелян встретил двух Падших, которые фактически правили станций уже целый век. Мерир не узнал их, но они помнили его и согласились с его планом. А план заключался в том, чтобы возобновить Великий Крестовый Поход в его изначальном масштабе. Вот, как об этом Астелян говорит Борею:
Он не должен был заканчиваться! Предательство Хоруса было громадной задержкой, но катастрофу предотвратили, она была провалом примархов и человеческих лидеров, которые неудачно пытались вернуть человечество к звездам.
Учитывая, что Вольный Торговец Триалартес был контрабандистом, Астелян без особых угрызений совести реквизировал «Сан Карте» и использовал другие пиратские корабли, чтобы переоборудовать посудину в подобие боевого судно. Получилось вполне сносно, потому что в дальнейшем «Сан Карте» под руководством Астеляна уничтожил сначала Порт-Империуал, как рассадник преступности и порока, а затем трио Падших начало охотиться на пиратов, которые сумел избежать от их возмездия.
Все изменилось, когда «Сан Карте» подвергся атаке имперских войск, которые приняли его за пиратское судно. Во время боя Астелян осознал, что два других Темных Ангела ведомы местью, они ненавидят нынешний Империум и в действительности их не интересуют мечты Мерира о величии человечества. Поэтому он покинул борт «Сан Карте», высадившись на фермерском мире Тарсис, который был охвачен гражданской войной. Астелян увидел шанс возродить истинные идеалы Империума на этой планете.
К моменту прибытия Астеляна Тарсис буквально разрывало на части противостояние имперского контингента и мятежников, которые обладали существенными ресурсами и уверенно контролировали многие регионы планеты. Имперский командующий Дакс, который, естественно, тоже не знал, что Астелян – Падший, отдал свою армию в его руки.
Мерир превратил подконтрольную Империуму часть планеты в развитое промышленное государство. Безусловно, тоталитарное, большая часть фабрик подчинялась военным нуждам. Однако именно это позволило ему разбить мятежников и навсегда устранить угрозу повторного восстания. Но каково же было удивление Астеляна, когда командующий Дакс решил все вернуть, как было. Он хотел вновь отдать власть местной аристократии, интриги и кулуарное противостояние которой привело к мятежу.
Абсолютное большинство населения планеты настаивало на том, чтобы Темный Ангел занял место командующего. Тогда Астелян во главе своей элиты, так называемых Священных Отрядов, совершил переворот, в результате которого Дакс и его высшие офицеры погибли. Но на этом проблемы Мерира не закончились – против него выступила Экклезиархия. Причиной стало то, что Темный Ангел во всеуслышание утверждал, что Император – не бог. Его поражала саамам мысль об этом.
Экклезиархия поставила ультиматум: либо он принимает Бога-Императора, либо столкнется с очередным восстанием. Астелян, видя в поклонении Повелителю Человечества извращение Имперских Истин, отказался и изгнал с планеты духовенство вместе с представителями Марсианского культа, которые также утверждали, что Император суть их бог, Омниссия. Следующие семьдесят лет Мерир развивал Тарсис, укрепляя его боевую мощь и создавая армию для нового Великого Крестового Похода. Когда Астелян рассказывал это Борею, тот усмехнулся, сказав, что Падший просто хотел занять место Императора. На это Мерир ответил:
Ты не понимаешь всей мерзости твоих обвинений.
Спустя восемьдесят лет с момента прибытия Астеляна на Тарсис, к уже далеко не отсталому миру подошли Темные Ангелы, которые поймали сигнал бедствия, посланный неким человеком, сбежавшим с планеты. У Мерира не было флота, чтобы противостоять боевому крейсеру, и космодесантники высадились на планету. После затяжных боев Астелян, не видя смысла в дальнейшем кровопролитии и гибели смертных, принял решение сдаться, хотя его воины были против.
Падшего заковали в кандалы и доставили на Скалу, где его на протяжении пятнадцати дней пытал капеллан-дознаватель Борей вместе с библиарием Семиэлем. Очевидно, к этому моменту поставленная Императором пси-защита уже не работала. Либо прошло слишком много времени (9000 лет), либо так на Астеляна повлиял варп-вихрь, перебросивший его сквозь время и пространство (хотя на самом деле он, как и другие Падшие, побывал в Царствах Хаоса, но об этом в другой раз…).
Нет смысла пересказывать духовное противостояние Борея и Астеляна из «Ангелов Тьмы» Торпа. Для понимания личности Мерира важно знать лишь два факта. Первое – несмотря на физические и психические пытки он не отрекся от своего видения галактики и от своей верности изначальному Империуму. Второе – в финале романа, когда Борей перед гибелью передает последнее сообщение, он произносит следующие слова:
Прогуляйся по темному пути вниз через помещения для допросов, мимо катакомб до самых удаленных комнат. Дойди до одиночной камеры в самом сердце Скалы и передай тому, кто в ней находится: «Ты не ошибся».
Вряд ли Борей согласился со всем, что говорил Астелян. Но кампания на Писцине, где Сайферу (на самом деле не ему) удалось выкрасть геносемя из тайного хранилища Темных Ангелов, показала капеллану-дознавателю, что Мерир был прав как минимум в одном:
Интриги, секреты, загадки, ложь: вот наследие вашего примарха.
На предыдущих стримах про Темных Ангелов я подробно разъяснил, почему система тайных многоуровневых иерархий работала при Льве. Это было эффективно со стратегической точки зрения, но не могло не иметь последствий. Этими последствиями стали недоверие среди боевых братьев и паранойя, разъедающая Орден Темных Ангелов. Когда не стало Эль’Джонсона, все очевидным образом усугубилось. Сверху наложилось закономерное чувство вины за Калибан и за то, что Орден вынужден скрывать эту тайну ото всех.
В действительности, Мерир на допросе Борея высказывает много любопытных идей, но этому можно посвятить отдельный стрим, а для нашего сегодняшнего разговора важно то, что Астелян заставил опытного капеллана-дознавателя не просто сомневаться. Он заставил его поверить в ошибочность пути, по которому идут Темные Ангелы и весь Империум сорокового тысячелетия.
О дальнейшей судьбе Астеляна мы знаем из книги «Непрощенный» Гэва Торпа. Мериру удается сбежать со Скалы и он объединяется с Тифусом, чтобы собрать Триумвират – Тухульху, Уробороса и Чумное Сердце. Три демонических артефакта открывают временной разрыв на Калибан десятитысячелетней давности. Астелян намеревался объединить гены Падших, Ордена Темных Ангелов и воинов Тифуса, чтобы в прошлом создать новый легион – Ангелы Смерти.
Узнав об этом от Сайфера, Магистр Ордена Азраил вмешался и вместе они не позволили Астеляну переписать историю. При этом Азраил попросил Тухульху рассеять Падших по галактике, но не уточнил таймплайн. Это спровоцировало варп-вихрь, который и стал причиной того, что десять тысячелетий назад воины, последовавшие за Лютером, исчезли с гибнущего Калибана. Неизвестно, что стало с Астеляном после этих событий.
Заключение
Теперь, когда мы знаем историю Мерира Астеляна от начала и до конца, пора ответить на главный вопрос. Предатель ли он? На мой взгляд – безусловно. Он предал всё и всех, кроме Императора и будущего Человечества. Он стоял у истоков появления Астартес, у истоков Объединения Терры, у истоков Великого Крестового Похода. Но это ничего бы не значило, если бы Астелян не оказался одним из немногих, кто действительно понимал, для чего создан его вид и какой цели он служит:
Таков Великий Крестовый Поход, его смысл не в битвах и войне, а в доминировании человечества.
Астелян был буквально спроектирован Императором, как разрушитель Империй. И он, без сомнения, был великим воином, причем во всех смыслах – от уровня поединщика до уровня главнокомандующего. Напомню, как в «Повелителе Первого» он «лениво» убил четверых ветеранов. Напомню, как в «Ангелах Тьмы» он за восемь лет превратил фермерский Тарсис в передовой промышленный мир, который за семь десятилетий породил армию, что смогла оказать сопротивление Астартес, пусть и недолгое (если быть точным – Тарсис сопротивлялся 10 дней и не пал, просто Мерир решил сдаться, тогда как его воины, искренне преданные своему лидеру и Императору, готовы были сражаться и дальше).
Причем, и я не устану это повторять, Астелян действительно был миролюбив. У него сначала шло слово, потом еще одно и лишь затем он брался за болтер и меч (Византис тому подтверждение). Но предательство Льва опустошило ветерана. Он понял, что одного лишь Императора, каким бы исключительным существом он не являлся, недостаточно, чтобы достичь цели. Поэтому были созданы примархи, но:
Намерения Императора теперь уже полностью не узнать, потому что примархов забрали от него тем же способом, каким, согласно твоему рассказу, сторонников Лютера забрали с Калибана.
Это Мерир говорит Борею и здесь определенно есть зерно истины. Ведь в лаборатории Императора тоже был варп-вихрь. Аргел Тал, Эрда – не важно, кто был или мог быть исполнителем. Важно, что это тоже могла быть рекурсия, как и в случае с Падшими на Калибане. Но сейчас не об этом. После десятилетий ожидания Астелян понял, что примархи не приведут человечество к новой Золотой Эре, потому что:
И все равно, где-то глубоко внутри мы до сих пор храним человечность. Она никогда полностью не проявится, она подавлена, похоронена в подсознании, однако в наших душах и наших сердцах мы до сих пор люди, и такое недоступно ни одному примарху.
Снова он прав на все сто. И снова он демонстрирует невероятную мудрость, тончайшее понимание натуры человека, космодесантника и примарха. Насколько он ошибся тогда на Калибане, насколько переоценил возможности Лютера и его союзников – сейчас мы сказать не можем. Потому что у нас нет точного описания той битвы в 30к. Кроме того, на нее повлиял Азраил из 40к. Слишком много вопросов…. У Мерира их было не меньше, когда он вернулся через девять тысяч лет, и:
Астеляна поражало, насколько Империум изменился после ухода Императора – человека, посвятившего себя познанию, разуму, преодолению предрассудков и невежества эры раздора.
Все эти цитаты подтверждают одно. В 30к Мерир Астелян был во всех смыслах уникальным человеком. Мудрым, гуманным и решительным, действительно способным привести свой вид к доминированию в галактике. В 40к он, возможно, единственный, кто понимает, сколь низко пали его братья и сколь глубоко отравлен Империум. Изменившись после предательства Льва, он уже никогда не боялся марать руки и делать тяжелый выбор. Он был готов на все, чтобы другим не пришлось пятнать свои души. Чтобы человечество вступило в новую Золотую Эру. Поэтому для меня Мерир Астелян – один из величайших героев Империума. И, как часто бывает с настоящими героями, о принесенных ими жертвах никто и никогда не узнает…
Источники:
- «Повелитель Первого» Гэв Торп;
- «По зову Льва» Гэв Торп;
- «Ангелы Тьмы» Гэв Торп;
- «Сошествие Ангелов» Майкл Сканлон;
- «Падшие Ангелы» Майк Ли;
- «Ангелы Калибана» Гэв Торп;
- «Непрощенный» Гэв Торп;
- «Лютер: Первый из Падших» Гэв Торп.
