Лукас Трикстер как мифологический архитип
Лукас Ловкач, Лукас Трикстер, Лукас Обманщик, Лукас Страйфсон, Сын Раздора, Шакал, Смутьян, Плут, Весельчак, Проклятье Хротгара, Отрава Дворьяка, Спаситель Эликсира… У него много имен, и сегодня мы вспомним каждое из них. Потому что во вселенной Warhammer 40.000 нет второго Космического Волка, которого ярлы ненавидят с такой же искренней и пламенной яростью в сердцах.
Нет второго Космического Волка, которого век за веком наказывают за его проделки, но он не меняется. Хотя всё не так. Всё наоборот. Лукас меняется постоянно, он всегда не там, где его хотят видеть, но всегда там, где действительно нужен. Поэтому его презирают. Трикстера нельзя предсказать, нельзя просчитать. Никто не защищен от его шуток. Ни бог, ни смертный.
Но над шутками Ловкача редко смеются, потому что они несут в себе слишком много правды. По этой же причине Лукас все еще жив. Потому что ни братья по Ордену, ни сама судьба не считают себя вправе оборвать вюрд Обманщика. Зато он считает себя вправе делать все, что захочет. Но так ли уж прозрачен и очевиден этот персонаж? Насколько он близок к мифологическому образу бога-трикстера? Насколько он уместен в Ордене Космических Волков и во вселенной Вархаммера?
Можно задать еще с дюжину вопросов, но ни один из них не будет иметь смысла. Важен лишь один. Кто он? Кем Шакал является на самом деле? И чего он на самом деле хочет? Об этом и предлагаю поговорить.
На мой взгляд, Лукас – один из самых ярких и колоритных персонажей этой художественной вселенной. Но берет он не масштабом, а глубиной. Какой тут масштаб, если есть всего одна книга, которую можно условно назвать «сольником» Ловкача? Она так и называется «Лукас Трикстер», автор – Джош Рейнольдс. И это даже не роман, а новелла.
Лукас играет одну из ключевых ролей в книге «Пепел Просперо» Гэва Торпа. Это тоже новелла. Еще он дважды упоминается в 5-ом издании Кодекса Космических Волков. Плюс рассказ Кристиана Данна «Волк-шакал». Вот и все источники по Трикстеру.
Но поверьте, их вполне достаточно, чтобы полюбить Страйфсона. И чтобы понять – вюрд этого Волка лишь припорошен раскатистым смехом, пенным мьодом и сагами о том, кого Волчьи Лорды все порываются убить его, но никак не могут. На самом деле это трагический персонаж. И вы совершенно точно не хотели бы оказаться на его месте…
Вюрд Обманщика
Лукас был легендарной фигурой на Фенрисе еще до того, как прошел генетическое вознесение и стал Сыном Русса. Женщины произносили его имя с горячечной дрожью в голосе, а их мужья – с неприкрытой угрозой. Говорят, что Лукас «делил дюжину постелей за одну ночь».
На самом деле, не совсем понятно, насколько правдивы эти легенды. В том смысле, что первая фаза генетического вознесения, а именно – трансплантация второго сердца, оссмодулы и бископеи, выполняется, когда возраст рекрута не превышает 14 лет. Предпочтительнее делать это раньше, в 10-12 лет.
Нам известны случаи, когда трансплантацию переживали люди старшего возраста, но то скорее удачные исключения. Думаю, Лукас входит в эту категорию. По крайне мере, это допущение делает легенды о его похождениях более реалистичными. С другой стороны – у нас нет точных сведений о том, как и почему Ловкач попал в Орден.
По всей видимости, он оказался в какой-то передряге (кто бы мог подумать). У нас есть всего одна фраза Ньяла Вызывающего Бурю о том, как Лукаса нашли:
– Иногда я задумываюсь, почему волчьи жрецы вообще потрудились отскрести тебя ото льда, брат. Что в тебе разглядел старый Ульрик в тот день?
– Я часто задаю себе тот же вопрос, – ответил Лукас.
Полагаю, под Ульриком подразумевается Ульрик Истребитель, также известный как Страж Сынов Русса и Дедушка Волк. Ульрик завоевал славу, сражаясь в составе Волчьей Гвардии во время Первой войны за Армагеддон, но к удивлению многих отказался принять должность командира Великой роты. Вместо этого Ульрик стал Волчьим жрецом.
Ульрик – самый старый из ныне живущих Космических Волков (исключая дредноутов). После Армагеддона он увидел свое предназначение в поиске и подготовке рекрутов. И в этом ему действительно не было равных. Именно Ульрик «взрастил» Логана Гримнара и по сей день остается первым советником Великого Волка.
Поэтому если Ульрик выбрал Лукаса для генетического вознесения, то он определенно что-то увидел в этом человеке. Какой-то особый вюрд, жизненно важный для Ордена. Что касается фразы Ньяла «потрудились отскрести тебя ото льда», то трактовать ее можно по-разному. Вполне вероятно, что Ловкача едва не убили в драке и возможно думали, что убили. Может, он пострадал он жестокой фенрисийской фауны или чуть не погиб под лавиной. Тут могут быть десятки вариантов.
Так или иначе, смертный Лукас по какой-то причине оказался подо льдом и чудом сумел выбраться на поверхность. Не все из наблюдавших за ним увидели потенциал Обманщика. Но потенциал увидел Ульрик, и это решило судьбу Ловкача. Вот, как об этом говорит Ньял (из разговора с Кьярлом Лютокровым):
– Он –король беспорядка. Дурак. Шут при дворе Русса, говорящий правду тогда, когда ее не нужно или недопустимо говорить.
–Тогда почему ему позволяют это?
– Потому что кто-то должен это делать. Должен быть хотя бы один голос, что воет поперек традиций, иначе мы утонем в покое.
Рунный жрец тяжело оперся на посох.
– Вюрд Лукаса –на шаг отбиваться от стаи. Такова нить его судьбы, сплетенная давным-давно, когда он первый раз вырвался изо льдов. Даже тогда были те, кто считал, что ему лучше умереть.
Выходит, Лукас в роли Космического Волка продолжил делать то, что делал, будучи смертным. Поэтому окружение Ловкача всегда желало ему смерти. Ну, на то он и Ловкач, чтобы обхитрить даже смерть (кстати, буквально, но об этому чуть позже).
В рядах Ордена Трикстер быстро подтвердил свой статус живой легенды, особенно среди Кровавых Когтей, молодняка. Саги запомнили две его первые проделки. Сначала Ловкач случайно запер делегацию Инквизиторов в загоне для гроксов, когда животные находились в активной фазе спаривания. Разумеется, никто не верил в то, что это произошло действительно случайно, но Ловкач не шибко настаивал.
Его вторая «шутка» оказалась куда серьезнее. Лукас подсыпал в эль Волчьему Лорду Хротгару концентрированный яд навозной жабы. Шутка получилась и правда жестокая, за нее Хротгар имел полное право убить Ловкача, но тому повезло.
Вообще, Хротгар Железный Клинок был великим чемпионом, ведь именно он убил архиерофанта Вортигерна, положив конец восстанию на Алфалусе, которое длилось три века. Но у Ловкача была причина, по которой он решил проучить героя Ордена. Хротгар стал откровенно заносчив и высокомерен. Ловкач не считал эти качества за добродетели, кому бы они не принадлежали. Собственно, исходя из тех же предпосылок, спустя столетия после шутки над Хротгаром Лукас не менее жестоким образом подшутит над Кьялом Лютокровым, еще одним волчьим героем.
Лукас был фальшивой нотой в песне о героях, и весьма этим гордился. Какой интерес в идеальной песне? Лучше быть интересным, чем идеальным.
Это рассуждения Трикстера из его «сольника». Но здесь он лукавит (это с ним часто случается). Потому что Лукас совершил не меньше подвигов, чем причинил бед братьям по Ордену. Например, однажды он взломал орочью станцию связи и подделал несколько прямых передач, спровоцировав гражданскую войну между зеленокожими. Комическим Волкам не пришлось зачищать планету, орки сами себя зачистили.
В другой раз Обманщик заразил крупную ячейку Темных Механикус их собственным некровирусом, отчего ячейка стремительно вымерла. А в рассказе «Волк-шакал» описан эпизод, когда Лукас заманил Несущих Слово на тонкий лед и сотни легионеров-предателей погибли в ледяной пучине. Включая Моефранка, легендарного чемпиона Несущих Слово, который убил Хротгара и сотни лояльных Империуму легионеров.
Что интересно, отряд Моефранка, напавший на Фенрис, Трикстер истребил в полном составе, не покидая Великого Зала в Клыке. Он просто раззадорил вражеского лидера, согласился на поединок чемпионов и выслал ему ложные координаты. Моефранк приземлился и когда четыре сотни Несущих Слово ступили на лед моря Потерянных Душ, он проломился под ними. Всплыть не удалось никому. Тех, кто не захлебнулся сразу, съели кракены.
Не сказать, чтобы схватка вышла честной, не так ли? Но у Лукаса под рукой была лишь пара отрядов Кровавых Когтей, которыми он не собирался рисковать. Воинская честь для Ловкача ничего не значит, если речь идет о схватке с предателями. Уничтожив силы вторжения, Лукас продолжил напиваться, что успешно делал последние три дня…
Еще одна сага про Лукаса Трикстера повествует о том, как он сумел одолеть Доппельгангреля. В реальности Доппельгангер (да, название вархаммеровского создания чуть изменено) – это архитипический художественный персонаж, который выступает «темным двойником» человека, его альтер-эго, которое не сковано нормами морали и этики. Эталонный пример Доппельгангера – это мистер Хайд из готической повести Роберта Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Пример посвежее – «Бойцовский клуб» Чака Паланика (кстати, книга заканчивается не так, как фильм).
В Вархаммере Доппельгангрель – это некое существо из фауны Фенриса, шкура которого имеет хамеолиновый эффект. То есть Доппельгангреля практически невозможно заметить с расстояния, а вблизи он будто постоянно меняет свою форму и положение в пространстве, поэтому по нему сложно попасть. Неизвестно, как Лукас сумел выследить и убить Доппельгангреля. На данный момент он единственный человек в галактике, которому это удалось.
Награда того стоила – Ловкач снял с существа шкуру и сделал из нее плащ. Плащ получил тот же хамеолиновый эффект, что был у живого Доппельгангреля. Это дает Лукасу существенное преимущество в бою.
На мой взгляд, история с Доппельгангрелем имеет определенный подтекст. Понятно, что ее первоочередная задача – подчеркнуть хитрость и воинские качества Страйфсона, который смог одолеть столь невероятное создание. Плюс он получил артефакт, усиливающий его параметр скрытности. Но я не зря разъяснил, кем Доппельгангер выступает как литературный архетип.
Вполне возможно, этот эпизод говорит нам, что Лукас сумел побороть в себе темное начало, хотя кажется, что человек на это не способен. Тут мне вспоминается притча чероки о двух волках. Мол, в каждом человеке живут два волка, условно олицетворяющих добродетели и жестокость. В краткой версии притча завершается мыслью о том, что побеждает тот волк, которого человек чаще кормит. Но есть полная версия, где говорится, что нужно умеренно кормить обоих волков, иначе человек не будет полноценным.
То есть вроде бы история с Доппельгангрелем недвусмысленно говорит, что Лукас одного из своих волков убил. Но непонятно, какого именно. Вряд ли мы поймем, вряд ли сам Трикстер поймет. Да и ведь, в конце концов, он ходит в шкуре этого убитого волка. Поэтому и находится всегда «где-то между». Вот, что о нем говорит Кьярл, немного остыв после очередной шалости Весельчака:
– Я хочу усмирить тебя, Страйфсон, – улыбка Лютокрового погасла. –Я не испытываю к тебе ненависти, брат. Но я совсем не понимаю тебя. В тебе есть все, чтобы стать славным воином, достойным службы в Волчьей Гвардии любого из ярлов. Даже в той, что в роте Великого Волка. Сам Гримнар часто говорил о твоих талантах. И все же ты предпочитаешь оставаться… вот этим.
Что конкретно Лютокровый подразумевает под «вот этим»? По всей видимости, он имеет ввиду положение Лукаса в Ордене. Ведь Трикстер – ветеран, который служит уже несколько веков. Но он до сих пор носит статус Кровавого Когтя, то есть новичка. Хотя я думаю, сохранение Лукаса в этом статусе – не просто наказание, а рассчитанный ход, на который намеренно пошли Ньял и Гримнар (вероятно, также участвовал Ульрик). Но об этом чуть позже. Сейчас, продолжая разговор о дуалистичности Ловкача, приведу его собственные слова из разговора с Ньялом:
– Меня не тяготит их ненависть, – он хмыкнул. – Таков мой вюрд, в конце концов. Лучше уж пусть меня ненавидят, чем кого-то другого, а? Разве не так рассудил в своей мудрости Владыка Рун? Разве он не велел мне играть роль козла отпущения для их разочарований?
Тут Лукас высказывает любопытную мысль. Он считает, что его положение в Ордене обусловлено необходимостью и ответственностью, которую на него наложил Ньял. Он как громоотвод, который разряжает обстановку в Клыке, едва она накаляется. Особенно во время Хельвинтера, когда находящиеся на планете Великие Роты изнывают от безделья.
Когда люди, которые умеют только убивать, заперты в четырех стенах, это может стать проблемой. Поэтому Лукас не позволяет им расслабляться. Он подначивает и злит их, чтобы их абстрактная ярость стала яростью сфокусированной. Чтобы их гнев не выливался друг на друга, чтобы они не совершали глупостей. Вместо них глупости совершает он.
Это действительно большая ответственность – играть подобную роль. Потому что ее нужно играть правильно. И Лукасу это удается. Даже когда кажется, что он перешел черту, у него получается сбежать. В дальнейшем гнев очередного обесчещенного ярла стихает и Трикстера оставляют в живых. Правда, иногда выгоняют из Клыка, даже если стоит Хельвинтер, самый суровый период на Фенриса, когда Космические Волки предпочитают не покидать свою крепость.
При этом даже Лютокровый признает, что Лукас – талантливый воин. История с Моефранком отлично это подтверждает. Вот только быть таким сложнее, чем может показаться. Это бередит душу Трикстера, ему тяжело и тоскливо, потому что его статус предполагает одиночество. Как бы им не восхищались молодые Кровавые Когти, они никогда не примут его за своего. Потому что они пойдут дальше, а он останется. Вот, что говорит по этому поводу сам Обманщик:
В глубине души ему хотелось присоединиться к ним, но он знал, что не может этого сделать – несмотря на все, что было между ними за все прошедшие недели, он так и не стал частью их стаи, как никогда не становился частью любой другой.
«Не станет», «не становился», но – «может ли стать»? Вряд ли, ведь тогда он перестанет быть собой. Лукас знал, что (цитата) «именно старик Ньял предложил передавать его из роты в роту, потому что никто не мог вынести присутствия Лукаса дольше одного сезона. Владыка Рун, похоже, видел в нем необходимое зло». Вот только не Владыка Рун сделал его таким, какой он есть:
Не делай вид, что твой вюрд был возложен на тебя. Ты сам его выбрал, так же, как на твоем месте мог бы сделать любой другой воин. И если ты — козел отпущения, то ты стал им добровольно, стараясь сделать так, чтобы твоя ноша стала еще тяжелее.
Это слова Ньяла, в мудрости которого не приходится сомневаться. Вряд ли Глашатай Бури ошибается, тем более, что позже Лукас сам скажет: «Я – тот, кем стал по собственному выбору. И более никто». Но Ньял явно недоговаривает.
Безусловно, отчасти Лукас сам избрал этот путь. Будучи смертным, ему нравилось обманывать мужей и спать с их женами. Ему нравилось пиво и драки. Возможно, дальше значимую роль сыграл тот факт, что он в полной мере сохранил свою память о смертной жизни. Об этом сказано в рассказе «Волк-шакал» Данна. Там же сказано, что с большинством Космических Волков так не происходит – многие что-то помнят, но не все. Трикстер помнил все.
Кстати, это может косвенно указывать на то, что он прошел генное вознесение позже стандартного возраста.
Сказав, что Ньял недоговаривает, я имел ввиду культурологический подтекст образа Лукакса для фенрисийцев. Ни для кого не секрет, что культура Фенриса во многом дублирует культуру раннесредневековой Скандинавии (и отчасти – Раннесредневековой Руси, потому что в период с IX по XI век между этими культурами не было концептуальной разницы, чему немало подтверждений, вплоть до археологии из Старой Ладоги и Гнездовских Курганов). Поэтому для фенрисийцев, как и для скандинавов, одним из центральных понятий в их мировоззренческой системе было понятие вюрда.
Причем у фенрисийцев вюрд означает примерно то же самое, что он означал у скандинавов исторически. Это жизненный путь человека, его судьба и его суть. Одновременно это его сила, способность менять окружающий мир своей волей и намерением. И все же понятие вюрд предполагает предопределенность. Вюрд любого существа, будь то смертный или ас, прядут норны – Урд, Скульд и Верданди.
Существует распространенное заблуждение, согласно которому имена норн переводятся с древнескандинавского как Прошлое, Настоящее и Будущее. Соответственно, норны якобы дублируют функции греческий мойр и римских парок. Но это неправда.
«Урд» переводится как «судьба», иногда слово также переводят как «смерть». «Скульд» значит «долг», альтернативное значение – «вина» (имеется ввиду чувство вины). «Верданди» – единственное имя, которое обозначает состояние времени, слово можно перевести как «то, что происходит прямо сейчас».
Понятие «вюрд» у скандинавов довольно сложно с точки зрения перевода и интерпретации. Судьба – ближайший по значению аналог, но он раскрывает лишь один из аспектов оригинального понятия. Хотя это уже тема другого разговора. Я вспомнил про норн потому, что в «Прорицании Вёльвы» сказано – они определяют жизнь людей, их путь от рождения до смерти. То есть понятие вюрда в любом случае фаталистично в основе. Для фенрисийцев – тоже.
Поэтому в определенном смысле Лукас свою судьбу не выбирал. На это указывает в том числе его имя. Оно греческое по происхождению, означает «человек из Лукании». Это регион на юге Италии, изначально богатый и плодородный, поэтому его название стало синонимом слов «сияющий» и «процветающий». С этими словами поздние источники стали ассоциировать имя Лукас.
Но Обманщика мы вряд ли можем назвать «сияющим», хотя в каком-то смысле он определенно сияет на небосводе фенрисийского фольклора. Скорее всего, его имя выбрано на основании созвучия с именем древнескандинавского бога Локи. Но тут есть этимологический момент, о котором мало кому известно кроме медиевистов-скандинавоведов. Дело в том, что еще 5 лет назад в среде лингвистов доминирующей считалась версия, согласно которой имя «Loki» произошло от старонорвежского «Logi», что значит «пламя».
Сегодня, ввиду открытия новейших документальных и археологических источников, эта версия опровергнута. Логи – это совершенно другой персонаж скандинавской мифологии, он выступает воплощением стихии огня, являясь сыном Форньота, воплощения грома. Оба они относятся к пантеону, существовавшему у древних скандинавов до появления асов и ванов.
Что касается имени «Loki», то сегодня лингвисты выводят его из словоформы «Luk», которая как часть составных слов присутствует во всех скандинавских языках. Предполагаемые исходные значения – «связывать в узел», «переплетать», «плести паутину». И это уже куда ближе к образу скандинавского Локи и вархаммеровского Лукаса. Оба они постоянно замешаны в каких-то тайнах и сомнительных мероприятиях, оба регулярно создают проблемы для тех, кто рядом, и сами же выпутывают всех из этих проблем.
Но вернемся конкретно к Лукасу. Существует мнение, что он продолжил свои похождения по фенрисийкам даже после генетического вознесения. Несмотря на то, что с учетом физиологии Астартес это невозможно, мнение устойчивое, и я понимаю, откуда оно взялось. В новелле Рейнольдса есть следующий момент:
Что-то такое было в ее лице, словно ее черты заострились не от голода и лишений. Кадир взглянул на Лукаса, улавливая схожую резкость в его чертах, и понимающе усмехнулся. Ну конечно. Кадир задумался, сколько поколений сменилось с тех пор, как Лукас в последний раз гостил у ятвиан дольше, чем нужно, чтобы отдать им оленя.
Намек Кадира прозрачен. Он посчитал, что девушка по имени Хейд – дочь или внучка Лукса, который не только носит еду племени ятвиан. Кстати, имя у девушки говорящее. «Хейд» с древнеисландского переводится как «битва», и по сюжету она – воин, один из лидеров племени.
Но мнение Кадира ошибочно. Дело не в том, что Хейд – дочь Лукаса. Дело в том, что она из его племени, поэтому они похожи. Их разделяют века, десятки поколений, но острый глаз транс-модифицированного воина действительно мог разглядеть сходство, обусловленное не прямым родством, а единой генетической линией. Позже Трикстар сам это подтверждает в разговоре с Хальваром:
– Вот в этом и есть наше главное различие. Я помню все слишком хорошо. – Лукас встал на ноги, не отводя взгляда от Хейд. – Аки тогда спросил меня, почему я продолжаю приносить им еду, почему предлагаю им выбор… Вот почему. Эти люди – мои. И я никому не позволю забрать их у меня. Ни этому миру, ни эльдарам, ни даже Всеотцу.
Свои рассуждения Ловкач продолжает мысленно, покинув Хальвара:
Племя Лукаса уже давно сгинуло, их наследники рассеивались, объединяясь, множились и исчезали веками с тех пор, как самого Трикстера вытащили изо льдов – и будут продолжать это делать в последующие сезоны. Они адаптировались куда легче, чем те, кого привыкли считать богами.
И все же они оставались его племенем. Его кровь все еще текла в их венах, пусть и тонким ручейком. И поэтому он будет их кормить. Он будет их защищать. До самого конца своих дней. Будучи смертным, он не представлял ценности – лжец, вор и бабник. Хотя он и теперь был немногим лучше, он сделает все, что будет в его силах. Он не забудет. Другие могут забыть – но только не Лукас.
Эти размышления Ловкача подтверждают, что его внешняя схожесть с Хейд – результат общей родословной, а вовсе не половой связи Обманщика с фенрисийской женщиной из предшествующего поколения. Повторюсь, физиологически подобное для легионера невозможно ввиду его анатомических особенностей (Дети Императора поспорят, ну да ладно, им то без разницы, живое тело или мертвое…).
Но приведенные рассуждения Весельчака неожиданно раскрывают его с другой стороны. Похоже, он винит себя в том, какую жизнь вел, будучи смертным. А его путь Трикстера – это искупление. Лукас не говорит этого прямо, но из размышлений Ловкача следует, что память о прошлом толкает его на то, чтобы защищать потомков своего племени, хотя среди Космических Волков так не принято. Конечно, тут не только чувство вины, но еще глубокая родственная связь, и попытка сохранить человеческое прошлое. Но искупление здесь тоже есть, о чем нам говорит сам Трикстер.
Кстати, насчет фенрисийских женщин – это одна из излюбленных шуток Страйфсона. Вот эпизод из «Волка-шакала» Данна:
– Ты мне кого-то напоминаешь? – невнятно произнес Лукас. – Я не знал твою матушку? – спросил он, ткнув пальцем в грудь юноши.
– Не ведаю, брат, – ответил молодой Кровавый Коготь. – Ты говоришь мне об этом на каждой пирушке.
– Мне кажется, у тебя мои глаза. Должно быть, я… знавал твою пра, а может прапрабабку, – Лукас разразился долгим и громким смехом.
Повторюсь, во многом мировоззрение Трикстера обосновывает тот факт, что он слишком хорошо помнит свою смертную жизнь. Ведь он относится к фенрисийцам – ко всем фенрисийцам вообще – не так, как другие Космические Волки. Легионеры не помогают людям Фенриса, потому что считают, что это ослабит их. А человек должен быть сильным, чтобы выжить. У Ловкача свое мнение на этот счет:
– Гордость, – проговорил он. – Мы убедили себя, что трудности куют характер. Но трудности не куют ничего, кроме заборов. Мы разводим чудовищ, а могли бы выращивать людей. И все из-за гордости.
Это спорное мнение. Но, думаю, во многом Трикстер прав. Трудности гораздо чаще ломают людей, либо убивая их, либо превращая в чудовищ. Стоят ли того единицы выживших, которые тоже изменились навсегда, приняв жестокость за парадигму? Ведь иначе никак. Любопытно, что в обществе раннесредневековых скандинавов жизненный путь человека воспринимался примерно также. Нужно было преодолеть трудности, чтобы выжить и стать сильнее.
Но ситуация с Космическими Волками несколько иная. Ведь они могут помогать людям, для смертных они как боги, могучие и всесильные. И порой они помогают (сюжет с убийством мутировавшего змея из «Пепла Просперо»). Но достаточно ли этого? Ловкач продолжает свою линию в разговоре с Кровавыми Когтями:
– Здесь внизу, смертные страдают из-за нашей гордости. На других планетах, где правят иные Ордены, они живут в мире. Они не мучаются так, как мучаемся мы, но, тем не менее, из них вырастают воины не хуже нас.
– Мы – избранные воины Всеотца.
– О да, нам нравится делать вид, будто мы лучше всех, что наша дикость делает нас сильнее. Но это ложь, которую говорят нам старшие, ложь, которую они сами услышали от старших. А самое худшее, что мы все знаем, в чем заключается эта ложь, но принимаем ее. Потому что иначе нам придется признать, что где-то на своем пути мы допустили ошибку, – Лукас насмешливо оскалился, – и не одну.
Ошибка действительно была допущена. Ошибкой стала утрата прошлого. Никто из Космических Волков во вселенной 40к уже не помнит, почему Леман Русс надел на свой легион шкуры и свирепую маску варварской дикости. Почему он намеренно отстранялся от братьев. Русс был великолепным политиком и отличным стратегом. Он ценил узы братства и семейные узы, но об этом я подробно рассказал в стриме о нем.
И вот, спустя 10 тысяч лет ничего не осталось, кроме гордости. В этом Лукас прав. Орден – не легион, и ошибка его лидеров в том, что они продолжили жить прошлым, которое забыли. Они не смогли адаптироваться. Это перекликается со словами Трикстера «я не забуду», когда он говорит о своем племени. Так Рейнольдс мастерски сводит две философские мысли в одну. А завершается эта смысловая ветвь следующими словами Ловкача:
– Слава приходит к мертвым, – ответил Лукас, – и живым надо почаще об этом напоминать, пока они не утонули окончательно в своих сагах. – Он пихнул Хальвара в грудь. – И тогда мы не станем теми, кем больше всего боимся стать – зверьем, а то и хуже, чем зверьем, бегущим по ложному следу к своей гибели. – Он указал на селение. – Вот почему я их кормлю. Они – такая же моя стая, как и вы, щенята. Понимаете?
Глядя на их лица, Лукас видел, что нет, не понимают. Не до конца. Пока что. Но со временем они могут понять.
Ловкач честно признается себе, что лишь «могут понять», но совсем не обязательно «поймут». Да, ниже он сам будет рассуждать о том, что не относится ни к чьей стае, но номинально сейчас он в одной стае с этими Кровавыми Когтями. Он использует знакомый молодняку образ, чтобы попытаться разъяснить им свое отношение к смертным. Но в этой его речи важнее другое.
Важнее, что Обманщик лучше абсолютного большинства Космических Волков видит – их Орден на грани забвения. В «Пепле Просперо» вся первая часть книги пронизана болью и тоской Ньяла, который рассуждает о том же самом. Прошлое заменяет будущее, воины верят в саги, а не в себя. Они стремятся к славе, а не к тому, для чего были созданы. Как сказал на этот счет Лукас: «А за что еще сражаются сильные, как не за слабых?» Думаю, это проблема не только Волков.
С другой стороны, мы отлично знаем, что как раз Космические Волки – один из немногих Орденов в 40к, которым не безразличны смертные. Они без раздумий жертвуют собой ради смертных. Трикстер не забывает об этом упомянуть, хотя и в своей манере:
Мы очень добрые волки. Сколько раз мы сцеплялись с теми, кто собирался использовать нас в дурных целях? Мы даже грызлись промеж собой ради спасения невинных.
И если уж у Волков такие проблемы с пониманием своего места в мире, то сложно представить, как обстоят дела у большинства других Орденов. Которые ставят перед собой любую цель, кроме той, ради которой их сотворили – защита смертных. Лучшее будущее для миллиардов людей, которые сами не могут защитить себя. Но не потому что слабы, а потому что враги слишком сильны. Ведь космодесантники – это оружие, которое человечество создало, чтобы сберечь себя.
Лукас отлично это понимает. И старается изменить мир по мере своих сил, воспитывая молодняк, вдалбливая в головы Кровавых Когтей, для чего они должны обнажать клинки. Думаю, Ньял тоже отлично это понял, поэтому и повел, чтобы Трикстер с каждым сезоном переходил от одной Великой Роты в другую. Ярлы считали это наказанием, но на деле Ловкач не только сбивал с них спесь, но еще и передавал юным щенкам ценный опыт. И свое видение мира, которое Глашатай Бури считал правильным.
Кстати, Лукас всегда вступался за молодняк. И в эти минуты мы видим совершенно другого Лукаса. В эти минуты он не Трикстер, Обманщик или Весельчак. Если продолжал аналогии с древнескандинавским пантеоном, в этим минуты он скорее Тор в аспекте защитника. В эпизоде с охотой из новеллы Рейнольдса он не боится прилюдно осудить ярла. И есть за что, ведь Кровавые Когти Лукаса едва не убили кракена, но его целенаправленно добил Кьярл, видя, что чудовище ослабло и прекрасно зная, кто это сделал. Вот фрагмент их с Трикстером диалога:
– Можешь не благодарить, Лютокровый.
– За что?
– За кракена, которому мы пустили кровь для тебя, – Лукас примирительно поднял руки, когда Кьярл зарычал. – Нет-нет-нет, не переживай по этому поводу, мой ярл. Для нас было честью удерживать бедное животное, пока ты так храбро загребал себе всю славу за обе щеки.
– Осторожнее, Шакал. Я не смогу переварить всю тарелку твоей глупости.
– Это был их убийство, Лютокровый, – Лукас в упор посмотрел на Кьярла, – они заслужили его.
Он подался вперед, ощущая гнев, которым пылал ярл. Чужая злость билась, словно волна, о его чувства.
– Мы должны доказывать свою собственную состоятельность, – продолжил Лукас. – Мы должны заслуживать собственных саг, чтобы выть их в пасть пустоты. Вот чему нас учат. Своим поступком ты украл начало их саги.
Ловкачу плевать на собственную славу, но Кровавые Когти действительно заслужили эту победу, а ярл забрал ее у них. Понятно, что такие перекосы будут существовать в любом воинском обществе. Право на убийство для старшего более опытного воина. Как сказал Ловкач, «так оно всегда и было – волки уступали свое убийство вожаку стаи». Но в случае с Лютокровым мы можем успокоить себя тем, что Трикстер сполна отомстил ему, обрив пламенем в Великом Зале при всей роте.
Помимо вышеприведенного эпизода с Несущими Слово, нам известны еще два события, в которых Трикстер принимал непосредственное участие. Это нападение на Фенрис темных эльдар под предводительством герцога Трэвеллиата Слискуса и путешествие Космических Волков на Просперо с целью освобождения братьев, попавших в Портальный Лабиринт. Эти события описаны соответственно в новеллах «Лукас Ловкач» и «Пепел Просперо».
В сольнике Обманщик закономерно играет ключевую роль, и большая часть приведенных здесь цитат – из этой новеллы. Сюжетно Слискус решает устроить на поверхности Фенриса охоту для своих «друзей», пока планета погружена в хаос Хельвинтера. Кстати, с древнескандинавского «хельвинтер» можно перевести как «адская зима».
В мифологии скандинавов Регнарёку, последней битве между асами и хтоническими чудовищами, которая уничтожит и переродит мир, предшествует Фимбульвинтер, в переводе – «великанская зима». Это время лютых морозов и великого раздора, зима будет длиться три года и вся вода мира обратится льдом.
Слискусу и его людям некоторое время удается свободно охотиться на фенрисийцев. Смертные называют темных эльдар свартальвами, что снова отсылает нас к скандинавской мифологии, где свартальвы (они же цверги) – это жители одного из нижних миров, Свартальвхейма. Изначальный облик и функции свартальвов неизвестны, но в поздних текстах они становятся теми, кого мы с легкой руки Толкиена знаем как «классических» гномов или дворфов.
То есть оригинальные темные альвы скандинавов вовсе не похожи на темных эльфов того же Сальваторе. И конечно, они не похожи на темных эльдар, но некоторые аналогии все же прослеживаются. У скандинавов антиподами темных альвов были светлые альвы, населяющие один из верхних миров, Альвхейм. Они ближе всего к традиционному образу добрых фей или высших эльфов из современного фэнтези. Так что здесь сохранен общий дуализм светлых/темных рас.
Так или иначе, Лукасу и его Кровавым Когтям удается нарушить планы Слискуса. Несколько раз Трикстер едва не убивает эльдара. В итоге, Клык поднимается по тревоге, эльдары бегут, но Лукас успевает пробраться на корабль герцога, находившийся на орбите Фенриса. Противники стоят друг друга, их дуэль – один из самых захватывающих поединков, которые я могу припомнить в книгах по Вархаммеру.
На самом деле, сложно сказать, кто оказался сильнее. Слискус доминировал практически весь бой, но вполне возможно лишь потому, что его клинки, ранившие Лукаса, были отравлены. Хотя, похоже, это было нечто большее, чем обычный яд. Трэвеллиат назвал это «психовампирической надстройкой». В финале битвы он вырезал у Лукаса одно из его сердец, но тот изуродовал Слискусу лицо плевком и выбросился из дыры в борту корабля. На место утраченного сердца ему позже вживили стазисную бомбу.
Здесь особенно любопытно то, что Слискуса на протяжении всей его авантюры сопровождали эльдарские Арлекины, которые определенно следили за тем, чтобы Трэвеллиат столкнулся с Лукасом. В финале, когда герцог предлагает Арлекину сердце волка, та отвечает: «Нам нужно было, чтобы оно покинуло свое место». На данный момент арка Слискуса не имеет продолжения, но насчет арлекинских планов кое-что можно предположить, и к этому мы еще вернемся.
В следующий раз мы встречаем Лукаса в «Пепле Просперо», когда Волчий Жрец, Глашатай Бури Ньял собирает группу отчаянных воинов, готовых последовать за ним в Портальный Лабиринт под руинами Тизки. Сначала мы видим Трикстера на Фенрисе, где он уходит из Клыка, чтобы побороть вспышку проклятия вульфена. Он убивает Громового Волка оленьим рогом, затем ныряет в ледяную воду и проклятие отступает…
Ловкач навязывается в команду к Ньялу, и тот берет его с собой не потому что хочет, а потому что знает, что Трикстер все равно пойдет с ним. И в действительности Обманщик очень даже пригодился Космическим Волкам на Просперо. Там он столкнулся с самим Алым Королем. Когда Магнус говорит о своем желании стать богом, Ловкач понимает, что это может стоить ему жизни, но не может сдержаться:
На лице Лукаса возникла беспечная улыбка:
– Ну, у каждого должна быть цель.
– Ты издеваешься надо мной?
– Я издеваюсь над всеми.
Слабоумие или отвага? Все же мы неплохо знаем Трикстера, чтобы понимать – это ни то, ни другое. Он лишь пытается отвлечь Алого Короля, дав остальным Космическим Волкам время, чтобы отступить через портал. Трикстер идет на невероятно глупый и рискованный шаг. Он сжимает в руках листок пергамента и намекает на то, что у него в груди стазисная бомба и это может стать проблемой для Магнуса.
Алый Король прозревает будущее и видит, что едва последнее сердце Трикстера останавливается, стазисная бомба взрывается и труп Космического Волка с клочком пергамента в руке оказывается во вневременном пузыре на тысячу лет. И даже Магнус не сможет извлечь пергамент. А ему очень хочется, потому что Алый Король узнает в клочке бумаги Распечатывающее Заклинание, необходимое для управления сетью порталов на Просперо.
Тогда Магнус пытается купить верность Лукаса. Сначала он предлагает ему избавиться от проклятия вульфена, затем готов даровать вечную жизнь, чтобы Обманщик мог эонами играть в свои игры. Трикстера все это не интересует и алый Король говорит: «У тебя нет собственных амбиций, лишь желание извратить амбиции других – напомнить вселенной, что все лишено смысла». Трикстер не обращает внимания на это замечание. В обмен на заклинание он просит позволить оставшимся Волкам выбраться из Лабиринта.
Когда Волки выходят через портал в руины Тизки, Обманщик подбрасывает свиток вверх и сам бросается в портал, скрываясь от Магнуса. Нужно ли говорить, что не было в свитке никакого заклинания? На самом деле, это удивительно, ведь Магнус почему-то не прозрел обман Ловкача, хотя видел вариацию будущего, при которой пытается убить Волка. Как раз тут я подумал об Арлекинах, ведь им было очень нужно, чтобы у Трикстера в груди оказалась стазисная бомба. Без которой Обманщик не смог бы сыграть свою роль на Просперо.
Это наводит на мысли о том, что вюрд Ловкача сложнее, чем он может себе представить. Хотя куда уж сложнее, если «даже Глашатай Бури, сильнейший из всех жрецов, сворачивал со своего пути, чтобы обойти Лукаса как можно дальше». Ньяла я не зря вспомнил. Потому что хочу завершить эту часть сегодняшнего разговора его словами:
– Твой путь извилист, и мало кто осмелился бы пойти по нему за тобой. – Глашатай Бури отвернулся. – Я часто думал, что было бы, если бы мы осмелились. Когда-то мы бы с радостью сделали это. Но теперь мы слишком далеко ушли по другому пути, проложенному для нас Железным Шлемом, Мрачным Молотом и самим Руссом. По пути, который тянется так далеко, что однажды пересекает сам себя… Этот путь – наше спасение и наша погибель.
Снова дуализм. Утверждение Ньяла явно отсылает нас к образу уробороса, змея, который кусает собственный хвост. Символ уробороса известен многим культурам древности, его происхождение не установлено. Известно лишь, что на юг Европы уроборос пришел из Египта. Но у скандинавов был собственный змей – Йормунганд. Он тоже кусал собственный хвост, окольцовывая мировой океан и таким образом поддерживая стабильность мироздания. Кстати, Йормунганд был одним из сыновей Локи.
Мифологический образ трикстера
Ловкач, Обманщик, Плут, Шакал – все эти имена характеризуют Лукаса, делая упор на его хитрости, изворотливости, непостоянстве. Их значение прозрачно. Несколько интереснее другое его имя – Страйфсон. В раннесредневековой Скандинавии и Исландии фамилия человека строилась по следующему принципу: к имени его отца добавлялось «сон», если речь о мужчине, и «доттир», если говорят о женщине. Так как современный английский язык – прямой наследник древнескандинавского, нам эти слова хорошо известный. «Son» – «сын», «daughter» – «дочь».
Вряд ли Страйфсон – оригинальная фамилия Лукаса, скорее это прозвище, как и другие его имена. С древнескандинавского, как и с современного английского «Strifson» переводится как «Сын Раздора». Довольно эффектный эпитет для Ловкача, и весьма точный. Кстати, вот как сам Лукас говорит о том, почему у него столько имен:
– Не всем Волчьим Лордам необходим Шакал, – проговорил он, лениво перебирая шерсть одного из волков. – Кому-то нужен Весельчак, а кому-то Страйфсон. Разные лица для разных мест.
И все же, самое любопытное из его имен-прозвищ – Трикстер. В мифологии, фольклоре и религии трикстер – это персонаж, который играет не по правилам. Он может быть богом, человеком, животным, кем угодно. Его отличительные черты – высокий интеллект и выдающаяся хитрость. Именно эти черты позволяют трикстеру выходить сухим из воды и побеждать врагов, которые значительно сильнее его.
Трикстеров редко можно трактовать как однозначно положительных или однозначно отрицательных персонажей. Их действия ситуативны, нередко они вообще не могут быть объяснены с точки зрения логики. Трикстеру так захотелось и он так поступил. Это привело к ужасающим последствиям, но трикстер с ними разобрался. Вот типичный сюжет для таких персонажей.
Иногда трикстер наивен или даже глуп, что сближает его с другим архетипом – дураком. Строго говоря, трикстер – это подтип дурака, наряду с шутом, святым дураком, шекспировским дураком и т.д. Социальные нормы ничего не значат для трикстера. Для него нет авторитетов, он одинаково легко насмехается как над людьми, так и над богами. Но его шутки почти всегда имеют подтекст, четкую цель, незримую для окружающих. Как у нашего Лукаса, который сжег бороду и волосы Кьярла за его высокомерие.
Хотя трикстер почти во всех сюжетах обманщик, лжец и вор, в фольклоре у него нет цели нажиться на других ради собственного обогащения. Это значительно позже, в середине XVI века в европейской литературе возникает такое явление как «плутовской роман». В нем главный герой – плут, во многом – наследник мифологического трикстера. Но плут, как правило, хитрит, чтобы выжить, найти свое место в социуме.
Мифологическому трикстеру соответствует архетип Обманщик Карла Юнга. В пример этому архетипу Юнг ставил Меркурия/Гермеса – посланца богов и проводника людей. «Бесспорно, интеллект полезен в своей области, но вне её он превращается в шарлатана-фокусника, особенно когда пытается манипулировать ценностями», – пишет Юнг в «Эоне». Юнг говорил, что Обманщик нарушает традицию ради поиска нового пути.
Вообще, у Юнга архетипы – это «унаследованные потенциалы, которые актуализируются, когда входят в сознание в виде образов или проявляются в поведении при взаимодействии с внешним миром». Архетип Обманщика интересен тем, что он, как писал Юнг, близок к религиозному образу Мефистофеля. В том контексте, что «интеллект провоцирует душу». Именно интеллект здесь приобретает инфернальные черты в сравнении с изначально чистым духом. Это близко к средневековой католической доктрине, которая противопоставляла науку божьему промыслу (в качестве примера вспомним историю хотя бы даже Джордано Бруно).
Но вернемся к трикстеру мифологическому, как к первооснове. Думаю, каждый знает массу примеров. В Вавилоне трикстером была Лилит, у шумеров – Энки, у аборигенов карибского бассейна – Ананси, в фольклоре Японии многие ёкаи выступают трикстерами, включая Кицунэ, Каппу и Бакэ-дануки. У народа маори был культурный герой-трикстер Мауи. Но так как стилистика Космических Волков позаимствована у скандинавов, то в качестве примера трикстера логично более подробно рассмотреть Локи.
Как я уже сказал, отцом Локи был бог грозы Фарбаути, его мать – Лауфейя, предположительно – олицетворение природных сил как таковых (вне стихийного контекста, ее имя переводится как «листва»). У Локи было две жены – Сигюн и великанша Ангрбода. Сигюн родила ему Вали и Нарви. Судьба у этих ребят сложилась не лучшим образом. Когда Локи окончательно «достал» асов, те превратили Вали в волка и волк разорвал второго сына, Нарви. Достав из Нарви кишки, асы привязали ими Локи к трем камням в глубокой пещере. После этого кишки Нарви превратились в железо.
Дальше по сюжету мифа Сигюн выступает архетипом любящей жены. Над Локи асы размещают змею, из пасти которой капает смертоносный яд. Сигюн день и ночь сидит рядом с Локи и держит над ним чашу, в которую собирается яд. Время о времени чаша переполняется и Сигюн уходит, чтобы опустошить ее. В эти промежутки яд из пасти змеи капает на незащищенное лицо Локи и он ворочается в страданиях. И столь сильны его корчи, что земля от них ходит ходуном. Так мифы скандинавов объясняют, отчего случаются землетрясения.
Вторая жена, Ангрбода (она была йотуном, имя переводится как «приносящая страдания»), родила Локи трех детей – уже упомянутого мирового змея Йормунганда, волка Фенрира и Хель. Мифы, связанные с этой троицей, я рассказывал в одном из предыдущих стримов по культуре раннесредневековых скандинавов. Если эта тема интересна, мы вполне можем рассмотреть ее отдельно. Благо, легенд по этим персонажам немало и там есть, о чем порассуждать.
С самим Локи связана масса эддических сюжетов. Он редко предстает главным персонажем, чаще второстепенным или даже антагонистом. Например, широко известнее миф о том, как Один, Локи и Хенир во время одного из своих путешествий убили оборотня Отра, сына могущественного колдуна Хрейдмара. Точнее Отра убил как раз Локи. Отр обернулся выдрой, а Локи от нечего делать метнул в него камень. Да так точно, что угодил в голову и Отр упал замертво. Кстати, два других сына Хрейдмара тоже были оборотнями, их имена широко известны – это Регин и Фафнир.
Обоих убивает Сигурд, причем Фафнира – в облике дракона. Герой съедает сердце дракона и начинает понимать птичий язык, а омывшись в драконьей крови, он становится неуязвимым. Этот эддический миф известен из англосаксонского эпоса «Песнь о Нибелунгах», который по происхождению значительно древнее. Предполагается, что подобный миф существовал у германцев еще в первых веках нашей эры.
Хрейдмар, узнав о смерти Отра, берет асов в заложники и требует с них виру золотом. Колдун говорит, что отпустит богов, если они набьют шкуру Отра золотом и еще засыплют ее сверху (Отр, как вы понимаете, так и остался в облике выдры). Проблему, которую создал Локи, он же и решил.
У богини шторма Ран он взял волшебную сеть и с ее помощью в водопаде Андварафорс выловил темного альва Андвари, который там плавал в обличье щуки. Локи затребовал у альва его золото и забрал магическое кольцо, преумножающее богатство. Альв успел высказаться насчет проклятья, которое золото принесет тем, кто им владеет.
Локи набивает золотом выдру, засыпает ее золотом сверху и на ус надевает кольцо. Хрейдмар отпускает асов, а проклятье начинает сбываться. Сначала Хрейдмара убивают его сыновья, потом оба гибнут от рук Сигурда. Затем сам Сигурд гибнет и… дальше без спойлеров, ибо история в равной степени эпическая и трагическая.
Согласно другим сюжетам, именно благодаря Локи асы получили свои самые могущественные артефакты – молот Тора Мьельнир, копье Одина Гунгнир, корабль Фрейра Скидбладнир и его вепря-автоматона Гуллинбурсти. Нередко в эддических мифах Локи идет на откровенную жертву, чтобы помочь богам. Например, ему пришлось обернуться кобылой и отвлечь волшебного коня Свадильфари, чтобы не позволить йотуну-каменщику вовремя достроить нерушимую стену вокруг Асгарда. В противном случае пришлось бы отдать ему в жены Фрейю. Локи своими действиями спас Фрейю, но… пострадал. Конь догнал его, и спустя некоторое время Локи в облике кобылы родил восьминого жеребца Слейпнира, который был самым быстрым конем и мог скакать по воздуху. Слейпнир достался Одину.
Зачастую Локи намеренно создавал асам проблемы, причем без явной мотивации. Например, согласно «Песне о Хюмире» именно он виновен в том, что волшебные козлы Таннгриснир и Таннгнийостр, запряженные в колесницу Тора, потеряли часть своей силы (полная версия легенды о том, как один из козлов охромел, приводится в «Прозаической Эдде»). Но самая большая беда, которую принес Локи, это убийство Бальдра Прекрасного, любимого сына Одина.
Это довольно объемный сюжет с массой интересных нюансов и ответвлений, подробно я рассказывал о нем в соответствующем стриме. Если кратко – Локи направил лук слепого бога судьбы Хёда в сторону Бальдра. При этом он дал Хёду стрелу из омелы, ибо знал, что только омела может убить Бальдра. Кстати, в «Старшей Эдде» не говорится, что в смерти Бальдра виноват Локи. Но в «Младшей Эдде» Стурлусона мотивация Локи такова – он считал неправильным, что кто-то из богов или смертных может быть абсолютно неуязвим для любого оружия.
Именно за гибель Бальдра асы наказали Локи, заточив его под землей. Там он и останется до самого Рагнарёка, во время которого поведет войско мертвых вместе со своей дочерью Хель. В последней битве на равнине Вигрид Локи выйдет на поединок с Хеймдаллем и они убьют друг друга.
Таким образом, позиционирование Локи весьма спорно. В одних мифах он жертвенный герой, в других – жестокий обманщик, из-за которого гибнут значимые персонажи. У него есть все качества трикстера – высокий интеллект и хитрость, он стоит за пределами морали и легко нарушает любые правила. Он жесток, но может быть и искренен. При этом Локи абсолютно бесстрашен и хранит множество тайн об асах и ванах.
В этом смысле показательна песня «Перебранка Локи» из «Старшей Эдды», где трикстер раскрывает правду о богах, присутствующих на пиру у бога моря Эгира. Не все из утверждений Локи подтверждаются в других мифах, но многие. Поэтому скандинавоведы полагают, что сюжеты, которые мы подтвердить не можем, были утеряны и до нас не дошли.
Локи называет Браги трусом, а его жене Идунн говорит, что у нее нет чести, потому что она вышла замуж за убийцу собственного мужа. Одина Локи обвиняет в том, что зачастую он дарит победу в битве не тому, кто ее заслуживает. Именно Одину Локи наносит самое жестокое оскорбление, говоря, что тот практиковал сейд, женское колдовство.
В одном из предыдущих стримов я рассказывал, что у средневековых скандинавов обвинение в сейде делало мужчину «нидингом», то есть «бесправным». Таких мужчин называли «эрги», что значит «женоподобный». Слово «эрги» считалось самым суровым оскорблением.
Один не вызывает Локи на хольмганг (поединок чести) и вообще умолкает после этого обвинения. Потому что обвинение справедливо, мы знаем это из других мифов. Еще Локи обвиняет Фрейю и Фригг в распутстве, а о некоторых присутствующих (например, о Ньёрде, другом морском боге из рода ванов) он заявляет откровенно отвратительные вещи. И самое интересное – с ним не спорят. Никто не пытается оправдаться, асы и ваны лишь иногда пробуют оскорбить самого Локи в ответ. Выходит, все его обвинения правдивы.
«Перебранка» отлично характеризует Локи как архитипического персонажа, вскрывая его эпическое предназначение в роли героя-трикстера. Этот же сюжет наглядно демонстрирует, что Лукас Ловкач из Вархаммера – это оригинальная интерпретация Локи, которая, на мой взгляд, максимально гармонично внедрена в художественную вселенную. Лукас уместен на Фенрисе. И легенды, с ним связанные, не менее колоритны, чем известные нам мифы о Локи.
Вспомним хотя бы вышеупомянутое обвинение, которое Лукас бросает Кьярлу. Лютокровый справедливо заявляет, что имел право на убийство кракена. Это согласуется с традициями Космических Волков. Но у Ловкача своя мораль. Он видит в действиях ярла несправедливость по отношению к Кровавым Когтям, которые заслужили убийство своей доблестью. Так кто из них прав? Повторюсь – Кьярл действовал в рамках обычаев своего Ордена. Но Лукас увидел в этом спесь и гордыню, потому и обвинил ярла. А потом наказал его. На свой манер. Как истинный трикстер.
В заключении не могу не упомянуть о карте Таро, которая называется Дурак (иногда Шут). Многие исследователи (например, Льюис Хайд) ассоциируют мифологического трикстера с этой картой, а кто-то даже предполагает, что Дурак – это прямая интерпретация фольклорного Обманщика. И у них действительно немало общего.
В традиционных версиях Таро (имеется ввиду карточная игра) Дурак не относится к Старшему Аркану. Он вообще не относится ни к какому аркану и дает игроку уникальную возможность. Разыгрывание этой карты позволяет в буквальном смысле нарушить правила. Например, игнорировать последовательность разыгрывания других карт, наплевать на следование масти или на козырь.
В картомантии Дурака интерпретируют по-разному. От безумия до нераскрытого потенциала. Если уж рассматривать вопрос в эзотерическом контексте, на мой взгляд, лучше всего Дураку подходит описание, данное Артуром Уэйтом. Он называл Дурака пьяным безумцем, который видит и знает гораздо больше, чем все вокруг. При этом Дурак стоит на краю пропасти, и его судьба – предрешена.
Источники:
- «Лукас Трикстер» Джош Рэйнольдс;
- «Пепел Просперо» Гэв Торп;
- «Шакал-волк» Кристиан Данн;
- Кодекс: Космические Волки (5-ое издание);
- «Старшая Эдда» и «Младшая Эдда» в переводе А.И. Корсуна с комментариями М. И. Стеблин-Каменского;
- «Песнь о Нибелунгах» в переводе Ю.Б. Корнеева;
- «Эон. Исследования о символике самости» Карл Юнг;
- «Два очерка по аналитической психологии» Карл Юнг;
- «Трикстер творит этот мир: озорство, мифы и искусство» Льюис Хайд.
