Лютер: Битва за душу Калибана
Позволь рассказать тебе о порче, ибо я могу поклясться, что ни одна душа во Вселенной не видела ее так, как видели эти глаза. Изнутри. И все же я свободен.
Родители Лютера были Рыцарями, а значит – они никогда подолгу не задерживались в одном месте, постоянно странствуя по Калибану и истребляя Великих Зверей. О происхождении отца мы ничего не знаем, мать его была дочерью бондаря. Оба выросли далеко на юге от Альдурука. Будучи еще детьми, они бежали от междоусобной войны между дворянами и решили, что больше никогда и никому не доверят собственные жизни. Что станут защищать жизни других.
Им удалось, они стали Рыцарями и начались бесконечные странствия. Лишь несколько месяцев они провели в Альдуруке, твердыне Ордена, когда узнали, что вскоре у них будет ребенок. После рождения Лютера его родители пробыли в крепости еще пару месяцев и вновь отправились в путешествие. Ребенка отдали Ордену, как было принято для всех детей, рожденных Рыцарями, не желавшими завершать свою благородную миссию из-за появления чада. По этому поводу на Калибане бытовала поговорка:
Узы пролитой крови прочнее, чем той, что течет по венам.
Лютер еще встретит своих родителей, но спустя почти два десятилетия, когда тоже станет Рыцарем. Им вместе доведется участвовать в нескольких сражениях против Великих Зверей. Последним станет битва в Ущельях Пикгейта против Зверя, которого народная молва оксрестила Призраком Скалы.
В той схватке Рыцари Пикгейта проявят себя как трусы, они погибнут все до одного и существенно уменьшат шансы Рыцарей Альдуруку. Зверь убьет многих славных воинов, включая мать Лютера. Вот, как он вспоминал об этом:
В последний раз я видел мать, стоящую на стременах. Вспышка выстрела осветила ее и раскрытую, похожую на драконью, пасть Призрака. Этот образ врезался в мою память, точно клеймо.
Затем погибнет отец Лютера. Своей жертвой он подарит Рыцарям победу, успев выстрелить во взрывчатку, спрятанную в амбаре, к которому он приманит Призрака Скалы.
Мы не знаем, как Лютер хоронил своих родителей. Сложно сказать, проливал ли он по ним слезы или считал подобное проявление чувств недостойным. Ведь они были Рыцарями Ордена, они поклялись защищать людей Калибана от всякого зла, включая «двуногих зверей». И они достойно окончили свой путь, как герои тех сказок, на которых рос Лютер и все мальчишки Калибана.
Но все это произойдет в далеком будущем. Как я уже сказал, когда Лютеру еще не исполнилось года, он оказался на попечении Ордена. Альдурук был сосредоточием рыцарских традиций, которые во многом напоминают традиции средневековых военно-монашеских орденов вроде тамплиеров или госпитальеров. Только на Калибане никогда не было даже намека на религиозность. Лютер говорил об этом так:
На Калибане не было ни богов, ни жрецов. Мы черпали нравственные ценности из старых сказок и перенимали их от наших лордов, воплощая деяния лучших в собственной жизни.
Едва он научился ходить, его сделали оруженосцем сара Элегора, благородного Рыцаря, который стал Лютеру отличным наставником. Элегор учил мальчика всему, что знал сам. Обращению с разными видами оружия, верховой езде, тактике, читать в конце концов! Когда Лютеру стукнуло четырнадцать, он был самым выдающимся оруженосцем в Альдуруке. И не только по воинским качествам. Он обладал невероятной харизмой, был прирожденным лидером, но при этом вел себя исключительно скромно.
Согласно традициям Ордена, такие мальчишки как Лютер, дети Рыцарей, росшие без родителей, воспитывались в роли оруженосцев до шестнадцати лет. После этого их передавали в приемную семью. В обычную семью, не рыцарскую. Это важно понимать: на Калибане никто никогда не считал себя вправе определять судьбу другого человека. Каждый рождался свободным и сам выбирал свой путь. Если родители ребенка были Рыцарями, он не был обязан идти по их стопам. Он мог стать фермером или кузнецом, все занятия считались достойными.
Но Лютер, романтик в душе, с детства грезивший легендами о благородных Рыцарях, спасавших целые регионы от Великих Зверей, точно знал, чего хочет. Он хотел отправиться на Поиск. Поиск был давней традицией калибанских Рыцарей. Он заключался в том, что Рыцарь покидал стены родного города и терял при этом все, что имел. Титул, землю, богатство, статус. Он становился никем, и мог вернуться, лишь сразив Великого Зверя. После этого он мог поступить на службу к любому лорду или вступить в Орден.
На Калибане существовало несколько Орденов, они состояли из Рыцарей, которые добровольно брали на себя обязанность патрулировать определенные регионы планеты, истребляя Зверей, Великих Зверей и, если придется, разбойников. Именно поэтому выше я вспомнил военно-монашеские ордены средневековья. Хотя изначальная цель у них была несколько иная (охранять паломнические пути в Святую Землю), в основе лежала та же идея: защищать тех, кто сам не может себя защитить.
Когда Лютеру исполнилось четырнадцать, он заявил своему наставнику, что отправляется на Поиск. Это было допустимо – идти на Поиск оруженосцем, а не Рыцарем. Хотя обычно в столь раннем возрасте этого не делали. Сар Элегор не сомневается в том, что Лютер вернется с головой Великого Зверя. Вот, что он сказал своему оруженосцу:
Нет ни одного руководства по владению клинком, стрельбе или тактике, которое ты не изучил до мельчайших подробностей. В боевом искусстве, верховой езде и охоте ты один из лучших оруженосцев, когда-либо ходивших по дворам Альдурука.
Но важнее, что Элегор понял мотивы Лютера. Тот хотел стать Рыцарем Ордена не из-за тщеславия или амбиций. И даже не потому, что романтика рыцарства его увлекала и он считал благородными цели Ордена. Истинная причина крылась в другом – Лютер был признателен Ордену за то, что тот его достойно воспитал, и мальчик не видел лучшей возможности доказать свою признательность, чем принести великолепный трофей к порогу крепости, тем самым доказав правильность пути Альдурука.
Согласитесь, довольно необычная цель для четырнадцатилетнего подростка. Во многом даже жертвенная, ведь получается, что рыцарство для Лютера – не самоцель, а возможность отблагодарить Орден.
Ты вернешься, и вернешься не абы кем, а одним из самых опытных Рыцарей. Не потому, что ты действительно достоин, и не из-за пустых баек о судьбе, а потому, что я не знаю ни одной другой души, которая делает больше, чтобы заслужить это право.
Эти слова Элегора сбылись в точности. После очередного турнира в Альдуруке, на котором Лютер победил в четырех из пяти дисциплин и получил титул Чемпиона Лорда, он отправился к воротам твердыни, чтобы начать свой Поиск. Любопытно, что хотя Великий Магистр не вышел провожать мальчика, позже он со своими приближенными Рыцарями взошел на башню крепости и ударил в колокол, называемый Великим Звоном. Еще никогда Великий Звон не бил в честь обычного оруженосца.
Из всех странствий 14-летнего Лютера наиболее примечательна его встреча с Галасс, девушкой дворянского происхождения, которая тоже хотела стать Рыцарем. Галасс многому научила Лютера (не тому, о чем вы подумали). Во-первых, она отказалась разделить с ним Поиск, и Лютер запомнил это:
Для несколько эгоцентричного подростка вроде меня это был важный урок, и с тех пор я старался держать его у себя в сердце. Каждый из нас — лишь гость в чужой жизни.
Во-вторых, девушка, казавшаяся бесстрашной, испытала неподдельный ужас, когда они дошли до Сумеречных Болот, где обитали призраки (чем они были в действительности – можно догадаться, здесь порча варпа явно просочилась из ядра планеты на поверхность). Галасс, несмотря на свою патетичную браваду, испугалась и отказалась следовать дальше в Болота, тогда как Лютер в одиночку дошел до его сердца и чудом выжил. То был второй урок:
– Храбрость, – произнес я вслух, – это не отсутствие страха, а преодоление его.
Мы не знаем, как Лютер нашел Великого Зверя и как убил его. Но спустя два года после начала его Поиска, он вернулся в Альдурук с головой чудовища и получил титул Рыцаря (обращаю внимание, он тогда еще не стал Рыцарем Ордена). Так как ему к этому моменту уже было шестнадцать, его направили в приемную семью. Вскоре после этого он отыскал настоящих отца и мать. Они гордились им, но к приемным родителям Лютер, по его собственным словам, испытывал более глубокие чувства. Тем не менее, при первой же возможности он отправился в странствия с родными.
Выше я уже упомянул, что они погибли во время охоты за Призраком Скалы. Нет смысла пересказывать ту историю. Важнее сказать, что тогда Лютер впервые начал демонстрировать талант к ораторскому искусству и дипломатичности. Ведь именно ему удалось разобраться в том, что дворянам Пикгейта досаждают вовсе не разбойники, а отчаявшиеся простолюдины. Благодаря ему раскрылась правда о Призраке Скалы, которого раньше считали мифом. В итоге, Лютер нашел верного и сильного союзника для Ордена в лице нового правителя Пикгейта.
Нам известно, что у Лютера была жена, но она умерла при первых родах через два года после венчания, как и ребенок (дочь). Подробности этой истории неизвестны. Он посвятил всего себя охоте на Великих Зверей, как и положено Рыцарю. Одной из самых легендарных побед была битва с Рогом Разрухи у стен Сторрока. Лютер вспоминал, что это был один из самых жестоких и опасных монстров, каких он встречал в своей жизни. В Альдурук Лютер вернулся в возрасте двадцати шести лет. Он хотел служить в Ангеликасте.
Лютер и еще семь претендентов в Орден прошли ряд физических и духовных испытаний, по итогам которых лорд Сайфер, хранитель традиций Ордена, заключил, что они достойны. Лютер быстро стал сержантом и его направили в патрульный эскадрон. В сольнике Лютера встреча со Львом хронологически относится именно к этому периоду жизни будущего магистра, однако в «Ангелах Калибана» Торпа говорится, что после смерти предыдущего Великого Магистра, Оцедона, Лютер, несмотря на юный возраст, оказался наиболее подходящим кандидатом и его поддержали абсолютно все Рыцари (цитата «Так начался Золотой век Ордена»). И только после этого, став лидером Ордена, он находит Льва. Причем это происходит спустя 6 месяцев после смерти его жены и дочери.
Так или иначе, во время одного из патрулей воины встретили в лесу необычного мальчика и едва не застрелили его. За ребенка вступился Лютер. Некоторые Рыцари посчитали, что этот мальчик – нефилла (так в калибанском фольклоре называли демонов). Многие хотели убить его, но Лютер не позволил.
Он взял мальчика с собой и стал воспитывать его. При первой встрече Лютер в шутку назвал мальчика львом, чтобы разрядить обстановку. Имя привязалось к юному примарху. Позже Лютер стал называть его Лев Эль’Джонсон, что на калибанском означает «Лев Сын Леса». Имя с одной стороны метафорическое, с другой – буквальное. Ведь Лев действительно стал сыном леса, где выживал лишь благодаря своему псайкерскому дару, способности чувствовать порождения варпа и даже видеть следы на ткани реальности, оставленные ими.
Дальше начинается их совместное восхождение. Принято считать, что если бы Лев не пришел на Калибан, Лютер стал бы абсолютной легендой, величайшим героем всех времен. Вероятно, так оно и было бы. Но судьба распорядилась иначе. А ирония в том, что Лютер всегда поддерживал Эль’Джонсона. Фактически он стоял за возвышением Льва. Вот, что на этот счет позже сказал Захариил:
Слишком часто Империум изображает Лютера как дьявола. Некоторые говорят, что он стал завидовать Льву, поскольку, хотя они совершали множество побед вдвоем, почести всегда доставались Джонсону. Другие утверждают, что Лютер становился все более и более мрачным из-за своего пребывания в тени Льва. Они говорят, что тогда в сердце Лютера родилось семя гнева, которое в будущем превратилось в ненависть. Но те, кто повторяют такие слова, просто лгуны. Лютер всегда любил Джонсона как брата.
Лев и Лютер вместе проливали кровь, очищая Калибан о Великих Зверей. Вместе строили будущее своего мира. Эль’Джонсон, будучи существом куда более амбициозным, дал Лютеру и всему Калибану новую цель. Точнее – две цели. Объединить все рыцарские ордены в один, и истребить всех Великих Зверей. Обычному человеку, даже столь выдающемся как Лютер, это и в голову не пришло бы, слишком недостижимым казался финал. Но Лев не был человеком. Он был примархом. Его создали ставить недостижимые цели и достигать их.
И все же не Лев привел планету под знамя Ордена. Вот, что по этому поводу в «Падших Ангелах» Ли говорит брат-искупитель Немиил:
Джонсон не объединял Калибан. План принадлежал ему, но человеком, который убедил рыцарские ордены и благородные семейства отказаться от древних традиций и встать под знамя Джонсона, был Лютер. Это его красноречие, его личное обаяние и чувство такта, а больше всего — его знание человеческой натуры помогли Лютеру выковать грандиозный союз, который изменил лицо Калибана.
Между Лютером и Эль’Джонсоном никогда не было разлада. Когда на планете остался лишь один Орден, Лев стал его Командующим, а Лютер – Вторым командующим (в разных переводах вместо Командующего я встречал варианты Гроссмейстер и Великий Магистр). Когда пришел Император, многие рыцари без раздумий подверглись генетическим улучшениям и Лютер присоединился к ним, хотя из-за возраста не мог стать полноценным Астартес. Он не хотел оставлять брата, желая и дальше сражаться с ним плечом к плечу уже на другой арене, самой масштабной из возможных.
И все же был один момент, который вскрылся значительно позже. Это истребление Ордена Люпуса (он же Орден Волка). Рыцари этого Ордена не убивали Великих Зверей, а изучали их. Еще они изучали некие тексты, неизвестно кем и когда написанные. Это были трактаты по колдовству, и мы до сих пор не знаем ничего об их происхождении. Хотя в некотором смысле их существование закономерно. Ведь, как позже выяснилось, Калибан всегда носил в себе заразу.
Позже я подробнее остановлюсь на этом моменте. Сейчас упомяну, что Калибан был заселен задолго до людей. На нем обитала некая группа ксеносов, до сих пор неотмеченных в Имперских классификаторах. Ксеносы оставались на планете для того, чтобы не позволить вырваться на волю чудовищу, скрытому в сердце Калибана, источнику всей скверны, который в том числе порождал Великих Зверей.
Одновременно ксеносы, которых калибанцы называли Смотрящими-во-Тьме, наблюдали за пси-одаренными индивидами и теми, кто оказался слишком любознателен. Как они проморгали Орден Люпуса, остается загадкой. Ведь этот Орден сумел собрать внушительную библиотеку по варп-колдовству. Лютер позже предполагал, что Люпусы даже пробовали вызывать демонов, и если бы они обучились этому искусству, то Калибаном правил бы их Орден. Вполне вероятно, что однажды они могли узнать о скверне в сердце Калибана. И несомненно, Волки решили бы добраться до источника. Поэтому мне и непонятно, как Смотрящие-во-Тьме допустили их деятельность?
Причем Люпус был действительно сильным Орденом, его Лев покорял последним. Я вижу лишь одно объяснение – Смотрящие-во-Тьме знали, что придет примарх и положит конец изысканиям Люпуса. Но и здесь они в определенном смысле просчитались. Как просчитался сам Лев, поручив Лютеру уничтожить библиотеку покоренного Ордена. Эль’Джонсон тогда просто не мог ничего знать о варпе. Однако же, изучив те книги, приказал все сжечь. Лютер не согласился с братом и тайно сохранил фолианты. Это была его первая и единственная ложь в отношениях с Эль’Джонсоном. Но зачем он так поступил? Лютер дает нам прямой ответ:
Почему это мне нельзя знать того, что написано в книгах? Какое право имел Лев отказать мне в самом полном понимании нашего места во Вселенной? Да... тогда мне было удобно позабыть и собственные опасения, и согласие с запретом Льва, оправдывая то, что я не уничтожил книги. Порочная логика, но мы сами закручиваем вокруг себя подобные петли, если понимаем, что хотим сделать что-то неправильное.
И действительно, какое право имел Лев уничтожать те труды? Он не был калибанцем. Он даже не был человеком. И он ничего не знал о варпе, поэтому мог действовать только интуитивно. Безусловно, тут интуиция его не подвела его. Но и Лютера я винить не могу. Ведь, как сказал он сам, «знание суть искушение». Кроме того изначально он предполагал, что книги могут содержать знания о том, как избавить планету от Великих Зверей раз и навсегда. Этот довод кажется разумным. И тут интуиция не подвела уже Лютера: он не мог знать, что Великие Звери связаны с варпом, но каким-то образом уловил это.
Да, нам хорошо известно, куда вымощена дорога из благих намерений. Но значит ли это, что не нужно таких намерений иметь? И все же, этот шаг, эта первая и последняя ложь во благо, стала камнем, который вызвал лавину.
Я сделал то, чего не следовало делать, как следствие – сейчас я здесь, мой мир уничтожен, мои клятвы нарушены, а наследие мое – лишь боль и предательство.
Я забрал книги.
Здесь Лютер отдает полный отчет своим действиям. Не будь тех книг, даже столкновение с Уроборосом ничего бы не изменило. Лютер взял книги Ордена Люпуса и сначала перевез их в Альдурук. Там он обнаружил, что действительно ценных трудов было не так уж много. Даже у Лорда Сайфера, как вспоминал потом Лютер, имелись книги куда более древние и таинственные. Поэтому сначала он не придал им большого значения. Ему было интересно узнать истину об окружающем мире, но это желание никогда не выходило за пределы умозрительной авантюры.
Потом Льва избрали новым Гроссмейстером Ордена, а Лютер, как я уже сказал, стал его заместителем. Старый Лорд Сайфер (и буквально тоже) покинул свою должность, его сменил новый человек, назначенный Львом. Изначально Сайфером должен был стать Магистр тренировок Рамиил, но Эль’Джонсон решил иначе, и об этом его решении мы поговорим в другой раз, когда сосредоточимся на истории этого странного титула – Лорд-шифр.
Так или иначе, когда пришел Император, Лев и Лютер покинули Калибан. В отличие от Кора Фаэрона, который тоже не прошел генетическое вознесение, Лютера никогда не называли лже-Астартес. Он сохранил уважение со стороны членов Ордена. Он остался непререкаемым авторитетом, хотя и не достиг статуса живой легенды. Потому что на одной планете и в одном легионе не могло быть двух легенд. Тем не менее, Лютер прославился даже среди других легионов. Карденсин, Заремон – он успел отличиться в нескольких первых кампаниях Темных Ангелов, а потом случился Сарош.
В одном из предыдущих стримов про Первый легион я уже рассказывал об этой кампании. Белые Шрамы призвали Льва помочь в умиротворении мира, который лишь номинально принял Согласие. Эль’Джонсон не хотел терять время на дипломатию, поэтому сарошинцы, среди которых процветал Культ Хаоса, выступили в открытую. Они смогли доставить на «Непобедимый Разум» челнок с ядерным зарядом на борту. Лютер оказался единственным, кто разгадал эту хитрость. И… ничего не сделал. Позже, когда о бомбе узнал Захариил, он выхватил клинок и спросил у Лютера, почему он промолчал. Вот фрагмент их диалога:
– Я собирался, Захариил, – сказал Лютер, – я хотел, но тогда я подумал о том, что будет у меня, если я этого не сделаю: Легион, командование, Калибан. Это все будет моим, и мне больше не придется делить это с тем, чья тень затмевала все, что я делал.
– Лев? – сказал Захариил. – Его деяния велики, но и ваши также!
– Возможно, в другой эпохе, – сказал Лютер. – В такой, в которой я бы не делил один промежуток времени с человеком, подобным Льву. В любой другой эпохе слава от вывода Калибана из тьмы была бы моей, но вместо этого она перешла к моему брату. Ты даже представить себе не можешь, как обидно было, когда ты был величайшим человеком планеты, и все это забрали у тебя в мгновение.
Захариил смотрел, как слова из Лютера лились подобно паводку. Более чем десятилетие эти чувства держались за плотиной чести и сдержанности, но она прорвалась, и настоящие эмоции Лютера выливались наружу.
– Даже не представлял, – сказал Захариил, его рука опускалась к мечу. – Никто не представлял.
– Нет, даже я не вполне, – сказал Лютер, – пока не увидел этот шаттл. Мне даже пальцем не нужно было бы пошевелить. Все, что мне следовало бы сделать, так это уйти, и все, чего я желал, стало бы моим.
– Тогда почему вы вернулись?
– Я приказал всем покинуть посадочную палубу, и ушел, – сказал Лютер, закрывая рукой глаза во время разговора, – но я не прошел и нескольких шагов, пока не понял, что не могу этого совершить.
– Тогда вы здесь для того, чтобы остановить это? – облегченно спросил Захариил.
– Да, – кивнул Лютер, – поэтому ты можешь прекратить вытягивать свой клинок. Я понял, что это было честью служить воином настолько великому человеку, как Лев, и что я самый счастливый из всех живущих, которому можно было называть его братом.
На самом деле, если мы здесь поставим точку, то во многом будем правы. Потому что эпизод говорит нам все, что нужно знать о Лютере. Он человек. Человек со своими добродетелями и недостатками. Хотя получается, что у него тогда был лишь один недостаток, и я не уверен, как правильнее определить его. Ведь это не зависть. Лютер не завидовал Льву. Он понимал, насколько это глупо – завидовать существу принципиально иного уровня.
Но когда Эль’Джонсон начал свое возвышение на Калибане, в Лютере зародилась обида. Не на Льва. На судьбу. И я могу его понять. Могу понять его сомнения, которые не продлились и «нескольких шагов». В этот момент вовсе не рыцарская честь возобладала в Лютере. И не понимание того, что он собирался поступить неправильно. Возобладала любовь к брату. Лютер сделал свой выбор. Он не посмел дать погибнуть Льву, сотням легионеров и тысячам смертных. Он решил и дальше стоять подле Эль’Джонсона в Великом крестовом походе человечества.
Вот только Лев решил иначе. И это один из самых странных моментов в истории с «предательством» Лютера. Нам до сих пор неизвестно, каким образом Эль’Джонсон узнал о сомнениях своего отца-брата. Но я ставлю вопрос иначе – знал ли он о них вообще? После Сароша кроме Лютера еще пятьсот Астартес, включая Захариила, вернулись на Калибан. Официальный приказ гласил, что рекруты обучаются слишком медленно и полроты ветеранов отправляются на родной мир легиона, чтобы ускорить процесс набора. Обращаю внимание – все эти полтысячи Астартес были ветеранами. Причем состав оказался смешанный – и терранцы, и калибанцы.
Если Лев каким-то образом узнал о мимолетных сомнениях Лютера, то его назначение на Калибан логично. Учитывая, что Эль’Джонсон подозрителен до паранойи. Не менее логичен возврат Захариила, ведь если Лев узнал о сомнениях Лютера, то он не мог не знать, что Захариил сохранил эти сведения в тайне. Но мы никак не можем объяснить это развитие событий, потому что, повторюсь, никто не мог рассказать Льву о сомнениях Лютера.
На мой взгляд, ситуацию несколько проясняет история Мерира Астеляна, о котором мы поговорим в другой раз. Дело в том, что Астелян тоже был переведен на Калибан, но спустя примерно 15 лет после Сароша. Причина заключалась в его миролюбивости, и это не шутка. Астелян, будучи предан исконным традициям Первого и лично Императору, помнил, что Повелитель Человечества всегда пытался решить вопрос дипломатически, оружие было для него последним аргументом. Поэтому когда у Мерира на этой почве случился конфликт с молодым калибанцем Белатом и тот послал сообщение Льву о «нерадивости» терранца, у Астеляна отобрали его флот и отправили к Лютеру.
То есть на Калибан, который, повторюсь, Лев никогда не считал родным для себя, он просто ссылал тех, в ком не был уверен. Кто не поддерживал его в абсолютной степени. Будучи крайне проницательным параноиком, Эль’Джонсон отлично понимал, что в сердце Лютера могла затаиться обида. Мол, их всегда сравнивали и Лютер проигрывал сравнение. Лев не мог доверять такому человеку, даже если это его отец-брат (так он порой называл Лютера). На Захариила мог «накапать» Израфаил, который, возможно, что-то «вынюхал» в разуме ученика и доложил примарху.
Но есть еще один, менее вероятный вариант. Быть может, Лев попытался таким образом избавить Лютера от сравнения с собой? Он вернул его на Калибан, где Лютер фактически имел абсолютную власть и где никто не мог оспорить его лидерство. Кроме того, сложно было переоценить стратегическую важность Калибана, и с этой точки зрения Эль’Джонсон мог доверить ее только человеку, которого хорошо знал и в котором был уверен. Лютер, воплощение рыцарской чести, квинтэссенция традиций родного мира, как нельзя лучше подходил на эту роль.
Если верен второй вариант, то Лев жестоко просчитался, но образ Лютера от этого не менее трагичен, ведь он понял назначение на Калибан именно так, как его поняли Захариил, Астелян и любой другой из «сосланных» Астартес:
Я был бесконечно предан Льву, но его краткое, как удар сердца, недоверие сбило меня с пути.
Какой бы привлекательной ни была версия о благородстве Льва, который хотел помочь отцу-брату, избавив его от необходимости жить в тени примарха, это крайне маловероятно, учитывая характер Эль’Джонсона. В конце концов, он мог бы поговорить с Лютером по душам, разъяснить свои действия. И, если уж на то пошло, какой был смысл отсылать Захариила и других ветеранов? Я не зря привел в пример ситуацию с Астеляном, для которого это была конкретно ссылка за инакомыслие, и ничто иное.
Так или иначе, Лютер вернулся на Калибан и честно выполнял приказы Льва. Он модифицировал систему обучения рекрутов, ускорив набор и подготовку. Параллельно Магистр наблюдал, как большую часть калибанских лесов вырубили, фермы, хутора и небольшие городки сравняли с землей, а людей, что поколениями жили на лоне природы, согнали в многоуровневые агломерации и заставили без преувеличения пахать в три смены. Глядя на все это, Лютер довольно четко обрисует место родного мира во вселенной, которую строил Император:
Империум сначала ставит цель, а затем – задачи перед мирами, чтобы достичь ее, не задумываясь ни о чем другом. Думаю, что таков образ мысли Императора – видеть во всех остальных инструменты. Калибан тому прямое доказательство! Очищенные от Великих Зверей леса по большей части были приручены. Прекрасная зеленая планета. Изумрудный Мир… Все было уничтожено, заменено аркологиями для рабочих и сборщиков десятины для правителей Терры. Густые леса Калибана оказались бесполезны для военных целей. Оружие, доспехи, люди – вот ресурсы, в которых нуждался Великий крестовый поход. По этой причине изменили облик Калибана.
Думаю, нетрудно представить, насколько все это угнетало Лютера. Он видел, как его мир теряет себя. А еще он по-прежнему хотел сражаться, истреблять Великих Зверей, но уже в масштабах галактики. Ведь он оставался Рыцарем Ордена, и теперь у него была сила, чтобы сокрушать самых смертоносных врагов. Учитывая все это, нет ничего удивительного в том, что Лютер ответил на призыв Хоруса.
В 970.М30 Лунные Волки подавляли мятеж на Зарамунде. Имеющегося у Хоруса контингента оказалось недостаточно, а проблему нужно было решать как можно быстрее, пока восстание не разрослось. Он послал запрос на Калибан, не зная о том, что Лев запретил Лютеру покидать планету. Лютер, во-первых, увидел в этом шанс повоевать. Во-вторых, сыграла свою роль рыцарская честь, ибо не пристало благородному воину игнорировать призыв о помощи.
Лютер взял свой флот, прибыл на Зарамунд, помог подавить восстание и удостоился личной похвалы Хоруса. Однако внезапно на планету прибыл Лев и жестоко отчитал Лютера за нарушение приказа. Он отобрал у калибанца флот и отправил обратно. Но прежде, чем покинуть Зарамунд, Лютер успел встретиться с Эребом и Каласом Тифоном, разумеется – по инициативе последних, потому что сам Лютер их не знал. Эреб и Тифон сыграли на том, что Лютер утерял доверие Льва. Они не говорили ничего прямо, но предложили возможные ответы на вопросы, которые его мучили. Эреб дал Лютеру один из вариантов Книги Лоргара, а Тифон задел самую тревожную струну в душе Магистра:
Калас не ошибся, сказав, что знает, как я себя чувствую, как одиночество пожирает мою душу изнутри. Немногие сначала стояли по правую руку от полубога, а затем впали в немилость.
Тогда Лютер понял, что эти двое – часть чего-то большого и опасного. Оказалось, что ранее Абаддон пытался заманить Лютера в воинскую ложу Лунных Волков, но Магистр отказал ему. Теперь же Лютер увидел новую возможность – он мог согласиться на сотрудничество с Эребом и Тифоном, чтобы раскрыть их заговор и доказать Льву, что он достоин сражаться рядом с ним в Великом крестовом походе.
Справедливости ради хочу заметить, что со стороны Льва ситуация с Зарамундом выглядит скверно при любом раскладе. Во-первых, Лютер нарушил прямой приказ своего примарха. Во-вторых, он пришел на выручку Хорусу, которого Эль’Джонсон откровенно недолюбливал. Разумеется, это задело гордость Льва, ведь Луперкаль в этой кампании фактически командовал его Темными Ангелами.
Но еще раз обращаю внимание на мотивацию Лютера во время встречи с Эребом и Тифоном. Ему действительно интересна Книга Лоргара, ему любопытны ответы, которые она может дать («Знание суть искушение…»). Однако он соглашается на взаимную поддержку лишь для того, чтобы эта странная парочка увидела в нем союзника и, возможно, раскрыла свои истинные планы.
Лютер, несмотря ни на что, все еще любит Льва. Его собственный ребенок умер во младенчестве и вполне возможно, что Магистр действительно испытывал к примарху отцовские чувства (как Фаэрон к Лоргару). И он в любой момент пришел бы по первому зову Эль’Джонсона, наплевав на то, что Империум уничтожает его родной мир и превращает народ Калибана в рабов. Потом возможно, он рассказал бы Льву о ситуации на планете, но это определенно не стояло для него на первом месте в повестке дня. На первом месте стоял его «сын».
Лютер вернулся на Калибан и прождал там еще сорок лет. От Сароша до Зарамунда прошло десть. В сумме полвека Магистр ждал, что Эль’Джонсон вернется и вновь призовет его. Почти Хатико, но еще трагичнее. Потому что у Хатико не было трактатов о варпе и никто не пытался ввергнуть его душу во тьму вечного проклятия…
На Калибане Лютер довел процесс вербовки и обучения рекрутов до совершенства. Он отсылал одно поколение транс-модифицированных воинов за другим на просторы галактики, чтобы они покоряли звезды во славу Льва и Императора. И хотя пустота в душе Лютера, порожденная ощущением одиночества, никуда не делась, она и не разрасталась. Магистр не собирался заполнять ее колдовскими трактатами Ордена Люпуса. И Книгу Лоргара он тоже так и не открыл. А если даже открывал, на тот момент эти фолианты не оказали на него существенного влияния. Все это случилось потом, после восстания. После терранских культистов. После Уробороса.
Эти события начались задолго до того, как Лютер стал их участником. На самом деле, мы не имеем ни малейшего представления, когда именно Уроборос поселился в сердце Калибана. Смотрящие-во-Тьме говорили Захариилу, что он был здесь всегда. Сам Захариил, коснувшись Уробороса своим разумом, утверждал, что это создание и есть Калибан. На основании озвученных фактов я могу сделать лишь один вывод: Уроборос действительно и есть Калибан. Это либо искусственная планета, либо ее ядро в какой-то момент было заменено на Уробороса (или он был поселен в ядре, или что-то еще не менее безумное). Как сказано в «Падших Ангелах» Ли:
Оно было безграничным. Древним. Левиафаном из бездонных глубин, из тех времен, когда человек еще не начал ходить на двух ногах.
Уроборос представлял собой разумное устройство, некий артефакт из тех времен, когда галактика была еще юна и тысячи звездных народов достигали невероятных технологических высот, равно как и самых темных бездн. Уроборос отчасти являлся варп-сущностью, но принадлежал физическому миру. Он выкачивал имматериальную энергию из Моря Душ и направлял ее в материальную реальность. Именно его деятельность привела к появлению на Калибане Великих Зверей, которые были варп-мутантами.
Как я уже сказал выше, Смотрящие-во-Тьме оберегали тайну Калибана. Захариилу они говорили, что Уроборос не должен попасть в руки к людям, это слишком опасно. С другой стороны, ксеносы утверждали, что исконно защищали население Калибана от губительного воздействия устройства. Учитывая, что они довольно часто общались со Львом, мы можем предположить, что они рассказали примарху об Уроборосе или намекнули на его существование. Чуть позже я еще вернусь к этому моменту, но в целом версия кажется мне маловероятной. Хотя она объясняет, зачем Лев хотел уничтожить колдовские книги, она не говорит, почему Эль’Джонсон позволил Империуму вгрызаться в кору планеты.
Дело в том, что изначально среди населения Калибана действительно не было никаких признаков порчи, это подтверждает библиарий Израфаил, прибывший на планету вместе с Императором. А так как Великих Зверей к тому моменту на планете не осталось, библиарий не мог сказать, чем они являлись на самом деле. Но затем Империум вырубил леса Калибана и возвел на их месте добывающие комплексы. Они пробились к ядру планеты и погрузили в него термальные колонны, чтобы питать мануфактории и города-ульи энергией. Это пробудило Уробороса, но стало не единственным фактором.
С Терры на Калибан прибыло много колонистов, в основном это были люди рабочих специальность и администраторы, плюс некоторый контингент военных. До сих пор неизвестно, как так сложилось, но среди них оказались культисты Хаоса. И эти культисты либо знали про Уробороса, либо быстро поняли, что не так с этой планетой. Можно было бы заподозрить Несущих Слово (в конце концов, они стояли за падением Олимпии, хотя об этом никто не знал). Но у нас нет никаких подтверждений такому раскладу. Даже Эреб больше не связывался с Лютером после Зарамунда.
Это еще одна нераскрытая тайна в копилку темного прошлого Калибана. И хотя ответ на этот вопрос мог бы многое для нас прояснить, сейчас важнее то, что культисты начали призывать Уробороса. Но либо далеко не сразу, либо готовились десятилетиями. И тут одно событие наложилось на другое. Рыцарство Калибана внезапно подняло мятеж против имперских властей, недовольное тем, что делают с их планетой. Лютеру пришлось разбираться с ними, и именно благодаря этому он, Захариил и остальные узнали о культистах и Уроборосе. Потому что один из объектов, на который, как предполагалось сначала, напали мятежники, в действительности оказался местом проведения ритуала.
Похоже, культисты решили активизироваться под прикрытием мятежа, либо они сами стояли за ним, хотя на это нет никаких указаний. Так или иначе, Захариил первым догадался, что происходит. Под руководством Лютера Темные Ангелы истребили культистов, а мятеж прекратился, когда стало ясно, что у Магистра и восставших Рыцарей общие цели – защита интересов и свободы Калибана.
Кстати, не могу не упомянуть, что Уроборос был, скажем так, нурглитским. Трупные мухи, лоснящиеся корни-щупальца, восставшие мертвецы – все это определенно «Дедушкина тема». Таких описаний в «Падших Ангелах» Майка Ли хватает с избытком. Они присутствуют во всех эпизодах, когда Астартес спускаются вдоль термальных колонн к местам проведениях колдовских ритуалов.
В итоге, мятеж прекратился, культисты истреблены, а Уроборос остался в сердце Калибана. Казалось бы, планета должна процветать. Но семена недоверия уже начали всходить. Лютер вполне справедливо и обоснованно обвинил Империум в том, что произошло с его планетой. Ведь это имперские технологии пробудили Уробороса, и культисты Хаоса прибыли сюда с Терры. В этом Лютер обрел широкую поддержку со стороны Рыцарства. Также на его стороне были знаковые личности, вроде Астеляна (про его обиды мы поговорим в другой раз) и Захариила.
Интересно, что именно Захариил остановил ритуал призыва. Он погиб во время финальной битвы, но был возвращен Лютером с помощью колдовства. Однако вернулся он другим – связанным с Уроборосом незримой, но и нерушимой нитью. Библиарий даже узнал имя существа (что явно указывает нам на его демоническое происхождение, хотя бы отчасти). Имя он скрыл от Лютера, но тут его не в чем обвинить. Потому что Лютер скрыл от него тома, вывезенные из библиотеки Ордена Люпуса. Другой вопрос, что Магистр оставался, скажем так, чист, он не подвергался воздействию варпа. А вот Захариила Уроборос начал постепенно развращать. Первым это понял Лорд Сайфер и он даже попытался убить Захариила в Северной Чаще, но не вышло. Так как библиарий был одним из доверенных лиц Лютера, устранить его оказалось крайне сложно.
Отмечу, что тот Лорд Сайфер близко общался со Смотрящими-во-Тьме. Конечно, он знал об Уроборосе (это подтверждает финал «Падших Ангелов», где Захариил убивает его). Сайфер видел, что Захариил теперь связан с созданием и потому опасен. Неизвестно, знал ли он о библиотеке Лютера. Скорее всего, нет, потому что до самого конца оставался первым советником Магистра и во всем поддерживал его. Другой вопрос, что у Сайфера была собственная библиотека, в которой, по словам Лютера, содержались труды куда более интересные, чем даже в коллекции Люпуса.
Лютер понимал, что Уробороса необходимо скрыть от имперских властей, потому что если те узнают о порче в сердце планеты, Калибан просто экстерминируют. Он сам видел, как миры уничтожают за меньшее. Эти его мысли подтверждает Израфаил (которого, кстати, тоже сослали на Калибан).
Так или иначе, Лютер в этот момент четко осознает несколько вещей. Во-первых, Империум едва не убил его мир. Во-вторых, Империум убьет его мир, если узнает правду о нем. В-третьих, Лев никого не намерен возвращать из ссылки и вряд ли вернется на Калибан сам в ближайшем будущем. Плюс вскоре доходят вести о восстании Хоруса. В этих условиях Лютер, имея на своей стороне мудрых и сильных воинов вроде Астеляна, а также тридцать тысяч готовых к бою Астартес, принимает решение оставить Калибан в своих руках. Не в Имперских, не в Львиных, а в своих. Потому что Империуму и Льву на Калибан плевать. И в своей оценке Лютер был абсолютно прав.
В какой-то момент после этих событий группа проимперски настроенных легионеров пытается поднять мятеж против Лютера. Астелян мастерски обводит мятежников вокруг пальца и фактически казнит их лидеров (топовый эпизод из «Повелителя первого» Торпа). Выживших сажают в тюрьму под Ангеликастой, которую расшили по приказу Мерира.
Вскоре в систему входит группа судов Темных Ангелов. Один боевой корабль и транспортники, готовые принять на борт калибанское пополнение, запрошенное Корсвейном (который, напомню, в это время гоняется за Каласом Тифоном). Лютер при поддержке Сайфера, Астеляна и Захариила решает не отдавать легионеров. Вместо этого Магистр предпринимает попытку переманить прибывших воинов на свою сторону. Лютер делает это так, как умеет, то есть изящно и дипломатично.
Он хитро вычисляет несогласных воинов и мистики Захариила аккуратно воздействуют на их сознания, помогая «сделать правильный выбор», пока сам Лютер говорит. Его речь великолепна, она действительно вскрывает многие проблемы Империума и с ним сложно поспорить. Даже Белат, командир прибывшего флота, фанатично преданный Льву, в какой-то момент не знает, что сказать и начинает сомневаться. В частности, Лютер играет на связи двух фактов – Сожжении Просперо и прибытии на Калибан «имперского шпиона».
Понятно, что он не знает истиной подоплеки просперийских событий и для него это выглядит, как жестокая кара, а не правосудие. Что касается «имперского шпиона», то им был Гарвель Локен, который по приказу Сигиллита прибыл на Калибан вместе с Яктоном Крузом, чтобы понять, кому предан этот мир. Опять же – Лютер ничего не знает о намерениях Локена и для него тот действительно выглядит как шпион (который, кстати, чуть позже сбегает благодаря помощи Лорда Сайфера, однако этот эпизод мы подробно разберем в другой раз, потому что он важен, но не для этой истории).
Также Лютер играет на том, что Лев даже не попытался защитить Калибан, отправившись вместо этого на Макрагг (о чем ему сообщил Гриффейн Копьеносец, прославленный и уважаемый ветеран, прибывший вместе с Белатом). И снова Лютер оперирует фактами, не зная истинного положения вещей. Ведь примерно в тот же момент Смотрящие-во-Тьме говорят Эль’Джонсону, что Калибан нужно спасать. Лев же решает, что важнее остановить Жиллимана, потому что в паранойе своей Первый примарх полагает, будто Владыка Ультрамара вознамерился занять место отца, отстроив собственный Империум (с блэкджеком и всей этой теорией-практикой).
Многие скажут, что Лютер не прав по всем статьям, потому что не знает, о чем говорит. Верно. Но почему он не знает? Не потому ли, что Лев намеренно отрезал Калибан от остального Империума, желая, чтобы неугодные варились здесь в собственном соку? Плюс Гибельный шторм, который создал колоссальные сложности для коммуникации. Я веду к тому, что незнание истинного положения вещей – не вина Лютера. Со своей точки зрения он видел факты и верно их анализировал.
И все равно ведь не получится поспорить с тем, что народ Калибана страдал под игом Империума, это отлично показано в «Падших Ангелах» Ли. И чувство одиночества в сердцах всех этих «ссыльных» воинов тоже никуда не делось. В следующем стриме на примере Астеляна я покажу, что Лев отправлял на Калибан честных и достойных легионеров, которые просто в каком-то вопросе не сходились с ним. Их обида была обоснована.
Лютер до последнего старался не допустить резни и переманить прибывших воинов мирно. Но Астелян без приказа захватил флот на орбите и это накалило обстановку. Позже Мерир объяснит Лютеру свои действия, и во многом он будет прав. Нельзя совершить переворот, не запачкав рук. Часть воинов все равно не перешла бы на сторону Лютера и их пришлось бы убить. Астелян своими действиями лишил Магистра необходимости самолично расправляться с несогласными. Со стороны это выглядело так, что Мерир нарушил приказ и спровоцировал бой. Собственно, так и произошло. Для всех Лютер остался безупречным лидером, который хотел решить вопрос без крови, а когда ситуация вышла из-под контроля, это произошло не по его вине.
В результате началась битва. Многие из прибывших на Калибан воинов присоединились к Лютеру, но не все. Первую кровь пролил Захариил, вместо которого все чаще говорил и действовал Уроборос. Захариил убил Белата психической молнией, якобы потому, что провидел, как тот бросается на Лютера. Вероятно, это было ложью. Хотя чуть позже провидение помогает Захариилу увидеть, как Сайфер стреляет ему в спину из плазменного пистолета. Захариил спасся ценой жизни одного из своих воинов, затем настиг Сайфера и убил его.
Теперь у Лютера были не только тридцать тысяч Астартес, но и флот, который мог отвезти их в любую точку галактики. Также у него был новый Лорд Сайфер, которым он назначил Захариила, не имея ни малейшего представления о том, что тот находится под властью Уробороса. Тут многие назовут Лютера предателем, и это честно. Потому что он поклялся Льву и Империуму в верности, а теперь отказался от своих клятв. Но ради чего? «Падшие Ангелы» и «Ангелы Калибана» наглядно показывают нам, что власть никогда не была его целью. Он просто понял, что народ Калибана нужно спасти и ни Лев, ни Император не могут этого сделать. Поэтому решил взять все в свои руки, и защитить планету, на которой вырос.
Вскоре Лютер стал активно исследовать книги Ордена Люпуса. Он обучился вызову нефилла (напомню – так калибанцы звали демонов), пробовал даже дисциплину прорицания, «но быстро понял, что эта дорога еще опаснее, чем полученные ответы». Древние таинства и искусство колдовства он рассматривал в следующем ключе:
Теперь я вижу, что библиотека завладела мной в большей степени, чем я предполагал. Знание могущественно, но оно же таит в себе опасность одержимости. И я стал одержимым. Не ради знания самого по себе, но чтобы сохранить безопасность и чистоту Калибана перед лицом приближающихся врагов.
Обратите внимание на его мотивацию. Он уже понимает, кто в действительности направляет Хоруса. Он понимает опасность варпа и ищет пути, как ему защитить от этой опасности своих людей. Магистр делает логическое умозаключение – чтобы бороться с врагом, нужно познать оружие врага. Здесь я сразу хочу расставить главные точки: все заявления о том, что Лютер был совращен Богами Хаоса, пусты. У нас нет этому подтверждений. Мы знаем, что его совращали (позже я покажу это), но он не поддался до самого конца.
Кстати, поясню еще один момент – с чего я взял, что за активное изучение фолиантов Лютер приступил только после тех событий с Белатом. Потому что в своем сольнике, когда он рассказывает о том, как все больше погружался в запретные тексты, у него проскальзывает фраза:
У рыцарей Люпуса была причина оберегать свои труды, и, осознав, чем обладаю, я точно так же скрывал их от всех, кроме Мистаи. Об этих книгах не знали ни достопочтенный Гриффейн, ни тем более Астелян.
Достопочтенный Гриффейн, как я указал выше, прибыл с Белатом. Если бы Лютер активно читал книги до этого момента, у него не было бы необходимости упоминать Гриффейна, который, ввиду своего исключительного авторитета, был одним из ближайших советников Магистра.
С другой стороны, в «Падших Ангелах» Ли есть показательный эпизод, в котором Израфаил без предупреждения атакует Лютера психическим ударом, и вот что из этого выходит:
Заряд окатил Захариила горячей волной воздуха и ударил в грудь Лютера. Но рыцарь не сгорел – символы на его теле вдруг вспыхнули ледяным холодным сиянием и защитили тело от бушующего потока. Захариил увидел, как Лютер, по-волчьи оскалив зубы, произнес одно-единственное слово. Звук поразил Захариила ударом молота. В ушах и уголках глаз вспыхнула обжигающая боль, и он отпрянул назад. Израфаил тоже испытал на себе удар. Из его глаз и ушей брызнула кровь, он отступил на пару шагов, а потом в грудь ударила плазма.
Обратите внимания, Лютер не собирался убивать Израфаила. Как и Сайфер, который выстрелил в него из плазменного пистолета. Лютера определенно защитили колдовские символы, которые он нанес на свое тело, едва ли вполне понимая в какой ситуации они могут пригодиться. Но что касается произнесенного им слова – тут можно только догадываться. Ведь это не Энунция, иначе Лютер повредил бы горло. Значит, все же колдовство.
Теперь вернемся к моменту, когда Белат мертв, а Гриффейн и остальные перешли на сторону Магистра. Лютер на тот момент рассуждал следующим образом: у него есть воины и транспортники, но лишь один боевой корабль (тот, на котором прибыл Белат, когда-то он был кораблем Астеляна, но Лев забрал его). Однако реально наличие транспортников ничего не давало, ведь их невозможно было защитить. Единственным вариантом стал Зарамунд, потому что у планеты была самая большая верфь в регионе. Лютер мог надеяться раздобыть боевые корабли там, тем более, что калибанские астропаты довольно четко видели маяки этой планеты.
Но каково же было удивление Магистра, когда, прибыв к Зарамунду, он обнаружил, что за него уже сражается несколько группировок. Некоторые были верны Хорусу, другие Императору. Так как флот Лютера был в цветах Первого легиона, это на многих повлияло отрезвляюще. Мы точно не знаем, что случилось дальше, но Лютер упоминал, что вооруженного столкновения не произошло. И все же он каким-то образом «реквизировал» боевую баржу Имперских Кулаков «Верный Слуга», два крейсера и несколько фрегатов. Не упоминается, что крейсеры и фрегаты также принадлежали Кулакам. Могу предположить, что здесь вновь сыграла харизма и лидерские качества Лютера, на это он сам намекает в разговоре с Нахариилом (это снова из его сольника).
Тут же волею судьбы к Зарамунду прибыл потрепанный флот Каласа Тифона, которого преследовал Корсвейн. Тифон потребовал помощи от Лютера, и Магистр в очередной раз оказался перед тяжелым выбором. Он не хотел занимать ничью сторону в этой войне, его волновала только безопасность Калибана. Некоторые из советников рекомендовали усилить Гвардию Смерти и сразиться с Корсвейном, другие полагали, что голова Каласа и контроль над Зарамундом, который Лютер тут же передаст Корсвейну, помогут сделать нового Cенешаля Льва союзником.
Лютер, как всегда, выбрал путь мира. Ибо, будучи истинным Рыцарем, он знал, что лучший меч тот, что не покидает ножен, а лучший удар тот, которого не было. Поэтому он спрятал флот Гвардии Смерти, приказав перевести корабельные системы на минимальную мощность. Встретившись с Корсвейном, Лютер убедил его, что Гвардия Смерти была здесь, но сбежала, узнав о приближении флота Cенешаля. Свое присутствие на Зарамунде Лютер объяснил тем, что к нему на Калибан явился Белат с требованием передать новых рекрутов. Но из-за штормов он не знал, куда возвращаться. Лютер якобы стал искать Корсвейна и начал с Зарамунда.
Эта ложь выглядела настолько великолепно, что Корсвейн поверил в нее без лишних вопросов. Лютер дал ему астропата Тифона, чтобы тот помог Cенешалю добраться до Терры (разумеется, он не сказал, чей это астропат). Магистр же намеревался вернуться на Калибан и лично доставить новых рекрутов к Тронному миру. Корсвейна это устроило и он отбыл из системы. Но во время разговора Cенешаля и Лютера кое-что произошло. Точнее – не произошло:
Настал мой момент. Кинжал уже находился у меня в руке, готовый вонзиться в живот у сочленения доспехов. Скрепить договор и принять силы варпа.
У Лютера был атам, который ему вручил Калас. Магистр мог убить Корсвейна и получить благословение Темных Богов. Разумеется, он этого не сделал. Потому что никогда не был убийцей и не собирался становиться марионеткой Хаоса. Конечно, изучая колдовство, он уже в некоторой степени играл на стороне Четверки (в частности – на стороне Тзинча), но, во-первых, не понимал этого. Во-вторых, все еще принимал решения самостоятельно.
Дальнейшие события нам хорошо известны. Хотя на самом деле все как раз наоборот – мы почти ничего о них не знаем. Единственный источник, который у нас есть, это дремучий Index Astartes I, выпущенный единожды в мягкой обложке в далеком 2002-ом году. В нем сказано, что когда после Ереси флот Льва вернулся к Калибану, по нему открыли огонь. Причем неизвестно, кто отдал приказ. Из сольника Лютера мы знаем, что помимо него кодовую фразу знали Гриффейн, Астелян и Мейгон. Я не думаю, что фразу произнес Лютер, и почти уверен, что это сделал Астелян.
Так или иначе, корабли Эль’Джонсона прорвались через орбитальную оборону и флот Лютера, которым командовал Гриффейн. Темные Ангелы Льва высадились на планету и началась битва. Примарх сошелся в поединке с Лютером и в Индексе указано, что они сражались на равных, ибо Хаос одарил Магистра невероятной мощью. В сольнике Лютера о равном поединке нет и речи. В любом случае Лев не смог нанести решающий удар, а Лютер не использовал атам. Вместо этого он атаковал примарха психической молнией. Эль’Джонсон рухнул на землю и впал в состояние, которое мы не можем определить. Судя по всему, это что-то вроде глубокой комы, и примарх пребывает в ней до сих пор. Лютер опустился на колени перед сыном и братом, и зарыдал, осознав, что его действия привели ко всему этому.
Пока шел бой на орбите и одновременно на поверхности, корабли Темных Ангелов начали бомбардировку Калибана. По словам Лютера, Лев приказал сбросить бомбы, когда понял, что ему не отбить мир и, мол, пусть он тогда никому не достанется. Бомбардировка привела к разрушению планеты.
Затем возник варп-вихрь, который подхватил сторонников Лютера и разметал их по галактике. В Индексе сказано, что это сделала Четверка. Но в романе «Непрощенный» Гэва Торпа, где рассказывается, как Тифус и Астелян пытались изменить прошлое Калибана, говорится, что всему виной Азраил, который пожелал, чтобы Тухулха разметал Падших, но не уточнил, о каком временном фрагменте говорит. Поэтому Падших разбросало и в 30к и в 40к.
Но сейчас это не так важно. Важнее, что от Калибана остался лишь небольшой осколок с Ангеликастой, который теперь называют Скалой. Лев лежит где-то в глубине этого осколка. Смотрящие-во-Тьме поддерживают жизнь примарха, окутав его стазисным полем. Лютер же был схвачен и заключен в камеры под Ангеликастой. Обо всех этих событиях знали только Магистры Ордена Темных Ангелов. На протяжении тысячелетий каждый их Магистров спускался в камеру к Лютеру и допрашивал его. В перерывах между допросами Лютера держали в стазисе.
В результате разум его помутился, он уже не всегда различал, в каком времени находится. Порой он стал выкрикивать бессвязные пророчества, значения которых сам не понимал. За это его прозвали Темным Оракулом. Последним, кто видел Лютера, был Азраил. Некоторое время считалось, что он оставил дверь в камеру открытой, позволив Архипредателю сбежать (Темные Ангелы Архипредателем называют не Хоруса, а Лютера).
Но в Дополнении Темных Ангелов 9-й редакции есть несколько важных моментов. Во-первых, Темные Ангелы скрывают от всех не только уничтожение Калибана, но и существование Падших. Иначе проблем от Инквизиции и Жиллимана не оберешься. Во-вторых, Лютера точно выпустил не Азраил. В-третьих, исчезновение Лютера произошло во время налета на Скалу Марбаса, и после того, как Лютер ушел, демоны тоже ушли. Тогда пропало еще несколько узников и артефактов, но цель налета, похоже, заключалась именно в том, чтобы вызволить Лютера.
Казалось бы, все ясно. Марбас – Падший, ставший демон-принцем. У него может быть тысяча причин, чтобы попытаться вызволить Лютера (хотя сам Лютер лидером Падших не является ни в какой степени и не собирается им быть, он хочет покаяться передо Львом). Однако в сольнике Лютера описан эпизод, когда он покидает свою камеру. В этот момент он видит Смотрящих-во-Тьме, которые ничего не говорят и просто скрываются из виду. Возникает вопрос – причастны ли Смотрящие к освобождению Лютера? А если не причастны, почему позволили ему уйти? Думаю, потому что Лютер никогда не был угрозой, не для них. Угрозой был Уроборос, и Льва они предупреждали о пробуждении Уробороса, а не о «предательстве» отца-брата.
Так или иначе, Лютер на свободе. Возможно, он сейчас в Грезящих Звездах, где собираются Падшие. Возможно, где-то еще. Он знает, что ошибся. Он признает вину и жаждет искупления. Но найдет ли он его в мире, где есть только война?..
Заключение
Так можем ли мы назвать Лютера предателем? На мой взгляд, нет. Он преступил клятвы, данные Льву и Императору, но лишь потому, что они преступили свои. Империум создавался, чтобы сплотить человечество и подарить ему звезды. С такими речами итераторы пришли на Калибан.
Вместо этого некогда изумрудный мир, недавно избавленный от величайшей опасности – варп-мутантов, превратили в сырьевой придаток ненасытной машины войны. У фермеров забрали их земли, заставив работать в душных и темных фабричных цехах с утра и до утра. У дворян забрали их родовые крепости, превратив те в военные базы. Леса Калибана вырубили, детей Калибана отняли для сражений, о которых здесь никто никогда не узнает. Из которых никто никогда не вернется.
Империум разворошил мир, о котором ничего не знал, и пробудил древнее зло, что, возможно, старше человеческой расы. Империум нарушил шаткое равновесие и позволил порче варпа вырваться на волю. Да, мы действительно вправе утверждать, что Империум погубил Калибан. Не обошлось без врапа, никто не спорит. Но Смотрящие-во-Тьме защищали людей от пагубы, пока термальные колонные не вонзились в сердце планеты и пока прибывшие с Терры хаоситские культы не начали освобождение Уробороса.
Узнав все это, Лютер воспылал к Империуму ненавистью, и можем ли мы его винить? Его народ умирал в оковах, которых не выбирал себе. Их выбрал Лев. Лев, которому Калибан не был родным. Лев, который просто не имел права делать такой выбор. А вот Лютер имел. И ради любви к сыну он поддержал его решение. Что же Лев дал ему взамен? Ссылку. Никак иначе это не могло выглядеть, и мотивы Эль’Джонсона здесь не имеют значения. Сумма факторов сыграла против Лютера, а Боги Хаоса успешно подыграли им.
И все же, я напомню, Лютер ждал 50 лет. Он не убил ни Корсвейна, ни Льва, хотя мог это сделать. Каждый раз, когда он оказывался перед жестоким выбором (каковых на его долю выпало немало), Магистр старался обойтись без крови. И зачастую это получалось. Однако он был человеком. Живой легендой, и все же – человеком. А люди не идеальны по природе своей. Лютер определенно был лучше многих, и книги Ордена Люпуса действительно стали ошибкой, которую он совершил по незнанию. Но незнание не освобождает от ответственности, ведь так? Лютер все понимал. Он понимал больше, чем кто-либо. Понимал, что ошибся во многом, но в одном был прав. Он не имел права не вступить в Битву за душу Калибана.
Закончить эту историю я хочу его словами, которые отражают истину, что превыше всех истин:
Хаос не развращает, заставляя себе служить. Мы сами себя развращаем, служа ему. Знание суть искушение. Если я вложу вам в руку ружье и скажу, чтобы вы им не пользовались, что единственный выстрел станет для вас вечным проклятием, а затем выпущу в комнату антерионского тигра, кто будет виноват в вашем грехопадении? Я или вы? Возможно, тигр, хотя он тоже не может быть чем-то большим, чем есть.
P.S. Разумеется, имена главных героев этой истории не случайны. Лев и Лютер. В реальной истории немецкий богослов Мартин Лютер при Папе Римском Льве X выступил против злоупотреблений католической церкви (включая продажу индульгенций). Он начал Реформацию и основал лютеранство – первое протестантское движение. С этого момента Западная Европа перестала быть всецело католической. Лев и Лютер так и не пришли к соглашению, а труды Лютера Папа приказал сжечь, хотя даже не читал их…
Источники:
- «Сошествие Ангелов» Митчел Сканлон;
- «Падшие Ангелы» Майкл Ли;
- «Ангелы Калибана» Гэв Торп;
- «Ангелы Тьмы» Гэв Торп;
- «Повелитель Первого» Гэв Торп;
- «Лютер: Первый и Падших» Гэв Торп;
- Индекс Астартес I, Непрощенные — Орден Космического Десанта Темные Ангелы.
