Темные Ангелы: Путь Разрушения

Империи, монументы и предания создаются теми, кто побеждает. Мы рождены убивать, а не строить. Мы не тратим время на то, чтобы оставлять памятники, и уничтожаем всякий след врага, способный породить легенды. Мы – Первый Легион, и по нашим стопам идет смерть.

Гектор Тране, Первый Магистр Первого Легиона

Тайны и тени

Мы знаем, что Темные Ангелы были первым из Легионов Астартес. Но что это вообще значит – быть Первым? Что значит быть фундаментом столь грандиозного проекта, как создание армии транс-людей, существование которых подчинено единственной цели – завоевание вселенной для человечества? Насчет вселенной я не оговорился. Великий Крестовый поход стал вторым шагом в планах Императора (первым было Объединение Терры). И таких шагов планировалось еще немало, ибо Он намеревался покорять другие галактики, о чем прямо говорил своему пятнадцатому сыну (читаем «Ярость Магнуса» Макнилла).

Задумывая столь грандиозный путь, Император не мог не осознавать критическую важность первого шага. Это должно было стать основной основ. Шаблоном настолько безупречным, чтобы спустя десятки тысяч лет с него продолжали снимать копии истинных Ангелов Смерти. И мы кое-что знаем об этом первом шаге.

По слухам, работа над генотипом Первого началась как минимум за сто лет до завершения Объединительных Войн. Это был самый стабильный генотип среди всех, что удалось получить тогда и впоследствии. Будущим Темным Ангелам не пытались привить какие-то уникальные способности и сформировать для них специализацию. Они были чистым листом – tabula rasa – который учился всему, что было необходимо для выполнения поставленной задачи.

Безусловно, у генотипа Темных Ангелов имелись специфические черты и со временем они раскрылись в полной мере. Но в отличие от работы над генами других легионов, особенности Первого не сдерживались и не пестовались. «Шаблон» существовал и развивался самостоятельно. Конечно, это был долгий путь, устланный телами десятков тысяч прото-Астертес, которые умирали в нечеловеческих муках. Архивные записи сохранили условное обозначение тех воинов – Первозданный Род.

Насколько мы знаем, никто из Первозданного Рода не выжил. Многие погибли в процессе имплантации, другие во время хирургических испытаний, третьи – во время стартовых боевых операций. И все же они стояли у истоков всего. Но неверно называть их предтечами Астартес. Они и есть Астартес, первое звено в цепи завоевательной машины человечества.

Нерожденный Отец

По пальцам одной руки можно пересчитать имена тех, кого считали лишь безымянными сосудами для выращивания неочищенного генетического семени в тайных лабораториях Императора. Они были всего лишь расходным материалом, подопытными для получения и внедрения органов, не задуманных человеческой эволюцией.

Лишь некоторым удалось стать чем-то большим – теми самыми шаблонами, воинам иного уровня, чьих прямых потомков однажды назовут космическими десантниками. Большая часть этих воинов или даже все они происходили от генотипа Льва Эль’Джонсона, который являлся наиболее стабильным.

В древнейших архивных записях Императорского Дворца есть лишь одно имя – Абраксас из четырнадцатого набора в Генте. Сохранилось только имя, ничего больше. Однако в одном из отчетов, описывающих Осаду Терры, упоминается некий воин Абракс Гент. На его доспехах не было знаков принадлежности ни к одному из легионов. Он участвовал в защите Внутреннего Дворца, пока Император бился с Хорусом на «Мстительном Духе».

Абракса Гент нет в списках погибших. Но также его нет в списках тех, кто пережил Осаду. У сынов Льва всегда было много легенд и одна из них утверждает, что Абракс Гент действительно являлся Абраксасом, первым во всех смыслах. Первым Темным Ангелом, который незримо присутствовал в каждом эпизоде, изменившем историю человечества, начиная с Объединения Старой Земли. Возможно, этот полумифический воин все еще жив…

В гностицизме Абраксас – Верховный Архонт и Принцепс – старший творец Вселенной. Он одновременно бог и демон, олицетворяющий Единство Времени и Пространства. Иногда именуется Нерожденным Отцом. Происхождение имени и самого образа неизвестно. По одной из версий, это греческое божество, по другой – греки заимствовали его у египтян.

Начало начал

Еще в первых кампаниях Объединительных Войн Император собирал с покоренных народов так называемую кровавую подать. Речь шла о молодых физически здоровых мужчинах, без мутаций и отклонений. Что было исключительной редкостью в мире, пережившем целую серию ядерных войн и эпидемии генетических бактериофагов – самого разрушительного оружия времен Долгой Ночи.

Первых подопытных либо покупали как рабов у кочевых племен, либо захватывали силой при покорении очередного города-государства или союза таких городов. В дальнейшем целенаправленный поиск генетически чистых индивидов и их насильное изъятие стало тотальной практикой. По этой причине первые Темные Ангелы не имели единого генетического фонда. Они представляли собой лучшие образцы, которые Император мог найти на Строй Земле.

Происхождение, культура, мировоззрение – эти мальчишки отличались всем. Их общей чертой было лишь безупречное здоровье – физическое и духовное. Поэтому с первых дней существования легион стал площадкой для развития десятков самобытных военных доктрин.

Несгибаемые воины с островов Альбии и франкских равнин оказались идеальным пехотным авангардом, им не было равных в лобовом столкновении. Бронекавалеристы с анатолийских степей принесли с собой тактику молниеносной фланговой атаки, они исчезали так же стремительно, как и появлялись. Берсерки, набранные в окутанной ледяными штормами Скандии, были столь же кровожадны, сколь и непобедимы в одиночных схватках.

Первый легион стал горнилом, в которое Император вливал все воинские учения Старой Земли, всю мудрость веков и горькие знания, добытые окровавленными руками. Сотни, тысячи, десятки тысяч лет нескончаемых войн – Темные Ангелы стали их квинтэссенцией. Плоды разрушения, порожденного самой человеческой натурой, очистили и превратили в абсолютное оружие.

Наконец, Императору удалось создать несколько сотен стабильных бойцов, переживших генетические эксперименты, лабораторные тесты и первые реальные столкновения. По Его приказу воины отказались от своих старых имен и взяли себе новые имена из древних терранских мифов. Гильгамеш, Геракл, Хенгист, Тархон – эти имена казались не просто уместными. Иначе этих воинов нельзя было звать, ибо для смертных в армии Императора они выглядели как боги, сошедшие со страниц фолиантов, чудом переживших Старую Ночь.

Вскоре их станут называть Некоронованными Принцами или просто Коронами. Это неофициальное название появилось с одобрения Императора, ибо оно отражало их происхождение и предназначение, давало чувство сплоченности и ощущение превосходства. Короны шли в авангарде завоевательной экспансии Повелителя Человечества и должны были всегда оставаться на этой позиции, не отступая ни на шаг. Первые, только первые.

Со временем сотни Некоронованных Принцев превратились в тысячи. У них было типовое деление на роты во главе с капитанами. Но помимо рот сами собой сформировались Воинства. Это были группы бойцов, которые практиковали и оттачивали определенные стратегические доктрины. Изначально их было не менее восемнадцати, потом некоторые слились друг с другом, прочие исчезли, так как оказались неэффективны в транс-человеческих сражениях. Лев Эль’Джонсон после интеграции с легионом трансформирует оставшиеся Воинства и превратит их в Крылья.

В каждой терранской кампании обязательно присутствовал хотя бы один Темный Ангел из каждого Воинства. Это было необходимо для обмена опытом между боевыми братьями и тактическими подразделениями. Так Первый становился сильнее за счет гибкости своей универсальной военной доктрины. По всей видимости, к 603.М30 осталось лишь девять Воинств, потому что именно столько их, согласно архивным записям, участвовало в Третьей осаде Антиохии. Длительное время это число – девять – не будет меняться.

Легион Темных Ангелов стал в каком-то смысле испытательным полигоном для оттачивания методов ведения войны, наиболее эффективных в новейших реалиях. Именно так появился фундаментальный труд «Принципия Белликоза», который лег в основу военной иерархии и базовой стратегии остальных девятнадцати легионов. Узкоспециализированные Воинства исчезли, а другие легионы перенимали их особенности и доводили до совершенства. При этом сами Темные Ангелы становились универсалами, способными вести любую войну в любых условиях.

Так Император отковал свое совершенное оружие. Он сплотил воинов сотен культур, сделав их боевыми братьями, едиными в цели и верности. Но Первый легион не мог стать собой, пока дышали те, кто с самого начала покорял Терру подле Императора. Будущие Темные Ангелы должны были занять место Громовых Воинов, галактика оказалась слишком тесной для двух этих формирований.

Ангелы Смерти

Громовые Воины были оружием исключительной мощи, но неуправляемым и генетически нестабильным. Когда Объединение Терры шло полным ходом, потенциал Легио Катаэгис исчерпал себя. Они сходили с ума, их тотально пожирал рак, который невозможно было остановить. Громовые Воины подарили Императору Терру, и на этом их миссия подошла к концу. Повелитель Человечества не мог покорять звезды с созданиями, неспособными обуздать собственный гнев.

Астартес индивидуально уступали в силе и реакции Громовым Воинам, но значительно превосходили их в адаптивности и тактическом мышлении. Это был новый уровень транс-человека, полноценная армия, а не лавина биологических машин разрушения.

К 668.М30 Первый легион включал уже 10 тысяч воинов. Другие легионы тоже начали свое восхождение, но едва ли насчитывали хотя бы пару сотен бойцов. Впервые Некоронованные Принцы были развернуты полным составом при Самеркенде, их возглавлял сам Император. Упоминается, что в битве участвовало еще 4 легиона, но в архивах нет данных, кто именно сражался тогда вместе с будущими Темными Ангелами.

Самеркенд защищали 200 тысяч Удуг Хул – генетически-модифицированных мутантов, каждый из которых был в 10 раз сильнее и быстрее простого смертного воина. Удуг Хул были элитой в армии рабов Короля Аккада, который держал в страхе весь Верхний Азиатский Бассейн и многие годы сдерживал наступление смертных армий Императора. Битва длилась 10 часов. Удуг Хул были истреблены в полном составе, а голову Короля Аккада с его плеч снял лично Гектор Тране, недавно назначенный Магистром Первого легиона.

Тране прославляли по всей Терре и вскоре его нарекли Синестрой Императора, левой рукой Полководца Терры и Его самым грозным оружием. По приказу Повелителя Человечества Самеркенд сравняли с землей, память о Короле Аккада и его жутких экспериментах должна была кануть в Лету. Так и произошло, ибо кроме вышеупомянутых сведений мы ничего не знаем об этом тиране. Зато мы знаем, что Первый легион наглядно продемонстрировал свой потенциал – Некоронованные Принцы зашли в пасть ада и не просто вернулись, они оставили преисподнюю в руинах.

Самеркендская Битва, за которой последовало лавинообразное увеличение темпа рекрутских наборов в легионы, также показала потенциал Первого. В дальнейшем при Объединении Старой Земли и покорении системы Сол Короны выставлялись только против самых жестоких противников, после которых не должно было остаться даже памяти. Крепость Тридцать Один в Тулейских Пустошах, наполненная ксенокошмарами, Карнакон в криовулканических горах Седны, где обитали невиданные психофеномены, разрывающие саму ткань реальности, – об этих битвах мы знаем только то, что они были. И то, что Ангелы Смерти Императора исполнили свою миссию. Как всегда.

Повелитель Человечества с самого начала позволял Первому использовать все технологии Императорского Дворца, включая запрещенное и официально несуществующие оружие времен ТЭТ. Некоронованные Принцы применяли генофаг против Энцелада, зараженного кравами. А как с лица Терры были стерты извращенные города Хадун и Моле, мы можем лишь догадываться. Подобные методы ведения войны не могли не оставить отпечатка на легионерах Первого. Они всегда дистанцировались от других легионов, вели себя замкнуто и гордо.

Смертные из армии Императора, видели в Коронах вовсе не героев, а жестоких и беспринципных чудовищ, порожденных древними полузабытыми легендами. Люди всерьез считали, что этим воинам покровительствует сама Смерть. Их не восхваляли за храбрость, а скорее задабривали триумфальными шествиями и помпезными представлениями. Терра смотрела на будущих Темных Ангелов с ужасом, хотя, пожалуй, была в этих взглядах изрядная толика уважения. Ибо невозможно было не признать, что в воинском искусстве никто не сравнится с Первым.

Именно в этот период их начинают за глаза называть Ангелами Смерти. И не было в этом прозвище никакого пафоса. Смертные, которым доводилось служить вместе с Первым, нередко нарушали запреты Императора – они обвешивались амулетами и расставляли обереги возле походных палаток, чтобы отвести беду, которая, как считалось, следует за Коронами. И отчасти это было справедливо.

Ведь если смертные шли в бой вместе с Некоронованными Принцами, то сталкивались с самым невыразимым ужасом в галактике. Большая часть немодифицированных войск просто погибала, меньшая часть сходила с ума. А тех, кто выжил и чудом сохранил разум, нередко убивали сами Короны, чтобы «счастливчики» никому не рассказали об ужасе, выходящем за пределы человеческого сознания.

Помеченные как первые

Возвращаясь к Громовым Легионам, некоторое время ходили слухи, что рядом с ними из Астартес воевал только Первый. Это подтверждается обрывочными записями, собранными в кочевых племенах, населявших пустоши вокруг Арарата. В записях есть строчка, где говорится о Громовых Легионах и о неких воинах, «облаченных в темные как грозовые облака доспехи, и помеченных как первые».

Долгое время существовала лишь официальная версия гибели Громовых Воинов. Якобы все они пали в последней битве Объединительных Войн, когда Император покорял Королевство Уратру на горе Арарат. Арик Таранис, последний из своего рода, поднял знамя Раптор Империалис над обращенной в руины крепостью Уратру и завершил свой земной путь. Однако очень скоро те самые кочевые племена из пустошей распространили по Терре другую историю.

В той истории говорилось, что далеко не все Громовые Воины пали в последней битве за Уратру. Они вернулись к ближайшей базе, но вместо славы их ждали десять тысяч болтеров «воинов, помеченных как первые». Некоронованные Принцы безжалостно истребили Легио Катаэгис по приказу Императора, ибо их предтечи вымирали и становились опасны даже друг для друга, не говоря о смертных. Эта история подтверждается архивными записями, согласно которым в последующие сотни лет Темные Ангелы истово выискивали и убивали всех Громовых Воинов, которым удалось пережить геноцид. По всей видимости, некоторые даже сумели покинуть Терру, но в итоге все равно были настигнуты Ангелами Смерти.

Конечно, у нас есть «Отвергнутые Мертвецы» Грэма Макнилла, где подтверждается, что Арик Таранис пережил и Уратру, и геноцид. А рассказ «Грезы о Единстве» Ника Кайма показывает, что легендарный воин был далеко не единственным из Легио Катаэгис, которому удалось выжить. Но в свете нашей сегодняшней темы это не имеет значения. Важнее понять, какую роль в истреблении Громовых Воинов сыграли Темные Ангелы.

Ответ мы находим в романе «Вальдор: Рождение Империума» Криса Райта. Последние Громовые Воины, действительно умирающие и сходящие с ума, под руководством овеянного легендами Ушотана решили присоединиться к наивной попытке военного переворота, которую организовала Гранд Провост Маршал Ювома Кандавир.

Ушотан и его воины не питали ненависти к Императору (что подтверждается и в «Отвергнутых Мертвецах», и в «Грезах о Единстве»). Они понимали, что так было необходимо и иного пути просто не существовало. Громовые Легионы сделали то, ради чего были созданы, – покорили Терру. Но теперь тела воинов восставали против них, и Император ничем не мог помочь им. Хотя нет, мог. И сделал это. Он позволил Ювоме организовать восстание, в котором Легио Катаэгис увидели шанс. Шанс пасть в битве с противником, которого невозможно победить.

Так и произошло, ибо против Громовых Воинов у стен недостроенного Императорского Дворца выступили Кустодии и Некоронованные Принцы. Ушотана сразил лично Константин Вальдор, остальных истребили Астартес. Об этой битве нет ни одной записи. Как и о той битве под Араратом, когда Астартес Первого легиона впервые подняли оружие против Громовых Воинов. Ведь это сражение (точнее – очередной геноцид) действительно имела место, Ювома Кандавир нашла подтверждение и это стало одним из основных мотивов, побудивших ее поднять восстание (обо всем этом подробно рассказано в «Вальдоре» Райта).

Таким образом, будет справедливо сказать, что именно Темные Ангелы положили конец истории Громовых Воинов, истребив большую их часть. После неудавшегося мятежа Кандавир Некоронованные Принцы приняли геральдику, которую им давно приписывали. Они стали активно использовать образы смерти: черепа, кости, косы. Эти эмблемы, в изобилии украшавшие новые доспехи Первого, служили для них символом жертвенности. Их боялись и ненавидели за то, что они защищали человечество от кошмаров, которые разум смертных не в состоянии осмыслить.

Однако другие легионы Астартес воспринимали это иначе. Они видели, что Короны намеренно дистанцируются от своих кузенов. Первый был самым многочисленным легионом и хотя большая часть его послужного списка скрывалось, никто не сомневался, что они принесли Империуму больше побед, чем все остальные легионы и армии смертных вместе взятые. Однако в их поведении видели тщеславие и высокомерие, а вовсе не смиренную жертвенность.

Самих Некоронованных Принцев никогда не волновало, что о них думают другие. Магистр Гектор Тране поддерживал слухи о Первом легионе, чтобы другие военизированные формирования Империума меньше лезли в их дела. Обособленное положение будущих Темных Ангелов в полной мере их устраивало, более того – оно было тактически выгодным, учитывая, какие задачи перед ними ставились.

Честь в молчании

Некоронованные Принцы действительно принимали свое положение, как должное. Они не стремились к славе, хотя понимали, что сделали для Империума больше остальных. Этого понимания им было достаточно и они не требовали к себе особого отношения. В каком-то смысле воины Первого действительно пошли на жертву. Ведь они не имели права рассказать своим кузенам, что те созданы по их образу и подобию. Они не могли рассказать, с кем им приходится сражаться и чего это стоит.

После Объединения Терры Короны на многие годы отделились от остального Империума. Пока армии смертных и нарождающиеся легионы Астартес возвращали человечеству родную систему, Первый отправился в Облако Оорта. Эта кампания заняла длительное время, а потом будущие Темные Ангелы получили новый приказ – патрулировать границы системы, пока военная машина Империума не будет готова к экспансии в масштабах галактики.

Некоторые могли воспринять эту задачу недостойной, ведь по сути Короны играли роль сторожевых псов, не принимая участия в активных боевых действиях на основных фронтах. Но Магистр Тране и его воины видели в этом назначении великую честь. Более десяти лет они бились в Облаке Оорта и на самой его границе, не позволяя кочующим ксеносам и мутантам приблизиться к колыбели человечества, что была в те годы столь уязвима для внешних угроз.

В этот период Первый легион сильно изменился. Девять Воинств окончательно оформились в своей специализации. Каждое Воинство разработало для себя систему ритуалов и шифров, сформировав полноценную военную доктрину и отточив уникальные методы ведения войны. Одновременно в легионе появились Ордены. Эти формирования по масштабам были значительно меньше Воинств, но и задачи их были у́же. Каждый Орден специализировался на конкретном противнике или группе схожих ксенорас. Их ритуалистика и символизм скрывали секретные сведения о наиболее эффективных методах противостояния тому или иному врагу. Но мы должны помнить, какой кровью Первому дались эти знания.

Первый легион всегда был многочисленным, потому что получал ресурсы и рекрутов в первую очередь, а не потому что был столь эффективен в бою, что почти не нес потерь. Безусловно, Некоронованные Принцы были великими воинами, но враги, которым они противостояли, не могли не наносить им чудовищного ущерба. Поэтому «ротация кадров» в Первом была колоссальной.

Когда Империум окреп, Короны вернулись к свету Сол. Тогда все легионы имели один геральдический цвет – серый. Но Первый вернулся преображенным не только внутренне. Их доспехи были перекрашены в угольно-черный и Император одобрил это. Их не встречали как героев. Их вообще никто не встречал. Возвращение Первого прошло без фанфар и празднеств, как это часто бывало с другими легионами после завершения очередной кампании.

Говорят, при личной встрече Император молча кивнул Гектору Тране и воинам, что стояли за спиной Магистра. Некоронованные Принцы вновь заняли место в авангарде Империума. Они стояли на гребне волны, которой суждено было перекроить галактику. И все же, Первый выделился, хоть и не по своей воле, а по воле Повелителя Человечества.

Перед тем, как армада Империума покинула пределы системы Сол, на орбите Сатурна состоялся общий сбор, где присутствовали корабли всех легионов. У каждого из них к тому времени был собственный флот, состоявший в том числе из великолепных боевых судов класса «Сатурнин», только-только сошедших со стапелей. Были там и древние левиафаны, пробужденные и поднятые из макро-хранилищ Марса. Но лишь в распоряжении Первого легиона имелись линкоры класса «Прометей» с многослойными пустотными щитами, а также эсминцы класса «Тиамат» с вооружением, которое явилось из времен, предшествовавших Долгой Ночи.

У других легионов было лишь около десятка древних кораблей, многократно превосходивших могуществом современные образцы, ведь те пустотные ветераны создавались с применением технологий Золотого Века, ныне безвозвратно утраченных. У каждого легиона была своя «Глориана», но у Первого было три таких линкора. Разумеется, другие легионы испытывали к Некоронованным Принцам зависть и даже презрение за столь явный фаворитизм. Но воинов Тране это, как обычно, не волновало. Они знали, что этот флот – истинный дар Императора, был с одной стороны признанием их героизма, с другой – необходимостью. Ведь будущим Темным Ангелам вновь предстояло сражаться с самыми опасными врагами человечества на десятках тайных фронтов.

Император знал, что во тьме меж звезд ждут чудовища, и чтобы их победить, потребуется чудовищное оружие. Первому вновь разрешили использовать генофаги, рад-лучи и другие запретные технологии эры ТЭТ. И это тоже было необходимостью, ведь все легионы Астартес так или иначе были разрушителями. Но только Короны выступали в роли абсолютного уничтожителя, который не покоряет врага, а истребляет его, не оставляя даже записей в архивах. Позже Ангелами Смерти назовут всех Астартес, но в те дни лишь Первый по праву носил это имя.

Пока другие приводили миры к Согласию, Короны сражались с теми, кто мог привести к Согласию сам Империум. До нас практически не дошло записей относительно тех кампаний. Но кое-что все же сохранилось, и эти обрывочные сведения дают наглядное представление о том, с кем в действительности приходилось сражаться Первому легиону.

Примером может послужить штурм Бехтельгена IV. Вся кора этого мира была изъедена многоуровневым лабиринтом тоннелей, населенных существами, которые состояли из протоплазмы и гиперкислой слизи. Самоназвание этих существ нам не известно, также архивы не сохранили имени или обозначения, которое они получили в имперских отчетах. К моменту открытия Бехтельгена IVневедомые создания захватили 12 близлежащих миров, населенных людьми. Миллиарды представителей человеческой расы были превращены в питательную кашу, необходимую ксеносам для поддержания жизни. Третий капитул Первого легиона очистил эти планеты от скверны и истребил ксеносов на Бехтельгене, который оказался их материнским миром.

Другой пример – скопление Озирин. Там Девятнадцатая экспедиционная флотилия Первого столкнулась с Убийцей Планет. Это был огромный биологический механизм, своими размерами превосходивший среднюю планету. Предполагается, что его создала давно сгинувшая империя ксеносов, которую этот механизм возможно и уничтожил. Разумное, но совершенно чуждое человеческому пониманию существо двигалось от одной системы к другой, бесцельно уничтожая все миры на своем пути. Девятнадцатая флотилия под командованием Магистра Гектора Тране ценой колоссальных потерь остановила Убийцу Планет.

Нам известно меньше двух десятков таких кампаний, но в действительности их были сотни. Наивные кузены из других легионов считали официальный список побед Первого откровенно скудным. Те, кто был поумнее, осознавали, что это элементарная дезинформация, поэтому еще меньше доверяли Коронам. Мы не имеем ни малейшего представления, сколько на самом деле великих триумфов Первого засекречено и сколько навеки стерто даже из архивов Императорского Дворца.

Тем не менее, Короны все же приводили некоторые миры к Согласию, чтобы хоть как-то идти в ногу с братьями. Более того – Воинства и Ордены без лишних вопросов делились своими знаниями, если кто-то из других легионов сталкивался с ксеносами, которых Первый уже побеждал. Именно поэтому отчасти военная доктрина почти каждого легиона обязана своим становлением и развитием Первому. Это даже если не учитывать «Принципию Белликозу», которая практически полностью базировалась на стратагемах Воинств.

Воинства Первого Легиона

Я уже упомянул, что позже Лев Эль’Джонсон на основании системы Воинств создаст Крылья Гексаграмматона. При этом изначальные Воинства, по слухам, были созданы самим Императором. Он основал как минимум восемнадцать Воинств, предполагая, что их число в дальнейшем значительно уменьшится. Дату 753.М30 в архивах называют важной вехой в истории Первого, потому что к этому моменту осталось всего девять Воинств и в грядущие годы они уже не претерпевали концептуальных изменений.

Воинство Корон

Старейшее Воинство, сформированное из чемпионов терранской армии Императора времен Объединительных Войн. Эти ветераны были, по сути, первыми Астартес, задействованными в полномасштабных кампаниях. Они стали ядром Первого легиона. Специализация Корон была уникальной – воины формировали авангард наступления, но их задача на поле боя сводилась вовсе не к подавлению противника. Они прорывали фронт и бросали вызов вражеским командующим.

На Старой Земле долгое время сохранялась традиция поединков чести, когда чемпионы двух армий сходились в бою и та сторона, чемпион которой проигрывал схватку, признавала поражение, складывая оружие. Поэтому Короны лишь с одной стороны были виртуозными поединщиками. С другой стороны они служили символом победы и несокрушимой мощи Легионес Астартес. Они были рождены вдохновлять и в этом смысле Воинство Корон несколько отличалось от большей части Первого легиона.

Воинство Клинков

Согласно архивам, это Воинство было сформировано вторым, вскоре после того, как Короны сплотились в единое формирование с собственными ритуалами и иерархией. Именно Клинки стали костяком Первого легиона в качестве полноценной армии. Они представляли собой пехотные когорты, задача которых заключалась в том, чтобы сдержать первичный натиск врага, а затем неумолимо двигаться вперед, планомерно истребляя противника.

Воинство Клинков сражалось в основном сомкнутым строем, но имело самую гибкую и разнообразную военную доктрину. На поле боя когорты постоянно перестраивались, формируя сложнейшие оборонительные и атакующие фигуры. Они быстро адаптировались к любому противнику, могли сражаться в штурмах и осадах. Именно опыт Клинков лег в основу базовых томов «Принципия Белликоза». Они сформировали теорию взаимодействия тактических подразделений, которую Астартес во многом используют по сей день.

Воинство Пентаграмм

Неизвестно, когда именно появилось это Воинство. По всей видимости, оно сформировалось после Корон и Клинков. Пентаграммы (или Пентакли) были первой попыткой Императора ввести в легионы боевых псайкеров. Тогда еще не существовало хоть сколько-нибудь устойчивых практик для применения пси-способностей в боевом аспекте. Когносцинты, Алые Странники и прочие ужасы, пришедшие из Долгой Ночи, истреблялись под корень и не исследовались, так как были слишком опасны.

Поэтому Воинство Пентаграмм шло вперед медленно, методом проб и ошибок. У боевых псайкеров Первого во времена Объединения катастрофических поражений было не меньше, чем великолепных триумфов. Нередко адепты псайканы сжигали себя на поле боя, порой они калечили и даже убивали боевых братьев, будучи не в силах совладать со своими способностями. В будущем их наработки лягут в основу Библиариума, но на заре Великого Крестового похода они покажутся всем слишком опасным экспериментом и будут распущены по приказу Магистра.

Воинство Железа

Одно из двух Воинств, ядро которого набиралось из одной этнической группы. Первыми в него вошли кочевники тулийских племен, которые быстро адаптировали свои исконные традиции под реалии постапокалиптической войны и стали экспертами в области бронетехники. Боевыми машины были всем для членов этого Воинства.

Сначала в их арсенале находились лишь древние гусеничные транспортеры с примитивными орудиями, но даже на них Воинство Железа умудрялось противостоять технологиям эры ТЭТ, которые волею случая порой попадали в руки тиранов Старой Земли. Впоследствии именно в этом Воинстве испытывались новейшие разработки имперских инженеров.

Воинство Огня

Это Воинство предположительно зародилось одним из первых, возможно даже раньше, чем Воинство Клинков. Однако оно явило себя уже после Объединения Терры. Причина крылась в специализации – Воинство Огня составляли виртуозные ассасины и непревзойденные шпионы, которые использовали откровенно бесчестные и самые коварные инструменты войны.

Воинство Огня было глазами и ушами Первого легиона, а заодно его окровавленной левой рукой с зажатым в побелевших пальцах отравленным кинжалом. Эти воины первыми оказывались на поле боя, потому что находились в рядах противника раньше, чем противник понимал, с кем ему предстоит сражаться. И они же ставили последнюю точку, потому что помимо прочего являлись лучшими дознавателями Империума, которым были известны самые изощренные пытки.

Воинство Кости

Это Воинство также иногда называли Скандийским, потому что изначально рекрутов в него набирали из одноименной локации. Воинство Кости быстро завоевало славу берсерков – жестоких и бескомпромиссный воинов, отнюдь не бесхитростных и прямолинейных, но способных на откровенно безрассудную отвагу.

Задача их на поле боя сводилась к тому, чтобы найти слабое место противника и сокрушить его боевой дух. Никакого благородства и чести. Никаких изощренных тактических решений. Воинство Кости практиковало засады, рейдерские налеты, диверсионные операции в тылу врага. Они били в спину, нападали превосходящим числом, не просто отступали, а сбегали с поля боя, если это требовалось для выживания. Но всегда возвращались, сильнее, чем прежде, и неизменно брали с противника дань кровью и ужасом.

Воинство Камня

Эти воины проявили себя как мастера осады. Они разрабатывали специализированные тактики, позволяющие как можно быстрее захватить вражеские укрепления. Что интересно – Воинство Камня было разрушителями в куда меньшей степени, чем их братья по легиону. Они старались не уничтожить стены противостоящего им города, а взять их с минимальными повреждениями, чтобы потом использовать в своих целях.

Безусловно, Воинство Камня предвосхитило военную доктрину Железных Воинов и отчасти Имперских Кулаков. Для них война была вопросом упорства и верно решенного уравнения. «Отступающий погибает. Выигрывает тот, кто выстоял под градом ударов и не упал». Этот принцип лежал в основе глобальной стратегии Воинства Камня, но реально подразумевал под собой колоссальное разнообразие тактических решений. По слухам, Пертурабо в первые годы после интеграции со своим легионом подробно изучал кампании, проведенные под эгидой Воинства Камня и действительно заимствовал у него некоторые решения.

Воинство Ветра

У этого Воинства говорящее название. На Старой Земле такие подразделения называли застрельщиками. При этом изначально сюда входила только кавалерия, которая применялась в кампаниях, где военные действия велись со скоростью урагана и в основном на открытой местности. Тогда у Империума еще не было гравибайков, но имелись так называемые реациклы, во многом предтеча тех грозных машин, которые подарили неумирающую славу легиону Джагатай Хана.

Воинство Ветра предпочитало облегченные доспехи, а скорость они ставили превыше силы. Со временем в это Воинство вошли лучшие штурмовые подразделения Первого легиона и всего Империума. Они были известны дерзкими, но тактически выверенными операциями, не раз менявшими ход сражения в пользу имперских войск. Но была и оборотная сторона медали – у Воинства Ветра всегда был самый высокий процент потерь личного состава.

Воинство Пустоты

Закономерно, что это Воинство последним обрело силу в рядах Первого легиона. Нет, изначально в него входили вовсе не мастера пустотных битв. Это были эксперты в области низкоорбитальных штурмов, которые широко применяли технологию телепортации. Со временем Воинство Пустоты также развило тактику абордажных столкновений. И лишь потом, когда Великий Крестовый поход уже расплескался по галактике, Воинство также стало совершенствовать стратагемы пустотных боев, выпестовав величайших пилотов человечества.

Гниль изнутри

В первые годы Великого Крестового похода ни один легион не мог сравниться в численности и вооружении с Первым. Это было ясно, даже учитывая, что большая часть кампаний будущих Темных Ангелов засекречивалась. Когда Лунные Волки и Космические Волки воссоединились со своими примархами, у Первого все равно был самый большой флот и лучшее оружие, а Гектор Тране по-прежнему стоял по левую руку от Императора. Выше Тране были только Малкадор и Луперкаль.

Первый продолжал оставаться апогеем мощи Империума. Вскоре другие легионы стали уважать своих кузенов, понимая, что они жертвуют собой ради служения человечеству, как никто другой. Смертные тоже прониклись к будущим Темным Ангелам благоговейным трепетом. Казалось, что так будет всегда и Первый навеки останется Первым. Но мир стремительно менялся, тогда как Ангелы Смерти меняться не хотели. По иронии судьбы, Некоронованных Принцев в итоге сломил вовсе не ужас, явившийся из космической бездны, а их собственная гордыня.

О да, несмотря на искреннюю жертвенность и четкое понимание своего места в механизме Империума, воинам Первого была знакома спесь. В действительности она была знакома всем легионам, кто бы что ни утверждал. Но не каждый легион погубило высокомерие, пронизавшее все уровни его иерархии – от верховных лидеров до рядовых и новобранцев. Именно это произошло с Коронами, которые перестали скрывать предмет своей извращенной гордости. Они кичились тем, что единственные выступают против угроз, способных на равных противостоять Астартес.

Обычных ксеносов и отколовшиеся от человечества колонии Первый не считал достойными противниками. Они не могли испытать Ангелов Смерти, не могли бросить им вызов и надеяться на победу. Таких врагов Короны оставляли другим легионам и армиям смертных. А каждая победа над очередным могучим врагом лишь укрепляла их в своем высокомерии.

Упрямая гордость, которая некогда поддерживала Первый в самых тяжелых противостояниях, теперь стала подтачивать устои легиона. Воинства и Ордены, которые когда-то были максимально гибкими и адаптивными, легко подстраиваясь под каждую новую угрозу, закостенели и остановились в развитии. Первый уверился в том, что достиг совершенства в искусстве войны и ему больше некуда двигаться. Первый перестал набирать рекрутов в других местах кроме Терры и нескольких миров, которые они привели к Согласию в самом начале Великого Крестового похода. Кандидаты из других мест считались слабыми, хотя не было реальных причин так думать.

Теперь каждая новая победа провозглашалась закономерным триумфом искусности, а надменность Первого стала сознательной. Короны не побеждали всегда. Никто не может одерживать верх в каждой битве. Но они легко отмахивались от поражений, объясняя их глупостью командующих и несовершенством закалки линейных частей. Такие воины отбраковывались – их либо посылали на самоубийственные задания, либо оставляли для гарнизонной службы на малозначительных мирах.

Дальше стало только хуже. Воинства и Ордены, раньше открытые для своих братьев и кузенов, теперь ревностно хранили собственные секреты, гордясь тем, что в чем-то лучше других, лучше всех. Скрытность и консерватизм пришли на смену открытости, гибкости и даже авантюризму, который когда-то сделал Первый без преувеличения легендарным легионом. Теперь же Короны стали заносчивыми и нетерпимыми. Если раньше они выступали смиренными наставниками, то ныне несовершенство других легионов утомляло и раздражало их. Чужие победы, какими бы тяжелыми они не были, Первый воспринимал с ироничными улыбками. Кампании, в которых не участвовали Короны, они сами считали легкими и малозначительными.

К этому моменту Ультрамарины уже воссоединились с Жиллиманом и имели в своих рядах больше воинов, чем будущие Темные Ангелы. Еще немного и Тринадцатый готов был посоперничать с Первым в числе побед, как явных, так и тайных. Имперские Кулаки, ведомые Рогалом Дорном, показывали почти такие же результаты, они покоряли миры десятками, аккумулируя невероятную огневую мощь и разрабатывая великолепные стратагемы. Первый, взращенный чувством авторитетности (или все же чувством превосходства?), перестал быть уникальным. Теперь это был лишь один легион из многих. И этот факт все изменил.

Последней каплей стала Битва за Канис-Балор, где гордость Первого привела легион к катастрофе. Эта система не имела стратегической ценности, но в ней обитала особая порода ксеносов, еще не каталогизированная Орденами Вымирания и Истребления. Предполагалось, что враги обладают ужасающей мощью, поэтому Магистр Первого легиона без раздумий повел небольшой контингент своих воинов на штурм планеты. Каково же было удивление Тране, когда ксеносы с легкостью отбили атаку Астартес. Их технологии оказались невероятны, а стратегия не подчинялась логическому объяснению. К сожалению, архивы не сохранили описания этих существ и их военных доктрин.

Ангелы Смерти понесли потери, которых еще не было в истории легиона. Они расценили это как великий позор, ибо уже несколько десятилетий не проигрывали крупных сражений. И тем более сражений, возглавляемых Великим Магистром. Раненная гордость затуманила разум воинов. Они собрали все силы легиона и пошли на второй штурм, а потом на третий. Ни один не увенчался успехом. Потери росли. В конце концов Гектор Тране, чей безупречный послужной список так внезапно оказался запятнан, повел своих легионеров на решающий штурм.

Оказавшиеся в меньшинстве Некоронованные Принцы бились отчаянно и умело, но не смогли противостоять искусным ксеносам, которые теперь к тому же превосходили космодесантников числом. В какой-то момент Гектор Тране осознал, что сотворил. Он отдал приказ о тотальной эвакуации, а сам со своими элитными воинами остался прикрывать отступление братьев. Тране пожертвовал собой – он сдерживал ксеносов, пока корабли на орбите готовились экстерминировать планету. Канис-Балор превратили в безжизненную пустошь. Несомненно, это нужно было сделать с самого начала.

Спустя годы записи о той схватке найдет Орден Обломанных Когтей. Найдет и тут же снова скроет, ибо правда о действиях Тране оказалась еще ужаснее, чем многие предполагали. Битва за Канис-Балор ничему не научила Первый. Напротив, Магистр каждого Воинства и Настоятель каждого Ордена был уверен, что если бы его доктринам был отдан приоритет, легион мог выиграть сражение. Так внутри запутанной иерархии Первого вспыхнула борьба за власть, лидеры легиона начали плести интриги друг против друга. Это замедлило завоевания Корон и едва не уничтожило их как целое.

Падение колосса

Зал Совета на Грамари исконно считался священным местом не только для Первого, но и для всех легионов. Ведь именно здесь выковывались знания, направлявшие Астартес по галактике к бесчисленным победам. Но теперь Ангелы Смерти лишь осыпали друг друга упреками и оскорблениями, каждый винил в тяжелом положении легиона кого угодно, но не себя. Разумеется, главным камнем преткновения стал выбор нового Великого Магистра, который должен был заменить погибшего Тране.

Проблема заключалась в том, что ни одно Воинство не хотело подчиняться Магистру из другого Воинства. Первый завоевывал все меньше и меньше. Другие легионы все чаще побеждали врагов, которых, как раньше считалось, могли одолеть только Короны. Мы можем лишь догадываться, во что превратился бы Первый легион в итоге, но неожиданно вмешался Малкадор. Он явился в Зал Совета на Грамари инкогнито. Многие Магистры полагали, что он принес с собой порицание Императора. Но Сигиллит сказал следующее:

Крепость может держаться на многих столпах, и могучи они лишь все вместе, ибо поодиночке каждый из них – ничто. Однако у крепости должен быть владыка, иначе ее сила ничего не значит.

Эти слова до сих пор выгравированы на эписталионе Зала Совета. Сигиллит Терры сам назначил приемника Тране. Это не был ни Магистр, ни Настоятель. Малкадор выбрал капитана-ветерана, который не состоял ни в одном Воинстве или Ордене, поэтому не отдавал приоритет конкретной стратегии, умело используя их все по ситуации. Это был капитан 14-й роты 8-го капитула, терранец по происхождению. Его звали Уриан Вендрейг, и его кандидатура были принята единогласно.

Вендрейг никогда не тратил время на ритуалы и споры о доктринах, он просто сражался плечом к плечу со своими братьями, произносил вдохновляющие речи и обладал впечатляющим списком побед, начиная с заключительных сражений Объединительных Войн. Он был солдатом, лидером, ветераном. Именно такой Великий Магистр требовался Первому. Уриан начал скрупулезно собирать легион, возвращая изгнанных и потерянных братьев. Впервые Короны позволили группе летописцев присоединиться к легиону, их присоединили к элите Вендрейга, дав ограниченный доступ к архивам, чтобы они могли проследить вознесение Первого.

Уриан Вендрейг проводил грамотные реформы, возвращая Ангелам Смерти открытость к другим легионам и смертным армиям, а также гибкость военных доктрин и готовность учиться новому. Однако он понимал, что этого недостаточно. Легиону нужен был достойный вызов. Новый враг, по-настоящему сильный, против которого Первый выступил бы все вместе и одержали верх. Желание Великого Магистра сбылось. На дальнем крае Великого Крестового похода человечество встретило врага, которого позже назовут Рангдой.

105-я рота V легиона столкнулась с этими ксеносами на Галактическом Севере. Тогда считалось, что Рангда контролирует лишь одну систему, но сводки говорили о некоем оружии невероятной силы, так что угроза казалась реальной. Уриан Вендрейг собрал могучий флот и выступил к Адвекс-Танатос, где разведчики Пятого обнаружили рукотворную луну колоссальных размеров. Лишь позже они узнали, что эта луна стоила жизни миллионам рабов Рангды, набранным на более чем сотне миров. Луну защищало бессчетное множество уродливых гротескных кораблей, экипажи которых также состоянии из невольников, контролируемых Рангдой с помощью невральных ошейников.

Битва за систему Адвекс-Танатос длилась 4 месяца. Она обошлась Первому легиону в 5 тысяч жизней, но Рангда в этой системе была полностью истреблена, а все шесть зараженных миров обратились в руины и пепел. Когда Ангелы Смерти подняли над опустошенной рангданской луной свое знамя, это напомнило Империуму, для чего рождены воины, которые исконно именовались Первыми.

Подробно о рангданских кампаниях я поведаю на следующем стриме, ведь это довольно объемная и обособленная тема. Сегодняшний разговор хочу завершить рассказом о том, что стало с Первым после того, как Галактический Север был очищен от чудовищной угрозы. Летописцы, введенные во флоты Первого, собственными глазами видели, как Ангелы Смерти столкнулись с врагом, опасность которого невозможно переоценить. Они рассказали об этом всему Империуму. Они рассказали, как воины Первого бесстрашно шли в бой против несокрушимого противника и их глаза пылали огнем мести.

Короны ненавидели Рангду за то, что она покорила миллиарды душ, включая людские, и использовала их лишь как смазку для неумолимого механизма своей военной экспансии. Это было настолько жестоко, что о возможности записать рангданские кампании в архивы не шло и речи. Многие битвы Первого засекречивали, но в случае с Рангдой никакого секрета не было. Была одна простая правда – Рангда перестала существовать. Ее представителей истребили всех до последнего.

Однако Уриан Вендрейг просчитался. Боевой капитан не понял, сколь глубоко гордыня разъела сердца и души Магистров и Настоятелей легиона. Когда Первый, тяжело дыша, отвернулся от руин рангданских крепостей, Некоронованные Принцы с удивлением обнаружили, что другие легионы достигли не менее впечатляющих результатов. Так и непобежденная спесь вызвала ревность, а ревность обратилась слепым гневом, который могла утолить только кровь.

Тут я вынужден сделать небольшую ремарку. Из «Головы Гидры» Брукса, «Крестового похода» от Forge World и других источников мы знаем, что в Рангданских ксеноцидах участвовал Лев Эль’Джонсон. Однако примарх возглавлял легион во время второй и третьей кампании, выше речь шла о первой. Тогда все думали, что с Рангдой покончено раз и навсегда.

После Рангды Уриан Вендрейг провел еще двенадцать великолепных кампаний, но обнаружил, что Дивизио Милитарис записал их в общем списке с достижениями других легионов. Такие победы больше не были чем-то необычным, они являлись именно тем, чего Терра ждала от Первого и его кузенов. Вендрейг пришел в ярость. Он и его воины сражались все отчаяние, они почти не делали перерывов между кампаниями, стремясь потушить огонь своего гнева кровью ксеносов.

Этот путь привел Первый легион к миру-крепости Каркасарн (безусловно, аллюзия к Каркассону), который почти целый месяц сопротивлялся отборным силам Тринадцатого. Жиллиман терпеливо проанализировал возможности противника и разработал план длительной осады, чтобы избежать потерь, неминуемых при использовании любой другой стратегии. Прибытие Первого никак не повлияло на планы Робаута, ведь он полагал, что Некоронованные Принцы присоединятся к нему и два легиона будут действовать совместно.

Но Вендрейг увидел уникальную возможность посрамить прославленного примарха и заодно доказать, что лишь истинные Ангелы Смерти Императора достойны неувядающей славы. Он выстроил всех своих воинов напротив многокилометровой громады главных ворот Каркасарна и бросился в лобовую атаку.

10 тысяч закованных в черный керамит Астартес пошли в бой при поддержке боевых машин и артиллерии. Они несли над собой знамена, которые колыхались еще на отравленном радиацией ветру Старой Земли. Сотни воинов полегли в первые минуты боя, но их жертва позволила тяжелым орудиям пробить брешь в главных воротах мира-крепости и Вендрейг двинулся дальше. Его воины оказались в многоуровневом лабиринте узких улочек, где за каждым поворотом их ждала смерть.

Жиллиман видел, что Уриан смешал ему все планы, однако примарх Ультрамаринов не мог бросить своих кузенов. Он повел Тринадцатый на штурм, но по прежнему старался избегать ненужных потерь, поэтому действовал методично, захватывая одну огневую точку за другой и лишь потом продвигаясь дальше. Это подстегнуло Вендрейга и он, продолжая терять людей, вырвался вперед, первым пробившись к главной цитадели. Это обрекло его на гибель.

Владыки Каркасарна, осознав неминуемость поражения, активировали ядерные заряды, спрятанные под цитаделью. Этот взрыв убил Уриана Вендрейга и Воинство Смерти, его элитных ветеранов (обращаю внимание, что это просто пафосное название телохранителей Вендрейга, они не были еще одним Воинством). Однако гибель Великого Магистра и тысяч боевых братьев, казалось, не тронула сердца выживших Корон. Они искренне радовались победе, которая досталась тяжелой ценой. Им удалось в считанные дни завершить кампанию, которую Жиллиман намеревался вести еще много месяцев.

Когда к руинам главной цитадели Каркасарна вышел Робаут, легионеры Первого ждали от него вдохновляющей речи по поводу их великого триумфа. Но примарх не отдал дань храбрости и мастерству Ангелов Смерти, он не отметил их стойкости и воинского искусства. Владыка Ультрамара произнес следующие слова:

Тщеславие – скверный стратег, ибо он делает триумф горьким трофеем и пустой наградой. Сегодня вы доказали силу вашего Легиона, но не его мудрость.

Каркасарн стал очередным переломным моментом в истории Первого. Он разжег в сердцах Некоронованных Принцев ненависть, которая выступила вектором, объединившим наконец легион. Но вместе с ненавистью в сердцах будущих Темных Ангелов как никогда ярко воспылало отравленное пламя беспримесной злобы, которой суждено было стереть легион из анналов истории. Но судьба распорядилась иначе. И это уже другая история…

Продолжение о Первом в следующий понедельник)