Кровь и пепел: Герои Седьмого

Фафнир Ранн – Неудержимый

Фафнир рос на Инвите в клане Раннов. Инвитские кланы исконно различались по силе на основании своего положения вдоль Реки Жизни, колоссального пресного потока, что нес свои воды под многокилометровой толщей льда на границе между дневной и ночной стороной планеты. Тогда как клан Дорнов веками контролировал самый престижный регион – исток Реки Жизни, клану Раннов принадлежали территории вдоль одного из дальних притоков. Тем не менее, этот клан считался достаточно сильным, чтобы иметь возможность однажды выступить против Дорнов.

На самом деле, никто не знает, происходил ли Фафнир из Раннов. Его младенцем нашли у притока Реки. Рядом лежало тело неопознанной женщины и двух мужчин в доспехах Дорнов. Многие считали, что младенец также происходит из Дорнов, но некоторые были уверены, что он – Ранн, и ему суждено свергнуть первый клан Ивита. Возможно, именно поэтому воины Дорнов выследили его и пытались убить. При этом до сих пор остается загадкой, как женщине без оружия удалось остановить двух воинов. Так или иначе, другая женщина из клана Раннов подобрала младенца и объявила его Избранным.

Многие Ранны были против. Они не сомневались, что это дитя Дорнов, которое нужно вернуть доминирующему клану, чтобы избежать их гнева. Но приемная мать Фафнира была одним из сильнейших воинов Инвита и она никому не позволила хоть пальцем притронуться к малышу. Женщина была уверена, что мальчика ждет легендарное будущее. Поэтому его с детства обучали лучшие бойцы Раннов, причем Фафнира учили не только владению оружием и рукопашному бою. Он умел отлично готовить и виртуозно вышивал. На Инвите вышивка считалась ритуальным действом и была уделом мужчин.

Когда мальчик превратился в юношу, уже никто из Раннов не сомневался, что он действительно Избранный и ему суждено объединить Инвит. Но до того, как Фафнир вошел в возраст, достаточный, чтобы бросить вызов Дорнам, на планету пришел Сын Императора. Это все изменило. Рогал был принят в клан Дорнов и вскоре объединил под своей властью этот суровый мир. Фафнир, как и большинство мальчишек его возраста, восхищался примархом и без раздумий принял генетическое вознесение, когда Ивитское скопление стало частью Империума Человечества.

Нам ничего не известно о послужном списке Фафнира Ранна. Мы знаем, что он почти сразу подружился с Сигизмундом, который являлся терранцем по происхождению. Они плечом к плечу прошли тысячи войн, но там, где Чемпион Смерти действовал холодно и расчетливо, Фафнир бросался в атаку, полный праведного гнева, истребляя врагов в равной степени своей физической мощью и неуправляемой яростью. Вероятно, это был один из самых неудержимых и бесстрашных сыновей Дорна. Фафнира знали как мастера бескомпромиссной рукопашной схватки. Сильный, быстрый и умелый воин, мало кто мог противостоять ему в ближнем бою.

Однако же Ранн вовсе не действовал безумно, как могло показаться со стороны. Сигизмунд и сам Рогал Дорн отлично это знали. Поэтому Ранн получил особое положение в легионе – его назначили лордом-сенешалем, по сути – одним из старших офицеров, влияние которого уступало только влиянию Магистров и Сигизмунда. Фафнир командовал Первым штурмовым отрядом, прорывной элитой Седьмого легиона. Его воины всегда сражались в горниле самых жестоких битв. Они первыми вступали в схватку и преследовали единственную цель – взломать оборону противника и разорвать его в клочья.

Излюбленным оружием Фафнира являлись парные цепные топоры. Кстати, два черных стилизованных топора на желтом наплечнике или на сером щите – это эмблема прорывных отрядов Седьмого. Позже эти топоры появятся в геральдике Палачей, Ордена-наследника Имперских Кулаков Третьего Основания. Фафнир Ранн и его ближайшие соратники из периода Осады Терры станут основателями этого Ордена, однако неизвестно, было ли это сделано по воле Дорна.

Как я уже сказал, мы ничего не знаем о боевом пути Ранна во время Великого крестового похода. Очевидно, что он быстро поднялся до звания капитана, хотя его реальное положение в легионной иерархии не вполне понятно. Ведь он командовал не ротой, а отдельной штурмовой группой. Возможно, позиция Фафнира соответствовала позиции линейного капитана, хотя это понятие применительно к легионам космодесантна не имеет однозначной трактовки.

Перед Осадой Фафнир Ранн прибыл в Солнечную систему, как и большинство Имперских Кулаков. После отправки Карающего Флота Сигизмунд по хорошо известной нам причине оказался в немилости у Дорна и был назначен командовать небольшим флотом в трансплутонский залив, в дальнейшем ему был поручен полный контроль над Первой Сферы Обороны. По всей видимости, Фафнир Ранн добровольно вызывался и присоединился к Сигизмунду на его флагмане «Лакримая».

Фафнир ничего не знал об истинных причинах назначения Сигизмунда. Он не понимал, почему лучший воин Империума патрулирует периферию Солнечной системы вместо того, чтобы решать более важные задачи. Вот что он говорил своему брату и другу на этот счет:

Это работа не для таких, как ты. Пожалуй, для такого пса, как я. Прорубаться сквозь коридоры и чувствовать, как пули звенят по броне – это моя жизнь. Но не твоя. Ты должен быть рядом с примархом. Твоё присутствие здесь – неоптимальное использование ресурсов. Рубить безумцев и охотиться за кораблями-нарушителями? Прости за прямоту, но это дело для топора, а не для меча.

Однако Сигизмунд никому не мог сказать о том, почему оказался здесь. Поэтому он молча исполнял свой долг, а Ранн шел за ним, исполняя свой. Вместе они сразились с Альфа-легионом в небе над Плутоном, но сумели победить лишь благодаря прибытию «Фаланги». «Лакримая» и остальные корабли Сигизмунда оставались у Плутона вплоть до Солнечной войны. Во время атаки предателей в авангарде имперских сил сражались три тяжелых фрегата класса «Громовержец», которых вместе прозвали «Три сестры Злобы». Это были «Лакримая», «Персефона» и «Офелия». Сигизмунд передал Ранну командование над «Персефоной».

Фафнир, Сигизмунд и Борей приняли участие в жестоком абордажном бою с Сынами Хоруса на «Лакримае». В результате этого противостояния от рук Хоруса Аксиманда погиб Борей. Флот Первой Сферы Обороны сдерживал врага так долго, сколько мог, а затем отступил во внутрисолнечный залив. Позже остатки флота двинулись к Терре и встретили «Фалангу», атакованную Самусом. Ранн и Сигизмунд также приняли участие в этой битве, а затем, когда в систему явилась армада Хоруса, они вместе с большинством Имперских Кулаков и других лояльных сил спустились на Терру.

Во время Осады Фафнир Ранн командовал обороной космопорта Львиные врата. Он намеренно выступил со своими воинами против орд мутантов, хотя офицеры советовали ему оставить задачу смертным. На это Фафнир ответил:

Я не стану разменивать жизни храбрых женщин и мужчин только для того, чтобы сэкономить несколько болтов.

И хотя теперь Ранн носил титул лорд-командующий, он запретил использовать слово «лорд», говоря, что это ни к чему, ведь так обращаются к примарху. Вообще, во время Осады Фафнир производит отлично впечатление, он действует как опытный пехотный капитан. Никакого пафоса и лишних слов, только быстрые решения и уверенные действия. При этом Ранн виртуозно планирует динамическую оборону космопорта. Он хорошо понимает, что у него недостаточно сил, чтобы остановить противника. Однако его задача состоит в другом – заставить врагов потерять здесь как можно больше времени и воинов.

У Фафнира было всего несколько тысяч легионеров, небольшой смертный контингент и орудия на стенах космопорта. За два часа битвы он уничтожил больше трехсот тысяч врагов. Конечно, среди них почти не было космодесантников, и тем не менее, это был выдающийся размен. Однако Ранну становилось все труднее сдерживать предателей, когда подошли Железные Воины, Сыны Хоруса и Пожиратели Миров. Абаддон, Кроагер и Кхарн были на этом этапе самыми опасными его противниками. Фафнир запросил у Дорна подкрепление и Сигизмунда. Одной из причин было то, что Рогал отверг собственный план Ранна (он хотел уничтожить мосты космопорта), поэтому лорд-командующий решил сам вступить в бой и ему нужен был еще один опытный командир.

Фафнир Ранн бился на острие контратаки. Он повел Первую штурмовую группу в бой, намереваясь забрать у предателей хотя бы один док. Это позволило бы смертным частям продержаться немного дольше и купить для защитников Императорского Дворца бесценные минуты. Во время прямого столкновения с Железными Воинами Ранн сошелся в поединке с Кузнецом Войны Кроагером, который был в не меньшей степени мясником и любителем грязной рукопашной, чем сам Фафнир. После размена несколькими ударами анализ ситуации со стороны Ранна бесценен:

Гордость говорила ему, что он ещё может изменить ход боя в свою пользу. Опыт назвал гордость лгуньей.

По всей видимости, Кроагер действительно превосходил Фафнира в воинском мастерстве. И тем не менее, Ранна подвело вовсе не мастерство, а фактор, который он просто не мог учесть. Под конец схватки ему удалось удачно контратаковать и он разорвал броню вместе с плотью на бедре Кроагера. Будь перед ним другой противник, эта рана решила бы исход поединка. Но у Кроагера бедро было аугметическим и вместо крови Фафнир увидел лишь жидкую струйку машинного масла. Ответная яростная атака Кузнеца Войны едва не прикончила Фафнира, его спас вовремя подоспевший Сигизмунд.

Вскоре Ранн восстановился и был направлен на Горгонов Рубеж, где он руководил обороной вместе с Сангвинием. Изначально Фафнир командовал в одиночку. И как обычно, в его словах и действиях жесткий юмор не отличался от констатации боевой обстановки. Вот фрагмент его диалога с братьями во время очередной атаки предателей:

– Что думаешь, Фиск? – спросил Ранн. – Тридцать к одному?

– Тридцать пять, может, сорок.

– Расклад Преторианца, – ответил Ранн и прицелился.

Затем прибывает Сангвиний и Фафнир искренне восхищается им. Великий Ангел не встает во главе обороны, а намеревается разделить бремя командования с Имперским Кулаком. Причем примарх называет Фафнира братом. Кулаки и Кровавые Ангелы сражались с ордами врагов, стойко обороняя Горгонов Рубеж. В этой битве Фафнир Ранн нашел себе нового боевого брата – Кровавого Ангела по имени Эмхон Люкс. Вместе они пытались пробиться к командирам, которые руководили штурмом. Фрагмент их диалога, когда Ранн предлагает Люксу этот безумный план, великолепен:

Продолжая сражаться, Ранн включил вокс.

– Люкс!

– Ранн, достойный брат!

– Я рядом!

– Вижу тебя!

– Мне нужен твой меч, брат! Убьем их вожаков!

– Посреди этого? Фафнир, ты спятил? – ответил Люкс. Затем Ранн услышал его смех. – Где начнем?

Люкс получил тяжелые раны в той битве и Сангвиний отнес его к апотекариям. Вернувшись, примарх вместе с Ранном таки добрался до Кузнецов Войны, руководивших штурмом. Оба полевых командира Железных Воинов погибли и штурм захлебнулся. Интересно отметить, что во время битвы за Горгонов Рубеж Ранн продемонстрировал, что испытывает к предателям воинское уважение. В одном из эпизодов он помог смертельно раненому Железному Воину подняться, прежде чем убил его, чтобы тот не умер на коленях.

После этих событий, когда Осада придвинулась ближе к Императорскому Дворцу и большая часть внешних рубежей оказалась в руках предателей, Фафнир Ранн снова присоединился к Сигизмунду и его храмовникам. Сигизмунд к этому моменту уже получил Черный Меч и стал Чемпионом Императора. Ранн помогал ему находить и убивать вражеских лидеров.

На заключительном этапе Осады Фафнир попал в окружение в Бастионе Бхаб вместе с Сигизмундом и Дорном. На данный момент у нас больше нет о нем никаких сведений. По всей видимости, Ранн, как всегда, будет стоять до конца и переживет Осаду. Ведь, как я уже отметил выше, он станет основателем Ордена Палачей. Но об этом кроме самого факта основания мы тоже ничего не знаем.

Нужно сказать, что в книгах по Осаде Фафнира Ранна довольно много. Что не удивительно, там вообще много Имперских Кулаков, ведь они играют ключевую роль в обороне Тронного мира. При этом Ранн намеренно не прописывается глубоко. Потому что он сам по себе довольно прост, прямолинеен и бесхитростен. С одной стороны, он, безусловно, эталон Имперского Кулака. И в тоже время есть в нем что-то от Кровавых Ангелов. Не зря Сангвиний называет его братом, а Люкс проявляет высшую степень уважения. Мне Ранн сильно напоминает Амита. Уверен, они бы нашли бы общий язык. Хотя может еще и найдут, ведь Осада не завершена, а лишь приближается к завершению…

Так или иначе, лично для меня Фафнир Ранн – один из любых героев этой эпической саги. Преданный до последней капли крови, яростный и упорный боец, любитель жестокой схватки лицом к лицу. Но вместе с тем он проницательный и виртуозный тактик, безупречный прорывник, опытный и умелый командир, который идеально чувствует братское плечо. Пожалуй, именно таким должен быть истинный защитник Терры. Истинный Преторианец.

Архам – Первый и Последний

При рождении Архам получил имя Кай. Он был уроженцем Инвита и состоял в одной из клановых банд, с малых лет научившись владеть ножом и дробовиком в достаточной степени, чтобы представлять реальную опасность даже для взрослых мужчин. Он много лет сражался в банде, получив ритуальные шрамы на кисти рук и татуировки на правое предплечье. Кто-то мог бы посчитать, что он оказался слаб, обменяв свою верность на еду. Но Кай считал это платой за выживание. Сам он никогда не причислял себя к клановым бандам.

Кай жил в подулье Агар. В 835.М30 в подулий спустились Имперские Кулаки, которые искали рекрутов. Местные банды выступили против них, большинство из них убили, но молодых и сильных юношей, таких как Кай забрали на орбиту. Там он предстал перед Рогалом Дорном. Каю потребовалось все его мужество и сила воли, чтобы не упасть на колени перед примархом. Затем он прокусил себе руку до крови и протянул ее в сторону Дорна. Но это был символ не преданности, а неповиновения. И Рогал оценил этот жест. Юный Кай считал, что неповиновение и есть жизнь, однако Дорн предложил ему иной выбор.

Дальше Кай прошел полный перечень физических и психологических испытаний, которым Имперские Кулаки подвергают своих рекрутов. Он никогда не сдавался и не подчинялся, даже позже, когда генетические изменения частично убили его память о прошлом и он забыл истинные причины своего бунтарства. В какой-то момент Кай был определен в одну группу с воинами по имени Архам и Йоннад (очевидно, это был Хашин Йоннад). Им надлежало оставаться на месте, но импульсивный Кай убедил остальных начать движение. Это было ошибкой. Во время боя Кай отключился, Йоннад был ранен, а Архам погиб.

После тех событий Кай и Йоннад продолжили обучение вместе, но между ними никогда не было близости. Йоннад справедливо винил Кая за то, что из-за него погиб Архам. Кай тоже винил себя в этом, хотя никому не признавался. Хотя этот эпизод, описанный в «Преторианце Дорна» Джона Фрэнча, можно трактовать по-разному. На мой взгляд, в тот момент, когда боевой сервитор открыл огонь по Каю, Архам прикрыл его своим телом.

Так или иначе, Кай поклялся себе, что искоренит эту слабость в своем разуме и больше никогда не оступиться, не позволит кому-то из братьев погибнуть из-за себя. После всех испытаний он принес клятву верности Дорну, но отказался от собственного имени. С этого момента его стали называть Архам. Архам вошел в первый набор инвитских рекрутов, они составляли особое братство, которое так и называли – Первым.

С годами Архам завоевал славу одного из лучших воинов Седьмого легиона. В бою он уступал Сигизмунду, но зато куда лучше понимал Рогала Дорна. Он был крайне импульсивен по меркам Имперских Кулаков, но умело сдерживал свои эмоции. Дорн это видел, поэтому одарил своего сына величайшей честью – назначил его капитаном хускарлов, телохранителей примарха. То есть, как и Фафнир Ранн, Архам был капитаном, однако не ротным. При этом сложно сказать, насколько мы можем назвать его советником примарха. У Дорна вообще не было советников в традиционном смысле.

К моменту Ереси из первого набора Имперских Кулаков не выжил никто, кроме Архама, поэтому он получил прозвище Последний из Первых. Интересно отметить, что Архам обладал еще одним качеством – подозрительностью вкупе с проницательностью. Например, он одним из первых заговорил о том, что Несущие Слово идут совсем не по тому пути, по которому следовало бы. Задолго до Истваанов он предполагал предательство легиона Лоргара. Однако кроме интуиции у Архамиа ничего не было, поэтому он никак не мог подтвердить свои подозрения.

К сожалению, мы ничего не знаем о боевом пути прославленного капитана. Так как он был хускарлом, то постоянно находился рядом с примархом, в том числе – после отзыва Седьмого на Терру. Здесь Архам начал работать по линии внутренней разведки. К тому моменту у него был личный адъютант и доверенный сержант Кестрос. Кестрос восхищался Архамом и готовым был идти за ним хоть в ад. Также в определенный момент команда Архама пополнилась Андромедой-17, псайкером из лунных генокультов. Именно этой команде Дорн поручил расследовать активность Альфа-легиона в системе.

Архам несколько раз нападал на след агентов Альфы, действуя против Силония, Фокрона и Мизмандры. В конечном итоге он понял, что Двадцатый готовится атаковать Плутон, поэтому прибыл на планету. Во время Битвы за Гидру Архам сразился с Альфарием и был смертельно ранен. Однако он не умер сразу. Архам наблюдал поединок между Альфарием и Дорном. В какой-то момент ему показалось, что Рогал будет убит. Архам попытался защитить отца, но ничего не смог сделать. Однако его помощь не требовалась, потому что та мнимая уязвимость была лишь уловкой Дорна. Архам умер на руках примарха, вот последние мгновения его жизни:

Он почувствовал присутствие рядом, чьи-то руки оторвали его голову и плечи от пола.

– Архам? – произнёс Рогал Дорн.

– Повелитель… – он тяжело выдохнул. – Вы… вы ранены… – Чернота распускалась и окутывала его. – Альфарий… Что… Что он сказал…

– Ложь и ничего больше.

– Это… не должно было… закончиться так… Я должен был остановить его прежде, чем всё это произошло… Я подвёл вас…

– Ты никогда не подводил меня, мой сын.

– Я… не ваш сын, повелитель… Я – ваш преторианец…

И затем последняя часть прошлого стала будущим, он погрузился в абсолютную темноту и тишину.

Но на этом путь Архама не закончился. После его смерти сержант Кестрос взял себе это клятвенное имя. Причем он также занял должность капитана хускарлов. Что довольно удивительно, ведь он был всего лишь сержантом и его взлет до положения капитана явно стал результатом расположение предыдущего Архама и самого примарха. Так или иначе, Кестрос стал третьим по счету Архамом в этой истории.

После Плутона Архам был переведен на Терру. Он участвовал в организации защиты врат в Паутину, потому что когда из врат появился Вулкан, первым его встретил именно Архам. Вулкан знал предыдущего Архамиа (Кая), поэтому кода новый Архами (Кестрос) показал ему свое лицо, Владыка Змиев насторожился. Но затем Архам рассказал о клятвенном имени и Вулкан понял, что это значит. Он сражался плечом к плечу с предыдущим Архамом и скорбел о его гибели.

Кестрос был куда более сдержан, чем Кай. Но не менее подозрителен и абсолютно предан. Он не позволил пройти во Дворец никому, кроме самого Вулкана. Вот фрагмент его разговора с Андромедой-17, которая работала с ним, как и с предыдущим Архамом:

– Это он?

– Дорн разберется, – ответил Архам, стоя рядом со своими воинами в ожидании Вулкана, возвращающегося в одиночестве.

– Но это он? Каково твое мнение?

– Судить об этом будет Дорн.

– Да, конечно, но это… это он?

Архам вздохнул, но решил уступить:

– Похоже, что… так и есть.

Здесь мы видим и его подозрительность, и преданность. И вместе с тем – явную привязанность к Андромеде. Ведь едва ли он еще кому-нибудь стал бы разъяснять свою позицию и отвечать на столь настойчивые вопросы. С другой стороны, в этом нет ничего удивительного. Селенарская геноведьма была странным существом, но ее цели совпадали с целями Преторианца и она не раз доказала свою верность, а также полезность. Поэтому вполне возможно, что позиция Архама была строго прагматичной, без доли личного интереса.

А вот фрагмент последующего диалога Вулкана и Дорна, где фигурирует новый Архам:

– И, несмотря ни на что, меня встречают болтер и меч одного из твоих хускарлов.

Дорн позволил себе улыбнуться:

– Архаму еще многому предстоит научиться. Кроме того, я должен соблюдать осторожность.

– Я сожалею о гибели его предшественника.

Второй примарх заметно помрачнел:

– Он отдал жизнь за меня. Кестрос с достоинством носит его мантию. Он верен своему долгу.

– Мне остается только радоваться, что он не убил меня на месте, – сказал Вулкан.

Пожалуй, в этих скупых словах Дорна заключено все, что нам нужно знать о Кае и Кестросе. К моменту Солнечной войны Архам получил новый титул. Он сохранил звание капитана, но раньше его должность называлась капитан хускарлов, теперь же он стал Магистром. Вскоре его направили на «Фалангу», где он находился подле примарха. Он встал рядом с Дорном, когда звездный форт был атакован Самусом. Именно Архаму Рогал приказал добраться до сердца «Фаланги» и освободить псайкеров легиона, которые находились там с Никеи. Теперь воля Преторианца Терры отменяла Эдикт Императора.

Вместе с братьями Архам отразил демоническую атаку на «Фалангу». Затем, как и большая часть контингента Имперских Кулаков, он переместился на Терру. Много времени Архам провел в Бастионе Бхаб. Слухи быстро расползлись и здесь его за глаза называли Второй-с-таким-Именем. Архам играл роль связующего звена между смертными и Астартес. Он отлично понимал, что эти люди сильно устали, поэтому прощал командующим дерзость и ошибки. Позже он был одним из тех, кто организовал и координировал Сатурнианский гамбит.

В дальнейшем Архам продолжил руководить большей частью обороны Императорского Дворца. Когда рядом не было Дорна, именно Магистр хускарлов принимал основные стратегические и тактические решения. Нужно сказать, что он не совершил ни одной ошибки, действуя холодно и расчетливо. При этом зачастую действия Архама были, скажем так, нетипичны для Имперского Кулака. Например, он согласился помочь в авантюре Сигиллита, дав ему Андромеду и боэтарха Мауэр, чтобы они вместе с Зиндерманом и Киилер нашли способ противостоять варп-влиянию врага (в первую очередь – влиянию колдовства Мортариона).

Пока на этом путь Архама завершается. Мы не знаем, переживет ли он Осаду. В отличие от Фафнира Ранна о нем другие источники не упоминают. Я вполне допускаю, что и Кестрос в какой-то момент отдаст жизнь за отца. Ибо такова судьба каждого Архама – жертвовать своей жизнью ради кого-то другого. Ради самого важного. Ради человечества.

Хашин Йоннад – Погибель среди Звезд

Я уже упомянул о становлении Йоннада в истории Архама. Он тоже был с Инвита и стал генетическим сыном Дорна в 835.М30. Йоннад еще при обучении зарекомендовал себя рассудительным и надежным боевым братом, умелым командиром и отличным стратегом. Как я отметил выше, Хашин винил Кая в смерти первого Архама, поэтому между воинами не было дружбы. Йоннад, как и Кай, входил в братство Первых.

Йоннад был отличным воином, но его истинным талантом оказалась пустотная война. Он стал самым выдающимся командиром флота среди Астартес, о его битвах во время Великого крестового похода слагали легенды. При этом Йоннад регулярно набирал себе учеников и взрастил немало известных флотоводцев, самым прославленным из которых стал Алексис Полукс, разбивший флот Пертурабо при Фолле.

Флагманом Йоннада был «Трибун», линкор класса «Победа». С него Хашин руководил тысячами пустотных сражений. Одной из самых известных его кампаний стало завоевание Течения Консы. Когда корабли Имперских Кулаков волею варпа оказались в этом регионе космоса и подверглись ошеломительной атаке жителей Течения, Йоннад лично повел своих воинов в абордажный бой. Он приказал не относиться к врагам с чрезмерной жестокостью, ибо они не были ксеносами, лишь заблудшими сынами человечества, которым вскоре предстоит вернуться в лоно Терры.

Однако в этом сражении Хашин руководил не столько пустотной битвой, сколько операцией в городах Течения. По воле Дорна он организовал захват центров жизнеобеспечения. Затем Рогал приказал прекратить огонь и предложил жителем Течения очевидный ультиматум. Вот мысли Йоннада в этот момент:

Капитулируйте. Во имя всех языческих богов, которыми вы дорожите, не сомневайтесь, что лорд Дорн отдаст приказ. И не сомневайтесь, что я исполню его.

Безусловно, Хашин был в абсолютной степени предан примарху и отлично понимал его. Йоннад лучше других умел читать эмоции Преторианца за его казалось бы непроницаемым взглядом. Однако это не мешало Йоннаду сомневаться в приказах отца. Он всегда и незамедлительно выполнял их, но всякий раз рассуждал о том, почему примарх поступает так, а не иначе. Вероятно, именно эта пытливость и даже подозрительность позволили Хашину стать выдающимся стратегом.

Однако эти сомнения явно выделяли Йоннада из ряда других Имперских Кулаков. Например, в Течение Консы он ужасается того, что готов по приказу отца убить многомиллиардное население цепи городов-астероидов:

Мы должны быть освободителями, а не мясниками. Неужели мне так легко беспрекословно повиноваться ему? Так и должно быть?

Конечно, он пытался отыскать мотив в действиях Дорна, оправдать жестокость. И он ее оправдал:

Возможно, так происходит потому, что я вижу большую опасность для имперского морального духа, если Легионес Астартес Императора проявят снисходительность. Если мы предъявим такой ультиматум, а затем не выполним его, как далеко эта история сможет распространиться? Как она сможет помочь тем, кто действительно представляет угрозу для Империума?

На моей памяти это единственный Имперский Кулак, рассуждавший подобным образом. Но отнюдь не единственный Астартес, пытавшийся постичь суть Империума. Помните, какой вопрос Зиндерманн задавал Локену? А вот финальные мысли Йоннада после кампании в Течении Консы:

Мы повинуемся примарху, потому что знаем, что он прав, или мы повинуемся просто потому, что он наш примарх? И в конце концов, эти два факта действительно одно и тоже, или же нет?..

Это именно та дилемма, которую ставил Зиндерман, еще будучи итератором, а не испрашивающим. Для Зиндермана ответ был очевиден, но не для Хашина Йоннада. Сложно сказать, знал ли Рогал Дорн о сомнениях своего капитана. В конце концов, Йоннад – один из двух известных нам Магистров флота Имперских Кулаков, и он вполне заслуженно получил это место. Однако же Дорн не его хотел поставить во главе Карающего Флота, а Сигизмунда. Почему?

По всей видимости, Преторианец предполагал две вещи. Во-первых, посылая Сигизмунда, он был уверен, что над Иствааном не будет крупного пустотного сражения, все должно было решиться на земле. И в целом, он не ошибся. Во-вторых, Дорн явно хотел сберечь Йоннада для обороны Солнечной системы. Ведь он не сомневался, что Хорус придет к Терре. Рогал был с самого начала уверен, что война рано или поздно достигнет Тронного мира и лучший пустотный командир понадобится ему здесь.

К сожалению, на этом история легендарного флотоводца завершается. Потому что когда Сигизмунд отказался возглавить Карающий Флот, Рогал поручил это Йоннаду. Флот попал в варп-шторм, устроенные Богами Хаоса, и когда потрепанные суда Имперских Кулаков выбросило в системе Фолл, оказалось, что большая часть старших офицеров мертва. Включая Хашина Йоннада. Жаль, что истинный герой Империума погиб не в пустотной битве, хотя, казалось, такой и должна быть его судьба.

Не всем в мире Вархаммера суждено пасть в неравной схватке с истекающим кровью врагом. Однако это не значит, что такие воины как Йоннад заслуживают меньше почестей и уважения. Он сомневался, но никогда не позволял сомнениям определять свои решения. Он остался человеком чуть больше, чем следовало. И он погиб, исполняя свой долг. Как и положено Сыну Дорна.

Хелбрехт и Эфрид

Сразу два момента. Момент первый: Хелбрехт (Halbrecht) иногда пишется как Хелбракт (Halbract), а Эфрид в «Солярной войне» почему-то получил удвоенную «ф». Момент второй: Хелбрехт из 30к и Хелбрехт из 40к – это два разных персонажа.

Хелбрехт и Эфрид были ротными капитанами легиона Имперских Кулаков. Мы почти ничего не знаем об их происхождении и становлении, нам лишь известно, что эти двое являлись давними друзьями. Еще про Хелбрехта можно точно сказать, что он входил в терранское ядро легиона и был набран в Нордафриканских конклавах. Оба капитана много сражались вместе с другими легионами, в частности Эфрид бился плечом к плечу с Сынами Хоруса и подружился с Йактоном Крузом.

Оба присутствовали на «Фаланге», когда до Солнечной системы дошла весть о предательстве Хоруса. Хелбрех и Эфрид отвечали за безопасность Гарро, Круза и Киилер, пока тех не передали Безмолвному Сестринству. Капитаны не доверяли Гвардейцу Смерти и всем, кто прибыл на «Эйзенштейне». Тем не менее, Хелбрехт счел своим долгом разъяснить Гарро, что в этой неприязни нет ничего личного, просто сейчас они не могут доверять вообще никому.

К тому моменту, когда в Солнечной системе активизировался Альфа-легион, Рогал Дорн назначил Хелбрехта и Эфрида лордами-кастелянами, при этом Хелбрехт также получил титул Магистра флота, а Эфрид теперь был Сенешалем. Они встали во главе соответственно Второй и Третьей Сферы обороны. Оба были великолепными воинами и лидерами, умелыми бойцами и одаренными флотоводцами. При этом Хелбрехт, как Магистр флота, имел в качестве флагмана боевую баржу (линкор) «Монарх Огня». Это был один из самых мощных кораблей Седьмого легиона.

Вместе с тем Хелбрехт и Эфрид довольно сильно отличались друг от друга. Эфрид упивался битвой и не упускал случая ринуться в бой, даже если мало что знал о противнике. Он не был импульсивен и у него все было в порядке с дисциплиной. Тем не менее, мы вряд ли можем назвать Эфрида эталонным Кулаком, в том смысле, что он скорее был разрушителем, чем созидателем. Однако отец если и видел эту особенность характера своего сына, ничего не говорил о ней. Вот лишь небольшая цитата в подтверждение из «Преторианца Дорна»:

– Итак, мы идём во тьму, – подытожил Эффрид, и Армине показалось, что она услышала лёгкую радость в его словах, – встретиться лицом к лицу с неизвестным.

– Для этого, сын мой, нас и создали.

В свою очередь Хелбрехт был Имперским Кулаком до мозга костей. Стойкий, хладнокровный, непроницаемый, точно стена из камнебетона. При этом он являлся отличным оратором и умел зажечь пламя битвы в своих воинах. Вот цитата из «Солнечной войны»:

– Мы стоим за свет Солнца и землю Терры. Мы стоим за принесённые клятвы. Мы стоим за кровь в наших венах.

Он услышал, всё громче и громче в воздухе за пределами его доспехов, как сотни членов экипажа на мостике «Монарха Огня» подхватили его слова.

– Мы стоим за камни, положенные нашими предками.

Слова отзывались эхом по воксу, перекрываясь из тысяч ртов.

– Мы стоим за прошедшие дни, и за те дни, что грядут.

Вихрь пыли в сфере ворот ускорился, свет становился всё ярче.

– Мы стоим за живых и за честь мёртвых.

Флот Хелбрехта вторым после Сигизмунда вступил в битву. Он сражался на орбите Урана против Железных Воинов, которыми руководил Пертурабо. Хелбрехт виртуозно провел это сражение, он задержал предателей, нанес им существенный урон и сумел отступить с большей частью флота. Затем настала очередь Эфрида сдерживать врага. Вместе с отступившим Хелбрехтом они встали на пути Железных Воинов и сделали все, что могли, прежде чем ушли к Терре.

Не вполне понятно, что стало с Эфридом после Солнечной войны. Про Хелбрехта мы знаем, что он не спустился на Терру, а отвел «Монарха Огня» от планеты вместе с «Красной слезой» и другими капитальными кораблями. Под командованием адмирала Ниоры Су-Кассен этот объединенный флот скитался по периферии Солнечной системы, прячась от предателей и лишь изредка атакуя отдельные корабли и небольшие группы. На данный момент история двух капитанов не завершена, но нет никаких гарантий, что мы еще встретим их в Осаде, ведь все сюжетные линии давно сфокусированы на поверхности Тронного мира.

Камба-Диас – Ни шагу назад

Мы ничего не знаем о Камба-Диасе до периода Ереси. К этому моменту он уже был ротным капитаном и одним из самых прославленных лидеров Седьмого легиона, его имя называли в одном ряду с Сигизмундом. Впервые мы видим Камба-Диаса в деле, когда восстает Марс. Не имея возможности использовать все доступные ресурсы для подавления бунта, Рогал Дорн тем не менее посылает на защиту лояльных кузниц своих лучших командиров – Сигизмунда и Диаса. Преторианец отмечает в разговоре с Сигиллитом:

– Сигизмунд? Не слишком ли он легкомысленный для этого задания? – спросил Малкадор. – Может, стоит отправить на Марс более уравновешенного командира?

По лицу Дорна скользнула редкая в последнее время улыбка.

– Да, мой первый капитан не слишком сдержан на язык, но я пошлю с ним Камба-Диаса. Он будет контролировать Сигизмунда. Это рассеет твои сомнения?

– Конечно, – кивнул Малкадор.

Очевидно, Сигиллит хорошо знал Диаса, поэтому посчитал его присутствие на Марсе достаточным, чтобы крутой нрав Сигизмунда не усугубил ситуацию. На самом деле, это много стоит – способность контролировать Чемпиона Смерти. Едва ли это был контроль в буквальном смысле, скорее Сигизмунд уважал Диаса и прислушивался к нему. К сожалению, мы ничего не знаем о происхождении Камбы, но я смею предположить, что он был ветераном-терранцем, раз Дорн и Сигизмунд так ценили мнение этого воина.

Четыре роты Имперских Кулаков спустились на поверхность Красной планеты и разделились. Первую группу Сигизмунд повел на защиту Мондус Оккулум, кузницы Загрея Кейна, второй группой руководил Камба-Диас, которому надлежало защитить Мондус Гамма, кузницу Луки Хрома. Проблема заключалась в том, что никто на тот момент не знал о предательстве Хорма. Помимо Астартес у Диаса были отряды закаленных в боях Юпитерианских Гренадеров, но этого оказалось недостаточно. Скитарии и боевые машины Механикум превосходили его числом и огневой мощью в соотношении один к сотне.

Попав в засаду, Камба-Диас не стал занимать оборону. Вместо этого он сразу контратаковал и сумел пробиться к складам. Его воины сражались в полном окружении при абсолютном подавлении со стороны противника. Каждую минуту гибли десятки ветеранов, но они не сдавались и не отступали, выполняя приказ. Камба-Диас понес тяжелые потери, он отступил к посадочным платформам только после решения Сигизмунда об общей эвакуации и сумел вывезти на орбиту большую часть захваченных боеприпасов и амуниции. Это было поражение, но неминуемое. В той ситуации и с теми силами предателей невозможно было победить.

В последующие годы Камба-Диас являлся одним из ключевых командиров, командовавших оборой Солнечной системы. Он получил титул лорда-кастелляна и Дорн поручил ему Четвертую Сферу, последний рубеж. Также Диас на эту кампанию был назначен Магистром осады. Он продолжал удерживать блокаду вокруг Марса, что оказалось крайне непростой задачей. Ведь предатели на поверхности довольно быстро подавили силы, оставшиеся верными Трону и вплоть до самой Осады Терры не оставляли попыток вырваться с планеты. Флоту Камбы противостояла вся мощь Марса под руководством генерал-фабрикатора Кельбор Хала.

Но настоящее испытание ждало капитана позже. На исходе Солнечной войны, когда Хорус провел свою армаду через варп-разрыв, его силы сразу атаковали флот Камба-Диаса. Одновременно Марс в очередной раз попытался освободиться от блокады. Таким образом Четвертая Сфера обороны билась на два фронта. Диас чудом продолжал блокировать Марс, он сражаться с превосходящими силами противника с момента атаки системы и пока не пали три остальные Сферы. Лишь после этого, оказавшись в одиночку перед всей мощью Архиварага, Магистр осады приказал флоту отступить к Терре.

Диас и его воины спустились на планету по приказу Преторианца. Неизвестно, что случилось с его кораблями и самое главное – с его великолепной боевой баржей «Крепость Вечности». Так или иначе, некоторое время Камба-Диас находился при штабе, а затем был направлен в космопорт Стены Вечности. Номинально здесь командовал Шибан-хан, но фактически у Камбы было больше опыта в войне такого рода, поэтому он принял активное участие в организации защиты обреченного космопорта. Он объединил Астартес и смертных под своим началом, показав им пример доблести и мужества в битве с Пожирателями Миров.

Интересно, что приняв командование, Камба-Диас игнорировал все рекомендации Шибан-хана. Точнее – это Шибан так думал. В действительности, Диас делал единственное, что можно было сделать, чтобы как можно дольше сдерживать предателей. В отличие от Шибана он знал, что космопорту не выстоять. Прибывший с подкреплениями генерал Ниборран тоже это знал, потому постарался смягчить отношение Шибана к Имперскому Кулаку. Диас предлагал Дорну взорвать мосты, ведущие от космопорта к стене (как советовал Шибан), но получил отказ. Он вынужден был встать насмерть на Солнечном мосту во главе ауксилариев.

Когда волны Пожирателей Миров стали накатываться на защитников космопорта одна за другой, Камба-Диас прочертил линию на камнебетоне между двумя львиными статуями. Он занял позицию перед этой линией и поклялся, что не отступит за нее. В конечном итоге капитан сражался совсем один посреди моста, своим мастерством и силой воли останавливая безудержный натиск берсерков Ангрона. Первая атака предателей захлебнулась, разбившись об Имперского Кулака, который стоял нерушимой стеной из керамита и закаленной стали. Затем была вторая волна, и третья.

Камба-Диас, капитан Имперских Кулаков, лорд-кастелян Четвертой Сферы обороны и Магистр осады сдержал свою клятву. Он так и не отступил за линию, которую прочертил на Солнечном мосту меж львиных статуй. Никто не знает, сколько десятков, а может и сотен Пожирателей Миров сразил его клинок. Но даже самый безупречный воин не может бесконечно сдерживать атаки обезумевших транс-людей, к тому же щедро одаренных владыками тьмы. Никто не видел, какой удар сразил Камба-Диаса. В какой-то момент он просто остановился и перестал сражаться. Но продолжал стоять. Неподвижный. В шаге перед линией на камнебетоне. Много позже смертные будут так вспоминать ту битву:

Джен Кодер. Она умерла, потому что утратила веру. Она слишком устала, слишком страдала. Она не понимала, как и я тогда, что лорд Диас – это Император, пришедший к нам.

Так получилось, что Камба-Диас своей жизнью и своими деяниями стал воплощением всего лучшего, что было в воинах Империума. Его последний девиз «Ни шагу назад» в действительности является боевой доктриной Шрамов, которую проповедовал Шибан-хан. И оказалось, что Диас вовсе не игнорировал своего брата. Напротив, он очень внимательно слушал его и учился тому, что было необходимо в тот момент. Именно в присутствии Камбы смертные поняли, почему они здесь. Вот апофеоз этой сюжетной линии:

Если я сломаюсь, или ты сломаешься, тогда все сломаются, один за другим. Если я буду стоять, и ты будешь стоять. Мы умрем, но мы будем стоять. Мы не должны знать, что делаем или насколько это мало. Вот почему мы пришли сюда. Вот что Ему нужно от нас.

Деметр Катафалк – Ублюдок Дорна

На самом деле о Катафалке мы знаем очень мало. В частности нам известно, что к моменту Ереси он был ротным капитаном и прославленным воином. Деметр пережил Осаду, участвовал в крестовом походе Дорна против предателей и стал Первым Магистром Ордена Сдирателей, одного из самых беспринципных и спорных Орденов-наследников Имперских Кулаков. Лично Катафалк присутствует только в одном произведении – это рассказ «Руки Императора» Роба Сандерса из сборника «Нет войне конца». Прочтя этот рассказ, я заинтересовался образом Деметра. Он заинтересовал меня вдвойне, когда, читая «Легион Проклятых», я узнал, что этот воин основал Сдирателей, один из моих любимых Орденов.

Рассказ «Руки Императора» любопытен тем, что здесь Деметр Катафалк предстает перед нами в весьма нетривиальном и неоднозначном облике, что вполне применимо и к его наследникам – Сдирателям. Я даже заметил много общего между ним и Захарией Кершем, нынешним Магистром Ордена (они даже внешне похожи, о чем упоминается в «Легионе Проклятых»). Оба жесткие и упрямые воины, но при этом верные до мозга костей и непоколебимые. Они всегда выполняют приказы и ради защиты Империума готовы на все, даже повернуть оружие против своих союзников, если те поступают недостойно или вызывают подозрения.

По сюжету «Рук Императора», который разворачивается перед событиями Солнечной войны, Деметр Катафалк с небольшим контингентом Имперских Кулаков находится на орбитальной платформе «Арка». Платформа не являлась боевой, но должна была стать ей в ближайшее время, Кулаки еще только начинали укреплять ее. У Катафалка был приказ от Рогала Дорна – разместить платформу в стратегической точке над Императорским Дворцом. Но оказалось, что кустодии по причине бюрократических препон (как тогда казалось) не получили соответствующих протоколов и сложилась патовая ситуация.

У Катафалка был прямой приказ провести «Арку» над Дворцом. У караула кустодиев тоже был приказ (от Вальдора) – никого не подпускать ко Дворцу. Когда командующий караулом Энобар Стентонокс связался с Деметром, тот безапелляционно ответил, что не намерен нарушать приказ своего примарха, это недопустимо. Затем с Катафалком связался сам Вальдор и был откровенно послан Имперским Кулаком. Чтобы предотвратить эскалацию конфликта Стентонокс принял решение захватить гравитационные двигатели платформы и остановить ее. Причем он приказал своим кустодиям не убивать Кулаков, только ранить по необходимости.

Кустодии быстро высадились на платформе и начали продвигаться в сторону центра управления двигателями. Но они не встретили сопротивления. Вскоре Стентонокс понял, почему. В идеально рассчитанный момент Катафалк подорвал заранее установленные заряды и вся секция, по которой продвигались кустодии, вывалилась из платформы. Но Деметр не собирался убивать верных воинов Императора – куски секции вместе с кустодиями оказались в поле действия гравитационной колонны, обеспечивающей движение платформы.

В последовавшей за этим короткой схватке Стентонокс и его воины выбросили несколько Имперских Кулаков с платформы, чтобы они тоже оказались в сложном положении у гравитационной колонны. Энобар принял решение сдаться и его привели к Катафалку. Деметр не собирался «прогибаться» под кустодиев. Самое интересное, что Катафалк мгновенно понял, в чем дело. Он понял, что все это – элемент Кровавых Игр. Он прямо заявил Стентоноксу, что кустодии воюют сами с собой вместо того, чтобы готовиться к отражению настоящей атаки.

Сложно сказать, что произошло бы дальше, ведь «Арка» продолжала двигаться к Императорскому Дворцу и входила в зону прямой компетенции караула кустодиев. Но внезапно кто-то активировал гравитационный якорь, и тут же с Деметром связались представители Безмолвного Сестринства. На платформу прибыла Дьюсстра Эдельстайна, сестра-командресса Рапторской Гвардии и конфиданта леди Кроле. Вот, что она сказала Катафалку:

– Не хочется пугать вас, капитан, – продолжила переводить глоссатор, – но Дворец приведён в полную боевую готовность. Объявлена ситуация «Ксанф» и она будет сохраняться до тех пор, пока орбитальная платформа останется на месте или снова начнёт приближаться к Дворцу. Ситуация «Ксанф» требует более высокий допуск, чем изометрика конгломерата – Данакильский анализ не распространяется на псионические проверки и выявление генетических мутаций. А у Сестринства есть подозрения, что среди рабочих «Арки» находятся не выявленные люди с колдовскими генами и незарегистрированные псайкеры.

Деметр Катафалк повернулся от ослепительного света гололита к кустодию. Сестра достала документ-свиток и показала его.

– Согласно пункту шесть-четырнадцать Вондрабургской прокламации я уполномочена конфисковать орбитальную платформу и её наёмных рабочих для проверки и допроса в комплексе Схоластика Псайканы улья Иллиум.

Здесь уже Имперскому Кулаку нечем было крыть. Ему пришлось подчиниться Безмолвному Сестринству. Платформу увели прочь и больше мы не встречаем Катафалка. Позже оказывается, что ситуацию спас кустодий Велизарий, который все это время продолжал вести Кровавую Игру. Именно он остановил гравитационные двигатели платформы и связался с Сестрами. Его дальнейшая судьба сейчас не важна для нас. Важнее финальный разговор Стентонокса и Вальдора по поводу этой ситуации:

– Итак, орбитальная платформа покинула воздушное пространство Дворца? – поинтересовался Вальдор.

– Так точно, сэр, – ответил Стентонокс. – Она направилась к Иллиуму, и по воле Императора капитан Катафалк остался на борту.

– Он упрямый сухой ублюдок, – вздохнул капитан-генерал. – И мало чем отличается от Дорна. Но никаких других Астартес я не хотел бы сильнее видеть на наших стенах.

Очевидно, Деметр Катафалк в дальнейшем командовал различными секторами обороны. Возможно, мы еще встретим его в заключительных книгах по Осаде, но мне это кажется маловероятным. О его последующей судьбе есть короткое упоминание в романе «Хищник и жертва» Роба Сандерса:

Все Ордены-наследники Имперских Кулаков Второго Основания переняли характер воинов-предтеч. Крестоносцы и фанатики легиона пошли за Сигизмундом, тогда как Алексис Полукс привлек в свои ряды большинство молодых братьев, отличавшихся гибким умом. Но ветераны, составившие костяк Ордена Сдирателей, удерживали стены дворца во время Осады Терры и связали себя узами братства с Деметром Катафалком.

Деметр был уважаем, раз за ним пошли ветераны. Также мы знаем, что Катафалк, по всей видимости, чутко переживал боль Дорна после Осады. Он даже написал «трактат о религиозном страдании» под названием «Архитектура Агонии». Нет сомнений, что традиция самоистязания Сдирателей была заложена именно Деметром, он полагал, что таким образом космодесантник в состоянии трансцендентного страдания касается души примарха и получает от него наставления.

В Ордене к Катафалку относятся едва ли не как к святому. Например, шрамы, полученные от самобичевания, называют «благословением, ниспосланным Деметром». В «Легионе Проклятых» постоянно присутствуют восклицания членов Ордена «Во имя Деметра» и «Кровь Катафалка», которыми они заменяют традиционное для имперцев «Трон».

Еще мы знаем, что Катафалк являлся выдающимся мастером меча и написал несколько книг по теории фехтования. Причем он не был лишен поэтичности, например, однажды Деметр сравнил звук рубящего клинка с внезапным вскриком певчей птицы. Любопытно, что при этом Деметр был «благословлен чертами истинного ангела». Жаль, что мы так мало знаем об этом воине. Но я не сомневаюсь, что он погиб так же, как Камба-Диас. Не уступив врагам человечества ни пяди имперской земли. А завершить разговор о нем я хочу еще одной цитатой из «Легиона Проклятых»:

У Кулаков не было побед в традиционном смысле этого слова, тех, что воспевают смертные в своих легендах, описывающих полубогов, выточенных из камня и бронзы. Деметр Катафалк в «Архитектуре Агонии» учит нас, что те победы – крушение надежд Архиврага и уничтожение зла – лишь один из видов побед, и он далеко не главный. Галактика всегда находится в состоянии войны, и только выживание есть истинная победа.

Конечно, это не все имена Седьмого легиона, овеянные легендами и достойные вечной памяти. Еще есть Лик, герой Талларна, Феликс Кассандр, едва не одолевший лучших генералов Пертурабо на Гидре Кордатус, а также Аманд Тир, взявший штурмом «Железное Сердце» и бесстрашно сразившийся в неравном бою с Молотом Олимпии и его телохранителями. Но о каждом из них мы уже подробно говорили на предыдущих стримах. А по Сигизмунду и Полуксу (с Дантиохом, конечно) у нас даже были отдельные беседы. Однажды мы еще вспомним о Тейне, Курланде, Гарадоне, Лисандре и других наследниках Седьмого из последующих эпох. Но каждой истории – свое время…