Гвардия Ворона: Облачённые в Пыль
Благодарю Андрея Васильева за помощь в подборе артов к стриму!
Протолегион и первые кампании
Фрагментарные неточные сведения, дошедшие до нас из эпохи до Объединения Терры, говорят о том, что Громовые Легионы по своей структуре и специализации во многом являлись предшественниками Легионов Астартес. Однако мы знаем о них слишком мало, чтобы наши гипотезы могли претендовать на статус теорий. Зато нам кое-что известно о так называемых протолегионах. Это были первые армии космодесанта, они не имели названий и не знали своего места в Галактике, которую строил Император. У них были лишь номера. Тем не менее, уже тогда большинство протолегионов определили для себя чёткий круг приоритетных стратагем и боевых доктрин.
Рекрутов в Девятнадцатый протолегион набирали из разрозненных племён технодикарей, скитавшихся по нейтральным землям между государствами Старой Земли, которые чудом пережили Эру Раздора. Эти воины уже в первых кампаниях показали себя мастерами разведки. Они могли днями, неделями, месяцами наблюдать за своей целью, а затем мгновенно переходили от пассивного сбора данных к стремительной ошеломляющей атаке, которая не оставляла противнику шансов. Они почти никогда не сражались на острие фронта, но первыми оказывались среди вражеских порядков. Малыми силами они застигали противника врасплох, уничтожали командную верхушку, нарушали пути снабжения. Зачастую враг проигрывал войну задолго до того, как проливалась первая кровь.
Но если Девятнадцатому протолегиону приходилось биться открыто, эти схватки неизменно выходили короткими и кровавыми. Во время Объединения Терры, покорения Солнечной системы и позже, в эпоху Великого крестового похода, генетические потомки примарха Корвуса Коракса оказывались во вражеском тылу до прибытия основных сил Империума. И когда в своем высокомерии (или скорее по причине своей глупости) очередной противник отказывался склониться перед Повелителем Человечества, оказывалось, что гордый лидер находится на волоске от смерти – нож с мономолекулярной заточкой уже холодит его шею.
В этом смысле будущая Гвардия Ворона не славилась кровожадностью. Они всегда давали выбор – присоединиться или умереть. К сожалению, находились те, кто выбирал второй вариант. Глупцы умирали быстро и в абсолютной тишине, так и не узнав своих убийц. Если битвы было не миновать, Девятнадцатый истреблял вражеских лидеров и вновь предлагал сдачу. Когда же противник и в этом случае продолжал сражаться, легионеры вновь исчезали в тенях, выискивали новых лидеров и всё повторялось.
Девятнадцатый протолегион и наследовавший ему легион Астартес никогда не отступал. Если эти воины уходили с поля боя, то лишь для того, чтобы вскоре атаковать с другого направления, появившись там, где враг их не ждёт. При этом они были грозными бойцами ближнего боя, их невероятная ловкость и воинское мастерство позволяли космодесантникам сражаться и побеждать при немыслимом перевесе в пользу врага. И все же их главным оружием оставались не клинки и болтеры, а инициатива. Девятнадцатый побеждал, потому что навязывал противнику свои правила игры.
Любопытно, что в период Объединения Терры Сыновья Коракса во многом напоминали Альфа-легион. Они тоже практиковали внедрение, шпионаж и саботаж. И тоже исчезали, одержав победу, не дожидаясь лавров. Поэтому никто не знает, сколько сражений в действительности выиграл Девятнадцатый. Они чурались почестей и наград даже когда нашли своего примарха. Впрочем, Гвардейцы Ворона никогда не были настолько замкнуты и дистанцированы от братьев, как, например, Железные Воины.
Я уже упомянул, что первые рекруты в протолегион и легион набирались из техноварваров. Изначально считалось, что единой локации не было, однако позже в рассекреченных архивах нашли упоминания о том, что Император лично искал воинов для Девятнадцатого в Азиатских пылевых пустошах. Особенно его интересовали независимые образования, которые деградировали до примитивной племенной культуры, но сохранили некоторые технологии Золотого Века. Это удивительное сочетание позволяло им не только ожесточенно воевать друг с другом за скудные ресурсы, но и противостоять полноценным государствам вроде Индонезийского блока, который так и не покорил народы пылевых пустошей, хотя очень старался.
Однако Император сломил их всех, используя Легио Катаэгис. Перед вождями племён встал выбор – исчезнуть или отдать своих старших сыновей для генетического возвышения и присоединиться к Империуму. Большинство выбрало второй вариант и, по слухам, так появились первые Астартес. В том смысле, что они появились примерно в одно время с теми, кого чуть позже назовут Первым легионом и кто сокрушит армию Ушотана у недостроенных стен Императорского Дворца.
Едва ставшие Астартес воины Девятнадцатого легиона были направлены в Азиатские пылевые пустоши как самостоятельная боевая единица, чтобы присоединить к зарождающемуся Империуму остальные племена. В архивах чаще других упоминаются зерийцы, которые, по всей видимости, составили ядро терранской части будущей Гвардии Ворона. Изначально они не занимали командные должности, потому что зачастую теряли контроль на поле боя и с откровенным презрением относились к тем, кого считали слабыми, то есть почти ко всем. В документах того времени говорится, что зерийцев приходилось постоянно контролировать.
Известны даже факты, когда легионеры пытались поднять что-то вроде восстания и изменить командную иерархию. Эти попытки пресекались единственно возможным образом – казнью восставших, всех до последнего. Потому что все отлично знали: если зериец что-то задумал, он это исполнит или умрет. В первые годы существования протолегиона жестокий нрав зерийцев был серьезной проблемой, но в дальнейшем именно он позволил развиться уникальным чертам Девятнадцатого – безупречной исполнительности на всех уровнях командования и незыблемой иерархической преемственности.
Мало кто знает об этом, но при покорении Урша будущая Гвардия Ворона сыграла решающую роль в свержении Калаганна. Император тайно направил группу Девятнадцатого на вражескую территорию. Воины определили ключевые цели и слабые звенья в логистической системе противника. После этого Сыновья Коракса заняли рассчитанные позиции в ожидании общего сигнала к атаке. Как только зашифрованный сигнал был получен, все полководцы армии Калаганна погибли в течение считанных минут. А в течение считанных часов дезорганизованные воины Урша были согнаны на заранее подготовленную территорию, которая фактически представляла собой огромный концентрационный лагерь в самом сердце центрально-азиатского региона.
Хорошо известно, что Калаганн использовал когносцинтов – безумных псайкеров, которые едва контролировали свой дар, но с лихвой компенсировали это исключительным психическим потенциалом. Начав открытые боевые действия, Девятнадцатый столкнулся с ними и тогда многих воинов «коснулась тьма». Некоторые погибли в бою, другие сошли с ума и покончили с собой, третьи стали первыми одиночками-моритатами в легионе. Так или иначе, кампания стоила жизни многим ветеранам, однако не нанесла Гвардии Ворона критического ущерба.
Несмотря на то, что нам известно очень мало подтвержденных сражений времен Объединения, в которых участвовал Девятнадцатый, за каждую битву Сыновья Коракса неизменно получали почетные награды, уникальные титулы и личную похвалу Императора. Другие легионы и смертные армии отлично знали, что эти воины сражаются умело, хладнокровно и всегда побеждают, слава о них широко разошлась по Терре. Когда же Объединение завершилось (по крайней мере, официально) Девятнадцатый направили в Солнечную систему.
К тому моменту легион все еще не имел официального названия, но получил запоминающееся прозвище – Облачённые в Пыль. Это была отсылка к зерийцам, излюбленный прием которых заключался в заманивании врага в пылевые бури. В этих бурях глаза ничего не видели, а электроника сбоила, но зерийцы каким-то образом не теряли ориентации. Они атаковали и исчезали в круговерти радиоактивной пыли, чтобы через мгновение атаковать вновь где-то ещё. Легенды утверждают, что они проиграли только один раз – когда бились с Громовыми Воинами под предводительством Императора.
В Солнечной системе у Девятнадцатого тоже были яркие победы, но некоторые сражения вызывали вопросы у хронистов. Например, когда в Юпитерианском пределе Империум столкнулся с не идентифицированными ксеносами, Облачённых в Пыль направили на Лиситею с целью тотальной зачистки. Здесь нужно упомянуть, что Девятнадцатый того периода (да и позже тоже) нередко использовал методы террора, которыми прославились Повелители Ночи. Именно поэтому Гвардейцев Ворона порой посылали на задания, с которыми традиционно разбирались генетические сыновья Конрада Кёрза.
Нам известно, что на Лиситее базировалась некая раса чужих, обладавшая исключительным уровнем психической одарённости, но при этом пользовалась варп-колдовством. К сожалению, у нас нет сведений о течении кампании, но ее результат многих удивил. Девятнадцатый, как всегда, выполнил поставленную задачу. Все ксеносы были уничтожены. Однако сопутствующие потери среди гражданских оказались шокирующее колоссальными. Облачённые в Пыль понесли потери, но не такие значительные, чтобы их стоило выделять. Интересно другое.
Все ветераны, участвовавшие в Очищении Лиситеи, были отозваны из легиона по требованию мастеров гено-кузниц. Это был первый и последний случай, когда физически здоровых воинов массово отозвали с действующей службы. Причем они больше не вернулись к своим братьям и о них ничего неизвестно. Однако это коснулось только офицеров, которые сражались со времен Объединения. Свежая кровь, рядовые воины, участвовавшие в той операции, продолжили служить, но никогда не рассказывали о Лиситее.
По всей видимости, Облачённые в Пыль столкнулись там с такими ужасами, о которых не мог помыслить даже Первый легион (который, как известно, с самого начала сражался именно в тех битве, где разум смертных не выдерживал). Предполагается, что в какой-то момент ветераны приказали молодняку отступить, что позволило рядовым воинам остаться… незапятнанными? Мы не знаем, чтобы пережившие Лиситею ветераны как-то изменились после той битвы. Но скорее всего эти данные просто удалили из архивов.
По всей видимости, Лиситея навсегда остается строчкой в немалом списке нераскрытых тайн периода освобождения Солнечной системы. Хотя недавно рассекреченные архивы говорят, что один ветеран той кампании всё же остался в рядах легиона. Он был старшим офицером и участвовал в генеральном сражении с ксеносами. В отчетах указано, что воина называли героем освобождения Юпитерианского предела, благодаря его мужеству и отваге, а также тактическому мастерству чужие были сломлены и истреблены.
Ветерана звали Волтари, он имел звание теневого капитана (аналог ротного капитана в других легионах). Волтари был одним из немногих, кто в память о Лиситее носил на броне цифру X (потому что Лиситея является десятым спутником Юпитера). В той битве он получил страшные раны и был погребен в саркофаг дредноута типа «Фурибундис». Волтари будет верой и правдой служить человечеству больше века, пока смерть не настигнет его в Битве у Врат Сорок Два…
Волчье покровительство
Не считая спорной истории с Альфарием, именно Лунные Волки первыми встретили своего примарха. По этой причине Хорус нередко выступал кем-то вроде наставника для легионов, еще не воссоединившихся со своими генетическими отцами. Например, он часто вёл в бой воинов Девятнадцатого, которые к тому моменту получили очередное прозвище – Бледные Кочевники, однако официального названия они по-прежнему не имели.
Удивительно, но с первых совместных кампаний Шестнадцатый и Девятнадцатый сражались будто одно целое. Они безупречно дополняли друг друга на поле боя и Луперкаль неоднократно говорил о том, что рад командовать Облачёнными в Пыль. Как правило, он использовал довольно простую, но эффективную стратегию. Лунные Волки выходили на оптимальные позиции и начинали сокрушительную атаку по тем направлениям, где оборона противника имела слабые места. Будущие Гвардейцы Ворона к тому моменту уже находились в тылу врага и одновременно с атакой Шестнадцатого обезглавливали вражеское командование.
Облачённые в Пыль играли в тактических замыслах Луперкаля свою традиционную роль – они были разведчиками и диверсантами. После генерального сражения воины Девятнадцатого выслеживали выживших вражеских лидеров, охраняли пленных, порой устраивали показательные акты террора. Помощь столь специализированного и эффективного легиона позволяла Хорусу приводить миры к Согласию значительно быстрее расчетных сроков. Луперкаль снова и снова просил Императора присоединить к нему как можно больший контингент Бледных Кочевников и между воинами двух легионов очень скоро сформировались устойчивые братские узы.
Безусловно, в первую очередь Хорусом двигал холодный расчёт. Тем не менее, он действительно высоко ценил Сыновей Коракса. Лунные Волки быстро росли в численности благодаря притоку рекрутов с Хтонии, тогда как Бледные Кочевники продолжали набирать воинов только с Терры, поэтому числом уступали большинству других легионов. Конечно, нашлись злые языки, которые утверждали, будто Луперкаль воспринимает Девятнадцатый не как самостоятельное формирование, а как один из орденов Лунных Волков. На самом деле, будущий Воитель никогда не заходил так далеко.
Лунные Волки развивали собственные терранские традиции, которые с течением времени размылись и в конечном итоге сменились хтонийскими. Облачённые в Пыль с этой точки зрения чётко дистанцировались от братьев и те уважали их право на самобытность. Девятнадцатый ещё не получил собственные геральдические цвета, поэтому доспехи воинов оставались серыми. Однако известно, что перед боем они наносили на лица краску, изготовленную из пыли пустошей, где обитали зерийцы. Более того, бесконтрольная ярость, которой было известно это племя, порой давала о себе знать, хотя и не в тех масштабах, чтобы это могло стать проблемой.
Нужно сказать, что упоминание «бледности» в прозвище Девятнадцатого легиона являлось буквальной отсылкой. Под влиянием геносемени Корвуса кожа воинов со временем действительно становилась бледной, иногда почти белой, а волосы чернели. У некоторых глаза тоже приобретали глубокий чёрный цвет, который, казалось, не отражает, а поглощает свет. Выглядели они зловеще, что, впрочем, идеально дополняло образ «скрытных наблюдателей».
Наковальня Ада
Вскоре мы перейдём к моменту, когда Девятнадцатый обрёл своего генетического отца и получил официальное имя – Гвардия Ворона. Но было бы неправильно прежде не рассмотреть одну из типичных кампаний легиона до интеграции со своим примархом. Наковальня Ада кажется идеальным кандидатом. Именно это противостояние часто вспоминают в связи ранним Девятнадцатым, потому что оно наглядно демонстрирует изъян Облачённых в Пыль, о котором немногие знали и который позже искоренил Корвус Коракс.
Наковальней Ада имперские генералы прозвали крепость на планете Баратрум. Население этого мира, отколовшееся от Терры еще до Эры Раздора, обитало в огромных фабриках-ульях под поверхностью выжженной планеты. Баратрум пережил Долгую Ночь благодаря техноереси, в которой лидеры этой проклятой цивилизации видели не просто спасение, но единственно верный путь к процветанию. Хотя в действительности никакого процветания не было – миллиарды людей существовали на положении рабов, тотально контролируемые Надзирателями, в которых почти не осталось ничего человеческого.
На протяжении пяти лет Имперская Армия пыталась захватить Баратрум. Этот мир не имел стратегической значимости, а его цивилизация не угрожала Империуму, но планета оказалась богата природными ресурсами, которые так требовались молодому Империуму. Подземные аркологии Баратрума казались неприступными – тысячи солдат полегли там в битвах с аугметированными людьми-дронами, который не знали ни страха, ни боли. И тогда Имперская Армия попросила помощи у Астартес.
На вызов прибыли три ордена Девятнадцатого легиона и небольшой контингент Лунных Волков. Операцией руководил Аркхас Фал, который на тот момент командовал Бледными Кочевниками и носил титул Теневого лорда (аналог Магистра в других легионах). Проблема заключалась в том, что в распоряжении Фала почти не было тяжелой техники, а без нее атака на подземные крепости Баратрума выглядела самоубийством. Тогда теневой капитан Нерат Кирин из ордена Пепельного Когтя предложил Аркхасу простой, эффективный и беспощадный план, который идеально отражал то, как Облачённые в Пыль видят войну.
Командование легиона приняло решение не считаться с сопутствующим ущербом и не учитывать жертвы среди гражданских. Баратрум был подвергнут полномасштабной орбитальной бомбардировке силами объединенного флота. Несколько подземных крепостей были разрушены, Наковальня Ада получила сильные повреждения и над ней образовался исходящий ядовитым паром каньон. Именно в этот каньон Аркхас Фал направил Торосианских вольтижеров, которые ранее не смогли взять крепость штурмом. Вольтижеры заняли позиции в руинах на внешнем периметре Наковальни Ада и почти сразу подверглись атаке людей-дронов, чья аугметика, изначально предназначенная для выполнения тяжёлой физической работы, великолепно показала себя в бою с имперскими силами.
Прошло всего несколько часов, а волны безмозглых берсерков продолжали выходить из чрева Наковальни Ада. Торосианцы начали нести потери, которые увеличивались с каждой минутой. Они передали на орбиту просьбу о помощи, потом ещё одну, но Облачённые в Пыль молчали. Как позже оказалось, они уже были на поверхности, но передвигались скрытно и без вокс-переговоров. Пока смертные погибали в неравном бою с превосходящими силами противника, Девятнадцатый и Шестнадцатый выстраивались в атакующую формацию по другую сторону каньона. Легионеры двинулись в атаку молча и только рёв их орудий ознаменовал резкую смену в картине битвы.
Аркхас Фал атаковал Наковальню Ада, почти не встречая сопротивления, потому что Надзиратели сфокусировали свои силы на Торосианцах. Но и это был не основной удар. К тому моменту орден Пепельного Когтя уже прошёл через руины никем не замеченный и спустился в самое сердце подземной крепости. Там воины столкнулись с самими Надзирателями – тяжело аугметированными гигантами, которые представляли собой грозного противника даже для Астартес. Одновременно остальные силы Девятнадцатого вместе с Лунными Волками взяли Наковальню Ада в кольцо.
Пепельные Когти атаковали и уходили в тень. Они огибали контрольные пункты и били с тыла. Надзиратели Баратрума не понимали, какова численность противника и откуда он может появиться в следующий момент. Когтями руководил Нерат Кирин. У него не было плана крепости, поэтому теневому капитану приходилось действовать по ситуации. Он намеревался истощить Надзирателей, пока искал центр управления или другую критически важную точку. Спустя несколько часов изматывающих боёв Кирин нашёл колоссальные плазменные реакторы Наковальни Ада, энергетическое сердце крепости.
Реакторы защищали Старшие надзиратели – механически создания возрастом в тысячи лет, почти лишившиеся плоти. Благодаря высоким потолкам и немыслимым размерам зала атакующая группа Пепельных Когтей во главе с Кирином могла взмывать ввысь на прыжковых ранцах, поливая врага из болтеров. Однако теневой капитан не ставил своей целью сокрушить Старших надзирателей, для этого у него было слишком мало сил. Он лишь отвлекал их, пока другие группы Когтей скрытно устанавливали заряды по периметру зала. После этого воины Девятнадцатого мгновенно отступили.
Подрыв зарядов был идеально синхронизирован с действиями Бледных Кочевников и Лунных Волков на склонах каньона. Когда ударная волна разошлась от центра Наковальни Ада к ее окраинам, на крепость со всех сторон обрушились оползни. Они погребли под собой миллионы людей-дронов и тысячи Торосианских вольтижеров, тогда как Астартес не понесли потерь, потому чтобы были готовы и находились выше по склонам. Вскоре из пыли и пепла вышли воины Нерата Кирина, братья встретили их яростным рёвом.
Наковальня Ада перестала существовать, а так как именно здесь находились Старшие надзиратели, иерархия власти на Баратруме была разорвана и остальные крепости оказались изолированы. Почти все из них сдались без боя, что позволило сохранить производственные мощности. Когда на планету пришли Механикум, они сразу же вновь запустили фабрики. Таким образом победа выглядела безупречно – Империум получил не только ресурсы Баратрума, но и готовые производственные мощности.
Что касается потерь имперских сил, Девятнадцатый и Шестнадцатый легионы в той битве лишились двухсот воинов, в основном это были Пепельные Когти. Но из 10 тысяч Торосинаских вольтижеров осталось меньше тысячи человек, то есть подразделение практически перестало существовать. Тем не менее, Военный Совет оценил это сражение как выдающееся, потому что предполагаемые потери от длительной осады были бы куда выше. Вместе с тем, смертные части теперь с большой неохотой сражались рядом с Облачёнными в Пыль, отлично зная, что эти Астартес считают Имперскую Армию не более, чем пушечным мясом.
В действительности, Гвардия Ворона до интеграции с примархом совсем не ценила человеческую жизнь и порой сражалась безрассудно. Сами воины проявляли исключительное мастерство и тактический талант, они прекрасно координировались между собой, однако легко могли бросить союзников без прикрытия ради воплощения только им одним известных стратагем. Это отмечали и другие легионы, но Сынов Коракса никто не порицал, так как у многих отношение к Имперской Армии было аналогичным. Те же Железные Воины, Псы Войны, даже Кровавые Ангелы не особенно заботились об ущербе, который на поле боя получали смертные части. Однако для Бледных Кочевников всё изменилось с открытием Киавара.
Ворон расправляет крылья
Эта история всем хорошо известна как минимум в общих чертах. Кроме того, Корвусу Кораксу на моем канале посвящён отдельный стрим. Однако, говоря о легионе, мы не можем не затронуть историю его примарха, особенно в данном случае, ведь после обнаружения Владыки Воронов легион претерпел значительные изменения.
Итак, гестационная капсула с Кораксом угодила в самое сердце безжизненной луны Ликей, которая вращалась вокруг Киавара. Примарха могли бы не найти вовсе, потому что пещера, в которую угодила его капсула, была окружена ледником и выработки в этом регионе почти не проводились. На Коракса совершенно случайно вышли шахтёры, следовавшие за рудной жилой. Однако – случайно ли? Дело в том, что шахтёры нашли примарха буквально через несколько минут после того, как он выбрался из капсулы. А ещё через минуту он уже убил группу надсмотрщиков.
Шахтёры забрали Коракса с собой. Теоретически они являлись заключенными и потомками заключённых, так как Ликей представлял собой огромный тюремный комплекс. Но фактически из этой тюрьмы невозможно было выбраться и люди здесь существовали как бесправные рабы. Конечно, они увидели в необычном мальчике свой шанс, поэтому сразу прозвали его Освободителем. И хотя Корвус Коракс практически сразу обнаружил в своём разуме колоссальные объемы знаний об окружающем мире, ему было, чему поучиться у людей, которые приняли его к себе.
Многие из них являлись радикалами, на Киаваре они боролись с тиранией гильдий, управлявших планетой. Политзаключённые хорошо знали о ценности свободы, но также они знали, что понятия чести и справедливости едва ли чего-то стоят в этом жестоком мире. Тем не менее, ликейцы оказались достаточно мудры, чтобы не свести свои жизни к слепой мести, теперь они понимали, что открытое неповиновение зачастую не позволяет достичь цели, но лишь закрывает все возможности. Эти люди научили Коракса выживать и наблюдать, находить слабое место противника и наносить быстрый выверенный удар, который решал исход всей битвы.
Никто из ликейцев не сомневался, что однажды Корвус возглавит восстание, фактически он с детства готовился к этому. Со своей стороны примарх понимал, что Киавар действительно жесток и несправедлив, поэтому тирании гильдий нужно положить конец. Он поклялся ликейцам, что освободит их и поможет отстроить лучший мир. В этом ему помогал поистине сверхчеловеческий разум, выдающиеся физические способности транс-человека и уникальный дар – способность оставаться невидимым для людского разума (хотя ауспики и другие средства обнаружения засекали его присутствие).
Когда Коракс вырос, она начал тайную кампанию по освобождению Ликея. Примарх без всяких средств связи безупречно синхронизировал действия десятков отдельных групп заключённых, что позволяло ему виртуозно проводить саботажные операции. Его люди похищали из арсеналов оружие, боеприпасы и броню, отключали различные системы инфраструктуры Ликея, нарушая логистику и снабжение энергией. Наконец, восстание началось. Благодаря длительной подготовке, идеальной скоординированности и тактике быстрых атак с не менее быстрыми отступлениями, заключённые оперативно взяли контроль над Ликеем.
Однако мы не должны идеализировать Коракса и его «тюремную армию». Не все из них были политическими диссидентами, на Ликее хватало убийц и маньяков. Корвус осознавал ценность этих «кадров» и использовал их наилучшим образом. В тот день Ликей умылся кровью. Причём Ворон пообещал амнистию всем выжившим, хотя и потребовал, чтобы никто из них больше не возвращался к преступной стезе.
Тем не менее, захват луны был лишь первым шагом, ведь главной проблемой оставался Киавар с его гильдиями, которые имели достаточно ресурсов, чтобы попытаться отбить Ликей. Любопытно, что именно в этот переломный момент прибыл Император. Он встретился со своим сыном и разговаривал с ним много часов, а на следующий день отбыл так же, как и пришёл – в одиночестве. Никто точно не знает, о чём говорили Повелитель Человечества и Корвус Коракс. Но есть немало косвенных указаний на то, что своему Девятнадцатому сыну Император поведал правду о варпе, происхождении примархов и множестве других вещей, о которых не знал никто, кроме него самого и, возможно, Сигиллита.
Это подтверждается тем, что силы, которые впоследствии использовал Хорус, восстав против отца, не удивили Коракса. Он будто уже давно готовился к подобному, однако раскрыл сыновьям истину только после Исствана. Возможно, Ворон ничего не говорил раньше, потому что его сыновья не были готовы воспринять реальное положение вещей. Хотя причина может быть проще – он дал отцу слово никому не передавать содержание их беседы на Ликее. Нет сомнений, что Корвусу Император доверял исключительным образом, ведь лишь ему он позволил войти в свои терранские лаборатории. Но я забегаю далеко вперёд.
Посетив Ликей, отец не дал сыну никакого оружия или технологий. Примарх должен был завершить дело с теми же ресурсами, с какими начал его. Мы не знаем, было ли известно Повелителю Человечества, что на луне Киавара расположено хранилище атомных бомб. Многие уверены, что Повелитель Человечества не просто знал об этом, но намеренно оставил Коракса наедине с жестоким выбором. Ведь гильдейцы уже готовили контратаку и они слишком сильно превосходили восставших в численности, чтобы те имели хоть какие-то шансы на победу, даже при поддержке такого исключительного существа как примарх.
Некоторые хронисты справедливо задаются вопросом – а был ли у Корвуса выбор? Мог ли он поступить иначе? Но самое главное – как бы он поступил, если бы Император не пришёл к нему перед тем судьбоносным днём и не рассказал правду о его месте в галактике? Прибытие Повелителя Человечества не могло не повлиять на Ворона. На него не мог не повлиять тот факт, что Киавар – лишь один из множества миров, которые ему суждено освободить. Так возможно ли, что если бы не Император, его сын действительно попытался бы найти иное решение, дипломатическое?
Но история не знает сослагательного наклонения. Сразу после отбытия отца Корвус Коракс приказал нанести ядерные удары по крупнейшим мануфакториям киаварских гильдий. Он убил десятки тысяч, в первую очередь – гражданских. Но после этой ошеломляющей атаки гильдейцы мгновенно связались с примархом, чтобы узнать его требования. Предполагается, что тем жестоким решением Корвус спас миллионы. А возможно, иного варианта просто не существовало и в противном случае он погиб бы на Ликее, сражаясь с армиями, которые безнадежно превосходили его.
Среди хронистов доминирует следующая точка зрения. Многие уверены, что это был вызов, испытание. Якобы Император долгое время наблюдал за Кораксом и точно рассчитал момент, когда нужно вмешаться. Если это правда, то нет сомнений, что Ворон усвоил урок. Отец наглядно показал ему, что иногда без жертв не обойтись. Иногда не обойтись без больших, колоссальных жертв. Но в такие минуты альтернативой становится поражение и ещё большие жертвы. Вряд ли это удивило бы Пертурабо, Кёрза или Льва. Но Фулгрим, Жиллиман и Сангвиний обязательно спросили бы – а чего стоит такая победа? Что она отнимает у нас, в кого превращает?..
Так или иначе, Киавар принял Согласие, на него пришли Механикус. При этом гильдии сохранили своё положение и в действительности для рабочих с фабрик мало что изменилось. Но Корвус Коракс этого не знал. Когда Ликей переименовали в Освобождение, когда сюда прибыли итераторы и Имперская Армия, примарх сразу отбыл, чтобы встретиться со своим легионом. Возможно, это было поспешное решение и впоследствии Коракса обвиняли именно в этом – что на самом деле он вовсе не освободил родной мир. Однако это один из тех вопросов, на который вряд ли имеет смысл искать категоричный ответ.
Рождение Гвардии Ворона
К тому моменту, когда Коракс возглавил свой легион, Великий крестовый поход шел более ста лет. После Ворона обнаружили только двух примархов – Одиннадцатого и Омегона (хотя насчет Омегона вопрос спорный, учитывая, что история Альфария, описанная в книге Брукса, может быть ложью, ведь именно это в конце новеллы сказал Альфарий… или сам Омегон…). Так или иначе, Корвус легко интегрировался со своими генетическими сыновьями. Что не удивительно, ведь Девятнадцатый ставил во главу угла скрытность, хитрость и скорость, а примарх на Ликее возвёл в абсолют те же самые качества. Тем не менее, Кораксу многое не понравилось в легионе.
Во-первых, он сходу искоренил зерийское наследие – все воины, демонстрировавшие излишнюю жестокость или недостаток самоконтроля, были убиты, либо подвергнуты психической обработке. Племенные традиций азиатских пылевых пустошей не поддерживались примархом, а в некоторых случаях запрещались напрямую. Коракс не видел ничего полезного для легиона в его варварском прошлом, поэтому ко всем терранцам относился с подозрением. Говорят, что некоторые из них напомнили ему заключённых Ликея, его армию оборванцев, причём не лучшую её часть.
Как только примарх принял командование, он снял многих ветеранов с офицерских должностей, разжаловав их без формальной причины. Ворон понимал, что новобранцы с Освобождения, которых он знал лично и которым доверял, не имеют опыта войны на галактической арене, поэтому некоторых старших командиров ему пришлось оставить на своих местах, но лишь на то время, пока его доверенные воины не набрались опыта. Такая участь постигла в том числе уже упомянутого Теневого лорда Аркхаса Фала, который направлял Девятнадцатый больше тридцати лет и считался образцовым лидером.
Безусловно, нововведения Коракса понравились не всем, однако воины слишком долго ждали своего генетического отца, чтобы роптать. Нам не известны случаи нарушения дисциплины или явно высказанного недовольства. Легион, наконец обретший генетического прародителя и собственное имя, стал эффективным как никогда. Не будем забывать, что Корвус был гениальным стратегом и выдающимся тактиком. Его транс-человеческий мозг работал с немыслимыми объемами данных и скорость этой работы поражала даже легионеров, которые тотально превосходили простых смертных.
Вскоре на всю галактику разошёлся слух о том, как Корвус Коракс одолел Робаута Жиллимана в его симулякре. До этого момента никто из примархов не мог сравниться с Владыкой Ультрамара в виртуальных кампаниях. Но Ворону удалось победить Робаута три раза подряд. Впрочем, после этого он больше не выигрывал, за те три битвы Жиллиман изучил своего брата досконально и точно знал, что тот будет делать в той или иной ситуации.
Здесь же справедливо отметить, что хотя Корвус всегда полагался на фактор неожиданности и виртуозно реализовывал свои стратагемы, в глобальном плане они не выглядели чем-то из ряда вон выходящим. Мы хорошо знаем три принципа, лежавшие в основе его подхода к войне:
Первая аксиома победы: будь там, где враг не хочет тебя видеть. Первая аксиома скрытности: будь не там, где враг рассчитывает тебя найти. Первая аксиома свободы: справедливость без силы – немощь, сила без справедливости – тиран.
Как мы видели, Девятнадцатый до обнаружения примарха придерживался схожего подхода. Именно поэтому Владыка Воронов и его сыновья понимали друг друга без слов. Тем не менее, Коракс действительно сильно перекроил свой легион и это пошло ему на пользу. Один из ярчайших примеров – взаимоотношения Корвуса с Марсом. Мы знаем, что как только примарх вышел на галактическую арену, он заключил с Красной планетой ряд договоров, точное содержание которых до сих пор засекречено. Согласно этим договорам, Гвардия Ворона получила ряд уникальных технологий и практических разработок, которых не имел ни один другой легион. Конечно, эти разработки усиливали отличительные качества Девятнадцатого – скорость и скрытность.
Например, Коракс отказался от «Громовых ястребов» в пользу модификации «Теневой ястреб». С виду это был тот же самый десантно-штурмовой корабль, который использовали все легионы, но на самом деле в данной модели реализовали специализированные разработки, делавшие «Теневых ястребов» невидимым для большей части имперского или ксеносского сканирующего оборудования, их могли засекать только самые мощные и точные авгуры. Ну и конечно, мы не можем не упомянуть «Шепторез» – открытую каркасную машину на основе гравитационного импеллера, которая позволяла доставить в зону боевых действий целое отделение без риска обнаружения.
Хотя как раз «Шепторез» не был разработкой Марса, этот проект принадлежал киаварцам. Родной мир Корвуса оказался богат на талантливых инженеров, которые после приведения планеты к Согласию стали работать напрямую с Гвардией Ворона. С течением времени их секреты были переданы технодесантникам Девятнадцатого, но не техножрецам, приписанным к флотам легиона. Марс вполне мог начать делопроизводство по данному вопросу, ведь официально Киавар находился под протекцией Красной планеты. Однако интересы киаварцев защищал Владыка Воронов, которому в свою очередь благоволил Император.
Так или иначе, примарх дал своему легиону передовые технологии, которые сделали Гвардию Ворона сильнее, чем когда-либо. Он избавился от пагубного прошлого Облачённых в Пыль и отточил таланты своих сыновей, переведя их мастерство скрытой войны на принципиально иной уровень. Впрочем, некоторые решения Корвуса Коракса выглядят спорно, по крайней мере – если не знать их подоплёки. Например, его отношение к терранским ветеранам и то, как примарх избавился от тех, кому не доверял…
Битва у Врат Сорок Два
Корвус Коракс провёл множество великолепных кампаний. Хотя братья относились к нему по-разному. Кто-то уважал мастерство Ворона и ценил его прозорливость, как Робаут Жиллиман, а кто-то откровенно завидовал и даже ненавидел его, как Конрад Кёрз. Однако все признавали тактический гений Девятнадцатого, а также исключительную эффективность его легиона. При этом методы Гвардии Ворона считали весьма специфичными. Немногие примархи ставили во главу угла наблюдение, скрытность, саботаж, точечные удары и тактику «ударил-отступил». По этой причине Пожиратели Миров и Железные Воины, не стесняясь, называли Гвардию Ворона трусами. Но Сынов Коракса все это мало волновало.
Среди типичных для Девятнадцатого кампаний того периода нередко вспоминают Очищение Скалландского сектора, которое длилось два терранских года. Этот регион был захвачен эльдарами и стал своеобразным полигоном для испытания первой тысячи комплектов силовой брони Mark VI, которая тогда в отчетах обозначалась как Mark Vдля сохранения секретности. Изначально модификацию тестировали Саламандры и Железные Воины, чей вердикт легко было предсказать – они отметили только сниженное бронирование и не обратили никакого внимания на конструктивные преимущества доспехов. Однако прежде, чем менять конструкцию брони, было принято решение испытать ее в реальном сражении и честь выпала Сыновьям Коракса.
Интересно отметить, что за этим решением стояли вовсе не инженеры, а примархи и командующие Имперской Армии. Кто-то предположил, что именно Гвардия Ворона со своей уникальной тактикой сможет раскрыть потенциал Mark VI. Другие действительно видели в этом честь и возможность поднять боевой дух Девятнадцатого, который недавно понёс существенные потери после освобождения звёздного скопления Акум-Сотос. Однако скрупулёзное изучение архивов показывает, что на самом деле решение принял Пертурабо. Он предполагал, что Гвардия Ворона не добьется успеха в Скалландском секторе и это подтвердит его выводы о низких боевых качествах новой модели силовой брони.
Однако всё произошло с точностью до наоборот. Усиленные авточувства Mark VI вкупе с увеличенной подвижностью идеально вписались в стратагемы диверсионных отрядов Гвардии Ворона. Коракс провёл в Скалландском регионе блестящую кампанию, которая была включена в имперские учебники и наставления по военному делу. Корвус потерял минимум воинов и оставил инфраструктуру миров почти нетронутой, тогда как эльдары получили катастрофический урон. Остатки рассеянных армий ксеносов бежали из сектора, который полностью перешёл под контроль Империума. Модель Mark VI была одобрена с учётом дополнительных доработок, предложенных Владыкой Воронов. Однако ее массовое производство из-за бюрократических препон началось гораздо позже, всего за несколько месяцев до начала Ереси Хоруса.
Но не все войны Сыны Коракса вели по собственным правилам. Иногда, работая вместе с другими легионами, они были вынуждены действовать более традиционным образом, что неизменно выливалось в повышенные потери и удар по боевому духу. Выше я упомянул Акум-Сотос и теперь будет логично рассмотреть эту кампанию подробнее, тем более, что ее предпосылки и последствия не столь однозначны, как могло бы показаться на первый взгляд.
Акум-Сотос – это название звёздного скопления, которое Лунные Волки привели к Согласию в самом начале Великого крестового похода. Кампания прошла безупречно, Хорус был доволен своими воинами, а Император был доволен Хорусом. Но прошли годы, Луперкаль стал Воителем и внезапно Акум-Сотос восстал, причём массово. На тот момент о причинах ничего не было известно, но столь исключительный акт тотального сепаратизма шокировал Империум. Хорус понимал, что ситуация может нанести удар по его имиджу, поэтому решил действовать быстро и жестоко. Он публично принес Клятву Момента, что истребит лидеров мятежа любой ценой.
Позже оказалось, что причиной восстания были ксенопаразиты, которые поселялись в глазах носителя и перехватывали контроль над его жизненными функциями, включая мозговую активность. При этом паразиты формировали что-то вроде коллективного сознания, которое подчинялось кабалу первичных заражённых, известных как Незрячие Цари. К сожалению, заражение ксенопаразитом невозможно было обратить, а это значит, что Воитель мог не заботиться о сопутствующем ущербе. Однако он планировал направить колонистов на повторное заселение Акум-Сотос, поэтому намеревался оставить инфраструктуру нетронутой.
Хорус всегда был отличным политиком и умел даже самые сложные ситуации разворачивать себе на пользу. Так произошло с Незрячими Царями – Луперкаль разработал план блицкрига, молниеносной войны, которая должна была в минимальное время очистить скопление. Быстрая и абсолютная победа показала бы всем и каждому, что Император не ошибся в выборе Воителя. Помимо собственного легиона Хорус призвал Космических Волков, Железных Воинов и Гвардию Ворона.
Первая фаза кампании продлилась всего несколько недель – четыре полных легиона без особых трудностей опустошили периферию и оказались на границе внутренних систем скопления. Самый быстрый путь к мирам, в которых находились Незрячие Цари, лежал через планету, известную как Врата Сорок Два. Она обладала мощной обороной и Хорус разработал план с учетом всех особенностей противника. Главную роль в этом плане играла Гвардия Ворона, которая должна была пойти в лобовую атаку. Корвус Коракс возразил, что не таков путь Девятнадцатого и предложил альтернативу – его воины совершают череду обманных манёвров, тогда как другие легионы атакуют противника, который будет ослаблен за счет распределения сил по широкому фронту.
Услышав слова Владыки Воронов, Пертурабо рассмеялся, назвав его трусом, который боится честного боя. Коракс едва не бросился на Молота Олимпии, ситуацию спас Волчий Король, вставший между братьями. Русс отвёл Корвуса в сторону и уговорил его подчиниться воле того, кого их генетический отец назначил Воителем. Леман посоветовал Ворону усмирить свой гнев, но не гасить его, чтобы ярость помогала Кораксу в бою. Тот согласился принять план Луперкаля.
Штурмовые роты Гвардии Ворона атаковали Врата Сорок Два под прикрытием орудий Железных Воинов. Возможно, впервые они шли в бой по открытой местности прямо на оборонительные рубежи противника. Девятнадцатый начал нести потери и в какой-то момент даже казалось, что легион падёт. Но затем Коракс появился на острие атакующей формации и лично повёл своих сыновей. Его присутствие и его слова заставили Гвардию Ворона найти в себе силы для стремительного рывка, который неожиданно закончился по другую сторону от вражеской обороны. Девятнадцатый сделал то, чего хотел Воитель – пробил брешь во Вратах.
Падение Врат позволило Хорусу в считанные дни дойти до ключевого мира и казнить Незрячих Царей. Это нарушило функциональность коллективного сознания, а затем все ксенопаразиты погибли, лишившись связи между собой. Однако люди, чьи тела долгое время находились под контролем чужих, уже не могли вернуться к нормальной жизни. Все они обезумели и тем, кто не убил себя сам, пришлось даровать Милосердие Императора. Блицкриг Воителя завершился триумфом, скопление Акум-Сотос снова заселили. Но мало кто знал, какой ценой была куплена эта победа. Гвардия Ворона потеряла тысячи, что на тот момент казалось немыслимым, лишь противостояние с Рангдой привело к сопоставимым потерям, но к тому моменту те кампании давно забылись.
Но правда оказалась куда более тёмной. Впоследствии особо дотошные хронисты вскрыли списки погибших и увидели, что все они были терранцами. Коракс не направил на штурм Врат Сорок Два ни одного воина с Освобождения. Там погибло исходное ядро легиона, которое вели в бой воины, десятилетиями сражавшиеся без примарха и в большинстве случаев – под знаменем Хоруса Луперкаля. Корвус никогда им не доверял и факты таковы, что Врата Сорок Два стали ни чем иным, как чисткой в Девятнадцатом. Чисткой, которую позже в своих рядах проведут так называемые предательские легионы на Исстване III (кроме Семнадцатого, он свою чистку проведёт на Калте).
Вопрос во многих отношениях остаётся открытым, но нет сомнений, что Корвус Коракс не слишком сильно переживал о гибели тех своих сыновей, которые, как он считал, были больше преданы Воителю, чем своему генетическому отцу. Возможно, Ворон являлся автором этого плана и заранее тайно обсудил его с Луперкалем, чтобы сохранить собственную честь. Учитывая хладнокровие Коракса и еще большее хладнокровие Воителя, эта версия имеет полное право на существование.
Но также мы не можем отрицать ещё одну вероятность. Вполне возможно, что Коракс в каком-то смысле переиграл Четвёрку. Как позже оказалось, почти все воины, погибшие у Врат Сорок Два, состояли в ложах, а значит – потенциально могли примкнуть к Воителю в его восстании и расколоть Девятнадцатый легион. Предполагал ли Владыка Воронов подобный исход? Если да, то он либо прозорлив до гениальности, либо… у него были тайные источники, которые готовили Корвуса к Ереси. Ведь я уже упомянул, что в отличие от большинства братьев (Ферруса, Жиллимана, Дорна и остальных) Коракс не удивился предательству Воителя. Как не удивился он и тем силам, которым присягнул Луперкаль.
С другой стороны, если кто-то действительно готовил Гвардию Ворона к братоубийственной войне, эта подготовка оказалась бессмысленной. После Врат Сорок Два Девятнадцатый стал самым маленьким по численности легионом, он насчитывал всего 80 тысяч воинов. Коракс вывел своих бойцов из-под командования Воителя. На самом деле, он не имел права так поступать, но Хорус не держал его, будто зная наперёд о судьбе брата. Тогда как сам Корвус оказался не готов к тому, что произойдёт на чёрных песках Исствана V. Проклятого Исствана V, где Гвардия Ворона перестала быть легионом. Но об этом мы поговорим на следующем стриме…
Источники:
· «Ересь Хоруса, Том 2 – Резня» Алан Блай;
· «Ересь Хоруса, Том 3 – Истребление» Алан Блай;
· «Ересь Хоруса, Том 6 – Возмездие» Алан Блай;
· «Потерянное Освобождение» Гэв Торп;
· «Коракс: Повелитель Теней» Гай Хэйли;
· Индекс Астартес IV.
