Сор Талгрон – Путь легиона

Становление

Сор Талгрон родился на Колхиде, родном мире Лоргара Аврелиана. Точное его происхождение неизвестно, но по собственным словам Сора, он рос в одной из низших каст и без легиона едва ли мог претендовать на достойное будущее. Когда Несущие Слово в очередной раз вернулись на Колхиду, чтобы пополнить ряды рекрутов, ветеран из терранского ядра по имени Волхар Реф отправился в странствие по планете. В одном безымянном поселении он встретил мальчика и увидел, что ему суждено возвыситься в рядах Семнадцатого.

Так и произошло – Сор Талгрон быстро сделал военную карьеру, став одним из самых молодых воинов, получивших звание ротного капитана (но не самым молодым, эта честь принадлежит Аргелу Талу). Под свое командование Талгрон получил 34-ую штурмовую роту. Одновременно он вошел в Орден Вечной Спирали, Магистром которого был прославленный воин Балас Силак.

Орден Вечной Спирали

Этот Орден был основан на Терре Имперскими Вестниками. Он прославился в первые годы Великого крестового похода, с минимальными потерями покорив систему Тот. Но вскоре соседняя система Анхур подняла мятеж, направив к Тоту значительный флот. Флот мятежников, которыми руководили ксеносы, превосходил контингент Несущих Слово, по неподтвержденным данным – в соотношении десять к одному. Балас Силак оперативно организовал оборону Тота и отбил атаку врага. Затем он сам двинулся к Анхуру и опустошил каждую планету в системе, показав, что значит сопротивляться воле Императора.

Когда Лоргар принял легион и изучил его историю, он решил, что Орден Вечной Спирали идеально подходит для организации обороны покоренных миров. В результате, воины Ордена редко сражались на передовой. Балас Силак был недоволен этими назначениями, но безропотно исполнял свой долг.

Откровение 47-16

Сор Талгрон начал играть значимую роль в судьбе своего легиона за сорок лет до Ереси Хоруса. Он присутствовал на Хуре во время сожжения Монархии. Стоял на руинах Идеального Города своего отца, по колено в пепле и разбитых мечтах Аврелиана. Вот, как Талгрон вспоминал те минуты:

Эта боль до сих пор терзала его изнутри, хотя он никогда и ни в каких отношениях не был набожен.

Сор действительно не был религиозен или фанатичен, как большинство воинов в его легионе. Но об этом мы поговорим позже. Сейчас важно, что воспоминания о Монархии терзали его, но Талгрон не был опустошен, как другие Несущие Слово. Потому что в нем не было искренней веры в Лоргара, он даже не особенно верил в Имперские Истины. Сор был солдатом в абсолютном смысле. Лучше всего о нем сказал Рогал Дорн:

Ты из иной породы, нежели остальной Семнадцатый. Ты практичен и прагматичен, в то время как твои братья чрезмерно рьяны. Ты солдат и не претендуешь на что-либо другое.

В ситуации с Монархией Талгрона, по его собственным словам, приводил в смятение именно тот факт, что Семнадцатый подвел Императора. Поэтому, когда Несущие Слово после Хура начали активно приводить миры к Согласию без строительства храмов и прочей религиозной шелухи, Сор четко видел свое предназначение. Это была его война.

Любопытно, что эти черты Сора Талгрона не так явно прослеживаются в «Отпрысках Бури» Энтони Рейнольдса, хотя капитан там – главное действующее лицо. А в «Очищении» (тоже Рейнольдса) основные характеристики Талгрону дает примарх Имперских Кулаков. Полагаю, Рейнольдс сделал это намеренно, чтобы подчеркнуть, насколько сильно Сор отличался от типичных Несущих Слово. В лучшую или худшую сторону – вопрос второстепенный. Важнее, что Талгрон на протяжении своей истории вплоть до финала «Очищения» предстает перед нами архетипом человека не на своем месте. Дорн тоже это видит, он видит больше, чем кто-либо из боевых братьев Талгрона

– А ты когда-нибудь чтил Императора, капитан? – спросил Дорн.

– Мой повелитель, я… Простите. Мне некомфортно говорить о подобных вещах.

– Я не верю, что ты это делал, – продолжил Дорн. – Ты веришь в стратегию и тактику, сапоги на земле и броню на спине. Веришь в болтеры и кровь, логистику и команды на поле боя. Скажи, что я неправ.

Сор Талгрон промолчал.

– На самом деле, я завидую, что Семнадцатый добрался до тебя первым, – произнес Дорн. – Из тебя получился бы хороший Имперский Кулак.

Я не припомню, чтобы Рогал говорил подобное еще хоть одному воину из других легионов. Полагаю, эта оценка многого стоит. Особенно если учесть, что в данный момент рядом стоит Архам, магистр хускарлов.

Каждое слово Дорна о Талгроне – чистая правда. Всякий раз, когда мы видим Сора в бою, его действия холодны и расчетливы. Никаких сантиментов, никакого фанатизма. Позже я наглядно покажу это в эпизодах на Перцептон Примус во время Теневого крестового похода. Но сейчас нам нужно проанализировать события на 47-16, потому что именно они объяснят нам, почему Сор Талгрон согласился предать Империум.

Итак, после Монархии, прежде чем легион начал решительно приводить к Согласию один мир за другим, Лоргар на месяц отстранился от управления легионом. Флоты Семнадцатого не вели никаких кампаний. Уризен общался только с Эребом и Кор Фаэроном. Мы не знаем, как Несущие Слово открыли планету, получившую обозначение 47-16, но она стала первой операцией легиона после уничтожения Идеального Города на Хуре. К тому моменту Аврелиан уже принял решение вернуться к «оригинальной версии» Старых Путей, которым он следовал в юности на Колхиде.

Планета 47-16 была уникальным миром. Жившие здесь люди могли проследить собственную историю на тысячи лет вглубь Эры Раздора. Но о Терре они вспоминали лишь как о полузабытой легенде. Поэтому когда явились Несущие Слово во главе с Фаэроном, люди 47-16 с радостью приняли послов. Но Первый капитан, вернувшись во флот, объявил планету языческой, сказав, что ее население безнадежно и не примет Имперские Истины. Некоторые капитаны, включая Сора Талгрона, выступили против решения Фаэрона, считая, что 47-16 можно привести к Согласию бескровно.

Точку в споре поставил Лоргар. Уризен сказал, что Император на Хуре обвинил легион в слишком медленной экспансии, поэтому 47-16 надлежит покорить быстро и решительно с помощью военного вторжения. Штурм планеты предварила орбитальная бомбардировка с применением циклонных торпед. Она длилась 12 часов, уничтожив почти все население мира – 190 миллионов представителей человеческой расы. Осталась лишь столица, прикрытая непробиваемым щитом неизвестной природы.

Лоргар приказал начать наземную атаку города-храма силами Четвертой, Седьмой, Девятой и Тридцать Четвертой роты. Да, Сор Талгрон входил в «гарнизонный» Орден Вечной Спирали, но напомню, что стандартное тактическое деление в рядах Семнадцатого никто не отменял, а его Тридцать Четвертая рота была штурмовой, поэтому отлично подходила для этой задачи.

Вскоре оказалось, что имперское вооружение не может пробить купол, а боевые машины цивилизации 47-16 вооружены уникальным энергетическим оружием. Сотня Несущих Слово погибла в первые мгновения штурма, что само по себе стало беспрецедентным ущербом.

Механизмы, противостоящие Семнадцатому, явно обладали запрещенным на территории Империума искусственным интеллектом, а выпускаемые ими молнии могли убить Астартес одной атакой. Они крушили «Лэнд Рейдеры» и «Хищников». Из техники более-менее эффективными оказались лишь «Лэнд Спидеры», которые за счет скорости уходили от вражеских атак.

В то время, как основные силы легиона пытались пробить энергетический купол над городом-храмом прямым обстрелом, сержант Кол Бадар из роты Талгрона предложил попытаться уничтожить три силовых шпиля, которые, возможно, поддерживали секцию щита с той стороны, где высадилась Тридцать Четвертая рота.

Это дало результат – щит на несколько мгновений рухнул и Сор смог провести внутрь города один штурмовой отряд. Не встретив сопротивления по ту сторону щита, Талгрон вскоре обнаружил, что все жители собрались в центральном храме. Он приказал своим воинам не открывать огонь (что нарушало ранее отданный приказ Лоргара) и вступил в диалог с местным священнослужителем. Любопытно, что священник назвал Сора «разжигателем войны». Запомните это прозвище, мы его еще услышим.

Священник показал Талгрону атрибуты своей веры, среди которых обнаружилась книга, написана на Высоком Готике в колхидском стиле. Сор Талгрон испытал шок, когда узнал строки из этой книги. Они славили Бога-Императора, слово в слово повторяя «Лекцитио Дивинитатус». Безусловно, это не могла быть книга, написанная Уризеном, потому что народ 47-16 поклонялся ей уже тысячи лет, тогда как Лоргар создал свой труд лишь несколько десятилетий тому назад. Однако…

Тем, кто не знаком с моими подкастами про Лоргара и Ингефель, настоятельно рекомендую второй, где я привожу теорию о том, что мир Вархаммера цикличен, и провидцы в этой вселенной могут видеть будущее лишь потому, что на самом деле это прошлое, которое происходило уже ни раз. Это объясняет в том числе, почему тысячи людских колоний, развивавшихся независимо в разных уголках галактики, рано или поздно приходили к той или иной версии Старых Путей.

Талгрон дает четкую оценку тому, как написана книга, которую ему показал жрец. Капитан говорит, что ни один смертный не смог бы оформить ее вручную столь совершенно, это под силу лишь… примарху. Полагаю, это возможно как раз потому, что люди на 47-16 действительно нашли «Лекцитио Дивинитатус», оставшуюся с предыдущего витка развития вселенной. Иным образом объяснить это ситуацию я не могу. В подтверждение пара цитат из рассказа «Отпрыски Бури» Энтони Рейнольдса:

Это было работой несомненного гения – и вряд ли рука обычного смертного могла повторить его. Действительно, единственными вдохновенными работами, которые были бы сравнимы с этой книгой, были тексты, которые написал сам Уризен, а Сор Талгрону позволили лишь несколько взглядов на них...

Его глаза расширились, когда он пригляделся. Текст был написан формой Высокого Готика, используемой лишь религиозной элитой его родного мира, Колхиды.

– …и в вере вселенная должна быть объединена, – сказал он, читая в слух начинавшую плотный текст строчку. Его голос дрогнул. Он знал эти слова. На самом деле, Сор Талгрон даже полностью запомнил этот текст. Он тяжело сглотнул.

– …объединена под властью Бога-Императора Человечества, – пронес он хриплым шепотом последние священные слова.

Я не думаю, что Сор в тот момент в полной мере осознал, что видит. Но капитан понял главное – он был прав, когда выступил против Фаэрона. Этот мир можно было привести к Согласию. Причем даже к Согласию в версии «до Монархии». Вот только подобное Согласие уже не было нужно Лоргару, Фаэрону и Эребу. Так же как им не было нужно Согласие номинальное, светское. Сор Талгрон не знал этого, поэтому немедленно потребовал, чтобы обе стороны прекратили огонь. Капитан вызвал на поверхность примарха.

Сначала в зал телепортировался Фаэрон с сотней терминаторов, которые взяли смертных на прицел. Затем появились Лоргар и Эреб. Сор Талгрон рассказал отцу о своем открытии и пояснил, что эти люди, которые называют себя Отпрысками Бури, в образе Громовержца поклоняются Императору и как его божественные атрибуты используют молнии Раптор Империалис.

Талгрон толкует это поклонение на свой лад – он говорит о расовой памяти человечества, мол, местная цивилизация сохранила воспоминания об Императоре, придав ему божественные черты. Тут не совсем понятно, что капитан имеет ввиду, ведь колония на 47-16, как сказано в первых строках рассказа, была основана до Долгой Ночи или в самом ее начале, и все это время была отрезана от Терры. То есть Отпрыски Бури просто не могли знать об Императоре. Но Аврелиана это не волнует. Он даже не смотрит на книгу, сказав Сору:

«Лектицио Дивинитатус» – ничто.

Аврелиан приказывает Талгрону идти за ним, также он берет жреца, с ними на вершину амфитеатра внутри храма поднимаются Кор Фаэрон и Эреб. Уризен отводит Талгрона в сторону от остальных и говорит, что порой жертвоприношения необходимы. Эреб казнит жреца, рисуя на его лбу Звезду Хаоса. Терминаторы по сигналу Фаэрона расстреливают прихожан. Лоргар буквально впивается в Сора взглядом, задавая последовательно три вопроса:

– Ты доверяешь мне, Сор Талгрон?..

– Ты мне веришь?..

– Пойдешь ли ты вместе со мной в ад, если я попрошу это сделать?..

Талгрон под этим взглядом Аврелиана впервые за свою жизнь ощущает страх, хотя полагал, что лишился этого чувства, став Астартес. Он отвечает «да» и напряжение уходит из глаз Уризена. Примарх говорит, что написал новую книгу, назвав ее Книгой Лоргара.

Я хочу, чтобы ты её прочел… Что ты помнишь о старых верованиях Колхиды, Сор Талгрон?

Этими строками заканчивается рассказ «Отпрыски Бури», который знакомит нас с Талгроном. Дальше мы видим его уже в новелле «Очищение».

Назначение на Терру

Из «Очищения» мы узнаем, что после 47-16 Талгрон стал доверенным лицом примарха. Капитана часто вызывали на «Фиделитас Лекс», где Лоргар беседовал с ним наедине. Баласа Силака, магистра Ордена Вечной Спирали, раздражал такой фаворитизм, но он не посмел бы идти против воли отца. Вскоре Уризен приказал отдать под командование Талгрону половину Ордена и направил его с Тридцать Четвертой ротой к Терре, чтобы капитан выступал как представитель Семнадцатого легиона от имени примарха.

Интересно, что летописцы, присутствовавшие во флотах Семнадцатого легиона, посчитали назначение Сора Талгрона политическим ходом. Талгрон был известен тем, что с пренебрежением относился к тому, как его братья поклонялись Императору до сожжения Монархии. Направить такого человека на Терру в качестве представителя легиона – значит наглядно продемонстрировать, что Несущие Слово усвоили урок.

Однако летописцы едва ли понимали истинные мотивы Аврелиана. Лоргар, безусловно, подчинил Сора Талгрона своей воле. Да и мог ли капитан противиться тому, чьи слова приводили к Согласию целые системы? Уризен длительное время обрабатывал Талгрона, взывая к его генетической верностей. Примарх не собирался менять взгляды Сора, потому что капитан Тридцать Четвертой был нужен ему именно таким – умелым солдатом и уважаемым командиром, которому претит всякая религиозность.

Лишь такой человек, искренний в своем отвращении к колдовству и Пантеону, но верный сердцем генетическому отцу, смог бы обмануть Рогала Дорна и Кустодиев. Что Сор Талгрон и сделал, хотя и ненавидел себя за это.

Сор был чрезвычайно активен, пока служил в Солнечной системе. Он постоянно патрулировал ее границы, инспектировал Марс, Юпитер, Луну и другие планеты. Он поддерживал присутствие Несущих Слово в Императорском Дворце. Последней миссией, которую он успел провести, пока Терры не достигли вести с Истваана V, стало посещение кометы со Святилищем Единства.

Комета

На самом деле «комета» – это условное название. Объект имеет искусственное происхождение, предположительно был создан в эпоху ТЭТ. Он вращается вокруг Солнца по вытянутой эллиптической орбите, проходя в непосредственной близости к Терре, его можно наблюдать с поверхности.

Когда Император завершил Объединительные Войны, комета в очередной раз приближалась к планете. В честь первого шага в исполнении своего невероятного плана по покорению галактики Повелитель Человечества приказал выстроить на комете Святилище Единства. С тех пору комету так и стали называть – комета-святилище. Вот ее описание из «Солярной войны» Джона Фрэнча:

Вся комета была выдолблена изнутри два века назад и стала местом упокоения для костей величайших героев Объединительных Войн и Великого крестового похода. Череп Сканда, первого из павших в бою Громовых Лордов лежал рядом с черепами Максиллы, Баркерия Ву и тысячами других. Это было святилище единства и героизма, и Несущие Слово охраняли его залы ещё до того, как обрели своё имя. Они оставались там и когда их предательство было раскрыто, и поэтому Рогал Дорн послал своих сыновей убить их. Они сделали это. Но с типичной для VII легиона ограниченной проницательностью, они не подумали задать более глубокий вопрос: почему Несущие Слово вообще остались?

То есть созданием Святилища и его охраной с самого начала занимались Имперские Вестники. Поэтому нет ничего удивительного в том, что комета сыграла в планах Лоргара одну из ключевых ролей. Во время Осады системы ритуал, проведенный на комете, позволил открыть колоссальный варп-портал непосредственно над Террой и вывести армаду Хоруса напрямую к Тронному миру.

Однако подготовку к этому ритуалу начал Сор Талгрон. В действительности, за годы, проведенные в Солнечной системе, он успел сделать многое в плане подготовки к Осаде Терры. Талгрон встречался с духовенством Красной планеты и подтвердил клятвы верности Луперкалю от Кельбор-Хала. Под руководством Сора его оперативник Лот заминировал ключевые линии связи в Солнечной системе, что также сыграло свою роль во время Осады, нарушив коммуникации лоялистов.

Вот краткое описание действий Сора в Солнечной системе из его разговора с Ярулеком:

– Дорн не дурак, – сказал Сор Талгрон. – Мы знали, что это возможно, потому у нас и есть свои аварийные варианты: комета, верфи, наши союзники на Марсе и тому подобное. Заряды остаются на взводе, так?

– Да, – ответил Ярулек. – Лот хорошо поработал. Когда бомбы взорвутся, они решат, что психические муфты просто перегрузились. Будет суматоха. Паника. Что более важно, они окажутся слепы. Могут пройти месяцы, прежде чем они смогут послать или принять какое-либо астропатическое послание за пределами Солнечной системы.

Комету со Святилищем Талгрон посетил за два месяца до того, как вести о предательстве Хоруса достигли Терры. Сор сказал Дорну, что по приказу Лоргара разрушил на комете храм, возведенный там Несущими Слово еще до Монархии. Храм был посвящен Богу-Императору. Мы не знаем, существовал ли такой храм на самом деле. Учитывая, что комету исконно контролировали Несущие Слово, до уничтожения Монархии они действительно могли построить там нечто подобное. В дальнейшем Талгрон косвенно это подтверждает:

– Разумно ли было говорить Дорну, что вы посещали комету? – спросил Ярулек.

– Лучший обман – тот, в котором присутствует доля правды, – ответил Сор Талгрон. – Солги я, он бы это понял.

– Задача была выполнена?

– Нет, – с оттенком горечи произнес Сор Талгрон. – Дорн вернулся, и мне пришлось бросить ее незаконченной. Чтобы завершить задание, я оставил там группу с Ибариксом.

То есть, похоже, храм на комете действительно был. Но его уничтожение стало лишь отвлекающим маневром, чтобы Дорн, проверив истинность утверждения Талгрона, не сомневался в нем. На самом деле, Сор начал подготовку к ритуалу, который завершится во время вторжения Хоруса. В той же «Солярной войне» Фрэнча упоминается, что Несущие Слово, которых на комете-святилище оставил Сор, продолжили приготовления. А когда Имперские Кулаки позже вырезали в святилище оставшихся предателей, их кровь также сыграла в пользу ритуала. Завершил его Ариман, заставив комету вывалиться в варп, оставив за собой разрыв, достаточный для прохождения колоссального флота.

Волхар Реф

Когда Рогал Дорн узнал от Натаниэля Гарро вести с Истваана, он сразу же приказал вызвать Сора Талгрона. Талгрон откликнулся немедленно и, покинув комету-святилище, направился в Императорский Дворец. Я процитирую момент его прибытия, потому что в этом эпизоде присутствуют некоторые мысли самого Сора:

Когда Тибер Аканф сообщил о его прибытии, шло собрание. Бюрократы, политики, гильдийцы, Администратум – Дорн распустил их одним словом. Уходя, мало кто осмелился хотя бы взглянуть на Сор Талгрона. Это были архитекторы нового Империума, обладавшие настоящей властью, и Сор Талгрон испытывал к ним отвращение. Они понятия не имели о крови, смерти и ужасах, познанных теми, кто придал Империуму форму. Скорее всего, никто из них вообще никогда не покидал планету. Один, длинный и худой, как скелет, с чертежами и инфопланшетами в руках глянул на него сверху вниз, с пренебрежительным выражением на узком лице. Пока он удалялся, Сор Талгрон вперил в него взгляд, ненавидя его и весь его слабосильный род. Вот за этих они сражались? Его тошнило от этого.

Забавно, что кто-то из гражданских смотрит на легионера сверху вниз. С другой стороны, очевидно, что речь идет об аугметике. Но важнее, что Сор видит в этом взгляде пренебрежение. Хотя зачастую у обычных людей транс-люди вызывают что-то вроде благоговения. На мой взгляд, отношение Талгрона к бюрократам обосновано. Ведь он ненавидит их не потому, что они не сражались за Империум. А потому что они презирают его, хотя он и ему подобные стоят за всем, что есть у человечества.

Так или иначе, капитану удается убедить Рогала Дорна в том, что он не имеет никакого отношения к произошедшему на Истваане и не связан с предателями в рядах Семнадцатого. Дорн открыто демонстрирует уважение к Несущему Слово, хотя этого нельзя сказать об Архаме, магистре хускарлов. Но отношение Архама обусловлено скорее его должностью, ведь он живет, чтобы защищать Рогала от любых опасностей. Поэтому его недоверие к Сору – лишь игра в плохого полицейского. Талгрон же играл в ответ, демонстрируя уязвленную гордость. А вот, что происходило в его душе в тот момент:

Ты из иной породы, нежели остальной Семнадцатый Легион. Ты практичен и прагматичен, в то время как твои братья чрезмерно рьяны…

Слова Дорна уязвляли его. Возможно, его действительно правильно выбрали на роль врага внутри, однако каждый миг этого был ему отвратителен. Он ненавидел обман, скрытность и фальшь, которые от него требовались, и ненавидел самого себя за то, что так хорошо исполнил эту роль. Он презирал ее, однако солдат исполняет приказы. Возможно, Лоргар действительно сделал верный выбор.

Помните Бартусу Нарека, о котором мы говорили на предыдущем стриме? Он тоже продолжал сражаться в рядах Семнадцатого, потому что был солдатом и привык исполнять приказы. Как и Аргел Тал, хотя он помимо прочего искренне любил отца. Из них троих лишь Аргел осознавал, насколько в действительности слабы те, кто не может сделать собственный выбор и прикрывается приказами.

И все же Талгрон глубоко рефлексировал по поводу вынужденной лжи. Почти в каждом эпизоде из «Очищения», где он находится на Терре, капитан рассуждает об этом. Особенно ему жаль, что он сблизился с кустодием Тибером Аканфом. Аканф стал Сору ближе, чем любой Несущий Слово, однако эти отношения были построены на лжи. Вот момент их прощания:

Сор Талгрон снял шлем и посмотрел кустодию в глаза. Его уважение к стражу было неподдельным. Он протянул руку, и они обменялись пожатием по старинному воинскому обычаю.

– Успехов в бою, – произнес Аканф. – Возможно, мы еще встретимся.

«Кем я стал?» – спрашивает себя Талгрон, и не дает ответа. Он его знает, но не озвучивает, потому что правда противна ему. Но еще противнее то, что Сору предстоит сделать дальше.

Рогал Дорн говорит Талгрону, что поместил под стражу всех Несущих Слово, подчиненных капитану, а также Воинство Крестоносцев. Исключением стали Имперские Кулаки и воины Русса. Талгрон прямо указывает Дорну, что это пахнет лицемерием и тот соглашается. Дорн вообще на удивление откровенен с Талгроном, он разговаривает с ним если не как с равным, но как боевой офицер с боевым офицером.

Рогал приказывал Сору присоединиться к Карательному флоту и у того нет выбора, капитан вынужден согласиться. Остается лишь один вопрос:

– Волхар Реф, – сказал Сор Талгрон. – Конечно, вы не можете сомневаться насчет того, кому он верен?

– Нет, он, возможно, единственный член Воинства Крестоносцев, в ком я не сомневаюсь. Это одна из причин, по которым я освобождаю его на твое попечение. На одного верного легионера больше для сбора.

Рогал изолирует Рефа от остальных крестоносцев, чтобы они не знали, что Несущего Слово забирает Талгрон. Это развязывает руки Сору, поскольку Дорн позволяет ему вывести крестоносца так, чтобы этого никто не видел. И тут нужно сказать пару слов о Волхаре.

Известно, что Волхар Реф был ветераном Объединительных Войн. Сор Талгрон, который и сам был уже не молод, обращается к Рефу на вы, называя его старым титулом Проповедник. То, что Волхар – терранец, позже подтвердит Ярулек. Именно в этих эпизодах говорится, что Реф воспитывал Талгрона и именно он предрек Сору великое будущее. Похоже, Волхар обладал даром предвидения. Например, он знал, что за ним придет именно Талгрон, хотя Проповедник не смог увидеть, что произойдет дальше.

Реф был невероятно массивным воином – без доспеха он почти сравнился в габаритах с Сором Талгроном в доспехе. Вот его короткое описание:

Веки – равно как и вся левая половина лица – были татуированы колхидской клинописью. Поседевшие черные волосы доставали до плеч, человек заплетал их на висках на манер колхидского обычая послушников. На мочках ушей висели серьги из кости и железа, еще одна уступка традициям родного мира Уризена. Кожа имела насыщенный оттенок красного дерева и была покрыта глубокими морщинами. Его глаза были темными и суровыми, в глубине плавали золотистые искорки.

Несомненно, Рогал Дорн знал, что Волхар Реф всегда воспринимал Императора как бога и Монархия ничего не изменила для ветерана. Вероятно, поэтому Дорн и сказал, что Реф – единственный из Крестоносцев, в котором он действительно не сомневается. И Волхар в дальнейшем подтвердит свою верность Империуму. Жаль только, что за нее придется дорого заплатить.

Талгрон приводит Рефа в заброшенную часть Императорского Дворца, где Темный Апостол Ярулек уже все подготовил. Восемь древних саркофагов размещены вокруг опустевшего каменного колодца. В каждый из саркофагов поместили псайкера, взятого из Полой Горы. Псайкеров погрузили в анабиоз и подключили к оборудованию, представлявшему собой смесь варп-колдовства и запретных технологий.

Когда пришли Реф и Талгрон, Ярулек извлек атам и объявил, что Волхар – последний из терранского ядра легиона, кто не склонился перед новой истиной. Когда Реф понял, о чем говорит Темный Апостол, им овладела ярость. Ветеран не мог поверить, что Семнадцатый легион пал так низко и навеки запятнал себя предательством. Без оружия и доспеха Реф набросился на двух легионеров в силовой броне. Он оказался невероятно быстр и силен, так что некоторое время успешно противостоял Ярулеку и Талгрону. Когда Волхар отнял у Ярулека атам, между ним и Сором происходит короткий диалог:

– Во что ты превратился, Сор Талгрон? – спросил Реф. – Ты больше не тот воин, которого я знал. Тот бы никогда не предал Империум. Даже через тысячу лет. С тобой что-то случилось, какая-то порча изъела твою душу.

– Я именно тот человек, которого ты знал, – прорычал Сор Талгрон. – Легион – моя жизнь. Так было всегда. Лучше было бы предать Семнадцатый? Так бы поступил человек, которого ты знал? Он бы предал лорда Аврелиана?

– Тот, кого я знал, понимал разницу между правильным и неправильным.

– Что правильно, а что нет – определяет победитель, – ответил Сор Талгрон. – Я солдат, каковым был всегда. Я делаю то, что мне приказали. Ничего не изменилось.

– Тогда будь ты проклят, и будь проклят Легион, – произнес Волхар Реф и шагнул к нему, сжимая нож Ярулека.

К сожалению, кроме «Очищения» мы больше нигде не встречаем Волхара Рефа, хотя это невероятно колоритный персонаж. После того, как Сору Талгрону удалось одолеть его в рукопашной, они с Ярулеком обездвижили Рефа и изуродовали его. Ему вырвали основное сердце и вместо него Темный Апостол поместил в грудь ветерана склянку с демоном.

Кажется, тут ничто не может оправдать Талгрона. Однако он действует по прямому приказу Лоргара, поэтому вынужден терпеть то, что Ярулек делает с Рефом. Сор обещает, что вскроет Темному Апостолу горло, если окажется, что Волхар страдал зря.

Перед тем, как сбросить тело ветерана в каменный колодец, Ярулек зафиксировал его веки нитками, чтобы глаза Проповедника оставались открытыми. Сор понимает, что это злой поступок, который в данном случае не служит никакой цели. Талгрон испытывает ненависть к Темному Апостолу, но он слишком ошеломлен отвращением к себе и Семнадцатому, чтобы вмешаться.

Смысл этого ритуала заключался в том, чтобы демон, частично материализованный в физическом мире, оставался в таком состоянии длительное время, пока живет тело Рефа. А организм легионера может находиться в коматозном состоянии очень долго. Во время Осады демон начнет вырываться и плененные псайкеры дадут ему необходимое количество энергии для полной материализации. Учитывая, что книги по Осаде активно пишутся, но этот козырь до сих пор не разыгран, я вижу два варианта. Либо о нем благополучно забыли, либо он еще сыграет свою роль.

Прости, старый друг.

Это последнее, что Сор Талгрон сказал Волхару Рефу. После чего они с Ярулеком запечатали колодец и покинули Терру. Разумеется, контингент Несущих Слово не присоединился к Карающему флоту. Они отправились к Аврелиану, доложить о выполненной миссии и присоединиться к Теневому крестовому походу.

Перцептон Примус

Мы не знаем, в каких кампаниях участвовал Сор Талгрон между Террой и Теневым крестовым походом. На Калте его точно не было. Во время разорения Ультрамара Орден Вечной Спирали перестает быть гарнизонным орденом. Тридцать Четвертая рота Талгрона находится на острие фронта. В какой-то момент Сору поручают истребить контингент Ультрамаринов на планете Перцептон Примус.

Талгрон проводит молниеносный штурм мира, он с легкостью ломает сопротивление Тринадцатого легиона и смертной ауксилии. Суровый никогда не улыбающийся воин теперь выглядит так:

Его лицо было квадратным и жестким. Жестоким. Это не было лицо ученого или дипломата. Проведенная в битвах жизнь сделала его черты сплющенными, а лицо и скальп крест-накрест пересекали уродливые шрамы. Невозможно было ошибиться относительно его роли во вселенной – он был воином, солдатом, убийцей. Именно для этого его создавали, для этой роли его генетически преобразили, и в ней он был хорош. Таково было его предназначение.

Возможно, Рейнольдс таким образом сглаживает наше впечатление о Талгроне. В том смысле, что его слова, мол, я лишь солдат и просто выполняю приказы, – вовсе не попытка скрыть свое малодушие. Вероятно, Сору действительно судьбой предречено быть солдатом.

Вот только Сор по-прежнему ненавидит то, во что превратился его легион. Он даже ненавидит новые цвета доспехов Несущих Слово, считая это предательством их славного прошлого. По этой причине он позволяет своим бойцам некоторые вольности. Например, уже упомянутый саботажник Лот, который служит у Талгрона, продолжает ходить в сером керамите. Когда Ярулек спросил у Лота, почему тот не сменил цвет доспеха, тот выругался на трущобном колхидском наречии и ответил:

Сам попробуй остаться незамеченным, вырядившись в красное, жрец.

Ярулека такой ответ не устроил. Он пожаловался Сору, но тот проигнорировал Темного Апостола. И здесь Талгрон сильно напоминает уже рассмотренных нами легионеров Семнадцатого – Зарду Лайака и Бартусу Нарека. Все они не признавали перемен, которые происходили с их легионом, однако продолжали служить ему. Но лишь Лайак служил из-за того, что верил в Лоргара. Нарек искал собственный путь и судьба дала ему то, чего он хотел – цель и возможность ее достичь.

Сор Талгрон никакого пути не искал, он оставался Несущим Слово и как мог старался защитить от губительных перемен свою Тридцать Четвертую роту. Капитан устроил собственную чистку – все бойцы, которые прислушивались к словам Темных Апостолов и которых коснулся варп, отправились по его приказу на Калт в штурмовые роты и там погибли.

Демоны, новые союзники Семнадцатого, вызывали у Сора отвращение, он не намеревался иметь с ними дело. Капитан терпел при себе Ярулека лишь по одной причине – он видел его полезность.

Темный Апостол Ярулек

Талгрон никогда не склонялся перед Ярулеком и другими Темными Апостолами, как это было принято. Он считал мерзким любое поклонение. Вот, что Сор думает о приписанном к нему Темном Апостоле:

Где бы воины ни сражались, их решимость заметно крепла, и не раз в битве успех 34-ой зависел от его способности пробудить в легионерах фанатичное рвение. Сор Талгрон с недоверием относился к способу, которым тот манипулировал эмоциями своих последователей, однако он не был настолько глуп, чтобы не видеть, что жрец служит делу и служит хорошо.

Возможно, сильнее всего уязвляло то обстоятельство, что, хотя Ярулек никогда не приобрел бы стратегической проницательности Сор Талгрона, он инстинктивно понимал, как добиться наилучшего результата от людей на месте – лучше, чем сам Талгрон. Жрецу была известна сила хорошо подобранных слов, и он знал, когда подкрепить свою пылкую риторику делом. Он вдохновлял их.

Сор Талгрон пользовался всеобщим глубоким уважением, однако речи и красивые слова были не для него. Он был создан для прямого действия и, хотя и испытывал глубоко укоренившееся отвращение к силе чего-то столь эфемерного, как простые слова, но знал, что это в большей степени не отражение их неполноценности, а его собственная слабость.

Действительно, сложно переоценить подобный талант. Причем позже Талгрон размышляет, что у Ярулека одно не мешает другому. Он был великолепным оратором, он умел вдохновлять, но при этом являлся отличным воином. Сор рассуждает, что если бы Ярулека не забрали в капелланы, к настоящему моменту он бы уже командовал батальоном. Апостол был хитер и проницателен, не даром некоторое время служил личным советником при Коре Фаэроне.

Ярулек был достаточно умен, чтобы понимать, как Сор Талгрон относится к нему в частности и к капелланам вообще. Поэтому он прямо высказал свою позицию, вот этот эпизод:

– Вам не нужна риторика веры, чтобы сражаться наилучшим образом, – сказал ему Ярулек на полях Наласы. В тот день Темный Апостол возглавил жестокую контратаку против зеленокожих, поведя клин в самый центр вражеских порядков, чтобы убить военачальника. Благодаря этому поступку они выиграли войну. Обоих покрывала липкая, омерзительно пахнущая кровь зеленокожих. – Это не ваш путь, мой повелитель, и при всем уважении – это одновременно и сила, и слабость. Однако у этих воинов, – продолжил он, указывая на победоносных легионеров вокруг них, – нет вашей… особой концентрации. Вашей решимости. Вашего прагматизма. Им нужно нечто большее. Нужна вера и наставление. С этим они лучше сражаются, а без него пропадут.

Ярулек прав в своей оценке, и Сора Талгрона злило то, что каждое слово Темного Апостола – правда. Ярулек прав в том числе относительно самого капитана, ведь Талгрон был уникальным Несущим Слово.

Перерождение

Кампания против Ультрамаринов на Перцептон Примус отлично показала, насколько Сор Талгрон отличается от своих братьев по легиону. В целом, большая часть комьюнити неплохо представляет себе, кто такие Несущие Слово. Среди них много интересных и колоритных персонажей – Аргел Тал, Зарду Лайак, Бартуса Нарек, даже Кор Фаэрон. У каждого из них есть характерные черты, но Сор Талгрон отличен от них концептуально. Вот его рассуждения, которые наглядно это подтверждают:

Сор Талгрон относился к фанатизму с ненавистью. Он ненавидел метафизическую потребность, которая, казалось, содержалась в генокоде его боевых братьев – у Легиона появилась новая, отчаянная жажда веры в нечто большее, нежели борьба, боль и страдание, составлявшие бытие смертных. Однако именно такова была его жизнь: одно кровавое поручение за другим, пока, в конце концов, за тобой не придет смерть. С чего бы должно существовать что-то, помимо этого?

Зачем эта неутолимая потребность в смысле? В вере? Он считал подобное слабостью. Недостатком. Тем, что Легион унаследовал от Лоргара Аврелиана, и Сор Талгрон почти ненавидел примарха за это. Разумеется, он благоговел перед ним и без колебаний пожертвовал бы за него жизнью, однако все же почти ненавидел. Он не знал, почему не обладает таким врожденным влечением, как братья. Возможно, недостаток был в нем?

С моральным конфликтом после Монархии столкнулись многие воины Семнадцатого, но из известных мне помимо Сора только Нарек не искал ответы в вере или в своем отце. Хотя даже Нарек в итоге вернулся к почитанию Бога-Императора. Талгрон же, несмотря на то, что Лоргар приблизил его к себе, практически ненавидел своего генетического отца и еще больше ненавидел себя за то, что был так сильно привязан к нему. Настолько сильно, что не мог сделать собственный выбор (на что и указывал Волхар Реф).

Поэтому, на мой взгляд, Сор Талгрон значительно трагичнее остальных Несущих Слово, которых мы уже рассмотрели. И одновременно он значительно сильнее. Потому что даже не думает ломаться. И не пытается заполнить пустоту в душе. Ведь никакой пустоты нет. Он самодостаточен. И в действительности он все же делает собственный выбор. На Перцептон Примус Сор запрещает своей роте осквернять трупы Ультрамаринов. Разумеется, Темный Апостол возмущается, и между ними происходит короткий диалог:

– Эреб желает, чтобы каждый враг, захваченный живым, был принесен в жертву для подпитки Гибельного Шторма, – заявил Ярулек перед началом войны в системе. – Так надлежит поступать на всех Пятистах Мирах.

– Будь проклят Эреб, – ответил ему Сор Талгрон. – Эта змея мной не командует. Мне приказано уничтожить этот мир. Я сделаю это по-своему.

Дальше Рейнольдс добавляет один маленький абзац, безупречный по форме и содержанию, который говорит о Талгроне больше, чем половина книги:

Сор Талгрон молился, чтобы змея не пережила Калт. Молился. Плохой выбор слова с его стороны. Он не молился ни единого дня в своей жизни, даже когда был ребенком на Колхиде. И не планировал начинать теперь.

Что интересно – Сор Талгрон так же, как Аргел Тал и многие другие (адекватные) Несущие Слово, не питал ненависти к Ультрамаринам. Он видел в них врагов, но лишь потому, что в этой войне они оказались по разные стороны. Он намеревался истреблять Тринадцатый всеми доступными способами, но не более. Талгрон признается себе, что испытывает уважение к сынам Жиллимана, потому что они опытные дисциплинированные бойцы. Они умеют сражаться, умеют жертвовать собой. Резюмируя, Сор оценивает Ультрамаринов следующим образом:

Вне всякого сомнения, они являлись самой эффективной боевой силой, с которой доводилось сталкиваться Сор Талгрону, и он относился к ним с огромным уважением.

Когда Сор добивает Ультрамаринов, один из них спрашивает капитана, почему он это делает. Талгрон честно отвечает – это лишь приказ. В тот момент читатель окончательно понимает, что капитан не прячется за этим объяснением. Он действительно выполняет приказ примарха, ничего больше. Становится очевидно, почему Дорн пророчил Сору славное будущее в рядах Имперских Кулаков. Потому что на стороне лоялистов Талгрон сражался бы не менее эффективно и отправил бы на тот свет сотни предателей.

Я не уверен, как правильно назвать эту отличительную черту Сора Талгрона. Пусть будет воинский идеализм. Так или иначе, именно эта черта стоила ему роты и самого себя.

Когда на Перцептон Примус Несущие Слово разбили Тринадцатый на основных участках фронта, небольшая группа Ультрамаринов скрылась в заброшенной шахте. В шахте обнаружился узел связи, но воинам просто некуда было направить сигнал. Поэтому легионеры Талгрона предложили капитану эвакуироваться с планеты и разбомбить ее. Сор не согласился. Он сказал, что Ультрамарины сражались достойно и должны погибнуть с честью в бою, а не от бомб.

Талгрон со своим отрядом спускается в шахту, где сталкивается с засадой и вражеским псайкером. Псайкера помог одолеть Ярулек, призвавший демонов, а пристрелил Лот. В этом эпизоде интереснее то, что Сор обвиняет псайкера:

Так и зарождается предательство: небольшими шагами. Но тут нет полутонов. Либо повинуешься, либо нет. Ты пошел против слова Императора. В его глазах ты ничем не отличаешься от любого из нас. За такое он приказал убить одного из собственных сыновей, так с чего ты взял, что он простит тебя?

Слова Талгрона абсолютно справедливы. И мы не можем оправдать обстоятельствами то, что ультрамаринский псайкер нарушил Никейский Эдикт. Потому что на самом деле у большинства предателей тоже были обстоятельства, и зачастую гораздо более жесткие. Например, Талгрон пошел против Императора, потому что ему приказал отец. И он не зря упоминает о генетических особенностях своего легиона. Пусть ему претит кровная связь с Лоргаром, он не может ей сопротивляться. Не может сопротивляться воле Уризена.

При этом у Талгрона в целом двоякое отношение к пси-одаренным воинам:

Он не любил псайкеров и полагал, что интересам человечества лучше всего соответствует их полное истребление, однако был глубоко прагматичен по натуре, а библиарии являлись тем оружием, в котором крайне нуждался Семнадцатый.

В итоге оказывается, что на орбите все это время дрейфовал сильно поврежденный крейсер Тринадцатого с фосфексными бомбами на борту. Крейсер навелся на сигнал из шахты и дал залп. Его тут же уничтожили корабли Несущих Слово, но было поздно. Сор Талгрон отдает приказ об эвакуации, но понимает, что лишь единицы спасутся и ему самому не выжить. Ярулек предлагает Сору бежать вместе с ним через варп, на что капитан отвечает:

Я не побегу, будто червь в нору, оставив своих легионеров на смерть.

Темны Апостол молча исчезает, а Талгрон поднимается из шахты лифта на поверхность. Он признает, что Ультрамарины его обыграли. Его вывод прост и беспощаден, как всегда:

Никто и ни за что бы не поверил, будто кто-то из сыновей Жиллимана санкционирует применение фосфекса в таких масштабах, особенно против одного из своих же миров. Сор Талгрон знал, что за подобное зверство осудили бы даже его собственный Легион.

– Возможно, именно этого мы и заслуживаем, – пробормотал он.

«Грозовая Птица» с терминаторами на борту опускается на поверхность планеты и подбирает то, что осталось от Талгрона. Его привозят в апотекарион на «Инфиндус Диаболус», флагман флота Тридцать Четвертой роты. Когда Ярулек спрашивает, будет ли Сор жить, апотекарий Урлан говорит, что удивлен – с такими повреждениями от фосфекса капитан должен был давно умереть. Тем не менее, Урлан пытается спасти Сора.

В это время Талгрона, находящегося в коматозном состоянии, выбрасывает в варп, который он воспринимает как преисподнюю. Затем капитан оказывается в каменном колодце с Волхаром Рефом.

– Я мертв, – сказал Сор Талгрон. – Вот почему я здесь. Это мое наказание.

В этот момент Талгрон смирился. Он готов на вечные муки за то, что творил. И судя по всему, эти муки действительно были ему обеспечены. Его затягивает в тело Волхара Рефа и душа Талгрона кричит от боли. Тут уместно вспомнить слова Раума о том, что варп будет раем или адом в зависимости от того, на какой стороне человек находился при жизни. Очевидно, что Сор Талгрон находился не на стороне Пантеона, поэтому после смерти его определенно ждал ад.

Но затем произошло нечто, что непросто объяснить. Сор Талгрон умер на хирургическом столе. Урлан уже думал, что сможет спасти капитана, но его сердца остановились и их не получилось запустить вновь. В этот момент в варпе Талгрону явился Аврелиан. Лоргар какой-то неведомой силой вернул капитана в мир живых. Вот финал этого эпизода:

– Уризен, – прохрипел Сор Талгрон.

Ярулек упал на колени.

– Лоргар Аврелиан? Что с ним, брат?

– Он… Он поднял меня из тьмы.

– Апотекарий! – снова крикнул Ярулек через плечо.

– Ярулек, я их видел, – прошептал Сор Талгрон.

– Кого видели, мой повелитель?

– Богов… – выдохнул он.

Это изменило Сора Талгрона. Несмотря на чудовищные повреждения и ампутацию конечностей, его не погребли в саркофаге дредноута. Капитану создали новое тело с помощью бионики и аугметики. От нового лица он со смешком отказался. Но его глаза заменили на две черные сферы, который он сам модифицировал «посредством молитв, увещаний и темных благословений. Настроенные на варп и его вариации, они давали ему уникальную картину, которую он находил приятной».

Теперь Талгрон верил и считал свое существование до этого момента пустым. К нагруднику его брони была прикреплена Книга Лоргара, а за спиной он носил чудовищный крозиус, закаленный в крови мучеников. Сор приказал изготовить для себя новый шлем – череполикий, такой, как у легионных капелланов. И с этого момента он всегда носил на берде варп-склянку, в которой билось основное сердце Волхара Рефа, погребенного в каменном колодце на Терре. Теперь у Сора Талгрона было все, что нужно (цитата):

Ясность. Цель. Убеждение. Вера.

Конец пути

На Улланоре после предательства Лоргара с ним ушла большая часть Семнадцатого легиона. Остался только Лайак и его Орден Безмолвных в количестве пяти тысяч воинов. Однако, судя по всему, помимо Безмолвных Лайака в составе армады Хоруса пошли и другие Несущие Слово. Нам известно, что Сор Талгрон также принял участие в Осаде и был тяжело ранен. В этот раз его тело не получилось восстановить и он стал дредноутом.

Помните, в самом начале этой истории, я просил вас запомнить, как Талгрона назвал жрец с 47-16? Он назвал его «Разжигатель Войны». Именно под этим именем Сор прославился после Ереси. Он стал не просто дредноутом, а чудовищным дредноутом Хаоса. Эти создания довольно быстро сходили с ума, но Талгрон большую часть времени оставался в сознании. Эреб полагал, что причина в силе и искренности веры в Пантеон. Тем не менее, порой Талгрон в пылу сражения забывал, кто он и где находится. В такие минуты он вновь переживал Осаду Терры.

Сор нашел свою окончательную смерть во время Битвы за Борос Прайм, где он вышел против некронского Фаэрона, известного как Бессмертный. Дредноуту удалось уничтожить Лорда некронов, но последовавший за этим взрыв убил Разжигателя Войны. Однако из рассказа «Пытка» Рейнольдса мы знаем, что сам саркофаг уцелел и Мардук поместил в него Бороса Драк’Шала, который медленно сходил с ума и которого пробуждали только для битвы.

Заключение

Текущую серию стримов по Несущим Слово я позже завершу Эребом и Кором Фаэроном, это будет закономерно. Фаэрон значительно интереснее и сложнее, чем его представляет большая часть комьюнити. А для Эреба у меня заготовлено кое-что нетривиальное (к моему удивлению, есть еще те, кто действительно считает его архитектором ереси)…

Но путь Эреба и Фаэрона – это не путь Семнадцатого. А историю Сора Талгрона я решил рассказать именно потому, что его образом можно наглядно подытожить разговор о предательстве Несущих Слово. Хотя Талгрон действительно сильно отличался от своих братьев, его с Лоргаром связывала наука, граничившая с колдовством. Сам капитан называл это «наследственная слабость в его генах». После Монархии он возненавидел свою принадлежность к Несущим Слово (не зря Рейнольдс вставил в «Очищение» тот разговор с Дорном, который сказал, что из Сора вышел бы образцовый Имперский Кулак). Талгрон начал испытывать отвращение ко всему, связанному с его легионом, но… продолжал исполнять приказы. Обращаю внимание – личные приказы Лоргара. Не Эреба, не Фаэрона или кого-то еще.

Полагаю, поэтому Аврелиан и решил вернуть Сора к жизни. Потому что столь невероятная преданность, преданность вопреки собственным принципам, многого стоит. Талгрон интересен тем, что никогда не терялся и всегда знал, что ему делать. Он так и не был сломлен. Это идеальный солдат, и на самом деле таких в лоре Вархаммера немного. Что удивительно для мира вечной войны. Поэтому я и обратил на него внимание, как на нечто, выбивающееся из общей колеи.

Но в финале своей истории Сор Талгрон, казавшийся несгибаемым в своем непринятии Пантеона, все равно оказался во власти Хаоса. Как Аргел, Лайак, даже Кирена. Как почти любой из Несущих Слово. Кроме, возможно, Нарека, но о его судьбе мы просто ничего не знаем. Однако Талгрона от остальных отличает причина, она у него поистине ницшеанская.

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем.

Так и произошло с Талгроном. Всю жизнь отрицая религию и богов, до конца сражаясь за чистоту своей роты от колдовства и демонизма, Сор в итоге сам стал абсолютным воплощением всего этого. Трагична ли его судьба? Безусловно. Стоит ли его оправдывать? Едва ли. Как и его легион.

Источники:

• «Отпрыски бури» Энтони Рейнольдс;
• «Очищение» Энтони Ренйольдс;
• «Пытка» Энтони Рейнольдс;
• «Темное кредо» Энтони Рейнольдс.