Отпрыски Ангрона: Идущие алой тропой
Псы Войны
Кажется, что мы многое знаем о Двенадцатом легионе. На самом деле, большая часть доступных нам сведений обрывочна и фрагментарна, а многие свидетельства невозможно подтвердить. Некоторые хронисты уверены, что причина кроется в незавидной истории Сыновей Ангрона, но это лишь гипотеза, которая имеет мало общего с реальным положением вещей.
По всей видимости, рекрутов в Двенадцатый не набирали из конкретных локаций, этносов или культурных общностей. Однако среди хроникеров Пожирателей Миров долгое время ходили упорные слухи о том, что закономерность все же существовала. В рамках одного из многочисленных экспериментов рекрутов в легионы фильтровали на этапе психологической обработки. Тех, у кого выявляли аномально высокую степень агрессии, направляли в Двенадцатый.
Последующие исследования (разумеется, запрещенные и официально никогда не проводимые) показали, что повышенная агрессия, если это генетически определенная черта, а не ответный фактор на внешние условия, дает индивиду дополнительную устойчивость к некоторому спектру психических воздействий. Впрочем, мы не знаем наверняка, действительно ли в этом заключалась цель отбора. Тем более, что некоторые другие легионы также взращивали воинов с импульсивных и яростных.
Таким образом, про стартовый Двенадцатый мы знаем лишь, что они были вспыльчивы, свирепы и упорны. Однако вовсе не прямолинейны и бесхитростны. Лишь один факт бесспорен – процесс подготовки этих воинов по ряду критериев отличался от стандартного. И сами они отличались. Если не кровожадностью, то беспрецедентной жаждой битвы, которую, впрочем, будущие Псы Войны отлично контролировали.
Из первых операций легиона, у которого тогда еще не было собственного имени, мы знаем только Освобождение Са’африка. Впрочем, одной этой кампании вполне достаточно, чтобы понять, каким Двенадцатый был на заре своего становления. Противостояние с Са’африком было длительным и кровопролитным, Сыновья Ангрона использовались здесь как штурмовые авангардные войска. В их задачи на поле боя входило истребление пехотных частей противника в грубой рукопашной и захват ключевых бастионов. Тогда Двенадцатый был крайне малочисленным легионом, однако он справился со своей миссией, во много благодаря удивительной отваге и откровенной жестокости, когда дело доходило до применения оружия ближнего боя.
Освобождение Са’африка завершилось абсолютной победой Императора, однако после этой кампании он, похоже, сделал некоторые выводы относительно своих армий. В частности, Двенадцатый долгое время не использовался на передовой, хотя мы знаем, что эти воины не перешли никаких границ. Да, генетические потомки Ангрона были суровы и яростны, но у нас нет фактов, подтверждающих, что они не контролировали себя, истребляли мирное население или причиняли разрушения, которые не были необходимы. Тем не менее, весь поздний период Объединительных Войн, а также во время первых кампаний по покорению Солнечной системы Двенадцатый легион почти не появляется в хрониках.
Некоторые предполагают, что Император совершенствовал их генетический профиль, который по какой-то причине показался ему нестабильной. Возможно, был обнаружен критический изъян, но это тоже лишь догадки. Между тем, Двенадцатый действительно никак себя не скомпрометировал. Воспоминания терранского ядра легиона свидетельствуют о том, что они были успешны. Они были успешны еще когда бились рядом с Громовыми Воинами, а потом по приказу своего Повелителя истребили эти обезумевшие машины смерти, которых никогда не считали братьями.
Согласно одной из версий, будущие Пожиратели Миров тогда играли ту роль, которую в дальнейшем будут играть Повелители Ночи. То есть они вступали в игру, когда кто-то из уже покоренных врагов имел смелость (точнее – глупость) восстать против Императора. Однако, возможно, Двенадцатый был чем-то вроде тайного оружия или даже оружия устрашения, которое снималось с предохранителя, когда остальные варианты были исчерпаны.
Тем не менее, мы точно знаем, что пока другие легионы воевали, Двенадцатый не бездействовал. Воины упорно тренировались, совершенствовали свои навыки, в том числе – в локальных малозначимых стычках. Поэтому когда их все-таки направили на передовую, они бросались в битву с рвением, которое многие определяли как откровенное безумие. Риск смерти и большие потери ничего для них не значили, важно было настигнуть врага и разорвать его в клочья, выполнив приказ. Они были верны Императору, не испытывали колебаний, всегда бились до конца. В действительности, мы видим образ идеальной армии для завоевания, но, конечно, не для удержания захваченных территорий.
Нельзя не упомянуть тот факт, что в рядах Пожирателей Миров были уникальные образчики закрытых экспериментов. В первую очередь я имею ввиду Хаара, который, вопреки распространенному заблуждению не был Громовым Воином. Но и Астартес он тоже не был. Подробнее о нем мы поговорим на последующих стримах, но сам факт присутствия в легионе этой уникальной боевой единицы предполагает потенциальное наличие и других «экспериментальных» воинов.
Свое название Двенадцатый получил на закате Объединения, во время покорения Цефика, где его присутствие сыграло решающую роль. Тогда Император вел в бой Сынов Ангрона и в полной мере оценил их дикость, свирепость, но вместе с тем – безупречное воинское мастерство. Повелитель Человечества назвал их Псами Войны. Легион искренне гордился этим прозвищем и даже выбрал своим гербом алую гончую.
Из периода покорения Солнечной системы мы знаем лишь одну крупную битву, в которой Псы Войны принимали участие. Это усмирение Церберского Мятежа. Цербер был тюремным астероидом, который довольно рано присоединили к Терре, но в какой-то момент восставшие вырезали правящую касту и поднялись на открытый бунт. В общей сложности их было около трех миллионов. Астероид погрузился в анархию. Однако, несмотря на большую численность восставших, ближайшее соединение смертных флотилий бесстрашно высадило на Цербере десант, полагая, что пара тысяч убийств сходу решит проблему.
Но все оказалось сложнее. Атака захлебнулась, немногие выжившие вернулись на корабли и флот спешно отступил. Оказалось, что во главе восставших стоят Громовые Воины, которые каким-то образом пережили геноцид и покинули Терру. Они называли себя Дай’Тар и не собирались присоединяться к тирану, который их предал (как они считали). На тот момент почти все легионы уже были приписаны к Экспедиционным флотам и находились либо у границ Солнечной системы, либо за ее пределами. Неизвестно, почему Император не использовал Повелителей Ночи на Цербере, ведь мы точно знаем, что они применялись в подобных ситуациях. Однако же он решил спустить с поводка своих Псов Войны, дав простой приказ: «Колонию необходимо вернуть в лоно Империума, а посмевшие бросить вызов Терре должны познать гнев Императора».
В 03:00 по терранскому времени Псы Войны высадились сразу в нескольких точках на Цербере, задействовав половину легиона. В 08:00 претор Калиб Хакс доложил о том, что астероид повторно приведен к Согласию. Когда лидер предполагаемой второй волны уточнил у Хакса, сколько врагов предстоит сопроводить под стражу, претор искренне удивился, сказав, что он не получал приказа брать пленных.
Башар-полковник Альвес Скорн из терранского XXII полка Летучих Драконов, присоединенных ко второй волне, в своих мемуарах писал, что когда они спустились на Цербер для финальной зачистки, уцелевших почти не обнаружилось. Скорн описывал лабиринты туннелей и бункеры, превращенные в бойни, тела мятежников буквально превращенные в кровавый фарш. При этом немало восставших были убиты со спины, то есть Псы Войны обратили врагов в бегство, но никому не дали уйти. Также люди Скорна обнаружили трупы Громовых Воинов, рядом с каждым таким лежало три-четыре тела Астартес. Свои записи полковник завершил словами:
Я не сомневаюсь в мудрости Императора, создавшего необходимое зло вроде этих ужасных воинов, как не сомневаюсь в их боевой эффективности. Однако я всем сердцем надеюсь, что хоть и проведу всю жизнь на войне во имя освобождения Человечества, но больше никогда не увижу такой бесчеловечной резни, как в залах Цербера.
Кровавый Тринадцатый
В первые годы Великого крестового похода Двенадцатый легион никогда не действовал как единое целое. По приказу Императора он был разделен на множество независимых групп. Самая большая группа насчитывала восемь тысяч воинов, их присоединили к 13-му Экспедиционному флоту, который вскоре получил прозвище «Кровавый Тринадцатый».
И снова Псы Войны не вели собственных битв. В том смысле, что их использовали лишь как мобильный резерв, который, как и прежде, должен был действовать в авангарде на самом тяжелом участке фронта с целью прорыва вражеской линии любой ценой. В этой роли генетические Сыновья Ангрона чаще всего сражались в кампаниях Космических Волков, Железных Рук и Темных Ангелов. Учитывая «специфические черты» этих легионов, можно не сомневаться, что если уж они выпускали Псов Войны, то не на поле боя, а на поле бойни, где «адекватные» воины выжить просто не могли.
Многие группы Двенадцатого следовали за флотами, состоящими полностью из смертных. Они вступали в бой там, где обычные солдаты упирались во вражескую оборону и не могли ее пробить. Когда на планету спускались Псы Войны, они просто делали свое дело и уходили. Тогда эти воины обрели славу кровавого, жестокого, но эффективного легиона, который всегда достигает победы. Про них говорили, что если они участвуют в битве, то возможны только два исхода: битва закончится победной резней или просто резней. Но в любом случае враг после этого уже не мог сражаться.
Таким образом, в период Великого крестового похода до открытия Нуцерии Псы Войны бились с отличительной эффективностью. Однако те, кто сражался рядом с ними плечом к плечу, зачастую видели в Двенадцатом импульсивного и ненадежного союзника, который вполне мог не подчиниться приказам верховного командующего, если у собственных офицеров Псов Войны имелся другой план.
Поползли слухи, что на своем пути эти воины вырезают все живое и даже поднимают оружие против смертных, которые, как им показалось, подвели их на поле боя. Ретроспективный анализ этих обрывочных записей подтвердил, что не все слухи были слухами. Какое-то время Двенадцатый действительно показательно казнил смертных, проявивших трусость. Но когда Император запретил это делать, Псы Войны подчинились и с жестоким ритуалом было покончено. Как я уже отметил, они были суровы, но не переходили границ. А в их преданности Императору и Человечеству никто не мог усомниться, Псы Войны просто не предполагая иного варианта.
При этом они сохраняли явную дистанцию между собой и другими легионами, с которыми служили. Двенадцатый не хотел ни с кем сближаться, видя легионы Астартес как самодостаточные формирования, которые порой могут объединяться для достижения масштабных целей, но не более того. Псы Войны не намеревались кому-то что-то доказать, им было все равно, как их видят со стороны. В своей среде они действовали принципиально иначе. Изначально внутри легиона регулярно случались драки, порой со смертельным исходом. Но старшие офицеры быстро взяли ситуацию под контроль за счет введения жесточайшей дисциплины с самыми суровыми наказаниями.
Вскоре Военный Совет принял решение использовать Псов Войны там, где не стоит задача кого пленить или что-то сохранить. Двенадцатый идеально подходил для миссий, которые предполагали только один исход – разрушение. К тому моменту будущие Пожиратели Миров уже достаточно увеличились в численности, чтобы исключить критическую необходимость сражаться вместе с другими легионами или значительным контингентом смертных. Большая часть Псов Войны усилила «Кровавый Тринадцатый», в который также вошли части Экзертус Империалис, ставившие смерть противника выше сопутствующих потерь.
Одним из наиболее показательных сражений того периода является кампания на Ноув Шендак, мир 82-17. Его населяли огромные разумные черви, которые в качестве оружия использовали нити из особого металла, проводившего энергию их тел. Нити резали все, к чему прикасались, точно сверхмощный лазер. Черви покорили три системы, не оставив никого в живых. Но когда Псы Войны и Железные Воины, совместно проводившие эту кампанию, нашли родной мир червей, на планете обнаружились люди. Они сильно мутировали, но не было сомнений, что это потомки терранцев. Черви разводили их для забавы, устраивая бесконечные сафари.
Планета червей представляла собой сплошные болота. Там невозможно было использовать технику, даже легионер мог не везде пройти. Пертурабо и Ибрам Греер, который тогда был Магистром Псов Войны, разработали план, позволивший одолеть червей на их поле. Железные Воины осушили определенные участки болот и возвели фортификации, а Псы Войны встали в авангарде, готовые принять на себя первый натиск.
Как и планировалось, черви двинулись в атаку волнами. Они появлялись из-под земли за спинами оборонительных эшелонов, прорываясь через уязвимые участки. В действительности же они лишь попадали в заранее подготовленные огневые мешки. А затем, в критический момент битвы, на планету спустился Император. Кампания завершилась полным истреблением расы червей, которая даже не получила имперского названия.
Очередная веха в истории Двенадцатого ознаменовалась всеобщим сбором на вулканической планете Бодт, которая незадолго до этого стала одним из тренировочных миров легиона. Именно в тот момент, к «Кровавому Тринадцатому» и другим Экспедиционным флотам Псов Войны присоединились наемники-головорезы с десятков диких миров и даже абхуманы, причем существование некоторых было не вполне законным, так как они слишком далеко стояли от человека, имея превышенный уровень генетических отклонений.
Также на Бодт прибыл Легио Аудакс, который среди всех легионов Титанов имел самую спорную и даже мрачную славу, особенно после Бойни на Лорин Альфа. Чуть позже к Двенадцатому присоединились Кланы Нумена – кочевники-техноварвары, злобные и жестокие, но их оружейники обладали истинным талантом создавать несравненные орудия смерти. Кланы долго не присоединялись к Империуму, а позже считались крайне ненадежными. Однако в составе «Кровавого Тринадцатого» они нашли свое место. В его составе нашли свое место все отверженные и проклятые, кто был номинально частью человеческой цивилизации, но фактически находился в самом низу социальной иерархии.
Мало кто тогда понял, что сбор на Бодте был инициирован лично Императором для вполне конкретной цели. Он координировался руками многих командиров Великого крестового похода, включая нескольких примархов, среди которых был и Сангвиний. Оценивая рапорты о сборе, Великий Ангел произнес: «Император собирает карнавал чудовищ ради собственного увеселения, но я сомневаюсь, что эту шутку оценит кто-либо из тех, на кого он их спустит». Как это часто бывало, в словах Сангвиния сочеталась жестокая ирония с констатацией не менее жестоких фактов.
Красный Ангел
Про Ангрона у меня есть отдельный стрим, но, говоря о легионе, невозможно игнорировать историю становления его примарха и момент интеграции. Но я сосредоточусь лишь на нескольких концептуально важных моментах.
Гестационная капсула с Ангроном упала на Нуцерию, достаточно развитый мир, все ресурсы и технологии которого держала в руках немногочисленная правящая верхушка городов-государств, тогда как большая часть населения прозябала в нищете и была вынуждена мириться с тиранией власть имущих. Главным развлечением на Нуцерии являлись кровавые гладиаторские бои, которыми знать утоляла собственную жажду крови, а заодно предлагала народу эффектное зрелище, чтобы отвлечь его от произвола правителей.
Когда Ангрон выбрался из капсулы, его атаковал отряд эльдар, ведомых древним пророчеством о Красном Ангеле. Примарх убил ксеносов, но был тяжело ранен. Кроме как чудо мы это не можем назвать, ведь на тот момент он был всего лишь мальчишкой, который ничего не знал ни об окружающем мире, ни о себе самом. Живого, но потерявшего сознание Ангрона нашли работорговцы, которые, не мудрствуя лукаво, продали его в гладиаторий. Предполагалось, что мальчик умрет в первом же испытании, однако вскоре он стал лучшим гладиатором, которого знала Нуцерия. Он был воистину непобедим.
Тем не менее, Ангрон глубоко переживал за каждую жизнь, которую обрывала его рука. Вначале он даже плакал, убивая, но не мог не делать этого, потому что хотел жить. Со временем слезы сменились гневом, кипящей ненавистью к правителям проклятого мира. Однако выплеснуть свою ярость примарх мог только на арене, потому что вне ее стен его накачивали наркотиками и держали в бессознательном состоянии. В краткие минуты, когда Красный Ангел приходил в себя, он кричал от душевной боли и его стенания разносились по всему лабиринту под ареной, где жили гладиаторы.
Другие обреченные на смерть стали его братьями и сестрами, его семьей. Ангрон искренне любил их и как мог унимал боль этих людей. Причем буквально. Когда примарх находился в трезвом уме, он брал ближайших гладиаторов за руки, а они брали за руки других и так по цепочке образовывалась паутина, соединявшая всех, кто был проклят влачить жалкое существование бойцовых псов на потеху толпе. Ангрон закрывал глаза и вытягивал боль из людей, боль физическую и душевную, принимая ее в себя без остатка. Это позволяло людям заснуть и хоть немного восстановить силы, тогда как примарх не спал, перемалывая страдания тысяч живых существ.
Никто никогда не говорил об этом уникальном психическом даре Ангрона. О его человеколюбии, искренности и доброте, которой, пожалуй, мог бы позавидовать Сангвиний. Но все изменилось, когда Двенадцатому примарху приказали убить его близкого друга, Эномая. Ангрон отказался это сделать, и тогда его снова накачали наркотиками, а затем провели над гладиатором жестокую операцию, внедрив в его голову имплант, который позже стал известен как Гвозди Мясника. Этот извращенный осколок древней терранской технологии превратил существование примарха в ад – каждое мгновение, пока он не причинял кому-то боль и не убивал, его сознание пребывало в глубочайшем смятении, а тело переносило жесточайшие страдания. Он почти не мог сосредотачиваться вне боя.
Ангрон убил Эномая и это стало последней каплей. Он сумел поднять других гладиаторов на восстание и вывел их из города. Правители Нуцерии, известные как Высокие Всадники, не могли снести такого оскорбления. Но пока города-государства действовали независимо, Ангрону удавалось наносить им поражения, а затем отступать, используя особенности рельефа и мобильность своей армии. Когда же города наконец объединились, гладиаторы поняли, что обречены. К этому моменту Красный Ангел уже потерял многих сестер и братьев и не сомневался, что вскоре потеряет оставшихся. Он принял последний бой и намеревался пасть плечом к плечу с теми, с кем разделял боль все эти годы…
Однако в этот момент на орбиту Нуцерии вышел флот Императора и Повелитель Человечества телепортировал Ангрона на мостик своего корабля. Примарх просил вернуть его, но Император отказал. Красный Ангел, находясь на орбите, смотрел через пикт-устройства, как его семью на поверхности проклятой планеты истребляют Высокие Всадники. Без Ангрона все закончилось быстро. Примарх впал в неконтролируемую ярость, его перевели на «Завоеватель», флагман Псов Войны и заперли в Триумфальном зале.
Через некоторое время к Ангрону пришел Ибрам Греер (Гхир в альтернативном переводе), который тогда командовал Двенадцатым легионом. Греер считался опытным воином и отличным полевым командиром. Ангрон разорвал его на части меньше чем за мгновение. Тогда в зал вошел Куннар, чемпион Первой роты, и его постигла та же участь. Дальше были командующий штурмовым эшелоном Анчез, а потом капитан Хьязн с двумя знаменосцами. После них Ангрон убил главного оружейника Ванча и капитана Второй роты Шиннаргена.
Наконец, в соответствие с его званием настала очередь Кхарна, капитана Восьмой роты. Весь легион тогда замер в нерешительности, ведь их генетический прародитель отверг своих сыновей, отказавшись участвовать в Великом крестовом походе. Это считалось немыслимым, ведь к тому моменту обнаружили всех примархов кроме Коракса, Одиннадцатого и Альфария (официально), и ни один из них не отрекся от своего легиона.
Ангрон напал на Кхарна, как только тот вошел в Триумфальный зал, но воин не показал страха, что удивило примарха. Кхарн пояснил, что это проявление не трусости, а благоговения, которое весь легион испытывает к своему примарху и поэтому никто из воинов не может поднять руку на прародителя. Кхарн заверил Ангрона, что если он хочет войны, у него есть для этого целая армия. Что касается Великого крестового похода, это шанс для легиона превратить в кровавые руины целую галактику, если того пожелает их отец. Кхарн рассказал о жестокой кампании на Ноув Шендак, и это помогло ему убедить примарха возглавить легион. Красный Ангел принял сыновей, хотя и не в полной мере. Позже он явился на Бодт и Псы Войны перестали существовать.
Что касается судьбы Нуцерии, для нее ничего не изменилось. Когда один имперский флот ушел, вслед за ним прибыл другом. Этим флотом руководил Жиллиман. Нуцерия находилась в Ультрамаре, поэтому неудивительно, что ее приведение к Согласию поручили Робауту. Все прошло бескровно. Высокие Всадники приняли условия и стали частью Империума, согласившись выплачивать десятину. Взамен им позволили сохранить статус-кво. То есть кровавые гладиаторские развлечения продолжились, а большая часть населения так и осталась в статусе бесправных рабов. Но однажды возмездие вернется…
Пожиратели Миров
Армию Ангрона на Нуцерии Высокие Всадники прозвали Пожирателями Городов. Узнав об этом, капитан Дрейгер заявил, что если в прошлом воины Красного Ангела пожирали города, то теперь его Псы Войны будут пожирать целые миры. Именно Дрейгер предложил новое название для легиона – Пожиратели Миров. Ангрону понравилась эта идея, и он приступил к преобразованию обретенного воинства.
Обычно, говоря об Ангроне, люди вспоминают его ярость, гневливость, импульсивность. Но все это не Ангрон, а Гвозди Мясника. Когда имплант смягчал давление на поврежденные части мозга Красного Ангела и тот приходил в себя, это было вовсе не изуродованное чудовище. Двенадцатый примарх являлся выдающимся военным лидером, прирожденным завоевателем. Он обладал острым умом, грозным обаянием и невероятной силой убеждения. В такие минуты Ангрон выглядел настоящим богом войны. Именно так его видели сыновья – безупречным, лучшим из всех.
Многие Пожиратели Миров буквально боготворили Ангрона. Хотя в большей степени это относится к тем легионерам, которые не входили в терранское ядро. Они сражались в самых грязных и жестоких битвах, ощущая себя в одиночестве, ведь другие легионы один за другим обретали своих утерянных отцов. Но не Двенадцатый. Для терранцев это было проблемой в меньшей степени, потому что они еще в период Объединения привыкли полагаться лишь на себя.
Тем не менее, большая часть легиона готова была идти за Красным Ангелом хоть в преисподнюю, лишь бы причаститься его беспримесной ярости и первобытной жажды разрушения. Эти воины, ранее верные Императору, теперь видели перед собой лишь одного полководца, достойного их верности. Поэтому нет ничего удивительного в том, что позже, во время Истваанской Чистки две трети Пожирателей Миров без лишних вопросов пойдут за отцом, вставшим на сторону Луперкаля.
Однако сейчас вернемся на Бодт. Впоследствии его классифицировали как сборный мир Двенадцатого легиона, у которого родного мира фактически не было. Там же Пожиратели Миров сделали первый шаг к бездне. Хотя на самом деле, этот момент вызывает много вопросов. Мы знаем, что узнав о Гвоздях Мясника, Император доставил Ангрона на Терру и исследовал импланты вместе с Аркханом Лэндом. Оказалось, что Гвозди не внедрены в мозг примарха, а заменяют собой часть мозга, которая была удалена хирургически. Таким образом, извлечь Гвозди невозможно, не убив Красного Ангела. Разумеется, Повелитель Человечества видел, что жуткий имплант делает с его сыном, как мучительно Ангрон умирает.
Тем не менее, искалеченному примарху почти сразу отдали легион. Хотя остальные, прежде чем возглавить своих сыновей, некоторое время находились подле одного из братьев, либо же их наставлял Сигиллит, а некоторых (например, Вулкана и Магнуса) – сам Император. Только Жиллиман и Дорн интегрировались со своими легионами в ближайшее время после того, как были найдены. Поэтому ситуация с Ангроном кажется… спорной. Многие уверены, что ему в принципе не стоило отдавать Псов Войны. Но это тоже не вполне верное решение. Ведь, как я уже сказал, многие в Двенадцатом чувствовали себя брошенным и одинокими на фоне кузенов. Это дестабилизировало их психику и пагубно сказывалось на боевой эффективности. Легиону нужен был отец.
И когда этот отец благодаря Кхарну все же обратил взор на своих проклятых сыновей, Двенадцатый возликовал. В Империуме хорошо знали, что рекрутская подготовка и режим тренировок у Псов Войны одни из самых суровых среди Легионес Астартес, а может и самые суровые. Но оказалось, что это была только тень того, что пришло вместе с Ангроном. Жестокость подготовки выросла десятикратно. В других легионах неудавшиеся рекруты поступали на службу в качестве смертных, но у Пожирателей Миров неудавшихся рекрутов не было, они не выживали.
Ни на миг не забывая о своем прошлом, Ангрон ввел практику так называемых бойцовых ям. Эти ямы представляли собой гладиаторские арены, которые организовали на каждом корабле, принадлежащем легиону. Пожиратели Миров постоянно сражались в этих ямах – в дуэлях, по парам и в массовых сходах. Для разнообразия они часто приглашали к себе воинов других легионов, чтобы те тоже сражались с ними как гладиаторы. Это были жестокие бескомпромиссные схватки, которые порой заканчивались серьезными ранениями и даже смертью. Но невозможно переоценить их практическую значимость – постоянное оттачивание умений в бою, который едва отличался от реального, совершенствовало мастерство воинов и закаляло их дух.
Легион частично сменил цвета – бело-синие доспехи перекрасили в серо-синие (хотя так поступили не все), а герб в виде гончей заменили пастью с острыми зубами. Красный цвет Пожиратели Миров получат много позже, когда примут Хаос. Тогда же на их гербе между стилизованных челюстей будет изображаться расколотая планета.
Воинские традиции Терры были забыты, вместо них пришли гладиаторские традиции Нуцерии. Это касалось как речевых оборотов («пройти по алой тропе» в значении «погибнуть в бою»), так и ритуалистики. Один из самых известных нуцерийских ритуалов назывался Триумфальная веревка. После каждого значимого сражения воин оставлял на своем теле шрам боевым ножом. Он резал достаточно глубоко, чтобы транс-человеческий организм не скрыл рану полностью. Так шрам за шрамом и «сплеталась» Триумфальная веревка.
Однако если воин терпел поражение (при этом не погибая, что случалось нечасто), он что-то помещал в рану, например – землю планеты, на которой велась кампания. Такой шрам становился черным, его называли «черный узел», знак проигрыша и позора. Со временем у всех Пожирателей Миров веревки становили красно-черными, потому что рано или поздно проигрывал каждый. Например, в тренировочных ямах. Бывшие Псы Войны никогда не были идеалистами, они отлично знали, что поражение для воина – неизбежность. Это нужно принять, усвоить урок и сделать выводы. Только у Ангрона Триумфальная веревка была чисто-красной. Его никто никогда не побеждал.
Еще одним жестоким нововведением стало временно́е ограничение на приведение миров к Согласию. Ангрону и его армии рабов на Нуцерии понадобился 31 терранский час (нуцерийские сутки), чтобы одержать величайшую победу над Высокими Всадниками. Красный Ангел считал, что армия транс-людей с самым современным вооружением не может быть слабее его полуголой орды гладиаторов. Командующий, который не смог захватить мир за отведенное время, выходил перед строем воинов и «крутил черный узел» на своей Триумфальной веревке.
Но это было не самое страшное. За подобные провалы Ангрон назначал децимацию – убийство каждого десятого воина в роте, участвовавшей в попытке захвата планеты. Как вспоминал Магон, Центурион Восемнадцатой роты, спустя тысячи битв он сполна познал боль потерь и горечь поражений, но о стыде узнал только после того, как легион нашел своего примарха.
Однако даже когда у Пожирателей Миров получалось угодить отцу, он не считал их достойными тех, кого вел на Нуцерии. Тогда воины решили, что должны уподобиться своему прародителю, генетическому эталону, богу войны. По приказу Ангрона апотекарий Гахлан Сурлак стал изучать Гвозди Мясника, чтобы повторить их. Он был учеником и сподвижником Фабия Байла из Третьего легиона, поэтому неудивительно, что Сурлак оказался столь же гениален, сколько и одержим. Долгое время его попытки скопировать имплант примарха заканчивались неудачей – воины погибали сразу после трансплантации или даже в процессе.
К этим исследованиям привела череда событий, которая началась с того, что Ангрон взял фрегат «Неумолимое острие» и сбежал от своего легиона. Его искали два года. Выследить примарха удалось Кхарну. Красный Ангел рассказал, что скитался по десяткам миров в поисках противника, который сумел бы его убить. Да, он мог просто подорвать ядро фрегата, но в такой смерти нет чести. А гладиаторы Нуцерии, семья Ангрона, его истинные братья и сестры, погибли в бою. Они пали, сражаясь с теми, кого не могли победить. Примарх хотел для себя той же смерти. Даже спустя годы он хранил в сердце боль той утраты и считал, что ему нет места среди живых.
При этом Ангрон всегда утверждал, что ему не интересны войны Императора и он не собирается умирать за «еще одного хозяина». Что касается Пожирателей Миров, про них он говорил следующее (из его разговора с Кхарном на безымянной планете, где капитан нашел своего отца во время его скитаний):
Вы мне не сыновья. Я никогда не хотел вас, и не я вас создал. Вас создал Он, так почему бы тебе не донимать Его самого? Я не просил для себя такой судьбы! Как и того, чтобы меня вновь поработили и швырнули к звездам, претворять в жизнь чужую мечту.
Именно тогда Кхарн сказал, что легион готов на все ради своего отца. И примарх решил, что, возможно, если бы его сыновья тоже носили Гвозди Мясника, это могло бы их сблизить. Сделать семьей, которую у Красного Ангела отняли по приказу Императора.
Эксперименты Сурлака завершились во время кампании на Генне. Генна пережила Долгую Ночь благодаря высокоразвитым технологиям, однако геннийцы страдали от целого ряда генетических деградаций. К тому моменту, когда 93-й Экспедиционный флот открыл эту планету, в живых осталось около тысячи уроженцев Генны. Они находились в столице мира, в капсулах жизнеобеспечения. Однако каждый из них контролировал миллиарды искусственных симулякров, которые формировали подобие нормального общества.
Изначально Генна приняла Согласие без кровопролития, но позже геннийцы восстали (как утверждалось) и Пожиратели Миров пришли, чтобы покарать их. Первая атака, которую возглавил Магон, захлебнулась, потому что его роте противостояли миллиарды симулякров. Магон не сумел захватить планету за 31 день и примарх вынес свой приговор. Но капитан отказался выполнять приказ о децимации и тогда Ангрон сказал, что воин сам может выбрать тех, кого казнить. Магон вновь отказался и Красный Ангел выбрал за него – молодого воина Саликара. Когда капитан пошел против воли отца в третий раз, Ангрона охватило безумие и он убил нескольких Пожирателей Миров. Библиарии легиона успокоили Красного Ангела и пока он был без сознания, Магон умолял Кхарна что-нибудь сделать с легионом, но тот остался глух к боевому брату.
Тогда Магон собрал всех воинов, недовольных тем, как Ангрон управляет легионом, на борту фрегата «Песий клык». Он намеревался уничтожить разработки Сурлака, чтобы не допустить окончательного падения легиона. Однако Магон не успел. Сурлак использовал геннийские технологии и сумел создать стабильную копию Гвоздей Мясника, вживив новую версию импланта Кхарну, а потом еще тысяче воинов. Вместе с Ангроном его преображенные сыновья спустились на Генну, пробились к столице мира и разрушили ее. Тогда же оказалось, что геннийцы просто хотели, чтобы их оставили в покое. Но Пожиратели Миров считали иначе – они вырезали все население планеты за одну ночь.
Но прежде Магон с верными ему воинами тоже спустились на планету и вступил в бой с братьями, принявшими Гвозди Мясника. Кхарн убил Магона, многие бунтовщики погибли, а оставшиеся покорились воле Ангрона, включая древнего дредноута Лорке. Тем не менее, в Двенадцатом все равно остались воины, отринувшие Гвозди Мясника. Например, Эндрид Хаар, но о нем мы поговорим на другом стриме.
Сразу после этого события, известного как Резня на Геннее и датируемого как минимум 910.М30, в систему прибыл флот Космических Волков. Русс и его воины спустились на планету. Леман попытался вразумить Ангрона, указать на то, что он уничтожает собственный легион. Русс сказал, что прибыл по приказу Императора, но мы до сих пор не знаем, было ли это правдой.
Так или иначе, Красный Ангел оскорбил Императора и пошутил, что, возможно, ему стоило бы занять место Повелителя Человечества. Затем он бросился на Палача Императора, а Пожиратели Миров атаковали Волков. Начались битва, которая лишь напоминала резню. В действительности, Волки действовали по заранее оговоренному плану. Они потеряли больше легионеров, чем обезумевшие Пожиратели Миров, но сумели отделить двух примархов кольцом.
Леман Русс позволил брату победить себя, он рухнул в грязь Генны, щедро напоенную кровью легионеров и Ангрон поставил ногу на якобы поверженного брата. Однако в этот момент Космические Волки внутреннего ряда направили болтеры на Красного Ангела. Руссу стоило сделать знак и масс-реактивные снаряды изрешетили бы Двенадцатого примарха. Даже его невероятная скорость не позволила бы ему увернуться хотя бы от половины выстрелов. Даже его поистине уникальный организм не смог бы совладать с такими повреждениями. В это время Пожиратели Миров бросались на внешние ряды Космических Волков, но не могли пробиться к примархам.
На какие-то мгновения Ангрон осознал, что произошло. У Русса действительно был шанс достучаться до брата, он выбрал верную стратегию, хотя и пожертвовал жизнями многих сыновей. Однако этого оказалось недостаточно. Гвозди Мясника снова взяли контроль над телом Красного Ангела, однако он приказал своим сыновьям остановиться. Волки ушли, а Пожиратели Миров даже не поняли, что это было их самое жестокое поражение. Они считали, что победили, потому что потеряли меньше воинов.
Конечно, те, кто позже услышал об этой истории, все поняли. Например, Лоргар, с которым у Ангрона были на удивление теплые отношения, также пытался донести до брата, что Генна показала слабость Пожирателей Миров, а не их силу. Но примарх Двенадцатого, как и его сыновья, остался слеп к истине.
Гвозди Мясника
После Генны большая часть Пожирателей Миров постепенно приняла имплант, разработанный Гахланом Сурлаком. Однако для неофитов легиона, которые набирались на нескольких диких мирах сегментумов Солар и Ультима, все было несколько сложнее. Они должны были доказать свое воинское мастерство и абсолютную преданность примарху, прежде чем их удостаивали чести и вживляли импланты. Все верно, Пожиратели Миров считали Гвозди великим даром, который делал их на шаг ближе к генетическому отцу и совершенству битвы.
Это может показаться удивительным, даже аномальным, но в действительности происходящее закономерно. «Ангрон: Раб Нуцерии» Иена Сент-Мартина показал, каким примарх был до Гвоздей. Помимо прочего он был крайне эмпатичен. Именно поэтому Красный Ангел так сильно страдал, переживая потерю других гладиаторов, которых он действительно считал своей настоящей семьей. Очевидно, что его сыновья должны были получить эту эмпатичность с генами отца. Но для них предметом глубокой привязанности мог быть только он, их прародитель.
Вероятно, связь между Ангроном и его сыновьями была не менее глубокой, чем у Сангвиния с его Кровавыми Ангелами. Мы отлично помним, как на Сигнус Прайм Ка’Бандха одновременно убил пятьсот Кровавых Ангелов и как их смерть лишила Сангвиния чувств. И наоборот, гибель Великого Ангела во время Осады Терры привела к возникновению у орденов-приемников Черной Ярости. У Ангрона и его Пожирателей Миров все было точно так же, но их естественные реакции уродовались влиянием Гвоздей Мясника. Тем не менее, эта глубокая связь объясняет, почему большая часть Двенадцатого, видя, чем в действительности является их отец, все равно решила последовать за ним в кровавую тьму.
Так или иначе, приняв Гвозди Мясника, легион потерял над собой контроль. Да, они продолжили участвовать в Великом крестовом походе и даже выполняли приказы, которые отдавал Военный Совет. Однако Пожиратели Миров больше не приводили планеты к Согласию, они превращали их в могильники. Сотни систем стремительно присоединиться к Империуму, только услышав, что где-то рядом находятся флоты с легионерами Двенадцатого. Сыны Красного Ангела больше не сражались, они устраивали бойню, уничтожая все на своем пути. Они не только убивали живых – и людей и ксеносов – но также стирали в пыль города, даже если они были мирными.
В качестве показательной кампании того периода можно привести Очищение Ариггаты, в котором участвовали Лунные Волки, Пожиратели Миров и Ультрамарины. Ориентировочно событие датируется 920.М30. Три легиона довольно быстро взяли под контроль большую часть планеты, осталась лишь Базальтовая Цитадель, в которой спрятались вражеские лидеры. Хорус не хотел тратить много времени на генеральное сражение, поэтому послал в бой Пожирателей Миров, но при этом дал Ангрону четкое указание – убить только лидеров.
Базальтовая Цитадель была великолепно защищена, так что Пожирателям Миров пришлось заплатить высокую цену. В итоге, они взбирались по трупам собственных братьев на стены и когда ворвались внутрь, обезумели от ярости. Вскоре прибыли Ультрамарины, которых Хорус направил для контроля ситуации. Но контролировать было уже нечего. Жиллиман обнаружил, что в крепости больше нет ничего живого. Двенадцатый в своей манере устроил резню, уничтожив всех военных и гражданских.
Однако неправильно утверждать, что Пожиратели Миров приносили Империуму больше ущерба, чем пользы. Ведь, как я уже отметил, они подчинялись приказам вышестоящего командования. Они выполняли поставленные задачи. Они сражались совместно с другими легионами и даже заслужили определенное уважение за свое воинское мастерство. Один из показательных примеров – битва в ущелье Варлет, где Пожиратели Миров сражались плечом к плечу с Имперскими Кулаками. Контингентом Двенадцатого тогда командовал капитан Эрес, а воинами Седьмого – прославленный Аманд Тир, который во время Битвы при Фолле сразится с Пертурабо. Действия Эреса были высоко оценены Тиром и в знак уважения Аманд подарил Пожирателю Миров командный «Лэндрейдер» типа «Ахилл» с уникальными модификациями.
Кроме того, Пожиратели Миров были незаменимы, когда выступали против ксеноугроз, где не было необходимости проявлять милосердие и сохранять инфраструктуру. Их способность захватывать планеты менее чем за 31 час стоила воинам большой крови, но позволяла с немыслимой скоростью очищать целые системы. Например, Ангрону удалось в считанные месяцы полностью истребить две орочьи империи – Быстрокогтя и Вечнотьмы. Одной из самых известных побед Двенадцатого того времени является кампания на Серреаке-17 против кравов. В хрониках отмечено, что до Пожирателей Миров с кравами в этом регионе пытались справиться несколько других легионов, но все они потерпели поражение. К сожалению, нет сведений о том, что это были за легионы.
Суса, Гвидион, Джубал, Бэдлэндинг – у Двенадцатого под руководством Ангрона было немало славных побед, особенно над ксеносами. К примеру, однажды Пожиратели Миров наткнулись на древний эльдарский мир-корабль Туоноэтар. Это была жестокая, кровавая и короткая кампания, по итогам которой все население мира-корабля истребили, а сам корабль Ангрон приказал направить в местное солнце.
Хотя Робаут Жиллиман неоднократно осуждал стратегию Пожирателей Миров, у них были союзники. Сыновья Ангрона часто и успешно сражались вместе с Несущими Слово, которые ценили боевое братство между двумя легионами (взять хотя бы Кхарна и Аргела Тала). Хорус всегда выступал в защиту Красного Ангела, говоря, что его достижения на острие Великого крестового похода неоценимы.
Мало кто знает об этом, но среди Белых Шрамов многие воины относились к Пожирателям Миров с уважением даже после того, как те приняли Гвозди Мясника. Сам Джагатай Хан говорил о силе и целеустремленности Двенадцатого и советовал братьям-примархам «не осуждать тех, кто стоит на пути, навеки запрещенном ветрами судьбы и недоступном». На самом деле, не вполне понятно, что именно Хан имел ввиду. Но если Ястреб Чогориса не был другом Ангрону, то как минимум они не являлись врагами.
Однако с течением Великого крестового похода темные слухи вокруг Пожирателей Миров продолжали множиться. Потом о безумии Ангрона заговорили в открытую. Мы не знаем, каким образом Леман Русс узнал об экспериментах Гахлана Сурлака, но Великий Волк прибыл на Генну именно по той причине, что Сурлак по указанию Ангрона искал возможность повторить кошмарный имплант. Спустя некоторое время это стало известно Императору. Мы не знаем, Леман ли принесет страшную весть или кто еще. Вполне возможно, что Волк тут ни при чем. Ведь, как говорят, психический всплеск от Геннской резни ощутили все астропаты в пределах половины сектора.
Так или иначе, Император принял решение, что на Пожирателей Миров пора надеть шипастый ошейник. По всей видимости, этому способствовало сразу несколько факторов, включая постоянные высказывания Ангрона в духе того, что он не поддерживает Великий крестовый поход и ему плевать на идеалы Империума. Все, что интересовало Красного Ангела, это возможность искупать галактику в крови. Внедрение Гвоздей Мясника всему легиону стало последней каплей.
Император официально приказал остановить использование жутких имплантов. Он знал, что Гвозди нельзя извлечь, когда они уже имплантированы, поэтому его запрет касался только неофитов. Также Повелитель Человечества передал Ангрона под личный надзор Луперкаля, которому он приказал использовать Пожирателей Миров лишь на северных окраинах, где не было людских колоний, только ксеносы. Для самих Сыновей Ангрона это не стало проблемой, ведь им было все равно, кого убивать. Проблемой стало «наставничество» Хоруса, ведь именно ему надлежало повлиять на Красного Ангела и оценить степень его безумства. Вот только к тому моменту Воитель уже переродился на Давине.
Диспозиция к началу Ереси
Будучи Псами Войны, легионеры Двенадцатого контролировали свою природную ярость и импульсивность за счет строжайшей дисциплины. Высшими офицерами становились только самые умелые воины с безупречными лидерскими качествами. Специалисты в тех или иных областях раскрывали себя на поле боя и в дальнейшем направлялись в подразделения, соответствующие их талантам.
Но будь то штурмовая пехота, артиллерия или танковые войска, всех Псов Войны объединяло неуемное желание вцепиться врагу в горло и не опускать, пока он не перестанет дышать. Понимая, что против действительно сильного врага победа возможна лишь при грамотной координации, Двенадцатый учился использовать весь спектр тактических приемов, включая взаимодействие различных родов войск.
Таким образом, если для большинства легионов субординация была естественной частью военного дело, для Пожирателей Миров эта мера являлась вынужденной. Любой офицер понимал, что приказы необходимо подкреплять личным примером и демонстрацией силы. Поединки чести в легионе случались постоянно. Псы Войны сражались либо с внешним врагом, либо друг с другом. Любопытно, что пришедшая с Ангроном традиция гладиаторских схваток идеально вписалась в характер легиона. Теперь воины бились не из-за мнимых обид, а ради одобрительных выкриков братьев, ради доказательства силы пред ликом Кровавого Ангела.
Псы Войны, а потом и Пожиратели Миров никогда не отступали. Они не капитулировали сами и не принимали капитуляцию врага. Победа достигалась лишь при условии полного истребления противника. Как я уже сказал, зачастую эта стратегия имела смысл, особенно против ксеносов. Но для приведения к Согласию она не годилась. Сыны Ангрона знали только один вид милосердия к врагу – быстрая смерть. Они не переносили слабость и трусость, меряя окружающий мир по собственным стандартам.
В действительности, до Ангрона Псы Войны были эталонным штурмовым легионом, пусть порой их и заносило. Преобразившись в Пожирателей Миров, сформировав новую, по сути своей – племенную культуру, они стали ещё более жестокими, но вместе с тем перешли на принципиально иной уровень мастерства. Тренировки стали до невозможности суровыми, а «Правило 31 часа» заставляло старших офицеров выдумывать все новые и новые тактические решения для каждого следующего мира.
Именно в это время в легионе возникает особая группа воинов – Поглотители. Изначально у Псов Войны не было выраженной элиты, но когда появилась традиция бойцовых ям, лучшие поединщики быстро поднялись над своими братьями. Прирожденные убийцы с безупречными рефлексами и сфокусированной яростью, они стали кем-то вроде телохранителей Ангрона, хотя примарху таковые не требовались. А даже если бы в этом был смысл, то после принятия легионом Гвоздей Мясника не осталось никаких гарантий, что в битве Поглотители будут всегда находиться рядом с отцом, скорее наоборот.
Закованные в тяжелую терминаторскую броню, эти легионеры представляли собой силу, которая могла справиться с любой угрозой в галактике. Поглотителей всегда было двенадцать. Стать новым членом внутреннего круга можно было лишь сразив одного из действительных Поглотителей. Если же такой воин погибал в на поле боя, в его честь устраивали состязания и победитель занимал место павшего брата.
Что касается легионной структуры, до Ангрона иерархия Псов Войны соответствовала постулатам «Принципия Белликоза» с минимальными отличиями. С приходом примарха все упростилось. Ангрон упразднил титулы и отличительные знаки, он даже себя запретил называть Повелителем (хотя этот запрет его сыновья нередко нарушали). Теперь стандартные звания вроде сержанта и ротного капитана не всегда определяли положение воина. Легионеры шли за проверенными в боях ветеранами, количество шрамов и боевое братство были важнее, чем знаки различия на броне.
Единственный символ, который имел значение в легионе Ангрона, это отпечаток окровавленной руки примарха. Чтобы заслужить такую метку, воину нужно было сразиться с противником, который многократно превосходил его числом и огневой мощью. Конечно, нужно было выжить в этом бою и победить. Это было своеобразной отсылкой к гладиаторской армии примарха на Нуцерии, которая всегда сражалась в меньшинстве. Кровавый отпечаток являлся единственной и наивысшей честью у Пожирателей Миров.
Таким легион встретил финал Великого крестового похода. На последующих стримах мы еще вернемся к вопросу иерархии и отрядов специального назначения. Но сегодняшний разговор я хочу завершить рассмотрением диспозиции Пожирателей Миров к моменту Чистки на Исстване III.
К сожалению, точных данных у нас нет. По самым приблизительным оценкам, у Двенадцатого был относительно небольшой флот, насчитывавший в сумме шестьдесят кораблей капитального класса. С другой стороны, у Пожирателей Миров всегда было отличное снабжение и хорошие связи с некоторыми Легионами Титанов.
Сыны Ангрона десятилетиями не вылезали из кровавых кампаний, теряя множество бойцов, но тут же пополняя личный состав за счет нескончаемого притока новобранцев. Они бились во всех уголках галактики, и даже когда большая часть легиона сосредоточилась на Галактическим Севере, сам Луперкаль не имел точного представления о численности Двенадцатого легиона. Предполагается, что на пике численности Пожирателей Миров было не меньше 150 тысяч и треть из них отправили в первой волне на Исстван III, истребив во время Чистки.
Таким образом, Двенадцатый легион встретил Ересь в количестве примерно 100 тысяч воинов. Отсутствие крупного флота потенциально могло создать проблемы для Пожирателей Миров в случае полномасштабного пустотного столкновения. Однако Луперкаль тоже это понимал, поэтому во время гражданской войны легион Ангрона не вел крупных кампаний в пустоте самостоятельно, его всегда поддерживали флотилии Сынов Хоруса, Детей Императора или Несущих Слово. Бывшие Псы Войны были оружием иного класса, созданным для резни на поверхности миров, которым суждено обратиться в пепел. И Воитель знал, как использовать это оружие лучше всего…
Источники:
- «Ересь Хоруса – Том 1: Предательство» Алан Блай;
- «Ересь Хоруса: Собрание видений» Алан Мерретт;
- «Ангрон: Раб Нуцерии» Иен Сент-Мартин;
- «После Де’Шеа» Метью Фаррер;
- «Предатель» Аарон Дембски-Боуден;
- «Гвозди Мясника» Аарон Дембски-Боуден.
