Дети Императора: Обречённое Совершенство
Его глашатаи
На исходе Объединительных Войн лидерам европейских государств, потерпевшие поражение от Императора и вынужденных склониться перед его силой, предлагали выбор – принести клятвы верности или умереть. Многие короли тогда склонились перед Повелителем Человечества и в знак смирения отдали ему своих несовершеннолетних отпрысков. Император приказал сделать их неофитами Третьего легиона, в который набирались только дети аристократов. По слухам, специфика рекрутского набора привела к появлению неофициального прозвища этих легионеров – Дети Императора.
Нужно сказать, что далеко не все тираны, поклявшиеся Императору в верности, отдавая своих сыновей, видели в этом высокую честь. Для некоторых это было что-то вроде наказания за неповиновение, другие видели в отданных сыновьях заложников. Но нашлось немало тех, кто увидел в этом возможность присоединиться к деяниям величайшего из когда-либо живших пассионариев Терры. Например, когда пал Камораг, правивший им Дом Локулус без раздумий отдал Императору всех своих детей, и позже на протяжении столетий первенцы Дома направлялись в Третий легион для прохождения Генетического Вознесения. Семьи Локулуса считали, что так они обессмертят свои гены.
Изначально Дети Императора набилась из воинских династий Европы. Но позже легион стали пополнять аристократами из других регионов. Неизменным оставалось лишь благородное происхождение – это были дети семей, которые правили на планете тысячи лет. В отличие от некоторых других легионов, подготовка Детей Императора никогда не была чем-то тайным и тем более запретным. Совсем наоборот, Третий раскрывал свои объятья каждому, кто хотел о нём узнать. Процесс отторжения геносемени оказался чрезвычайно низок, что, вероятно, стало следствием стабильных генетических линий тех лидеров, которые долгое время удерживали власть и сами оставались незапятнанны мутациями.
Дети Императора получали безупречные тела, они являли собой эталон воина – сильного, быстрого, мудрого. Их мыслительные процессы выдавали прирождённых стратегов и тактиков, чье лидерство нельзя было подвергнуть сомнению. На первых порах выделялась лишь одна особенность – Астартес из Третьего легиона демонстрировали явную тягу к личным достижениями, а свои умения они совершенствовали в основном посредством соперничества друг с другом. Иными словами, вне боя легионеры представляли собой выдающихся индивидуалистов, каждый из которых был готов на всё, чтобы превзойти братьев. Но на поле битвы они превращались в единый организм, действуя с идеальной слаженностью.
У Детей Императора периода Объединения и начала Великого крестового похода встречалось только две аномалии, и то, частота их проявления оказалась чрезвычайно низкой. Первая особенность – это случаи стремительно развивающегося альбинизма после трансплантации геносемени. А ещё у некоторых воинов зрачки обретали фиолетовый оттенок, причём апотекарии долгое время не могли объяснить происхождение этого эффекта. Впрочем, необычная пигментация кожи и радужки никак не мешали легионерам. Смертные смотрели на них, как на богов, совершенных в каждом движении.
Важно отметить, что Дети Императора со времен первого набора плотно взаимодействовали с Имперской Армией. Большинство других легионов в тот период использовались как самостоятельные штурмовые подразделения, действовавшие при поддержке тяжёлой техники. Но Третий почти всегда шёл в бой вместе со смертными, точнее они командовали смертными, выступая в роли офицеров среднего и высшего эшелонов. Для них это было так же естественно, как дыхание. Они были рождены, чтобы управлять, и исполняли эту священную миссию с непринуждённым изяществом.
Сильные традиции и благородное наследие сыграли свою роль – даже те Астартес, что никогда не были в бою, в первой же схватке демонстрировали исключительное лидерское мастерство. Они интуитивно, на уровне инстинкта понимали, как командовать тем или иным формированием и как выстраивать взаимодействия между подразделениями, усиливая их потенциал и нивелируя недостатки. Например, кампания, известная как Антарктическая Чистка, показала группу армий «Антилы» во всём блеске. Но если внимательно читать отчёты, становится понятно, что одной только доблестью и умением смертных солдат дело не обошлось. Реальная причина победы заключалась в профессиональном командовании со стороны легионеров.
При штурме Надарина легендарным Бронзовым Воинством командовали Дети Императора. Пятое Очищение Юпи-Сат II также является заслугой Третьего легиона, который руководил кампанией. Что интересно – воины не требовали к себе особого отношения. Они не гнались за наградами и для них не имело значения, будут их имена отражены в хрониках или нет. Терранское ядро легиона легко отказывалось от любых формальностей. Для них действительно важным было лишь то, что они достигают цели. Воины знали это и Император это знал. Легионеры раз за разом доказывали Повелителю Человечества, что их не зря прозвали его детьми.
Третий оправдывал ожидания и гордился этим. Для Сына Феникса лучшей наградой была возможность рассказать о своей победе братьям, чтобы насладиться их овациями и заслуженной завистью. В легионе всегда царила жестокая конкуренция, но она не раскалывала братство, а напротив – скрепляла его. Нередко Детей Императора назначали на должности советников для смертных генералов и аквилиферов (так в Древнем Риме называли знаменосцев). Вскоре их уж знали, как проводников воли Императора, они несли его знамя во время дипломатических миссий, а также в сердце битвы, где сражался сам Повелитель Человечества.
В этот период Третий легион обрел свои геральдические цвета – пурпур и золото. У терранцев данное сочетание исконно являлось символом власти, особого положения и благородной родословной. Теперь Астартес в яркой безупречной броне и с имперской аквилой в руках олицетворяли собой тот мир, который строил Повелитель Человечества. Хроники утверждают, что появление аквилифера Детей Императора на поле боя всегда вызывало невероятный эффект, смертные тут же забывали свои страхи и сомнения, воинов переполняла гордость и лишь одно желание раскаляло их сердца – победить во имя Его.
Однако уникальный статус Детей Императора имел оборотную сторону. Сама их природа говорила о том, что они передадут слова своего повелителя дословно, даже если поплатятся за это. И подобное случалось, к сожалению – нередко. Порой воин Третьего легиона сопровождал послов или даже в одиночку входил во вражескую крепость. Он не ведал страха и был готов к смерти, зная, что выполнил свою миссию. Увы, но не все военные лидеры Терры оказались достаточно благородны, чтобы отказать Императору, соблюдая формальности и этику войны. Нашлось немало тех, кто напал на Его послов. Безусловно, они умылись кровью, но десятки Детей Императора погибли в этих бессмысленных стычках.
Ещё один любопытный момент связан с тем, что воинов Третьего направляли послами в другие легионы. Они должны были передавать своим кузенам приказы Императора. Разумеется, Сыновья Фениксийца снабжались всеми необходимыми документами, подтверждающими их полномочия. Но особое положение дистанцировало Третий от братьев, поэтому в начале своего пути Дети Императора не имели устойчивых братских связей с прочими легионами (за редким исключением, о котором мы поговорим позже).
Ориентировочно в 829.М30 закончилась кампания на Проксиме. В ходе противостояния Император лично командовал контингентом Шестнадцатого, а также группой Кустодиев. Поэтому, когда мир покорился, Повелитель Человечества вышел к поверженным врагам, чтобы официально принять капитуляцию. В этот момент вероломный противник атаковал делегацию, используя Вихревое оружие времён ТЭТ. Кустодии и легионеры тут же бросились на защиту своего повелителя, но быстрее всех оказались Дети Императора из XVI когорты. Они буквально прикрыли его своими телами и погибли все до одного, чтобы спасли Владыку Людей. Своей жертвой они купили Императору время, которое позволило ему отступить.
После этого Повелитель Человечества издал указ, согласно которому Третий легион имел право нести на броне личный герб Императора – Палатинскую Аквилу. Более того, он позволил офицерам легиона отдать приказ об Экстерминатусе Проксимы, где повстанческие ячейки, как оказалось, пронизали все слои общества и их просто невозможно было выкорчевать. Проксима не просто отказалась покориться, она покусилась на жизнь Императора. Это был первый раз, когда Экстерминатус инициировали по приказу офицера Астартес.
В шаге от бездны
Спустя солнечный год после событий на Проксиме легион, который сиял ярче, чем любой другой, внезапно оказался на краю полного уничтожения. «В гордыне своей мы считали себя совершенными, и теперь пали жертвами несовершенной системы...» Это слова Фабия Байла, тогда еще молодого апотекария, который, однако, был выдающимся хирургом ещё до того, как прошёл Генетическое Вознесение.
Третий легион начал вымирать. Воины просто гибли от некоей «скверны», передающейся с геносемением. Байл фиксировал изменения, изучал их, но не мог ничего сделать. Никто не мог. Любопытно, что Фабий продолжал исследовать «скверну» в ходе Великого крестового похода и даже во время Ереси, но так и не преуспел. Пожалуй, это была одна из немногих тайн плоти, которую он не сумел разгадать.
Так или иначе, вскоре после Проксимы в рядах Детей Императора осталось всего несколько сотен воинов. И если большинство не понимало подоплёки происходящего, у Паука не было сомнений, где следует искать причину вымирания легиона:
Простые смертные, рекруты и терранские «воины» в искусственной котловине, образовавшейся при предварительной бомбардировке, выли и кричали. Я не решился напомнить Ликеону, что их было так много именно потому, что наши ряды сильно сократились после селенитского заговора. Культисты ненавидели Императора и его армию. Ассимиляцию техно-варварских племен Старой Земли они воспринимали как тиранию, а не как объединение…
Хотя Ликеон в этом разговоре не согласен с Фабием, подозрения Байла отнюдь не беспочвенны и вряд ли упоминание Селенара здесь случайно. Лунные генокульты были приведены к Согласию силовыми методами, о чём я подробно рассказывал на стриме про генетические дефекты легионов Астартес. После события, известного как Первое усмирение луны, геноведьмы оставили в своих руках слишком много власти. Причина послаблений заключалась в том, что Императору нужны были их технологии и производственные мощности. Он опасался, что если надавить слишком сильно, Селенар просто уничтожит свои секреты.
Политика Повелителя Человечества принесла требуемые плоды, он смог в минимальный срок превратить армии транс-людей в легионы. Но ненависть селенитов, как верно отмечает Байл, никуда не делась. По всей видимости, они устроили саботаж, отравив геносемя Третьего легиона. Крайне маловероятно, чтобы это мог сделать кто-то ещё, ведь попутно были уничтожены все документы, связанные с Детьми Императора, а доступ к этой информации имели очень немногие, в их числе – геноведьмы. Похоже, это стало подоплёкой Второго усмирения Луны, после которого культ потерял свою власть и влияние, хотя продолжал оберегать некоторые секреты (вроде Магна Матер).
На данный момент большая часть пораженного геносемени – из недозревших резервов, хранившихся на Терре, но есть исключения. Мы оба вполне можем происходить из тех банков с испорченным материалом. Записи таинственным образом исчезли.
Это Фабий говорил Ликеону в уже процитированном диалоге (рассказ «Хирургеон» Ника Кайма). То есть селениты отравили всё геносемя Третьего, не только лунные запасы, но также терранские резервы. Более того – Фабий не мог точно сказать, в какой момент это произошло, так что потенциально любой воин в легионе мог носить в себе «скверну».
После того, как многие Дети Императора погибли во время кампании на Проксиме, а потом целая когорта пала, защищая Повелителя Человечества, их численность сильно снизилась. По этой причине на Луну был экстренно отправлен транспортный корабль с крупной партией геносемени Третьего для скорейшего восстановления легиона. Однако он потерпел крушение. Обстоятельства этого события до сих пор неизвестны, но причиной является не секретность, а отсутствие информации, которую кто-то заблаговременно уничтожил.
И сразу же неизвестная болезнь проявила себя, что просто не может быть случайностью. Кто-то очень хотел уничтожить Третий легион и действовал наверняка. По слухам, таинственный вирус поразил многие, если не все хранилища на Терре. Император сумел сдержать «скверну» и не допустить тотальной деградации геносемени легионов. Однако то, что накапливалось десятилетиями, почти перестало существовать.
Несомненно, основной удар был нанесён по Третьему легиону. Но почему именно они? Всё просто. Тогда Детей Императора за глаза называли «Его глашатаи». Они являлись символом Объединения Терры, Солнечной системы и всей Галактики под дланью Повелителя Человечества. Если бы столь прославленный легион пал под ударами сепаратистов, это дестабилизировало бы обстановку в Империуме, который в тот момент был крайне уязвим.
Как мы знаем, легионеру имплантируются две прогеноидные железы. Когда воин гибнет, если обе железы удается извлечь без повреждений, из каждой в дальнейшем можно получить ещё пару. То есть смерть одного легионера потенциально даёт жизнь двум новым. Но это совсем нечастая ситуация, когда обе железы оказываются целыми и функционирующими. Именно поэтому оставшимся в живых воинам Третьего было запрещено принимать участие в крупномасштабных сражениях без поддержки других легионов и крупного контингента Имперской Армии. Сыны Фулгрима действительно могли умереть, все до одного.
Резюмируя эту часть разговора, тезисно обрисую ситуацию. Отправленные на Луну запасы геносемени Детей Императора были уничтожены, а Терранские отравлены без возможности восстановления. Легионеры, ранее получившие прогеноиды с Терры, начали стремительно гибнуть. Никуда не делись и военные потери, потому что Император не мог полностью отстранить Третий от участия в Великом крестовом походе. Это сломило бы воинов, которые и без того получили жестокий удар, обративший в пепел их героическое прошлое и возвышенные надежды. Больше всего Детей Императора злило то, что они вымирают не по собственной вине. А еще то, что они бессильны в борьбе со «скверной».
Вскоре стало понятно, что у легиона нет будущего. Без примарха негде было взять новый генетический материал для восстановления их численности. Когда другие легионы насчитывали уже десятки тысяч опытных Астартес (а некоторые перевалили за отметку в сто тысяч), в Третьем служило всего двести воинов. Спасение пришло неожиданно. Один их Экспедиционных флотов вошёл в сектор Аквитания, а затем добрался до столичного мира региона, который носил название Кемос. К тому моменту Фулгрим уже стал лидером планеты, на которую упала его гестационная капсула.
Кемос был мрачной шахтёрской планетой, где люди знали лишь одну форму существования – тяжёлый труд, изо дня в день. Их культура просто утеряла такие понятия как «радость» и «надежда», на Кемосе не знали о художественном искусстве, мир давно пришёл в упадок и медленно умирал. Затем появился младенец, который вскоре стал юношей. Ликом и телом он напоминал божество, один лишь взгляд на примарха вселял в сердца смертных возвышенные и благородные чувства, которых они ещё не понимали. Его назвали Фулгрим, что на кемосском диалекте означает Приносящий Воду. Так звали бога из давно забытого кемосского пантеона.
Фулгрим модифицировал стандартные технологии по добыче полезных ископаемых, интуитивно постигнув суть древних механизмов. К пятнадцати терранским годам он стал одним из руководителей крепости-фабрики Каллакс. До этого примарх был поглощён работой над усовершенствованием добывающих комплексов и лишь поднявших до верхних эшелонов власти он осознал, в каком положении находятся простые смертные Кемоса. Тогда Фулгрим начал путешествовать по планете, восстанавливая другие фабрики. Его модификации помогали не только повысить эффективность добычи, но также облегчали людской труд за счет автоматизации. Вскоре он принялся за общественные реформы.
Спустя несколько лет Кемос впервые за всю известную историю начал производить больше, чем потреблял. Это привело к расцвету внешней торговли, а затем и к возрождению искусства. Примарху не у кого было обучиться живописи, музыке или поэзии. Но всё это жило в его крови. Фулгрим сумел поднять целый мир с полумиллиардным населением из тьмы упадка, подарив ему лучшее, на что способна человеческая душа. Он ни с кем не сражался за то, чтобы править планетой. Кемос добровольно склонился перед Приносящим Воду, объявив примарха своим владыкой, который с благодарностью принял эту высокую честь и оправдал ожидания своих подданных, ибо правил достойно и справедливо…
Таким Император открыл Кемос. На планете не было вооруженных сил, только полиция в крепостях-фабриках. Одна из таких групп встретила высадившегося Повелителя Человечества и отвела его в Каллакс. Фулгрим сразу признал отца и опустился перед ним на колено. Планета присоединилась к Империуму, а примарх покинул приютивший его мир. Сначала он был поражён и вдохновлён размахом планов отца, но потом его сковал ужас, а на фиолетовые глаза полубога навернулись слёзы, едва он узнал о судьбе своего легиона.
Навстречу Приносящему Воду вышли всего двести воинов, каждый их которых нёс ротное знамя. Ни одной из этих рот уже не существовало, поэтому все легионеры стали знаменосцами. Они вымирали, но не покорились судьбе. Фулгрим увидел, что перед ним стоят лучшие из лучших, и они никогда не сломаются, никогда не отступят. Примарх опустился на колени перед своими сыновьями в знак признательности за их стойкость.
Вы избранные Императора, его глашатаи, его воины, его дети, и знайте, что это лишь начало!
Фулгрим говорил долго и красиво, но именно эта фраза произвела на его отца самое сильное впечатление. Хотя Третий легион давно уже называли Детьми Императора, Повелитель Человечества только теперь издал декрет о присвоении ему официального имени. Армейская Коллегия Официо Милитарис зафиксировала в реестрах цвет доспехов Третьего легиона – царственный пурпур с золотом, а также его герб – когтистую лапу. Тогда же самого Фулгрима стали называть Фениксийцем, и подтекст этого прозвище абсолютно прозрачен (как и в случае с альтернативным переводом – Финикиец).
Появление примарха спасло легион – геносемя Фулгрима позволило относительно быстро воспроизвести нужное количество прогеноидных желез, не запятнанных «скверной». Что интересно – Военный Совет настаивал на том, чтобы рекрутов в Третий набирали не на Кемосе, так как планета не имела воинской культуры, а её аристократия обладала в лучшем случае спорным происхождением. Но Фулгрим заявил, что народ Кемоса имеет право на вознесение и получит его. Помимо родного мира примарха рекруты набирались только с Терры.
Волчье покровительство
Несмотря на то, что Фулгрим являл собой эталон военачальника, Дети Императора по-прежнему были слишком малочисленны, чтобы выступать самостоятельным воинским формированием. Для сравнения, такие легионы как Лунные Волки, Имперские Кулаки и Ультрамарины могли вести сразу несколько кампаний, в каждой из которых они задействовали десятки тысяч Астартес. Поэтому Император принял решение приписать Детей Императора к одному из этих легионов. Учитывая харизму и дипломатичность Хоруса, а также его качества военного лидера, выбор пал на Шестнадцатый.
Больше десятилетия Лунные Волки и Дети Императора сражались бок о бок во всех походах, которые возглавлял Луперкаль. Фактически он являлся наставником Фулгрима, передавая ему свой опыт и знания. Казалось, что у братьев нет ничего общего, их взгляды по многим вопросам расходились кардинальным образом. Но Феникса подкупал один простой факт – Луперкаль всегда добивается поставленной цели и делает это максимально эффективным способом. Фулгрим с радостью учился у брата, разделяя его славу. То же можно сказать и о воинах двух легионов – между Лунными Волками и Детьми Императора за эти годы установились прочные связи, которые скоро переросли в нерушимые братские узы.
Третий не был так близок ни с одним другим легионом, при этом они с Шестнадцатым идеально дополняли друг друга. В стратагемах прямолинейных и жестоких воинов Хоруса нашлось место гибкости и проворству, которое демонстрировали сыновья Феникса. Их совместные кампании имели оглушительный успех, особенно когда Третий стал наращивать численность личного состава. Одновременно он получал в свое распоряжение все больше снаряжения и боевых кораблей. В 840.М30 со стапелей Юпитерианских верфей сошла боевая баржа «Гордость Императора», флагман Фениксийца, одно из величайших судов, когда-либо построенных Человечеством.
Конечно, Феникс стремился всеми силами доказать, что его легион не хуже других, что причина «скверны», едва не погубившей его сыновей, кроется не в них. Дети Императора, столь ярко пылавшие в годы становления, лишились всей своей славы, и отнюдь не по собственной вине. У этой ситуации было много аспектов, включая сугубо практические. Теперь Третий мог относительно быстро расти, но у него было всего 200 ветеранов, тогда как в других легионах количество опытных воинов исчислялось тысячами и десятками тысяч. Кроме того, среди примархов всегда существовало соперничество, которого просто не могло не быть среди братьев, особенно если учитывать исключительность уготованной им судьбы.
Понимая всё это, Фулгрим требовал он своих сыновей невозможного, но и сам раз за разом превосходил собственные стандарты. Его легион постоянно тренировался, оттачивая мастерство в каждом аспекте человеческого бытия. Например, капитан Акурдуана был не только великим мечником, но и выдающимся ксилографом, сам Фулгрим занимался живописью. Но у этого стремления к совершенству имелась оборотная сторона. Феникс был вынужден идти на большой риск, ввязываясь в авантюры, которые многие из его братьев (если не все) назвали бы чистым безумием. В первую очередь я имею ввиду Визас, который был приведен к Согласию в 841.М30.
Эту кампанию Фулгрим вызвался провести в одиночку. Для любого другого примарха история могла бы стать проходной, но не для Феникса, который на весь Империум заявил, что угомонит непокорный Визас с семью легионерами. Он взял с собой Нарвона Квина, Флавия Алкеникса, Каспероса Тельмара, Грифана Торна, лорда-командующего Абдемона, Кирия и Фабия Байла. Почти все эти имена хорошо известны. Нарвон Квин будет убит первым капитаном Железноруких Сантаром в начале Ереси, Алкеникс жив до сих пор, Тельмар демонизируется и его прикончат эльдары, Абдемон останется верен Императору, поэтому погибнет под бомбами на Исстване III, Кирий переживет Ересь и победит на дуэли Люция, а тот переродиться в его теле. Байл, разумеется, жив и здравствует, о нём у нас будет отдельный стрим.
Вся эта история подробно описана в новелле «Фулгрим: Палатинский Феникс» Джоша Рейнольдса. На Визасе у примарха Детей Императора действительно получилось сыграть в дипломата… почти получилось. Он допустил всего одну ошибку и прозевал атомную бомбу, которую ему пришлось обезвреживать её буквально голыми руками. В тот момент Фулгрима спасли наставления Ферруса Мануса. Тем не менее, в итоге он привёл планету к Согласию, не развязав полномасштабную войну, хотя Военный Совет предполагал, что это невозможно.
Железный союз
Выше я весьма кстати вспомнил Горгона, ведь нельзя не упомянуть о совместных кампаниях Третьего и Десятого легионов. Дети Императора сражались бок о бок с Железнорукими задолго до появления Феникса. В дальнейшем, уже после открытия Кемоса, они продолжили проводить совместные учения. Как и в случае с Лунными Волками, Дети Императора продемонстрировали удивительную адаптивность, вскрыв массу потенциально уязвимых точек в тактике Железного Десятого. К чести генетических наследников Мануса, они учли эти ошибки и больше их не повторяли. Так что на самом деле Третий дал Десятому гораздо больше, чем получил взамен. Впрочем, от железноруких кузенов им досталось нечто не менее, а возможно и более ценное, чем тактические уроки и отточенные стратагемы.
Во время учений на Весте два легиона отрабатывали встречный штурмовой бой, отыгрывая непримиримых противников. Дети Императора мастерски использовали рельеф и климатические особенности поля боя, чтобы одолеть Железноруких. Причем первый капитал Железного Десятого Габриэль Сантар сошелся в поединке с Тессерием Акурдуаной, лучшим мечником Третьего. Нужно ли говорить, что Сантар проиграл? При этом он отметил предусмотрительность Ферруса Мануса, который интегрировал в доспехи своих воинов протоколы обездвиживания. Эти протоколы активировались, когда броня легионера фиксировала потенциально смертельные повреждения, полученные от снарядов с ноосферно-активной краской или в результате прикосновения силового оружия ближнего боя к критически уязвимым элементам защиты.
Вслед за Вестой последовала кампания на Гардинаале, в которой изначально участвовали 5 полков Имперской Армии и 2 тысячи Ультрамаринов. Получив призыв о помощи, Феррус принял решение незамедлительно выдвигаться к Гардинаалу вместе с контингентом Детей Императора, который принимал участие в учениях на Весте. Также во время миссии он руководил группировкой Тысячи Сынов под командованием Интепа Амара. Это оказалась не самая простая кампания, которая наглядно показала, что некоторых легионеров из Третьего и Десятого сковали железные цепи воинского братства.
Ярчайшим примером этого братства могут послужить отношения между уже упомянутым Акурдуаной и Амадеем Дюкейном, бывшим магистром Железноруких. Их диалоги из новеллы «Феррус Манус: Горгон Медузы» Дэвида Гаймера можно цитировать бесконечно. При этом Акурдуану привечал даже Горгон, который на Гардинаале поставил его во главе своей Первой роты вместо Сантара, тогда как Сантар был назначен командиром Второй роты Детей Императора. Тессерий воспринимал это как высокую честь и искренне не понимал, почему Габриэль злится. На самом деле, про Акурдуану можно рассказывать очень долго, но у меня есть отдельный подкаст о нём, так что идём дальше.
Дружба Тессерия и Амадея во многом отражает взаимоотношения их отцов. Хорошо известна история о том, как Феникс и Горгон впервые встретились на Терре. Исследуя величайшие кузницы клана Терраватт на Урале, Фулгрим забрёл в недра горы Народной, где Феррус ковал оружие. Фениксиец не мог не признать, что его брат искусный мастер и поэтому он тут же предложил ему дружеское соревнование. Манус согласился. Так родился молот Крушитель Кузниц и прославленный Огненный Клинок, которыми братья обменялись, признав, что их кузнечные навыки равны. Фулгрим вообще оказался единственным, кто постиг суть Горгона и осознавал, что примарх Железноруких действительно идеален в отличие от любого из своих братьев. Но сегодня у нас немного другая тема, отношение Фулгрима к Горгону детально описано в уже упомянутом сольнике Мануса и, возможно, мы отдельно поговорим об этом.
Акурдуана погиб на Гардинаале при весьма туманных обстоятельствах (о чём я подробно рассказывал в соответствующем подкасте). Амадей Дюкейн пал в самом начале Ереси, приняв смерть от Сынов Хоруса, которые взяли его флагман на абордаж. На мой взгляд, судьба обошлась милостиво со старыми друзьями, лишив их тяжёлого выбора. Хотя, полагаю, Акурдуана никогда не присоединился бы к Луперкалю, и если бы Дюкейн пережил Исстванскую бойню, многое могло сложиться иначе…
Теперь вернёмся на Гардинаал, где особенно отличились пилоты Детей Императора, управлявшие транс-атмосферными перехватчиками класса «Ксифон». В итоге, Владыки были повержены и мир привели к Согласию (событие датируется 858.М30). Сразу после этой кампании во флот Железноруких прибыл Фулгрим, который поздравил брата с очередной победой и забрал своих воинов. К тому моменту легион Феникса наконец обрёл достаточную численность, чтобы вести собственные кампании. Разумеется, это вовсе не значит, что дальше Дети Императора сражались только в одиночку. Совсем наоборот, они стремились помогать братским флотам и часто принимали участие в кампаниях, где бились вместе с двумя-тремя другими легионами.
Разумеется, Фулгрим исходил в первую очередь из практических соображений. Во-первых, совместные кампании с Лунными Волками и Железнорукими показали ему, что кооперация идёт на пользу воинам, которые даже нехотя перенимают опыт друг друга. Во-вторых, каждый раз это становилось отличной возможность, чтобы продемонстрировать воинское и стратегическое мастерство легионеров Третьего. У Сынов Феникса по-прежнему было лишь два стремления – совершенство и его демонстрация. Учитывая трагическое прошлое легиона, едва ли мы можем винить их за этот подход, который в основе своей не несёт деструктивности, напротив, действительно делает легионеров лучше. То есть делал… Пока они не перешли черту… Но об этом позже.
Оборона Спокойствия
Прежде, чем история Третьего легиона навсегда изменилась в ходе Очищения Лаэрана, Дети Императора прошли немало битв, вписанных в хроники Великого крестового похода как образчики военной стратегии. Летописцы отмечали, что если для большинства других легионов важно было победить в кампании, Сыновей Фулгрима всегда больше волновало, как именно они получат победу.
В каждом сражении с их участием есть что-то особенное, выдающийся воинский подвиг или нетривиальный тактический манёвр. Это стало результатом уникального подхода Третьего легиона к войне – победив одним способом, они оттачивали его до совершенства, а потом экспериментировали с новыми стратагемами, даже в тех обстоятельствах, когда решение казалось очевидным. Их боевая доктрина позволяла учиться каждое мгновение на поле боя и вне его.
На самом деле, в плане тактической гибкости Дети Императора превосходили всех, даже Ультрамаринов. Третий использовал все виды войск, он готовил непревзойденных танкистов и пилотов-истребителей, выдающихся дуэлянтов и мастеров штурмового боя. Блицкриг, затяжная осада, обезглавливание противника, последовательный захват стратегических точек – не было формы войны и типа военных операций, в котором Дети Императора не добились исключительных результатов.
Мы очень много знаем о победах Третьего в том числе потому, что они приняли огромное количество летописцев в свои флоты. Ещё до эдикта Императора Сыновья Фулгрима сами сформировали подобную организацию внутри легиона. Они хотели, чтобы их слава пережила тысячи лет, чтобы она вдохновляла бессчётные миллиарды смертных и рисовала в их умах именно тот образ Астартес, который задумывался Повелителем Человечества. Что же касается их примарха, как отметил Акурдуана, Фулгрим наряду с Сангвинием являлся смертным во снах, едва не достигая ранга божеств.
Эту часть разговора я хочу начать с битвы, которая известна как Оборона Спокойствия. Она имела место на заре продвижения Великого крестового похода к галактическому востоку, в месте, которое имперские астрокартографы назвали Далинитской Туманностью. Кампания датируется 903.М30 и ей руководил Хорус Луперкаль. На тот момент в Третьем легионе насчитывалось 500 воинов и все они вошли в состав ударной группировки авангарда.
В этом регионе космоса не было ничего ценного, однако он буквально кишел всевозможными породами ксеносов, которые тысячи лет сражались между собой за жизненное пространство. Пустотные армады Империума имели все шансы пройти мимо Туманности, так как её опасности не могли вырваться наружу. Далинит вполне можно было оставить в изоляции, предоставив его самому себе. Но имперские эксплораторы совершенно случайно обнаружили внутри Туманности сеть из сотен варп-врат, которые впоследствии назвали Далинитскими Вратами.
Врата, созданные неизвестными ксеносами, представляли собой колоссальные кольца из неидентифицируемого материала. Кольца диаметром в десятки километров просто парили в пустоте, будучи разбросаны по всей Туманности. Они располагались внутри газопылевых облаков, а также на орбитах звёзд, планет и лун. Никто так и не понял, как Врата работают. По всей видимости, они были созданы десятки, а может и сотни тысяч лет назад, и до сих пор выполняли свою функцию, позволяя флотам перемещаться на огромные расстояния с такой скоростью и точностью, которые были попросту невозможны для обычного варп-перехода.
Вскоре оказалось, что эксплораторы уже встречали Далинитские Врата в других регионах космоса, то есть они связывали всю галактику стабильным и безопасными варп-маршрутами. Когда эта информация вскрылась, стало понятно, за что сражаются ксеносы внутри Туманности. Теперь они стали представлять опасность для Империума. Обладание самими Вратами казалось бесценным, ведь многие из них вели в ещё неисследованные области пространства.
Луперкаль быстро составил план зачистки Далинитской Туманности. Контингент Детей Императора он отправил на планету, названную Спокойствием. Она располагалась в дальней части региона и представляла собой мир смерти с ядовитой атмосферой. Всю поверхность Спокойствия усеивали кристаллы неизвестной природы, а жизнь была ограничена простейшими. Однако на орбите планеты находились Врата, через которые, как предполагалось, вскоре пройдут крупные экспедиционные силы Империума.
Третий легион должен был взять Врата Спокойствия под контроль и встретить неведомых врагов, если вдруг они появятся из варпа. Либо же блокировать Врата, если ксеносы попытаются сбежать через них из центра Туманности под ударами Лунных Волков. Многие тогда сочли Хоруса… излишне предусмотрительным. Луперкаль уже проявил себя, как умелый лидер, но его в тот момент отнюдь не считали гением стратегической мысли. Однако последующие события лишь подтвердили способность будущего Воителя предугадывать действия противника, даже если о самом противнике ему ничего неизвестно.
Как только флот Лунных Волков двинулся к ядру системы, из Врат Спокойствия вырвались ксеносские корабли. Этот вид чужих не был известен Империуму. Колоссальные ассиметричные суда, похожие на луковицы, казались сделанными из стекла. Сканирующие системы Детей Императора не зафиксировали никаких щитов, и вскоре стало понятно, что у вражеских кораблей действительно нет оборонительных систем. Они просто не нуждались в защите – дальнобойное лучевое оружие чужих превращало попытку бортового залпа в самоубийство. Третий был вынужден отступить.
Отогнав имперцев, ксеносы высадили на Спокойствие десятки тысяч воинов. Не вполне понятно, были ли это механизмы или странные доспехи, скрывавшие живых существ. Они выглядели как лучащиеся стеклянные звёзды, которые сжимались и растягивались, чтобы двигаться. Ксеносы перемещались с невероятной скоростью и могли генерировать лучи, рассекающие керамит так же, как раскаленный нож проходит сквозь подтаявшее масло.
Без орбитального прикрытия Дети Императора, находившиеся на поверхности планеты, неминуемо должны были погибнуть в течение считанных часов или даже минут. Ведь их было менее полутысячи против неисчислимых орд невероятно могущественного противника. Чужие спланировали атаку, они знали, куда бить в первую очередь. После первого же штурма пал аванпост-сенсориум, стены бастиона просто расплавились от множественных попаданий неизвестного оружия. Третий легион отступил, но воины не собирались сдаваться и покидать планету.
Претор Абисар приказал легионерам перегруппироваться в кристаллических лабиринтах Спокойствия. Вскоре оказалось, что Дети Императора были готовы к этой битве даже лучше, чем их враги. Они заранее изучили всю поверхность мира и запомнили его невероятно сложный рельеф вплоть до каждой низины. Более того – пока легионеры двигались к планете, чтобы поставить на ней аванпост, в тренировочных ангарах кораблей смоделировали условия Спокойствия. Воины долгое время тренировались на этих полигонах, так что теперь они чувствовали себя, как дома.
Со стороны могло показаться, что инициатива в руках чужаков. Но на самом деле Дети Императора уже победили. Несмотря на крайне необычные условия боя и нечеловеческую, совершенно чуждую природу врага, они подготовили тысячи стратагем для любой ситуации, и теперь воплощали эти планы в жизнь, адаптируясь к ситуации.
Отступление Третьего из аванпоста-сенсориума в кристаллические лабиринты было призвано заманить ксеносов на заранее оборудованные позиции, так что теперь чужие несли колоссальные потери. Каждый рубеж, каждая линия огня, каждый выстрел были просчитаны. Отдельные огневые группы точно знали, как долго нужно удерживать ту или иную высоту и куда отступать, как маневрировать.
О, нет, это была не битва. Лишь исполнение принятого решения.
Так претор Абисар высказался впоследствии насчет обороны Спокойствия. Никакой паники, никаких ошибок и сиюминутных решений. Просчитав бессчетное множество вариантов этой битвы, Дети Императора просто реализовывали наиболее оптимальные директивы, у Абисара даже не было необходимости отдавать приказы и он мог полностью сосредоточиться на схватке.
Вскоре ксеносы послали в бой вторую волну, потом третью, четвертую... Внезапно у них просто не осталось воинов, и тогда они решили выжечь поверхность Спокойствия своим энергетическим оружием. Чужие верно предположили, что имперцы не могли заранее подготовить защиту от массированной орбитальной атаки. Но они не учли другого.
Как только орудия кристаллических кораблей активировали накачку энергии для залпа, флот Детей Императора неожиданно рванулся в контратаку. Капитаны имперских судов отключили щиты, в первые мгновения дав полный заряд на двигатели. Затем инжинариумы и двигательные отсеки просто обесточили, перебросив энергию на орудийные палубы. Всё это происходило с безупречной синхронизацией, выдававшей многолетнюю подготовку. Палубные команды Детей Императора были вымуштрованы до невозможности.
Прошло несколько минут и семь из девяти вражеских кораблей превратились в стеклянистую пыль, подёрнутую всполохами потусторонней энергии. Два оставшихся арьергардных корабля сбежали через Врата. После этого ксеносы на поверхности были обречены. Теперь уже они лишились орбитального прикрытия и пали под ударами Детей Императора в считанные часы.
Истории об этой битве облетели весь Империум. Что интересно – Лунные Волки не встретили кристаллических чужаков, продвигаясь к центру Туманности. Вскоре регион оказался в руках Империума. Но решение было принято лишь спустя солнечный год после описанных событий. Ультрамарины направили к Спокойствию большую часть своего флота и прошло сквозь Врата Спокойствия. Там они обнаружили материнскую систему кристаллических ксеносов и зачистили её. Жаль, что это не имело смысла. В течение последующих десяти лет Далинитские Врата постепенно угасали, а потом внезапно перестали работать. Империуму до сих пор неизвестна природа этого явления.
Гибель катаров
Человечество обнаружило систему Кенуит в Золотую Эру. Позже, во времена Долгой Ночи, колония потеряла связь с Террой. Шли века и местное население стало называть себя катарами. К этому моменту они уже довольно сильно отличались от своих предков, эти высокие худощавые существа с тонкими конечностями и пустыми взглядами. Катары отличались молчаливостью, двигались медленно и грациозно. Они жили в металлических лабиринтах под поверхностью своих планет и лун.
К периоду Великого крестового похода Кенуит представлял собой технологически продвинутую цивилизацию, которая обладала мощным пустотным флотом и уникальными образчиками вооружений. Но общество катаров не отличалось единством, это был конгломерат независимых группировок, которые постоянно вели друг с другом ритуальные битвы. Философия, искусство, общественный уклад, производство – всё было подчинено войне. Причём катары делали ставку не на многотысячные армии, а на отдельных воинов. Они выработали уникальную доктрину вооружённого противостояния. Сотни самобытных правил и принципов регламентировали каждое действие, которое больше напоминало религиозную церемонию, чем войну.
Когда Дети Императора открыли систему Кенуит, их свободно пропустили к столичному миру. Представители катаров слушали увещевания и скрытые угрозы со спокойной серьезностью. Но когда Третий прямо спросил, готова ли потерянная колония вернуться под длань Терры, дипломаты катаров молча ушли. На их место пришёл боевой корабль. Он неожиданно атаковал лёгкий крейсер «Локриан», уничтожил его массированным залпом и тут же отступил. В ответ командор Абдемон приказал ударить с орбиты по самому крупному городу катаров и когда Дети Императора высадились на планету, её поверхность уже пылала.
Спустившись в подземные лабиринты, Третий не встретил полноценного сопротивления. На бой против имперцев выходили воины-одиночки, причём они сражались по очереди, а не все разом. Их защищали кольчуги из неизвестного материала, в руках они сжимали плазменные копья, а также мечи и топоры с лезвиями из чёрного стекла, которое легко рассекало керамит.
Катары сражаются так, как другие дышат и ходят. Инстинкты клинка у них в крови, а его шёпот на их губах.
Так летописец Бешиналь описал катаров. Их скорость, сила и мастерство поразили лучших дуэлянтов Третьего. Несмотря на то, что враги атаковали по одному, каждая схватка – столь же жестокая, сколь и короткая – отнимала жизнь как минимум одного легионера. Несколько раз виртуозными мечникам удалось вырезать целое отделение, пока они не пали. Ошеломлённые Дети Императора продолжили наступление и вскоре спустились глубоко под поверхность планеты катаров, на самые нижние уровни.
Внезапно атаки прекратились и вместо воинов навстречу легионерам вышли послы, которые предложили переговоры. Абдемон согласился, заинтригованный мотивами врага. Нетрудно догадаться, к каким выводам пришли катары. Они продемонстрировали Империуму свою силу, но понимали, что не сумеют победить, потому что не имеют для этого достаточно сил и не могут сражаться на условиях противника в качестве полноценной армии. Поэтому они предложил поединок чемпионов.
Впоследствии ходило много споров и тёмных слухов о том, вправе ли бы Абдемон принимать условия катаров. Технически в пределах самостоятельных миссий обособленных экспедиционных флотов старшие офицеры легионов имели достаточно полномочий, чтобы заключать мирные соглашения. Но фактически в этот момент командор говорил за весь Империум. Так или иначе, он согласился и решил сам выступить в роли чемпиона от Детей Императора. Против него вышел высокий, выше любого космодесантника, и стройный воин-катар по имени Хамая, вооружённый парными топорами.
Абдемон улыбнулся и поднял Просвещение – легендарный клинок, выкованный на заре Великого крестового похода мастерами-кузнецами с Ионического плато. О том, что произошло дальше, у нас нет точных сведений. Отчасти потому, что официальные отчеты слишком обобщённые и пафосные, тогда как наблюдавшие за боем летописцы просто не могли уследить за скоростью воинов. Большинство источников говорит о том, что первый удар нанёс Хамая и первым же ударом он пролил кровь Абдемона. Дальнейший ход поединка известен Империуму в основном из поэмы Картидимуса, который описал всё весьма эпично, но едва ли информативно.
Неизвестно, сколько часов они бились. Оба были покрыты кровью с ног до головы, как своей, так и кровью противника. В какой-то момент Абдемон увидел возможность и рванулся в контратаку, пронзив плечо Хамаи. Чемпион Детей Императора не оставил ошеломлённому противника шансов и следующим ударом вогнал Просвещение ему в шею. Хамаи упал к ногам Абдемона и лидеры катаров поклонились командору. Они заявили, что для них было великой честью столкнуться с противником, который оказался равен им в отваге, но превзошёл их в мастерстве. Дальше произошло то, чего никто не ожидал. Все катары на планете практически в один момент покончили жизнь самоубийством, бросившись на собственные клинки.
Столичный мир катаров превратился в одну огромную могилу. Приписанные к флоту Детей Императора чиновники тут же потребовали очистить города от трупов и подготовить поверхность планеты к перезаселению. Но Абдемон лишь покачал головой. Он приказал собрать трофеи с тех катаров, которые были убиты Детьми Императора, а тело Хамаи поместить в стазисный гроб. Командор сказал, что кампания на Кенуите навсегда останется в памяти легиона, дабы каждый день напоминать Детям Императора, что в этой галактике всегда найдётся кто-то совершеннее. А ещё воинам надлежит помнить о чести, ибо она делает их теми, кто они есть. Абдемон помнил о ней до конца своих дней, пока не пал от рук собственных братьев на Исстване III…
Легион перекованный
Как Феникс из древних терранских легенд восстал из собственного пепла, так и Третий легион, едва не ставший достоянием истории, переродился с приходом блистательного Фулгрима. Мотивы Фениксийца я уже описал, но не нужно понимать их превратно – для Детей Императора совершенство не было самоцелью. Они хотели стать лучше, чтобы лучше исполнять свою священную миссию – сделать звёзды безопасными для людей. По этому поводу Фулгрим сказал своим сыновьям:
Долг сильных – защищать!
Дети Императора любили сраженья, однако нескончаемые битвы во всех уголках галактики не были для них тем единственным, что наполняло их жесткие, но не лишённые изящества жизни. Сыновья Фулгрима писали картины и поэмы, они составляли энциклопедии и летописи, их инженеры изобретали собственные модификации для брони и доспехов, а кузнецы и зодчие создавали настоящие произведения искусства. В этом они, безусловно, походили на Кровавых Ангелов, вот только у Девятого были свои причины заниматься искусством, перед которым они, в отличие от Третьего, никогда не преклонялись. И хотя точек соприкосновения между двумя легионами оказалось предостаточно, они не стали близки. По слухам, это всецело заслуга генетических потомков Сангвиния.
Как я уже отметил, Дети Императора постоянно изучали и оттачивали новые тактики. Это одна из причин, по которой они так часто сражались с другими легионами. На самом деле, Фулгрим долгое время не вёл одиночных кампаний не потому, что не мог, а потому что не хотел. В связи с чем его экспедиционный флот принял участие в крупнейших сражениях того периода. Например, Дети Императора бились плечом к плечу вместе с Имперскими Кулаками и Тёмными Ангелами во время так называемого Ночного крестового похода в Окклюда Ноктис. Этот регион космоса находился на галактическом севере по другую сторону от крупнейшего на тот момент варп-шторма, который заслонял свет Астрономикона.
Император не видел, что происходит в Окклюда Ноктис, но знал – там есть осколки терранской цивилизации, которые необходимо привести к Согласию, иначе однажды они могут стать проблемой для Терры. Фулгрим, Дорн и Эль’Джонсон по приказу отца пересекли шторм и предложили цивилизации Ноктиса присоединиться к Империуму. Но местные лидеры отвергли это предложение, желая сохранить независимость. Тогда легионы Космодесанта высадились на Скатии, которая выглядела идеальным плацдармом для полномасштабного наступления внутрь сектора. Это была жестокая и бескомпромиссная череда сражений, в результате которой Скатия потеряла миллионы, но в итоге её принудили к Согласию.
Позже Фулгрим вместе с Лоргаром, Феррусом Манусом и Дорном будут сопровождать Императора к Нострамо, где они обнаружат ещё одного брата – Конрада Кёрза. Некоторое время Ночной Призрак будет проходить адаптацию под крылом Фениксийца. В тот момент Кёрз был суров и нелюдим, однако видения будущего ещё не свели его с ума и Фулгрим восхищался потенциалом Конрада, обучая его всему, что знал сам. Едва ли мы можем назвать их отношения дружбой, но если Кёрз и мог доверять кому-то из братьев, то только Фениксийцу (про известный эпизод с Дорном мы поговорим в другой раз, там есть, что обсудить). Так или иначе, Конрад Кёрз получил легион только после того, как Фулгрим сказал Императору, что его брат готов к этому.
А потом был Молех. Этой кампанией руководил сам Повелитель Человечества, вместе с ним сражались легионы Фулгрима, Хоруса, Льва и Хана. Молех сильно напоминал Терру, поэтому был колонизирован достаточно рано, на заре Золотой Эры. Но его дикая фауна представляла серьёзную опасность для людей, поэтому было принято решение разместить там несколько Рыцарских Домов. Позже, во время Эры Раздора, Рыцарям удалось защитить Молех от многочисленных ксеносских вторжений и колония выжила. В неизвестный момент времени на планету прибыл Император и еще одна вечная – Аливия Сурека.
Будущему Повелителю Человечества было известно, что на Молехе есть Врата, которые ведут не просто в варп, а в Царства Хаоса. Нам неизвестно, откуда взялись эти Врата, кто их построил и как о них узнал Императора. Он прошёл через Врата и, как предполагается, заключил сделку с Богами. Сопровождавшую его Суреку Император оставил на планете, чтобы она никого не подпускала к Вратам и держала их запечатанными. Позже он вернулся на Молех уже во время Великого крестового похода. По всей видимости, Император провёл некий ритуал с Хорусом, Мортарионом, Фулгримом и, возможно, с другими примархами, а потом стёр им память об этом событии. Впрочем, это тема для отдельного разговора.
Когда Молех принял Согласие, Рыцарские Дома поклялись отказаться от своей веры в Змеиного Бога (который, разумеется, являлся никем иным, как Принцем Удовольствий, Слаанеш). Они даже построили город и назвали его Луперкалия в честь первого среди равных сыновей Императора. На планете остался значительный контингент Имперской Армии, несколько отделений Астартес и даже Титаны. В тот момент никто не думал о том, зачем оставлять здесь столь крупные силы. Видимо, Император уже тогда готовился к худшим вариантам развития событий и предпочёл перестраховаться. Они принял серьёзные меры, но, как мы хорошо знаем, их оказалось недостаточно.
Дальше будет немало ярких и интересных кампаний, многие из которых имели далеко идущие последствия. В первую очередь это Чаро, Уланнор и, конечно, Лаэран. Лаэран, который навсегда изменил Фулгрима Фениксийца, подвёл его легион к краю пропасти и заставил сделать шаг вперёд. Но об этом мы поговорим на следующем стриме…
На сегодня все. С лоялиста – лайк, с хаосита – коммент, с обоих – подписка. Император защищает, Аве Доминус Нокс и Славьте Солнце!
